Dogs 2.0

      Джерард не мог этого вынести. Ему было необходимо, чтобы его Мастер вернулся. Ему было необходимо, чтобы это наказание закончилось. Ему было жаль. Ему было так сильно жаль, но никто здесь не желал слушать его извинения. Мастер ушёл, его друг ушёл, ушла собака. Теперь он был один, совсем один.       Что если Мастер никогда не вернётся? У него были все причины на то, чтобы не приближаться к этому месту и никогда не возвращаться.       Джерард не мог этого выдержать. Он должен был быть со своим Мастером. Он должен был найти своего Мастера.       Впервые за несколько лет, восемь лет — возможно, девять — он приблизился к двери и подумал открыть её, замыслил уйти. Самостоятельно выйти на улицы. Наружу, где главенствовал шум, присутствовали незнакомцы. Туда, где Мастера ходили как свободные люди и съёживались от каждого звука...       Но у него не было выбора. Ему нужно было найти Мастера. Ему нужно было извиниться и молить о прощении.       У него не было выбора...       Джерард схватился за дверную ручку и повернул её, удивлённый, насколько легко она поддалась. Прямо как и любая другая дверь в любом другом доме, он повернул ручку, и она открылась. Только на этот раз дверь вела в коридор, который не был частью его дома. Он вёл к свободе... нет, он вёл к опасности, к паранойе и панике.       Но он не мог просто остаться в квартире в ожидании Мастера, который мог никогда не вернуться домой. Он не знал, где жил Рэй, но он не думал, что его Мастер смог далеко уйти. Джерард опасливо ступил в коридор, глядя направо и налево перед тем, как дверь позади него захлопнулась с тихим стуком.       Как только дверь закрылась, его сердце начало неистово стучать в груди, и он обернулся. Это была плохая идея — ужасная идея. Ты не можешь так просто выйти из дома Мастера. За этим шли последствия. Ужасные, жестокие последствия.       Кроме того, когда он пытался открыть дверь и зайти обратно внутрь до того, как Мастер мог поймать его, это не считалось. Ручка даже не поворачивалась. Закрыто. Она была закрыта. Он запер себя.       Теперь не было способа скрыть то, что он сделал. Совсем никакого способа. И даже если так, он продолжал вертеть ручку в надежде каким-то образом попасть обратно в квартиру, однако всё, что ему удалось, так это привлечь внимание одного из соседей его Мастера.       — Эй! Ты не можешь туда попасть! Ты там не живёшь! — закричала женщина. — Отойди оттуда, пока я не вызвала полицию! Ты меня слышишь?.. Полицию! А теперь отойди! — она продолжала кричать громче и громче, пока Джерард не попятился от двери дальше по коридору, идя вниз в том направлении, в котором водил его Мастер, когда они водили на прогулку маленькую собаку.       Он упал на последней ступеньке и ударился о пол коленями и оцарапал ладони потрескавшимся кафелем у подножия лестницы. Он вскрикнул от боли и содрогнулся перед тем, как подняться с пола.       Он не дал себе особо времени, чтобы отойти, боясь, что женщина последует за ним и продолжит орать на него. Как только он взобрался на ноги, прихрамывая от боли и закусывая губу, он побрёл к двери, стараясь сохранить самообладание.       Мастер... Ему нужно было найти своего Мастера и молить о прощении. ( ) ( ) ( )       Фрэнк планировал остаться у Рэя на ночь, однако спустя шесть часов он забеспокоился о том, что с его квартирой. Он был зол на своего «гостя» за то, что тот взбрыкнул на него, за то, что тот, чёрт возьми, обжёг его без всякой на то причины, однако картинки того же самого плачущего паренька, когда он привёл в его квартиру в первую ночь, начали всплывать у него в голове. Когда Рэй отпустил комментарий, что он вообще должен был заставить паренька уйти за такое поведение и не оставлять его в квартире одного, он вообще не помог делу. Если он мог пролить кофе на Фрэнка, показав таким образом, что он зол, то что он сотворит с квартирой, пока Фрэнка не будет?       — У тебя нет никакого доверия к этому парню. Если ты выставишь его на улицу, в конце концов копы его подберут и в любом случае отвезут его туда, где ему нужно быть, — добавил Рэй.       Возможно, он был прав, подумал Фрэнк. Возможно, в словах Рэя был смысл. Подобные люди привлекали много внимания. Его заберут за подозрительное поведение, и в конце концов, им придётся найти его семью. С ним всё будет в порядке. Он будет в лучшем месте, чем у Фрэнка в квартире, это уж точно.       Спустя недолгое время Фрэнк решил, что лучше он пойдёт домой. Он нервничал на протяжении всего обратного пути, в ужасе от мыслей, что он придёт в разрушенную или подожжённую квартиру. Слава Богу он подумал забрать Свит Пи с собой. Даже несмотря на то, что она не была изначальной целью парня, он всё равно чуть её не ошпарил. Фрэнк просто умрёт, если что-то когда-либо случится с его мелким четвероногим другом. Он любил её больше жизни. Слава Богу, что он не оставил её там с психопатом.       Когда Фрэнк подъехал к своему дому, начался дождь. Он уставился на фасад здания, пытаясь набраться смелости, чтобы увидеть то, что ждало его внутри.       — Хорошо, Свит Пи. Будь начеку, я тоже буду присматривать за тобой. Ладно? — Фрэнк опустил взгляд на Свит Пи, которая взглянула на него своими огромными пустыми глазами. Она слегка содрогнулась и посмотрела назад на тротуар перед тем, как заёрзать у Фрэнка на руках, будто говоря, что она была готова, неважно, с Фрэнком или без.       Медленно Фрэнк вошёл в здание и направился вверх по лестничным пролётам. Было неловко оттого, как быстро билось его сердце, пока он приближался к входной двери. Он стоял там достаточно долго, просто прислушиваясь, пытаясь уловить то, что могло происходить внутри, однако всё, что он слышал, так это телевизор у соседей и чьё-то ужасное пение.       — Ладно... Там ничего не происходит, — сказал Фрэнк, переместив Свит Пи подмышку, чтобы вставить ключ в замок. И как только он повернул ручку, как бы то ни было, он услышал, как другая дверь скрипнула позади него, а шум от телевизора стал ещё громче.       — Эй!       Резкий окрик заставил Фрэнка съёжиться, и он обернулся, увидев причудливую старую даму, которая жила напротив по диагонали от его квартиры.       — Чуть раньше я видела, как какой-то мужчина пытался забраться в вашу квартиру. Но я его спугнула. Я сказала ему, что вызову полицию, если он продолжит ломиться. — Она выглядела такой злой, однако в то же время так гордилась собой — будто бы её раздражало, что ей пришлось вмешаться, однако довольная своим вкладом в соседский дозор.       — Мужчина? Как он выглядел? — спросил Фрэнк.       — Я не знаю. Тёмная одежда... Примерно того же возраста, что и ты. По мне, так он выглядел как настоящий бомж. Настоящий панк, пытающийся ворваться в чужую квартиру, будто никто не заметит. Он наделал столько шуму! Этим шумом он мог и мёртвого поднять из могилы.       Фрэнк поблагодарил её за то, что она присмотрела за его квартирой, однако мысленно не мог прекратить переваривать все возможные ругательства. Дерьмо... Этим человеком, который пытался проникнуть в его квартиру, мог быть кто угодно — кто угодно с этого аукциона в поисках его гостя, — однако по описанию это был он сам.       Спустя ещё минуту Фрэнк распахнул дверь в свою квартиру, и его встретила абсолютная тишина. Никакого хныканья, слёз или «Мастер, добро пожаловать домой!». Лишь тишина.       