Dogs 2.0

      Он снова оказался в их доме, однако, по крайней мере, никто не загонял его в подвал. Майки предложил отвезти его обратно к Фрэнку, но Джерард был вымотан и не хотел ругаться, когда вмешались их родители.       Он сидел на диване рядом с Майки, его отец сидел напротив в кресле, а мать устроилась на осевшем шезлонге. Он понимал, что скоро они начнут задавать ему вопросы, однако зверь уснул, а сам он настолько устал, что у него больше не было сил сражаться.       Обед был на плите, и он надеялся поесть до того, как они накинутся на него, однако сомневался в этом. Он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом, а голова до сих пор болела после вечера с Фрэнком.       — Так ты сказал бабушке, что кто-то забрал тебя, — сказал его отец, разговаривая с ним так, будто он был маленьким ребёнком.       Отлично. Теперь, когда они закончили обвинять его в пристрастии к наркотикам, они считали его глупым.       — Кто-то забрал.       — Хочешь... поговорить об этом?       — Нет, — просто ответил Джерард.       — Хочешь... чтобы я рассказал им? — предложил Майки.       Джерард взглянул на него и пожал плечами. Нет, на самом деле он не хотел. Потому что это лишь взбудоражит их, а он слишком устал, чтобы это вынести.       — Джерард... — Его мать несколько раз открыла и закрыла рот, будто бы всё ещё решала, что сказать. Ему бы хотелось, чтобы она уже наконец произнесла это. Просто выплюнула... — В ту ночь... Ты вышел, и больше мы тебя не видели. Никто. Люди месяцами разыскивали тебя.       Причини ей боль, напомнил зверь ему.       — Я был в подвале, — сказал Джерард, его внутренний зверь приоткрыл один глаз.       Его мать выглядела так, будто её ударили, и это польстило ему.       — Тебя похитили? Ты это имеешь в виду? — полюбопытствовал его отец.       — Если ты так это называешь, — ответил Джерард.       — Джерард... Почему ты это делаешь?       — А почему ты задаёшь мне все эти вопросы, будто тебе есть до меня дело?       — Что ты такое говоришь? Ты наш сын! Мы любим тебя, Джерард. И всегда любили! — воскликнула его мать.       — Точно... Именно поэтому вы даже не удосуживались перезвонить в школу, когда меня избивали...       — Джерард...       — И говорили мне, что я никому не понравлюсь, если продолжу рисовать и не буду заниматься спортивными играми с остальными детьми.       — Это не имеет никакого отношения к твоему исчезновению!       — Это напрямую с ним связано, — рявкнул Джерард.       Они не собирались принимать вину на себя. Они не собирались признавать, что были не правы и что именно они вытолкнули его на улицы.       — В ту ночь он пошёл на вечеринку, — сказал Майки, вмешиваясь туда, куда его не просили. — Там был этот парень, который забрал его. Разве не так? — добавил он, выискивая поддержку в глазах Джерарда.       Джерард лишь уставился на него, зверь вновь метался внутри него. Он просто хотел поспать.       — Он... забрал Джерарда и продал кому-то. Так он мне рассказал, — сказал Майки, наклонившись вперёд и спрятав лицо в ладонях.       — Продал? — переспросила его мать, у неё отвисла челюсть.       — Мы говорим о какой-то шайке педофилов? Какой-то больной ублюдок продал моего сына какому-то... для какого-то детского порно?       — Пап, — сказал Майки, предупреждая его, хотя это была именно его вина, что Джерард ввязался во всё это. Если бы не Майки, осознал Джерард, он всё ещё был бы дома с Фрэнком. Никто не задавал бы ему вопросов и не заставлял бы открывать ужасную правду о том, каким мерзким созданием он стал.       — Я просто хочу услышать ответы! Он исчезает почти на десять лет, а этот мелкий фрик знает, что случилось...       Зверь так резко очнулся, что Джерард в считанные секунды ощутил страх перед тем, как он захватил его.       Следующим, что он понял, было то, что он кричал; слова, которых он даже не понимал, выливались из него потоком, а кофейный столик, стоявший перед ним, был перевёрнут. Он впечатал кулак в стену и всё ещё ревел от боли, склонившись перед кухонной раковиной; у него во рту ощущался привкус рвоты.       Майки стоял рядом с ним, осознал он, потирая его по спине.       — Что со мной происходит? — спросил Джерард, содрогнувшись, когда зверь улёгся ему обратно на грудь.       — Всё хорошо. Прости меня. Мне не стоило ничего говорить. Прости.       Всхлипы его матери слышались из соседней комнаты.       — Что происходит? — спросил Джерард, его начало трясти сильнее, и он ощутил, будто его вот-вот снова стошнит.       — Ничего. Давай отвезём тебя обратно к Фрэнку, ладно? Ты... ты просто устал. Знаю, это тяжело — видеть бабушку в таком состоянии.       — Я этого не делал, — сказал Джерард, глядя на свою окровавленную руку.       — Джерард...       — Это не я, — сказал он, отчаянно глядя на Майки. — Во мне есть нечто плохое. Я-я никого не хочу ранить, но оно... оно заглушает всё.       — Кто?       — Этот... этот монстр. Я не такой. Я не такой... Что со мной происходит?       — Ты вымотался. Всё нормально. Никто не винит тебя, ладно? С мамой всё в порядке. Ты просто её напугал.       — Почему они постоянно задают мне эти вопросы? Я не хочу об этом говорить! Я хочу к Фрэнку. Я хочу домой...       — Я знаю. Я отвезу тебя обратно, хорошо?       — Как я должен рассказать им о том, что произошло, чтобы они не винили меня? Это моя вина?.. Это моя вина?       — Нет! Нет, не твоя. Никто так не думает. Они просто хотят понять. Хочешь, я расскажу им сегодня вечером?       — Ты только что рассказал! Ты всё им рассказал!       — Я-я просто не знаю, что ещё делать. Я хочу, чтобы они поняли и перестали накидываться на тебя с вопросами. Они думают, что ты сбежал и подсел на иглу. Отец всё ещё так думает...       Джерард снова облокотился на раковину и крепко зажмурил глаза.       — Фрэнк спас меня.       — Я знаю. Я знаю, и отец не имел права называть его фриком. Он просто не знает, о чём говорит.       — Мастер пристрелил Плохого мужчину, затем пошёл наверх, — сказал Джерард, вспоминая о том, как лежал в той ванной, наполненной кроваво-красной водой. — Он собирался убить меня. Я знаю. Я знаю, он хотел... но не сделал этого. Он оставил меня в живых, и я не знаю почему... Я тоже думаю, что он должен был пристрелить меня.       — Я рад, что он этого не сделал. Ты мой старший брат... Что бы ни случилось, я всё ещё равняюсь на тебя, Джерард.       — После этого меня забрал Фрэнк... Мастер продал меня ему на... на этом аукционе. В этом ужасном месте, полном этих людей. Он отвёз меня в больницу, затем привёз домой, и... Он никогда меня и пальцем не трогал. Никогда не поднимал на меня руку. Ни разу.       — Я знаю.       — Он любит меня, — Джерард всхлипнул, схватившись за ручки дверцы рядом с раковиной, будто чтобы взбодриться, однако не мог даже крепко стоять на ногах.       — Я знаю, что любит. Это видно. Даже бабушка заметила.       — Я думал, Мастер любил меня, пока не встретил Фрэнка, — сказал Джерард, вновь открыв глаза. И тогда он осознал, что его мать вместе с отцом стояли позади Майки.       Он не планировал исповедоваться перед ними. ( ) ( ) ( )       Фрэнк едва ли не развернулся и не убежал, вернувшись домой с работы, когда увидел в своей гостиной Джерарда вместе со всей его семьёй. Джерард попивал кофе, Майки гладил Свит Пи, пока та на выскользнула у него из рук, а родители Джерарда стояли поодаль от телевизора. Он подумал, что это засада, и готов был бежать — он действительно почти что уронил сумки с едой и повернулся к выходу.       Однако затем Джерард подошёл и обнял его, забрал сумки у него из рук и поцеловал его в щёку.       — Я рассказал им, — прошептал он, а затем распаковал еду и начал поедать бургер, который Фрэнк принёс с работы для него, будто его неделю не кормили.       — Что случилось? — спросил Фрэнк, закрыв дверь и взяв на руки Свит Пи, чтобы она прекратила на него лаять.       — Как работа? — спросила мать Джерарда, будто бы он ей нравился.       Фрэнк хотел убежать.       — Эм... нудно, — с усмешкой произнёс он. Он взглянул на Джерарда, который всё ещё пытался проглотить бургер, будто кто-то хотел вырвать еду из его рук.       — Мы ненадолго, — сказал отец Джерарда, подойдя к Фрэнку, которому пришлось сдержаться, чтобы не сделать шаг назад. — Мы просто хотели... заехать и извиниться за то, как мы, возможно, повели себя в больнице и всё такое.       — Вы не были грубыми... Я ценю это, но... Знаете, вы не сделали ничего плохого, — сказал Фрэнк, задумавшись о том, пропустил ли он что-то, когда уехал.       Хотя Джерард казался вполне себе не уставшим, поедая холодную картошку фри из коробочки, будто это были конфеты.       — Джерард рассказал нам о том, как вы встретились... как всё случилось, — приглушённым тоном произнёс отец, будто не хотел, чтобы Джерард услышал.       — Оу, — произнёс Фрэнк, кивнув.       — Я хотел предложить тебе кое-что, — сказал он, засовывая руку в карман.       — Вам не нужно ничего мне давать, — скорее инстинктивно произнёс Фрэнк.       — Нет, послушай. Просто послушай. Джерард мой мальчик, он мой старший сын. Он хочет остаться здесь, с тобой, а я слышал, ты работаешь на двух работах, так что... вот. — Он достал из кошелька несколько сотен долларов и сунул их в сопротивляющуюся ладонь Фрэнка. — Сделай с ними то, что считаешь нужным... Если нужно будет ещё, просто попроси. Странно видеть его таким исхудавшим, так что если ему нужно есть побольше...       — Спасибо Вам, — сказал Фрэнк, глядя мужчине в глаза, а затем перевёл взгляд на мать Джерарда. На этот раз она не выглядела настолько враждебно настроенной.       — Я хотела отвести его купить одежду завтра вечером. Он хочет, чтобы ты пошёл.       — Завтра я работаю до трёх, в остальном... Если Вы хотите, чтобы я пошёл, я пойду, — напряжённо произнёс Фрэнк. Он чувствовал, что что-то происходило, что-то, чего он не улавливал. Они изучали его? Проверяли, не был ли он жадным и жестоким с Джерардом?       Они разговаривали примерно час, Фрэнк смог узнать их получше, а сам открылся, рассказав о том, на каком этапе жизни находился сейчас и что привело его сюда. Он мог с уверенностью сказать, что семье Джерарда стало комфортнее находиться рядом с ним, однако на протяжении всего разговора Джерард держал дистанцию. Время от времени Майки вставал рядом с ним около кухонной стойки, однако спустя какое-то время Джерард пошёл прилечь в спальню. И отказался выходить, когда Майки вместе с родителями сказал, что они уходят.       