Молчание

Следующий час я провожу в бесплодных попытках вспомнить парня, с которым Томми ушел из клуба. Мы с ребятами перебираем всех наших общих друзей, знакомых, но быстро приходим к выводу, что этого брюнета среди них нет. Я начинаю вспоминать интервью и акустические выступления, с которым мы таскались с Томми преимущественно вдвоем, все наши совместные пьянки-тусовки, автопати и благотворительные мероприятия, однако, и становится понятно одно - за истекший год мы побывали в стольких городах, странах, перед нами мелькало такое количество людей, что разобрать что-то в этой каше лиц, выделить одного симпатичного высокого парня, представляется совершенно невозможным. Но я точно знаю его! Его лицо мне знакомо! Может, просто похож на кого-то? Мы сидим и смотрим уже в который раз повтор записи. Камера настроена неплохо, но не хватает четкости, и я, как ни напрягаю глаза, как ни всматриваюсь в незнакомца, не могу разобрать определяющих моментов: глаза голубые или карие, нос длинный или просто так кажется с высоты нахождения камеры, волосы черные или каштановые - все серо-белое в записи. Но черты лица правильные. Где я мог его видеть? Детектив Шеллоу некоторое время смотрит на мои мучения, а потом сухо сообщает: - В любом случае, это хорошая новость, то, что вы узнали этого парня рядом с мистером Рэтлиффом. По крайней мере, у вас есть повод немного успокоиться, а у нас не бить тревогу по всем фронтам. Если вы узнаете этого человека, то вполне может статься так, что мистер Рэтлифф пребывает где-то вполне здоровым и невредимым! Друзья переглядываются и смотрят на меня, а я растерянно хлопаю ресницами. Это он мне намекает, что Томми просто свалил перепихнуться с каким-то парнем, а я - безмозглая истеричка? Суживаю глаза и довольно едко сообщаю: - Я рад, что вам все понятно! Да вот только мне, блять, ни хера непонятно! - А по-моему, если вы узнали этого пар... - А я разве узнал? Я не назвал вам имя. Вы его по своим спискам пробили - не нашли. Мои друзья его не вспомнили! И у нас есть сообщение от похитителя! - Мистер Ламберт, успокойтесь, и... - Да пошли вы с вашими успокоениями! Я обратился к вам за помощью, а вы снова обвиняете моего Томми черти в чем, да и еще из меня делаете психа! - Адам! Кэм накрывает мою сжатую в кулак руку своей рукой, но я тут же раздраженно ее сбрасываю. Какого хрена она меня осаживает? Не ее любимый пропал! Сама упрекала меня недавно в бездействии, а сейчас сидит и смотрит предостерегающе! - А как же тогда смс, детектив? То самое, с явным намеком, что Томми вовсе не по своей воле ушел? Что с этим делать? Мистер Шеллоу вздыхает и поднимает на меня свои спокойные светло-голубые глаза. Рассматривает наверняка мое раскрасневшееся лицо, и раздражающе спокойно втолковывает, как десятилетнему ребенку, свою мысль: - Мистер Ламберт, решать, конечно, вам. Вам и вашим друзьям. Но давайте подумаем и спокойно рассудим - поглядим на то, что мы имеем. Итак, вы с вашим молодым человеком поссорились... - Нет, мы не ссорились, мы... - Вы над ним, скажем так, подшутили. Вижу краем глаза, как Айзек отворачивается и смотрит куда-то в потолок, тогда как Монте глядит прямо мне в лицо, в глаза, и криво улыбается. Как же они сейчас меня презирают. Моралисты херовы. Томми никогда не был моралистом, и я знаю, он заводился, когда я "включал" плохого мальчика. - Далее. Вы оставили его и удалились в вип-комнаты с молодым человеком, с которым познакомились на танцполе. У вас был половой акт. - Я пьян был и ничего не соображал. - Не суть. Главное, что вы ушли с другим, и Томми остался один. Далее, давайте следовать так же из того, что нам известно. Он встретил знакомого... - Но, черт! Я не узнал этого мужика! - Даже если вы не узнали этого человека с видео, мы можем и так предположить, что они знакомы. Мистер Рэтлифф выглядел обрадованным встречей с ним. Также, не заметно, чтобы он ушел по принуждению. Отсюда вывод - они и впрямь хорошие знакомые. Я скриплю зубами от злости. Меня бесит, что он тут так спокойно вещает мне о том, что Томми пошел развлекаться с каким-то мудаком из своего прошлого. Еще как назло на мониторе на паузе застыл кадр, где мой любимый с улыбкой протягивает незнакомцу свою руку. Неприятно видеть его такое приветливое лицо и улыбку. Особенную его улыбку. Появляющуюся у Томми, когда он сильно увлечен и смущен, и в последнее время при мне все реже. Завлекающую. Томную. Обаятельную. Злюсь и сверкаю