Закрыв за собой дверь, он поставил Свит Пи на пол и начал медленный обыск квартиры. Парня не было. Он вышел наружу и захлопнул дверь, не осознавая, что дверь закрывалась сама собой — частично ради безопасности, а частично для того, чтобы арендодатель мог каждый раз, как дверь захлопывалась, делать новые ключи.       Единственное, что осталось от него, так это его старая одежда и этот чёрный скетчбук, который его Мастер отдал вместе с рабом. Он лежал на кухонном столе, и Фрэнк взял его, оглядел обложку и открыл. Он не видел его несколько дней — на самом деле, достаточно долго. Парень прятал его.       Он был ценен для него. Во всём мире это было его единственной страстью.       — Он бы не оставил его, — сказал Фрэнк сам себе, опуская взгляд на блокнот. Он не знал, почему, однако это дало ему искру надежды — вспышку счастья. Он вернётся.       Парень, который был порождением всех проблем и опасности, вернётся.       Фрэнк вздохнул и положил скетчбук обратно на стол. Свит Пи стояла на своих ножках, её розовый язычок свисал сбоку, а её глупые глаза уставились на его лицо, будто говоря ему, что он зря ушёл...       Нет.       Он всё это себе придумал.       Парень был невменяем. Он обжёг его. Он вылил чашку кофе на него специально...       Он был напуган. Он боялся Рэя, боялся незнакомой ситуации... Но поступают ли так люди из-за страха? Он был настолько зол. И почему? Потому что Фрэнк не обращал на него внимания?       Свит Пи громко тявкнула и продолжила пялиться на Фрэнка, рыча, пока тот не взглянул на неё.       Он был напуган... он был неуверен, взволнован и пытался испробовать каждый вариант, что приходил ему в голову, чтобы привлечь внимание.       — Дерьмо, — прошептал Фрэнк, снова хватая скетчбук со стола. Он вернётся, повторял себе Фрэнк. Тогда он мог бы извиниться и оговорить всё, сказать парню, что тот не может себя так вести — объяснить, что им необходимо иметь границы.       Он подошёл к дивану и сел, избегая поверхности, которая всё ещё не просохла от разлитого кофе. Он снова открыл скетчбук и пролистали его — глядя на натюрморты, горшки, вазы с фруктами, птиц через оконное стекло... Фрагменты комиксов с их супергероями и пугающими монстрами.       Все эти картинки отличались от портрета парня. Скетч Блэкмэна — Маркуса — завораживал. Он выглядел таким реальным, будто фотография. Столько деталей было заложено в овал его лица, завитки волос, линию зубов, когда тот улыбался. Его глаза выглядели так, будто они сияли. Губы выглядели мягкими наощупь.       Лишь мысль о том, что этот парень тоже был рабом, ранила Фрэнка. Он был заключённым, которого не спасли. Он не выбрался. Где бы он ни был, он находился в ловушке. Его насиловали, били... продавали. Прямо как паренька, которого он приютил. Фрэнк хотел бы, чтобы он мог что-то сделать — какой-то способ спасти Маркуса, спасти их всех. Однако он ничего не мог сделать...       Все они были обречены... Застряли. Как можно было спасти этих бедных людей? Мужчин, женщин... детей. Фрэнку до сих пор снились кошмары с детьми, которых он видел в том ужасном месте. Был ли этот парень ребёнком, когда его похитили? Оторвали от всего знакомого и родного?       Он не говорил Фрэнку своего имени. Что, если у него даже не было имени?       Фрэнк прогнал мысли, пролистав дальше, однако у него перехватило дыхание, когда он заметил новые рисунки — рисунки его самого на страницах его скетчбука. Несколько. И каждый был ещё более детализированный, чем предыдущий, будто бы парень тренировался на портретах Фрэнка, фиксируя его в памяти.       