Фрэнк обменялся с ними номерами телефонов, затем закрыл входную дверь и, наконец, уселся, чтобы съесть свой сэндвич. Закончив трапезу, он отвёл Свит Пи на прогулку, принял душ, а затем присоединился к Джерарду.       — Как прошёл вечер у родителей? — спросил Фрэнк, пытаясь завязать разговор с парнем, который безэмоционально глядел на него. Почему он выглядел так опечаленно?       — Я спал в комнате Майки. Так странно... Теперь он такой взрослый.       — Ага, он уже вырос, да? — отозвался Фрэнк, задумавшись о том, сколько должно было быть Майки лет, когда Джерарда похитили. Фрэнк и представить не мог, каково ему было.       — Я хотел вернуться вечером, но я так устал... Я не мог их переубедить.       — Я заметил твои содранные костяшки. Что-то случилось?       — Я не уверен...       — Не хочешь говорить об этом, да? — спросил Фрэнк, залезая в кровать, и поцеловал Джерарда в щёку.       — Отец сказал что-то... Я взбесился.       — Ты ударил его? — спросил Фрэнк.       — Думаю, я ударил стену... Я этого не помню, всё произошло слишком быстро. Мать приготовила ужин, будто ничего не произошло, и затем я направился в комнату Майки, чтобы поспать. Утром всё было не так плохо. Мы позавтракали... Я всё им рассказал.       — С тобой всё было в порядке? — спросил Фрэнк, играясь с прядью волос Джерарда, пока они лежали рядом.       — Наверно. Они начали говорить что-то про полицию, я сказал им не беспокоиться. Я не буду доносить на них... Теперь это уже неважно.       — Кажется, так и есть, — сказал Фрэнк, вспоминая о всех тех людях, которых не спасли — которые могли больше никогда не увидеть свободу.       — Я сказал им, что, если они попытаются забрать меня у тебя, они меня никогда больше не увидят. Я хочу быть здесь... пока ты не отвернёшься от меня.       — Я никогда не перестану хотеть быть с тобой рядом, Джерард, — сказал Фрэнк, покачав головой, и придвинулся ближе. Джерард обнял его одной рукой и уткнулся носом в шею Фрэнка, то и дело целуя нежную кожу.       — Ты дрожишь... Что происходит? — Фрэнк приложил руку ко лбу Джерарда и ощутил, что он всё ещё был тёплым. — Тебя всё ещё лихорадит.       — Со мной всё хорошо. Я... я боюсь.       — Боишься? Чего?       — Я не хочу... Я не хочу, чтобы что-то менялось.       Они и прежде говорили об этом, и Фрэнку было нечего сказать тогда, как, собственно, и сейчас. Он не знал, каких именно изменений боялся Джерард. Боялся ли он того, что его заберут домой, или что Фрэнк потеряет к нему интерес, как это происходило у Мастера от раба к рабу?       — Дорогой?       Джерард ответил, поцеловав Фрэнка в шею.       — Джерард, послушай...       — Я слушаю.       — Я люблю тебя, и я буду рядом с тобой. И это не изменится. Неважно, будешь ли ты жить здесь или переедешь домой. Это никогда не изменится.       Джерард лишь лежал и дрожал.       — Дорогой, я думаю, ты болен...       — Нет... Я просто устал.       Фрэнк обнял его и прикрыл глаза, желая поспать. Он беспокоился и не понимал, почему, и дрожащее тело Джерарда нисколько не облегчало его долю, как и перспектива шоппинга с матерью Джерарда следующим вечером.       Она пока не знала, каким беспокойным Джерард становился на людях, и по какой-то причине это беспокойство превращалось в ярость и жестокость, когда он находился рядом со своими родителями, вместо рыданий и сотрясений, которые приходилось выдерживать Фрэнку.       Он просто не знал, что произойдёт. ( ) ( ) ( )       Джерард был болен, действительно очень болен, и Фрэнк чувствовал себя жестоким за то, что заставил его пойти по магазинам за одеждой. Его щёки заметно порозовели, и он отказался надеть пальто, хотя на улице было довольно холодно. Каждый раз, как его просили стоять спокойно, он начинал переминаться с ноги на ногу.       Фрэнк сделал себе мысленную заметку покупать ему как можно больше воды, пока они находились в торговом центре, чтобы Джерард не был обезвожен.       Казалось, Джерард был настолько болен, что толпы людей, окружающие его, не приносили ему столько стресса, сколько обычно. Он лишь хныкал, когда кто-то стоял слишком близко или же просил пройти в проходе между полок. Джерард не поднимал головы и почти всегда, казалось, держал глаза закрытыми, пока Фрэнк вёл его по торговому центру.       Он пытался сделать вид, что заинтересован одеждой вокруг, однако даже Донне было ясно, что Джерард на самом деле был не с ними.       — Что насчёт этой кофты, Джерард? Что думаешь? — спросила его мать, выудив чёрно-белую полосатую водолазку из тонкой ткани.       Джерард уставился на него, он не выглядел изумлённым, что бы она ему ни показывал. Они искали в мужских и детских отделах. В какой-то момент Джерард пошёл посмотреть на костюмы, указал на один из манекенов и сказал, что у его Мастера был точно такой же. Затем он усмехнулся и вновь повесил голову.       — Как насчёт штанов, Джерард? — предложил Фрэнк, когда ни одна из футболок его не заинтересовала. — Сейчас у тебя только одна пара.       — Ага, — отозвался Джерард, позволив утянуть себя к стеллажам с джинсами. Казалось, он ни в чём не был заинтересован, пока Фрэнк не достал одни из них. Он примерил одну пару или две, но они ему не понравились. Его мать начала расстраиваться, потому что Джерард ничего не мог выбрать сам, однако она молчала об этом.       — Что ты хочешь носить? — наконец спросил Фрэнк, не в силах скрыть разочарование.       — Мне нравятся мои... мои рваные джинсы, — наконец произнёс Джерард.       — Рваные джинсы? Какого цвета? — спросил Фрэнк.       — У меня были чёрные. С дырками на коленках и одна... одна дыра была вот тут, — сказал Джерард, указав на внутреннюю поверхность бедра правой ноги.       — Скорее всего мы сможем найти тебе похожую пару, — сказал Фрэнк, снова обратив внимание на груду вешалок. В первых двух магазинах продавались только мешковатые джинсы с дырками, которые Джерард не хотел, однако затем они обнаружили магазин, где были в наличие скинни его размера. — Вот эти не рваные, но я могу показать, как сделать их такими в домашних условиях. Что думаешь? — спросил Фрэнк.       — Ладно, — согласился Джерард, скромно улыбнувшись ему. Казалось, его мать не одобряла идею, чтобы он носил рваную одежду, однако не спорила.       — Возьми что-нибудь приличное, хорошо? На случай если захочешь... выглядеть хорошо для какого-нибудь случая.       — Выглядеть хорошо... для какого-нибудь случая, — повторил Джерард, всхлипнув, а затем потёр глаза.       Он выбрал пять пар одинаковых джинсов, трое чёрных и двое с потёртостями. Он позволил Фрэнку выбрать ему пижамные штаны для дома, а затем усмехнулся, когда Фрэнк нашёл взрослого размера кигуруми с принтом скелета. Оно тут же стало его самой любимой вещью во всём мире.       Фрэнк был буквально впечатлён тем, как Джерарда разбудила новенькая пижама. Он игрался с кигуруми на вешалке, улыбаясь и смеясь, пока его глаза на мокром месте рассматривали крохотные детали на швах.       — Хочешь её, Джерард? Я куплю её тебе. У них есть твой размер? — спросила его мать, положив руку ему на плечо. За этот день это было впервые, когда она коснулась его, а он не скривился и не отдёрнулся, и Фрэнк точно мог сказать, что это её успокоило.       — Я могу взять её? Правда? — спросил Джерард, словно маленький ребёнок.       — Конечно же. Я куплю всё, что ты захочешь. Найди свой размер, — сказала она, тоже просматривая пижамы, пока не нашла достаточно большую для него.       Через весь остальной магазин Джерард сам пронёс эту вещь, а с его порозовевшего от заболевания лица больше не спадала улыбка.       Было приятно видеть его таким. Было приятно видеть, как он радовался чему-то, помимо своих небольших зарисовок и еды, которую приносил домой Фрэнк. Он подумал, что Донна даже не знала, как ей повезло, что она увидела его таким.       Он всё ещё был болен и не заинтересован в покупке одежды, однако чуть сильнее сконцентрировался на ней после того, как ему купили кигуруми. Он выбрал парочку футболок и несколько свитеров, однако Фрэнк заметил, что время от времени стиль в его одежде был довольно противоречивым.       Джерард выбирал мерч, а затем хотел прямую рубашку с воротничком или поло. Потом он хотел свободный худи, после чего передумывал и обращал внимание на приталенный блейзер.       Фрэнк понял, что он разрывался между тем, чтобы одеваться так, как говорил ему Мастер, и тем, как одевался Фрэнк. Пройдёт ещё какое-то время перед тем, как он обретёт собственный вкус, однако Фрэнк понимал, как важно было позволить ему выбирать сейчас то, что он хотел — было ли это вдохновлено его богатым Мастером или его бомжеватым парнем по имени Фрэнк.       — Мам?       — Хм?       Джерард шёл рядом с ней, пока Фрэнк тащился за ними, неся сумки. Было занятно видеть, как он липнет к кому-то ещё для разнообразия, позволяет себе открыться и сблизиться с другим человеком.       — Думаешь, я мог купить подводку?       — Подводку? Зачем?       — Я... Я всегда красился для него... Для Леса.       Он впервые назвал своего Мастера по имени. Фрэнк был настолько шокирован, что едва ли не встал как вкопанный. Он никогда не называл этого мужчину по имени.       — Оу, — произнесла его мать. — Что ж... Если хочешь, я... я куплю тебе. Можем зайти куда-нибудь и посмотреть. Тебе нужно что-нибудь ещё? Какой-нибудь одеколон или ещё что-нибудь?       — Таблетки, — сказал Джерард, глядя через плечо на Фрэнка.       — Можем и их купить, — ответил Фрэнк, улыбнувшись ему, и прибавил шаг, чтобы идти поближе к нему.       Он был болен, но дела его так хорошо шли сегодня. Он не взбрыкнул, не расплакался — даже сказал, что ему нужно что-то, не встревожившись.       Фрэнк взял Джерарду очередной напиток в фуд-корте перед тем, как они вышли из торгового центра — на этот раз коктейль с замороженным соком, потому что Джерард сказал, что ему жарко и он не хочет пить. Покинув торговый центр, они направились в Таргет [1], чтобы Джерард мог выбрать себе подводку, пока Донна покупает себе шампунь с кондиционером.       Джерард выбрал чёрный карандаш и небольшую ёмкость с жидкой подводкой, а затем взял ещё пузырёк с прозрачным блеском для губ, и очень странно улыбнулся Фрэнку, держа всё это в руках. Фрэнк подумал, что он должен быть польщён тем, что Джерард хотел сделать макияж ради него, однако подводка лишь напоминала ему о том, каким он нашёл Джерарда — вокруг его глаз расплылся чёрный пигмент из-за рыданий.       — Мы должны выбрать тебе лекарства, — сказал Фрэнк.       Джерард нетерпеливо закивал, после чего последовал за Фрэнком к полкам с препаратами.       — У тебя вообще болит горло? — спросил Фрэнк.       — Ага, — захныкал Джерард, подыгрывая. Фрэнк это заметил. Ему предстоял долгий вечер после того, как он вернётся домой, в этом он был уверен.       — Голова болит или ещё что-то?       — Всё, — ответил Джерард.       — Надеюсь, это не ангина, — сказала его мать, поглаживая Джерарда по спине.       — Думаю, это просто синусит, — сказал Фрэнк. — На прошлой неделе он всю ночь провёл на улице... и весь стресс, скорее всего, ослабил его иммунную систему.       — Тебе нужно быть более осторожным, дорогой, — сказала Донна, потирая Джерарда по плечу. Джерард захныкал, отстранился от неё и встал по другую сторону от Фрэнка, который выбрал витамин С в таблетках, таблетки от горла и противогистаминное средство. — Тебе что-то ещё нужно, дорогой? — спросила Донна, когда они подошли к кассам.       Джерард возвёл взгляд к потолку, будто усердно думал, затем прикрыл глаза и покачал головой.       — Я так не думаю, — сказал он, звучал он измотанно.       Донна выглядела расстроенной оттого, что их шоппинг подошёл к концу, однако ничего не сказала об этом, когда они расплатились и вышли из магазина. Она кидала на Фрэнка многозначительные взгляды, когда подводка вместе с блеском проехали мимо неё по ленте, однако в остальном она держала своё мнение при себе.       Она обняла Джерарда на прощание после того, как они скинули все покупки у Фрэнка, и впервые Джерард, казалось, искренне обнял её в ответ. Хотя как только она ушла, Джерард раскопал свои таблетки и вырубился на диване — он слишком устал, даже чтобы поговорить с Фрэнком или помочь ему повесить одежду.       Но Фрэнк был не против. Ему необходимо было многое обдумать. Он взял Свит Пи на прогулку, а затем позволил мыслям захлестнуть его, пока он складывал новую одежду Джерарда и срезал ярлыки.       Он думал о том, каким послушным был Джерард и как хорошо, что он ничего не выкинул. От этого Донне было проще привыкнуть к Фрэнку и наладить контакт с сыном, которого так долго не было.       Они были близки, сказала она, пока Джерард был в туалете. Они были близки, когда он был маленьким, однако отдалились, когда он пошёл в среднюю школу. Другие дети издевались над ним, сказала она, и она, будучи молодой мамой, не знала, как это выдержать. Она всем нравилась в школе, Дон играл в футбол... им не приходилось сталкиваться с издевательствами, как их сыну.       Если бы она могла повернуть время вспять, призналась она, она бы исключила каждого, кто не так посмотрел на её сына. Она бы открыла врата ада и обрушила бы его на школьный состав учителей, пока они бы не сделали нечто большее, чем отправили Джерарда к школьному куратору.       Он задумался, каково ей было снова встретиться с сыном спустя столько лет, и в том состоянии, в котором он пребывал сейчас.       Фрэнк знал, что она была благодарна, что её сын всё ещё был жив, но, должно быть, её убило то, что с ним произошло. Ты не ожидаешь, что кто-то будет делать это с мальчиками, сказала она. Ты не ожидаешь, что кто-то похитит подростка ради такого. Я думала, он умер. Всё это время я думала, что он мёртв... Ты не думаешь, что мужчина захочет вытворять такое с пятнадцатилетним мальчишкой. Не моим мальчиком, в любом случае.       Фрэнку бы хотелось понять, что она имела в виду в последнем предложении. Не её мальчиком... Она имела в виду, что никогда не думала, что подобное случится с ней, или она думала, что из-за того, что Джерард был таким непопулярным, считал себя таким непривлекательным по сравнению с ровесниками, то она верила, что никто — даже самые извращённые ублюдки — не найдут для него применения? Фрэнк опасался, что причиной был второй вариант, и его это раздражало. Если даже его родная мать не считала его привлекательным, было неудивительно, что Джерард вообще оказался на улице.       Джерард уснул на диване, так что Фрэнк лежал в кровати в одиночестве. Было странно находиться здесь без него — даже со Свит Пи в ногах. Ему нужно было отдохнуть, чтобы проснуться рано и пойти на смену, однако он скучал по тревожно ворочающемуся Джерарду рядом с собой.       Не то чтобы он мог поднять его сейчас и принести в кровать. Джерарду нужно было поспать... Но даже если и так, то Фрэнк обнаружил себя в дверях гостиной, сидящего на полу рядом с диваном. Он укутался в одеяло и прислушивался к затруднённому дыханию Джерарда.       Что случалось, когда он заболевал, будучи со своим Мастером? Он сомневался, что мужчина заботился о нём... Может, он доставал ему лекарства от своего врача... Может, заставлял остальных рабов заботиться о нём.       Скорее всего, Маркуса.       Вот почему Джерарду так сильно нравился Маркус — он единственный, кто удовлетворял его нужды в то время, как Мастер использовал его, чтобы удовлетворять свои.       Как человек мог быть настолько эгоистичным и жестоким? Как он мог быть....       