глазами на Шеллоу, но тот и не думает замолкать. - Далее, они уходят. А спустя чуть менее суток вы получаете смс с незнакомого номера. Простите, но пока очень походит на обычную месть из-за ревности. Они вполне вдвоем могут сидеть где-нибудь в кафе, есть пончики и планировать эффектное возвращение. Меня искренне веселит радостное выражение лица Кэм и Айзека. Как же наивны бывают люди. Шиплю копу в лицо: - А как же родители Томми? Вы серьезно думаете, он пошел на такой "розыгрыш", зная, что я непременно позвоню его матери и отцу? Или у вас и на это есть теория? Смотрю, как детектив мрачнеет на глазах, и испытываю злорадство. Я прав! Я все равно прав. Только время бездарно тратим! И тянем со спасением моего мальчика. А он вдруг предлагает: - А давайте вы позвоните его родителям. Думаю, если он лишь играет с вами, то их-то он предупредил. Буквально роняю челюсть. Даже дыханье сбивается. Они все сидят и смотрят на меня в ожидании. Они что, серьезно? Мотаю головой и испуганно отнекиваюсь: - Нет. Не буду звонить. - Почему же? Вы собираетесь объявить розыск на всю страну, их все равно надо поставить в известность раньше! - Не буду, я сказал! Звонить ИМ. Говорить им о ТАКОМ. Да мне проще из окошка сигануть. - Придется, мистер Ламберт. Вы говорили, что его родители далеко живут, тогда это единственный выход. Мы все равно должны узнать, не у них ли он - такой вариант, кстати, тоже возможен. Все равно рано или поздно это нужно сделать. В вашем случае лучше рано - тогда мы точно будем знать, что он не ломает комедию. Наверное, я жалко выгляжу сейчас. Съежился у стола, спрятался за спутанную челку и смотрю на них на всех через нее, как зверь сквозь заросли на охотников. Я уже падаль. Они не понимают? Я не могу звонить ИМ. Я просто рта не смогу открыть. Запинаюсь, почти умоляю: - Я лучше Томми еще раз позвоню. Хотя нет, напишу. Напишу, что мы звоним его родителям, пусть выходит на связь. Так подойдет? Шеллоу раздумывает минуту, потом кивает: - Хорошо, пишите. Ждем его ответа пятнадцать минут и звоним его семье. Мы должны удостовериться, что у них нет сведений о его местонахождении. И я пишу. Но все без толку. Мы ждем ответа с его номера. Я жду. Я уже сам не знаю, во что мне хочется верить - в жестокую шутку Томми либо в его настоящее исчезновение? Одинаково хреново. Ответь. Черт, ответь! Спустя полчаса, когда ответа мы так и не получаем, родителям Томми звонит Монте. Я не очень вслушиваюсь в то, что он им говорит и о чем спрашивает. Меня вдруг начинает здорово тошнить, и я реально боюсь сблевать прямо себе под ноги. Держусь из последних сил и все время сглатываю горькую слюну. Кажется, Кэм замечает мое состояние, но ей не до меня - она слушает разговор Монте с Дией и с трудом сдерживает рыдание. А Монте мужик. Держится. Узнал, что Томми не появлялся, тихо и быстро рассказал об его исчезновении, сообщил, что полиция делает все, что в ее силах. Он вешает трубку и смотрит на меня отчаянными глазами. Сообщает, запинаясь: - Они хотят говорить с тобой. Просят, чтобы ты позвонил. Побыстрее. Вот тут и наступает момент стартануть в туалет. Я так и не поговорил с его родителями. Знаю, что трус, подлец, и малодушная скотина, но я просто не смог. Его мама звонила мне пару раз, и оба раза я не взял трубку. Смотрел на вибрирующий телефон и ждал, когда он просто замолчит. А потом от Томми пришло смс. Это случилось на следующий день после нашего визита в полицию. Мы собирались придать дело о пропаже Томми огласке, а я должен был сделать объявление нашим поклонникам. Какое-то оцепенение овладело мной после ухода из отделения - точно проблевавшись от души в туалете, я там оставил и все свои эмоции. Я знал, что описания парня, с которым Томми ушел в тот день из клуба, разослано по всем отделениям полиции в городе, я присутствовал при беседе копов с Маркусом, где тот тоже не вспомнил незнакомца на видео, я весь вечер и весь следующий день звонил Томми на его телефон и писал смс - требовательные, обиженные, нежные, умоляющие, злые, угрожающие, любовные, слезливые - но все это происходило точно во сне, без моих эмоций, точно я стал сторонним незаинтересованным наблюдателем, точно все это касается меня лишь косвенно. Не знаю, почему это происходило. Я сам себе поражался. Но вскоре меня "разбудили". Томми присылает смс. Присылает поздним вечером, когда я у себя дома вместе с Монте. Тот сказал, что боится оставить меня, я ведь могу "натворить