Это было необычно. Это было странно. Это пугало его, однако одновременно согревало. Это было проявление привязанности. Паренёк изучал его, пытался нарисовать его именно таким, каким он был на самом деле.       Фрэнк провёл много времени за разглядыванием картинок, потеряв счёт времени, пока в его голове жужжали разные мысли. Он отвлёкся от них, только когда услышал громкий звон с другой стороны комнаты — дверной звонок.       Даже до того как он добежал до домофона около двери и нажал кнопку, он знал, чем голос он сейчас услышит.       — Фрэнк? — Его имя прозвучало как гортанный всхлип. — Вы там, Мастер? — Фрэнк слушал, как парень сопит, уловил, как тот снова всхлипнул. — М-мастер?       Фрэнк не мог терпеть слушать, как он плачет. Он нажал кнопку и заговорил в квадратную панель на стене.       — Я тут. Впускаю тебя.       Парень собрался с силами и выпалил «Спасибо Вам, Мастер» до того, как Фрэнк убрал палец с кнопки и открыл входную дверь. Он прождал меньше минуты, прежде чем его гость преодолел все лестничные пролёты и появился прямо перед ним в подъезде.       Его лицо было полностью красным и испещрённым следами слёз, глаза налились кровью и были разодраны почти что до крови. Он продолжал сжимать руки, и Фрэнк заметил, что его ладони были расцарапаны. Колени на его штанах также протёрлись, и выглядел он так, будто бы упал.       — Мне очень жаль, Мастер. Я не сделаю этого снова... никогда. Я не хотел выказать неуважение. Пожалуйста, не выкидывайте меня на улицу. —Как только он начал говорить, из его глаз покатилось ещё больше слёз. Его извинение было искренним, однако страх был куда более обоснованным. Он не хотел быть один. Он уже был так напуган незнакомым миром вокруг и пребыванием в одиночестве на улицах города, что его буквально всего трясло.       — Я пущу тебя обратно только при одном условии, хорошо?       Парень тут же кивнул и вытер слёзы с лица тыльной стороной одной из распоротых кистей рук.       — Больше никогда не называй меня мастером. Меня зовут Фрэнк. Зови меня Фрэнк. Ты понял?       — Да, Сэр, — захныкал парень.       — Нет... И не сэр. Фрэнк. Просто зови меня Фрэнк.       — Да, Фрэнк, — произнёс тот, выглядел он так, будто ему было больно называть его по имени.       — Отлично. Тогда пойдём. Давай вымоем тебя. — Фрэнк сделал шаг назад, чтобы парень смог пройти в дверь. Тот поторопился внутрь, а после встал у двери ванной, будто ожидая разрешения войти. — Ну же... помой руки. Прими душ... Просто помойся. А я пока раздобуду тебе чистую одежду.       Парень кивнул перед тем, как зайти в ванную. Он всё ещё оттирал ладони, когда Фрэнк вернулся с чистой одеждой.       — Сегодня вечером нам нужно будет поговорить, — сказал Фрэнк. — Думаю, ты это знаешь...       Парень задвигал челюстью, будто собираясь что-то сказать, однако выбрал склонить голову ещё ниже, как только выключил воду.       — Ты же знаешь, что не можешь себя так вести. Ты серьёзно ранил меня. Ты едва ли не задел Свит Пи.       — Мне жаль... — Ему пришлось закусить губу, чтобы не вырвалось «Мастер», и на его лице отразилась боль. — Я-я... Я просто хотел, чтобы Вы увидели меня. Я не хочу, чтобы меня снова заменили, Мастер. Я не хочу, чтобы меня снова продавали... Пожалуйста, не заставляйте меня уходить. Я не могу... я не могу этого сделать. — Он начал плакать так сильно во время признания, что Фрэнк даже и не подумал отругать его за то, что он снова назвал его мастером. Фрэнк никогда раньше не видел, чтобы он был так открыт. Парень продолжал говорить, хотя Фрэнк едва ли мог его понять, потому что он давился слезами. Он говорил что-то об аукционе, что-то о «Джошуа», что-то о «Плохом человеке» и подвале. Он рассказывал свою историю, и Фрэнк ничегошеньки не мог понять.       — Эй... эй, нет. Нет-нет. Всё в порядке. Всё хорошо, — сказал Фрэнк, заходя в ванную, и положил руку ему на плечо. Незамедлительно прикосновение притянуло парня к нему, и тот уткнулся ему в шею, продолжив плакать. — Всё будет хорошо. Я не выброшу тебя. Ты в безопасности... ты в безопасности.       Так они и стояли, Фрэнк был уверен, почти что двадцать минут. Парень начал обнимать его, и всё, что Фрэнк мог сделать, так это обнять его в ответ. ( ) ( ) ( )       Магазины... Джерард ненавидел магазины. Столько людей проходило мимо, толкаясь, столько вещей продавалось, покупалось, внимательно рассматривалось, бралось с места и возвращалось туда, вещи клали не туда или крали. Столько людей смотрели прямо на него и знали, что он не должен быть здесь, — знали, что его место было в кровати, раздетым, привязанным и использованным. Знали, что он прежде всего заслуживает этого из-за наркотиков, из-за выпивки в несовершеннолетнем возрасте, за то, что он начал нюхать кокс и продолжил это делать, даже когда его мать буквально разрыдалась, когда узнала.       Не думай об этом.       Джерард придвинулся ближе к Фрэнку, когда тот направился по хлебным рядам. Он, как и все остальные, внимательно рассматривал продукты, только делал выбор в пользу того, что было самым дешёвым. Его новый Мастер был не то, что бедным — даже нищим. Если это был небрендированный товар или товар не по скидке, он не покупал его. В доме были сухие завтраки, но не более того. Хотя маленькой крысе всё ещё доставались угощения...       Это просто было нечестно.       — Как насчёт заехать в макавто за ужином? — сказал Фрэнк. За макавто он имел в виду долларовое меню. Джерарда тошнило от бургеров за один доллар и бургеров с курицей.       — Можем взять те салаты, которые тебе понравились, — прошептал Джерард. — За два доллара с... со всеми топпингами.       — Наверно... Да, звучит неплохо. — Фрэнк развернул их тележку и повёл их туда, где располагались салаты. Он казался таким уставшим — движения его были медленными. Он работал так много. У Мастера была серьёзная работа, «корпоративная» работа, хотя Джерард не думал, что Он когда-либо работал столько, сколько Фрэнк. Фрэнк должен был быть миллионером, а не собирать четвертаки с тротуара, чтобы заплатить за еду.       И кстати, он терял вес, и это слегка беспокоило Джерарда. Когда он переехал, мужчина был слегка... пухлым. Несильно, однако достаточно, чтобы выглядеть мягким и округлым. Джерард восхищался этим. Сейчас же он становился слишком худым, а одежда попросту висела на нём. Джерарду хотелось бы, чтобы он ел что-то ещё, кроме салатов и жареных во фритюре палочек тофу. Даже готовить ему было сложно, учитывая, что в доме никогда не было нормальной еды. Он всегда приносил еду из закусочной...       Фрэнк повёл его к холодильнику, где лежали разнообразные упаковки салатов, и взял тот, который ему нравился. Джерарду понадобилась ещё минута, чтобы решить, так как для него ждать, пока его Мастер решит за него, было на уровне инстинктов. Он так сильно хотел взять один из вегетарианских салатов, исключительно чтобы удовлетворить Фрэнка, что подражать ему, однако он не мог выдержать отсутствие мяса — отсутсвие белка. Салат с грецкими орехами и клюквой был неплох, однако не шёл ни в какое сравнение с салатом с кусочками бекона и рубленной ветчиной.       Но Фрэнк не судил его. Фрэнк позволял ему есть то, что он хотел, то, к чему он привык. Джерарду это нравилось... ему нравился Фрэнк.       