Тысяча первая наложница

      Так вот, в некотором царстве, в некотором государстве, а именно в Бальбаде, жили да были два разбойника, и были они друзьями не разлей вода. Одного звали Алибабой, матерью его была путаной, и потому отца своего он не знал. А второй, был Кассимом, что и вовсе о своих родителях ничего не ведал. Звали они себя благородными разбойниками, потому как грабили богатых и отдавали бедным. И не было у них такой вещи, какой они не могли украсть. Но как-то они прознали, что у тамошнего царя Рашида есть волшебная статуэтка Зепар, которую сделали семь гномов Синдбада, и которая любое желание может исполнить. А как мимо такого двум ворам пройти? Недолго думали они и быстро собрались. Да только не так-то просто в царскую сокровищницу царя Рашида пробраться. Во дворце его на каждом углу по десятку стражей стоит, а на каждой двери по семь замков висят. Но не испугались того Кассим и Алибаба, был у них волшебный сосуд, что усыпляющий туман испускал. Дождались они тёмной безлунной ночи и пробрались ко дворцу царя Рашида. После чего усыпили они всю стражу и открыли все двери. Не зря же Кассим и Алибаба слыли лучшими ворами во всех царствах. И вот, добрались они до сокровищницы Рашида. А золота и серебра там, и сундуков, драгоценными камнями набитыми, там видимо не видимо. Вот только статуэтки Зепара нигде нет. Стали они её искать. Почти во всех углах посмотрели. Но нет её!       — Эй, молодцы, помочь ли вам чем? — раздался вдруг девичий голос.       — Ну раз можешь, то помоги, — ответил на то Кассим. — Статуэтку Зепара мы ищем.       — А на кой вам статуэтка, когда здесь я! — так ответила дева, выйдя из самого тёмного угла, что два разбойника проверить не успели. А после так она молвила: — Эй, стража, просыпайся, злобные воры в сокровищницу вашего царя пробрались. Уже почти все углы обшарили, а вы всё дрыхните да сопите!       Прибежала тут стража и схватила разбойников.       — Коли поймали нас, то хоть статуэтку покажи! — взмолился тут Алибаба.       — Я и есть Зепар, глава стражи царя иль, как меня ещё зовут, Когьёку, — так отвечала дева. — А слухи про статуэтку я сама распустила. Так ворьё всякое само ко мне приходит и бегать за ним не надо. Эй! Зовите дядюшку Рашида! Будем суд вершить!       Явился тут царь, взглянул на разбойников и так молвил:       — Казнить их, чтобы неповадно было другим ворам всякими недобрыми делами заниматься. Но сегодня понедельник, день тяжёлый, да и у палача с похмелья руки дрожат, а посему головы отрубят вам во вторник.       Заперли Кассима и Алибабу в темнице. И вот сидят они горюют, кусок в горло не лезет, всё думают, как выбраться на волюшку. Да только, может, и щепкой любой они замок откроют, но вот незадача, сидит напротив решётки Когьёку и глаз с них не сводит. А тут мысль в голову Кассима пришла, пошушукались разбойники тихонько, после чего вышел вперёд Алибаба и говорит:       — Что ж ты, красна-девица, всё смотришь на меня? Часом не приглянулся ли я тебе?       — Да как мне может приглянуться вор-разбойник! — вспыхнула тут Когьёку. — Сидел бы да помалкивал! Уж рассвет скоро, и как выпьет палач рассола и окрепнут его руки, так головушка твоя и полетит!       — Ой, беда-беда, не умею я девиц соблазнять, так и помру любви не познавши, — тяжко тут вздохнул Алибаба и тут бухнулся на колени: — Но коли так, решил я перед смертью в грехах покаяться, рассказать у кого и сколько украл. Неси бумагу да записывай, разбойничал я много, боюсь не упомнишь всё.       Задумалась тут Когьёку, чует что-то неладное она. Да только куда эти воры денутся? А потому пошла она за бумагой, чтобы было куда злодеяния разбойников записывать. Тут-то Алибаба и говорит:       — Друг мой Кассим, открывай замок скорее, у тебя это лучше получается.       Достал из уха тот серьгу и хотел уж решётку отпереть, но тут не ко времени явился в темницу сам царь Рашид. Взглянул он на разбойников и так молвил:       — Эй ты, бандит, что руке серьгу держишь, живо говори у кого её украл! Коль правду поведаешь, может, и помилую тебя!       — Да не крал я её! — взмолился тут Кассим.       Скоро сказка сказывается, но ещё скорее утро наступает. Пропел первый петух и замолчала Шахерезада. И, как и было сказано, отправил царь Коэн её в свой гарем. Но отправить-то отправил, а самого его любопытство раздирает. Неужто Шахерезада ему про того самого Кассима рассказывала, что с Гёкуэн спутался? А коль так, то как случилось, что царь Рашид не казнил разбойника? И как бандит и вор в слугах королевы оказался?       А вечером евнух Абумад его и спрашивают:       — Вести ли вам младшую сестру Алексия Мурон?       — Нет, — повелел Коэн. — Снова ведите мне Шахерезаду.       Пришла она в опочивальню к царю, а царь ей и говорит:       — Раздевайся, сначала делом займёмся, а потом ты мне эту сказку про разбойников дорасскажешь. А как первые петухи пропоют, опять отправишься в гарем.       — Будь по-вашему, — ответила на то Шахерезала.       А после того, как совершили они то, от чего дети бывают, продолжила она свой рассказ.