Фрэнк покачал головой. Не было смысла пытаться понять это, а если он продолжит думать над этим, то лишь сильнее взбесится. Так что он запрокинул голову, уложив её на диван, и прикрыл глаза. ( ) ( ) ( )       Прошла примерно неделя перед тем, как болезнь наконец отступила, и Джерард начал поправляться. Фрэнк был рад, что им не понадобилось вызывать скорую помощь, даже несмотря на то, что Дон с Донной предложили всё оплатить. Джерард был абсолютно против любых врачей, и Фрэнк не хотел давить, когда он отказался. К счастью, он выздоровел сам и вернулся к делам по дому и приготовлению блюд для Фрэнка в любую свободную минутку.       Родители Джерарда дали Фрэнку достаточно денег, чтобы он купил много продуктов, поэтому ему было проще приготовить целые блюда нежели простые рецепты, которыми он одаривал Фрэнка, когда тот не приносил еду из закусочной.       Джерарду, казалось, действительно нравилось готовить, так что часы за готовкой превращались в считанные минуты, пока Фрэнка не было дома. Это было мило, подумал Фрэнк. Никто никогда прежде не заходил так далеко и не пытался настолько сильно его впечатлить.       Как только он полностью выздоровел, Фрэнк пригласил Рэя на очередной игровой вечер, честно позабыв о том, что последняя их встреча закончилась тем, что Рэй орал на Джерарда, а тот рыдал последующие несколько дней.       Однако память к нему вернулась — когда приехал Рэй, Джерард тут же встал с дивана и удалился на кухню. Он стоял около холодильника и не двигался, не говорил. Рэй поприветствовал его, а Джерард лишь уставился на него — с широко раскрытыми глазами и в ужасе, — будто бы думал, что Рэй нападёт на него.       Фрэнк подошёл к нему и спросил, не хочет ли он присесть, но Джерард лишь отвёл взгляд и вжался в стену.       — Тебе не стоит волноваться, — сказал Фрэнк так мягко, как только мог, потирая плечо Джерарда. — Он не ранит тебя снова, он больше не будет кричать на тебя.       Джерард не ответил, а просто продолжал пялиться своими тонко подведёнными глазами в пол. У Фрэнка не было выбора, кроме как сдаться и пойти играть в приставку с Рэем, надеясь, что его парень сможет найти в себе смелость, чтобы хотя бы посидеть вместе с ними.       Спустя какое-то время он услышал, как Джерард стал ходить по кухне, и заметил, что он готовил что-то. По крайней мере, это было хорошим знаком, подумал Фрэнк перед тем, как вернуться к игре. По крайней мере, он ел, — по крайней мере, он не стоял там, потерянный и забытый, в одиночестве.       Однако затем Джерард зашёл к ним достаточно надолго, чтобы поставить тарелку вегетарианского бекона из тофу с халапеньо на кофейный столик. Как только он выпустил тарелку из рук, ещё до того как Рэй или Фрэнк могли поблагодарить его, Джерард закрылся в ванной и отказался выходить.       — Мне стыдно, — сказал Рэй, глядя на тарелку с едой. — Мне не стоило кричать на него в прошлый раз. Я просто... Я просто беспокоился о тебе. Не думал, что это так заденет его.       — Я не уверен, почему он так себя ведёт, — сказал Фрэнк, покачав головой.       — Думаешь, мне стоит попробовать поговорить с ним? Это не сделает ситуацию ещё хуже? — спросил Рэй. Фрэнк видел, насколько искренне виноватым чувствовал себя Рэй за то, что накричал на него, и ему было больно видеть обоих своих друзей несчастными. Это было случайностью. Это всё было недопониманием...       — Позволь мне попробовать ещё раз, — сказал Фрэнк, вставая, и направился по направлению к ванной. Он осторожно прислушался, прислонившись ухом к двери, и услышал тихий плач Джерарда по другую сторону двери. Ему было так его жаль... Почему он думал, что должен был проходить через всю эту боль один?       — Дорогой? — спросил Фрэнк, тихо постучав в дверь. — Всё в порядке?       Джерард не ответил, как и в прошлый раз, и Фрэнк попробовал дёрнуть за ручку. Всё ещё закрыто.       — Малыш, ты не можешь закрыться там на всю ночь... Мне нужно в туалет. Впустишь меня?       Джерард лишь продолжил плакать и шмыгать носом, и Фрэнк прислонился головой к двери.       — Джи... Милый, пожалуйста... Мы можем об этом поговорить. Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Могу я, пожалуйста, войти? Пожалуйста, дорогой? — Последовало ещё пару минут отчаянной мольбы перед тем, как дверной замок щёлкнул, и Фрэнк облегчённо вздохнул, открыв дверь и зайдя внутрь.       Он закрыл за собой дверь, оставляя их наедине, и сел на пол, облокотившись о дверь в то время, как Джерард вжался в ванную и сидел, сложив руки на груди и спрятав в них лицо.       — Ты... переживаешь, что Рэй снова станет на тебя кричать? — спросил Фрэнк, в действительности даже не ожидая ответа. — Пожалуйста, скажи что-нибудь... Что угодно.       — У меня болит рука, — всхлипнул Джерард.       — Почему у тебя болит рука? — Фрэнк пододвинулся ближе и протянул руку, чтобы прикоснуться к его плечу. — Дорогой, почему у тебя болит рука? — повторил он, когда Джерард не ответил.       — Болит...       — Могу я посмотреть? — спросил Фрэнк, мягко улыбнувшись ему, когда Джерард наконец встретился с ним взглядом. Он так много плакал, что его подводка расплылась, а разводы туши потекли вплоть до левого уха от уголка глаза.       — Какая рука?       Джерард медленно вытянул левую руку по направлению к Фрэнку с закатанным до локтя рукавом.       На секунду Фрэнк стал бояться, что увидит кровь — бояться, что Джерард закрылся в ванной и в отчаянии распорол себе запястье, — однако затем он увидел бордово-красный ожог на половину предплечья.       — Почему ты ничего не сказал? — спросил Фрэнк, осторожно прикасаясь к воспалённой коже. Посреди раны начал образовываться пузырь. Фрэнк не понимал, как он умудрился так сильно обжечься и даже не вскрикнуть.       Фрэнк находился с ним в одном помещении и ничего не услышал...       — Джерард, почему ты не сказал, что обжёгся? — спросил Фрэнк, пытаясь вновь заглянуть ему в глаза.       — Не... пытался не...       — Что не пытался? — спросил Фрэнк. Он переместил руку от его руки к щеке и нежно поглаживал её. — Что ты пытаешься сказать?       — Не пытался привлекать внимание... это... это вышло случайно. Рука соскользнула с ручки, и я обжёгся о сковороду. Случайно.       — Я знаю, что ты не сделал бы это специально, — сказал Фрэнк, целуя его прямо рядом с ожогом, в действительности желая, чтобы он скорее излечился. — Я бы никогда так не подумал. Ты нашёл мазь против ожогов? — спросил Фрэнк. Джерард отрицательно покачал головой,так что Фрэнк взял на себя исследование ящичков в ванной и шкафчика с лекарствами, пока не нашёл небольшой тюбик. Он наложил мазь на ожог и поцеловал его в щёку после того, как процедура была окончена. — Не хочешь пойти посидеть с нами немного? — спросил он, пока влажной мочалкой стирал расплывшуюся подводку с лица своего парня. Джерард выглядел нерешительно, однако затем кивнул и встал с пола.       Он не отрывал взгляда от пола, пока Фрэнк вёл его обратно в гостиную, а затем сидел рядом с ним на диване — между Джерардом и Рэем.        — Он обжёг руку, — объяснил Фрэнк, когда заметил, что Рэй взволнованно оглядывал их обоих.       — Оу! Очень сильно? — спросил Рэй, взглянув на Джерарда, который отказывался говорить.       — Всё в порядке, — сказал Фрэнк, поглаживая Джерарда по колену и целуя его в щёку. — Верно?       Джерард кивнул и ещё больше сжался. Фрэнк взглянул на Рэя и пожал плечами, не зная, что ещё сделать, чтобы помочь.       Они с Рэем продолжили играть в видеоигры, то и дело поедая приготовленный бекон, однако затем Фрэнк почувствовал себя виноватым в том, что им было весело, а он знал, что Джерард поранился, пока готовил для них.       Спустя ещё пару часов Рэй ушёл, неловко попрощавшись с Джерардом, который прятался за Фрэнком. И как только он ушёл, поведение Джерарда полностью переменилось.       Он принялся убираться в гостиной, затем помыл тарелку, в которой приносил им еду, после чего направился в ванную, чтобы умыться перед сном. Он надел свою пижаму со скелетом перед тем, как обнять Фрэнка, который сидел на диване и смотрел телевизор.       — Как твоя рука? — спросил Фрэнк, улыбнувшись, когда Джерард поцеловал его в щёку. Он был рад, что Джерард больше не пытался его поцеловать или выставить напоказ свою привязанность перед Рэем, однако было бы ложью сказать, что он не скучал по этому.       — Ага.       — Расскажи мне ещё раз, как ты умудрился обжечься?       — Сковорода соскользнула, когда я доставал её из печи. Прихватка... Я неправильно её держал, и руку начало жечь.       — Ты мог сказать мне, знаешь? Тебе не нужно было скрывать.       — Я не особо нравлюсь Рэю, — сказал Джерард, утыкаясь лицом в шею Фрэнка.       — В тот день он просто разозлился. Он не ненавидит тебя. Теперь ты мой партнёр. Если у него проблемы с тобой, то и со мной. Хорошо? И я не позволю ему вновь ранить твои чувства. Так что тебе не нужно волноваться, когда он рядом, или прятаться от него.       — Фрэнк? — спросил Джерард, скользя губами по шее Фрэнка, пока говорил.       — Хм?       — Если он скажет избавиться от меня, что ты сделаешь?       — Скажу ему, что он, чёрт возьми, спятил. Я не «избавлюсь от тебя». Даже если он или ещё кто-то попросит меня. Единственный человек, который разрушит наши отношения... Эм... Единственный человек, который может разрушить наши отношения, это ты. Если ты скажешь, что хочешь оставить меня или что ты нашёл кого-то ещё. Всё... всё зависит от тебя.       — А что будет, когда ты найдёшь кого-то ещё?       — Когда я найду кого-то? Это не я здесь красавчик. А ты. Никто больше не полюбит меня, — сказал Фрэнк и почувствовал, как Джерард улыбнулся.       — Фрэнк?       — Хм?       — Если... если бы я захотел уйти, ты бы правда меня отпустил?       — Да, — ответил Фрэнк, озадаченный таким вопросом. — В смысле, я не хочу, чтобы ты уходил, но я хочу, чтобы ты был счастлив. И если я больше не делаю тебя счастливым, то я не хочу, чтобы ты застрял со мной.       — Даже если бы я ушёл по плохой причине, ты бы отпустил меня?       — Малыш, тебе не нужна причина, чтобы оставить кого-то. Если ты несчастлив... ты можешь уйти, — Фрэнк едва ли считал свои слова романтичными, и из-за них у него разбивалось сердце, потому что он не знал, к чему клонил Джерард, однако тот поцеловал его в губы, как только Фрэнк закончил говорить. — Что с тобой сегодня? — спросил Фрэнк, когда Джерард продолжил целовать его шею, начав слегка посасывать нежную кожу.       — Мне не нравится видеть тебя с ним, — тихо произнёс Джерард.       — С кем? С Рэем? Он мой лучший друг. Вот и всё, мы просто друзья.       — Мне это не нравится, — сказал Джерард, перекинув ногу и усевшись Фрэнку на колени. Он выглядел таким невинным, одетый в эту дешёвую пижаму со скелетом, однако в глазах читалась извращённость. Это был тот взгляд, которого Фрэнк не видел в них раньше. Злобная, почти что жестокая искра. Она пугала его.       — Он мой друг, Джерард, — грозно произнёс Фрэнк, а затем тут же пожалел о своём тоне.       Джерард смерил его взглядом; его игривость и искренность моментально испарились. Ревность. Он ревновал.       Его Мастер не шутил, когда говорил, что Джерард ревнует с полуоборота — что он запугивает всех людей, которые получают хоть долю внимания Мастера.       — Не смотри на меня так, — сказал Фрэнк, пытаясь сделать это уверенно, однако его голос слегка дрожал.       Почему всё должно быть так? Почему Джерард должен быть таким нежным и любящим в один момент, а в следующий уже превращаться в монстра, которого Фрэнк едва ли мог узнать?       — Мне это не нравится, — сказал Джерард, демонстративно надув губы, хотя взгляд его остался злобным. Фрэнк больше всего на свете хотел, чтобы он слез с него, однако он боялся сдвинуться с места.       — Джерард, у меня есть друзья помимо тебя. От этого я не люблю тебя меньше.       — У меня есть ты, вот и всё, — резко отчеканил Джерард.       — У тебя есть Майки и мама с папой, — предположил Фрэнк.       — Они не любят меня так, как он тебя!       — Он вообще не любит меня! Он не гей! Мы не нравимся друг другу в этом смысле. Почему ты так себя ведёшь?       Он обжёгся специально, осознал Фрэнк. Он обжёгся, потому что знал, что Фрэнк станет переживать, придёт к нему и пожалеет его. Всё было как и прежде... Он хотел заполучить всё внимание Фрэнка и не отдавать ни капли его Рэю, однако он слишком боялся, когда Рэй находился рядом с ним, и на этот раз разлучил их нанесёнными себе увечьями.       — Я просто не хочу, чтобы что-то менялось, — сказал Джерард, враждебность слегка исчезла из его взгляда.       — Ты говоришь всё это, но я не понимаю. Что изменится? Чего ты боишься? — Фрэнк осмелился поцеловать его, когда Джерард не ответил, и удивился, когда он отдёрнулся. Он никогда прежде не избегал поцелуев от Фрэнка. Ни одного раза... — Что изменится? Чего ты боишься?       — Ты...       — Я? Я не меняюсь. С каждым днём я люблю тебя всё больше и больше, и я... Я рад приходить домой и видеть тебя. Почему ты боишься, что я изменюсь?       — Потому что ты устанешь от меня и купишь кого-нибудь ещё, — сказал Джерард, прикрыв глаза; выглядел он так, будто снова готов был заплакать. — Фрэнк, я люблю тебя!       От беспомощности к жестокости, от жестокости к привязанности, от привязанности к беспомощности и так до бесконечности...       — Я тоже люблю тебя, дорогой. Я не оставлю тебя, прекрати это. Я не собираюсь заменять тебя Рэем или кем-то ещё, но ты не можешь себя так вести. Это ненормально. Это нечестно по отношению ко мне. Это ранит меня, когда ты ведёшь себя так. Ты... ты винишь меня в измене, и это нечестно. Это обидно.       — А как, ты думаешь, я себя чувствую, когда наблюдаю за тем, как ты игнорируешь меня ради него?!       — Джерард, ты не заходил в комнату! Ты не проводил время со мной. Прекрати... Я не твой Мастер. Ты не можешь считать меня ответственным за то, что сделал он. Он был не в порядке, ладно? Он хотел, чтобы пятеро людей преклонялись перед ним и жили по мановению его волшебной палочки. Я не такой. Я хочу одного человека. Тебя. Просто тебя. Так что, пожалуйста, прекрати вести себя так, будто я изменил тебе или собираюсь заменить тебя. Это нечестно... и посмотри, что ты с собой сделал. Взгляни на свою руку.       Джерард неожиданно подался вперёд, и его голова оказалась у Фрэнка на плече, и он больше ничего не сказал. Фрэнк не знал, бросить это или же продолжить читать ему лекцию. Он не знал, что делать, когда Джерард вёл себя так — он никогда на самом деле не знал, был ли Джерард честен или же врал, чтобы выглядеть менее... опасным.       Манипуляция. Вот что это было. Он заставлял Фрэнка сходить с ума и думать, что он сделает что-нибудь злобное.       — Ты же никогда не захочешь причинить мне боль, да, Джерард? — спросил Фрэнк, нежно обнимая его за плечи.       — Никогда, — сказал Джерард перед тем, как поцеловать Фрэнка в щёку.       — Хорошо. Потому что если ты причинишь мне боль... Если начнёшь бить меня или попытаешься держать меня подальше от моих друзей, тогда я не... позволю тебе здесь остаться. Мы больше не увидимся. Если ты ранишь меня, мне придётся уйти, потому что никто не заслуживает подобного обращения. Ты понимаешь?       Джерард застыл, и Фрэнк точно мог сказать, что парень отлично усвоил всё сказанное.       — Ты пони...       — Да. Прости меня.       — Значит мы закончили, — сказал Фрэнк и в последний раз обнял Джерарда перед тем, как заставить его встать. — Я ложусь.       Джерард покорно последовал за ним, натянув капюшон от пижамы со скелетом на голову, а затем залез в кровать Фрэнка.