Джерард проследовал по пятам за Фрэнком, когда они отошли от отдела с готовой продукцией. Он ощутил, как его сердце забилось сильнее, как только они пошли по многолюдному магазину. Ему нравился Фрэнк... Он чувствовал себя рядом с ним в безопасности как никогда раньше. Рабы должны были чувствовать себя в безопасности рядом с Мастерами, однако Фрэнк вывел это на качественно новый уровень. Он не защищал его лишь четырьмя стенами и замками. Он был просто... безопасным. Фрэнк заботился о нём, приглядывал за ним.       Джерард шёл так близко к Фрэнку, как только мог, пока они шли вдоль ряда с консервированными овощами и соусами. Фрэнк выбирал банки, стоящие менее девяносто девяти центов за штуку, пристально разглядывая их, будто решая, стоило ли тратить семьдесят девять центов на банку зелёных бобов. Для Джерарда это казалось самым печальным зрелищем в мире.       Как только Фрэнк уставился на банку, Джерард подошёл чуть ближе и положил голову ему на плечо. Тот почти сразу же смахнул его и поставил банку обратно на полку.       — Ты что-то хочешь? — спросил Фрэнк, придвигая их тележку чуть дальше. Джерард покорно проследовал за ним и на этот раз соблюдал дистанцию, когда Фрэнк отвёл взгляд от салатных заправок. — Ненавижу соус ранч... Тут есть то, что тебе нравится? С чем идёт твой салат?.. Ага, ранч. Дерьмо. — Фрэнк взглянул на упаковки салатов в тележке и покачал головой. — Что тебе нравится?       — Ранч нормальный, — пробормотал Джерард. Ему было всё равно, какой соус шёл в наборе с его салатом, и он уж точно не хотел заставлять Фрэнка тратить на него ещё больше денег.       — Обычно я беру бальзамический уксус... но я не вижу его тут, — сказал Фрэнк, пока осматривал стеллаж с бутылками по одному доллару.       Джерард тоже начал рассматривать бутылки, хотя он и пропустил небрендированные и дешёвые товары, переведя взгляд сразу на стеклянные бутылки с яркими этикетками.       Бальзамик Джирарда. Этот бренд всегда был дома у Мастера, и каждый раз, как Он приносил его, Он смотрел на Джерарда и улыбался. Джерард скучал по этой улыбке... Он скучал по тому, как его имя произносили с любовью. Он скучал по тому, как его звали по имени. Когда бы Фрэнк ни хотел его видеть, он просто говорил «хэй», пока Джерард не подходил к нему.       На данный момент он вот уже неделю хотел рассказать Фрэнку, как его зовут, однако он не мог собраться с мыслями. Он сказал своё имя Мастеру после их второго секса. Он надеялся, что это укрепит связь между ними, однако его Мастер долгое время игнорировал его имя — целые несколько месяцев. Было больно делиться самым сокровенным, когда его игнорировали.       — Я не могу позволить себе этот бренд... поставь на место. — Джерард не осознал, что взял дорогую стеклянную бутылку, пока Фрэнк не привлёк его внимание этой фразой.       Джирард.       — Знаю, скорее всего, ты привык к хорошим продуктам, но я не могу себе это позволить. Пожалуйста, положи его, — сказал Фрэнк, качая головой и беря с полки бутылку бальзамика за два доллара.       Джерард взглянул на бутылку, затем повернулся к Фрэнку и уставился на него, пока их глаза не встретились.       — Что? — спросил Фрэнк. Выражение его лица было нетерпеливым, а глаза уставшими. — Что?! Я не могу себе этого позволить. Мне жаль. Пожалуйста, поставь на место.       — Да, сэр, — сказал Джерард, быстро возвращая бутылку на полку, его руки ужасно тряслись. Неважно. Возможно, в другой раз... Может, Фрэнк выберет для него новое имя. Может, это имя будет не так сильно ранить, когда Фрэнк будет орать на него. Может, тогда всё это не будет так болезненно.       Джерард держал голову опущенной и дистанцию между ними с Фрэнком, когда они продолжили их путь по магазину. ( ) ( ) ( )       Его гость вёл себя странно с тех самых пор, как они пришли из магазина. Он сам поторопился распаковать покупки, затем спрятался в ванной на достаточно продолжительное время, после чего вышел, когда Фрэнк сказал, что собирается ужинать.       Тогда парень вышел из ванной и помог приготовить салаты, переложив их в керамические миски, хотя и пластиковые были вполне ничего.       Когда они сели вместе за стол, парень не поднимал головы, будто стыдился чего-то... Смущало ли его до сих пор то, что Фрэнк сказал, что заправка была слишком дорогой? Очевидно, парень не понимал, что значило не иметь денег, однако он никогда раньше себя так не вёл. Он выглядел настолько понурым и не на своём месте, чего никогда раньше не случалось ни по какой причине.       — Так... Ты, скорее всего, привык есть всякие вкусняшки, да? С этим... этим парнем. Всякие брендированные продукты?       — Я могу приготовить всё, — сказал парень, несмотря на то, что Фрэнк спрашивал не это.       — Это он научил тебя?       — Маркус научил меня. Мастер купил ему кулинарные книги. Маркус действительно талант... — Он выглядел таким покорным, пока говорил, не отрывая глаз от миски с салатом.       — Значит для тебя это как мучение, да? Всё это дешёвое барахло.       — Нет, Фрэнк, — сказал парень, мимолётно глядя ему в глаза, после чего снова уставился на миску.       — В смысле, я видел, как ты потянулся к этой бутылке за восемь долларов. Не думаю, что я когда-либо смогу себе такое позволить, только когда у меня был бюджет на одного. Но, наверно, соус действительно хорош, верно?       — Я... я не знаю, Фрэнк, — сказал парень, ещё сильнее склоняя голову.       — Всё в порядке. Мне просто интересно. Скорее всего, он лучше, чем этот дешёвый ранч, — сказал Фрэнк, показывая на белую заправку на салате Джерарда.       — Просто... всё дело в названии.       — Какое дело? — спросил Фрэнк перед тем, как поднести ко рту огромный лист салата с куском огурца.       — Это... это бренд. Я...       — Тебе он нравится? — предположил Фрэнк. Было странно видеть его таким неразговорчивым и нервным. Обычно это Фрэнк ставил его на место, отчего парень бесился или прятался от него. Он не склонял голову и не бубнил.       — Мастер покупает его...       — Да? — надавил Фрэнк, пытаясь понять, что он хотел сказать. Очевидно, у него крутилось что-то в голове, однако он не мог собраться с мыслями. Однако Фрэнк не знал, как заставить его говорить.       — Тебе очень нравится эта заправка?       — Это... это бренд Джирард.       — Ага, я заметил. — Фрэнку пришлось прикусить язык и не сказать «И в чём смысл?».       — Это... это моё имя.       — Твоё имя? — спросил Фрэнк, выплюнув целый рот салата, который он пару секунд назад нанизал на вилку. Так вот почему он схватил эту бутылку?.. Потому что пытался сказать Фрэнку своё имя?       — Да. — Он глядел на свой салат, вилка протыкала кусок варёного яйца. Он выглядел смущённым. Выглядел грустным.       — Джирард?       — Джерард...       — Довольно необычное имя. Обычно часто его не встретишь... не как Фрэнк. Каждого третьего в Нью-Джерси зовут Фрэнком, знаешь? — Фрэнк попытался улыбнуться ему, надеясь, что от этого ему станет чуть комфортнее. Парень — Джерард — просто продолжал глядеть на свою салатную миску. — Думаю, я никогда раньше не встречал Джерарда.       Когда его имя произнесли, парень поднял свои огромные ореховые глаза. От чего-то в этом взгляде у Фрэнка перехватило дыхание. Это было похоже, будто парень впервые посмотрел на него — будто Фрэнк видел его в первый раз.       И он был прекрасен.