каких-нибудь глупостей". А что я могу натворить? Упиться только до поросячьего визга? Могу. Умею и практикую. Все чаще в последнее время. Когда приходит смс, мы как два дурака пялимся на него некоторое время - на значок сообщения с Томинова номера. У меня вдруг начинают трястись руки, и я не сразу попадаю по сообщению - мой кокон оцепенения, спасавший весь день, дает трещину. Читаем: "Теперь ты знаешь, что я умею играть не хуже тебя. Надеюсь, ты перестанешь строить из себя истеричного идиота и писать мне всю эту чушь. Просто смирись с тем, что ты мне больше не нужен. И да - я рад, что тебе плохо, Адам." Через минуту выясняется, что Монте все же не зря остался сегодня со мной. Иначе моей квартире пришла бы хана. Первое, что я делаю, выпуская телефон из пальцев, так это со всей дури пинаю по стеклянному столику, за которым мы пьем чай. Звенят блюдца, разбивается вдребезги моя чашка, летит на пол тяжелая пепельница. Потом я, кажется, бросаюсь к комоду, сметая с него все, что там есть на пол. Стул, что рядом, со свистом летит в стену, торшер в угол, подушки на пол, кресло вверх тормашками. Раскокошить телевизор мне не позволяет Монте. Я в какой-то момент чувствую, как его руки перехватывают меня со спины. Он держит как клещами, волочет меня через всю комнату, толкает с силой на диван, и сразу залепляет смачную затрещину, такую, что тыкаюсь скулой в спинку дивана. Сижу, успокоенный, слушаю его тяжелое дыхание. А потом он произносит: - Нечего истерить. Ты сам во всем виноват. Хочешь нормального отношения к себе, сам относись по-человечески. Совсем пацана извел. Вот и получай теперь... Мне хочется ударить его. Мне хочется, чтобы он ударил меня снова, только сильнее. Мне хочется разнести тут все вдребезги. Хочется удушить того урода, с которым уехал Томми. Мне хочется найти Томми и хлестануть по смазливому личику, заставить испугаться, заставить заскулить и просить прощенье за то, что он так унизил меня. Причинить ему боль. Вот шлюха. Он еще пожалеет о своей "шутке"! Сижу, уставясь в одну точку, а Монте наблюдает за мной. Мне кажется, если он сейчас мне начнет читать нотации, то я точно на него наброшусь - я же не железный, мать его. И у него, похоже, хватает мозгов оставить меня в покое. Собирается уходить. - Думаю, больше буянить ты не будешь сегодня. Выпей чего-нибудь и ложись спать. Я сообщу родителям Томми, что с ним все в порядке, и что вы, два кретина, с жиру беситесь. С полицией сам разбирайся. И напиши этому "мстителю", чтобы появился. У нас пара фестов нарисовалось, а его контракт никто не отменял. Конечно, я гордо отворачиваю нос, и он, вздыхая и бормоча что-то о нас, двоих "кретинах-переростках", уходит. Хлопает входной дверью, и я остаюсь один. Поспать по-человечески у меня так и не получается. Мечусь в постели, зажмурившись и всей душой желая заснуть - назло Томми, назло его дружку, назло Монте и вообще всем - но перед глазами строчки смс, где мне сообщают, что я "не нужен". Чувствую себя так, словно об меня вытерли ноги, а потом еще неплохо так потоптались. Что он себе позволяет? Что он о себе возомнил? Я не могу быть не нужным! Я ему нужен был всегда - я же знаю, как сильно он влюблен в меня. Что за идиотский спектакль о другом парне? Хочет меня наказать? А силенок-то хватит, а решительности, а яиц, чтобы пойти до конца? Долго он сможет играть в эту его игру, якшаясь с тем мужиком? Вот прям даже интересно. Может, оставить "влюбленных" в покое, пожелать им совета да любви? Прямо так и написать! Пусть тоже не спит, сучонок мелкий. Я так и поступаю. Пишу в ответ смс, дрожа от ярости: "Будьте счастливы, мальчики. Пригласите выступить на свадьбе?" Отшвыриваю телефон, зарываюсь с головой в одеяло и настраиваюсь на сон. Но десять минут отчаянного сердцебиения, елозенья с края на край, и я ползу через всю кровать, свешиваюсь с нее и поднимаю сотовый с пола. Долго смотрю на черный экран - конечно, он ничего мне не ответил. Он, наверное, здорово обижен. Ну и пусть обижается дальше, я не стану больше ему писать. Кладу телефон на прикроватный столик и пытаюсь заснуть. Даже умудряюсь провалиться в дрему, не знаю насколько, может, даже на пару часов. И во сне ко мне тоже приходит Томми. ... Вижу его руки. Близко. Так близко, что могу рассмотреть каждую венку, каждую родинку на коже. Тонкие бледные пальцы держат любимую гитару, лежат на ней такие чувственные, такие прекрасные, словно вылепленные гениальным скульптором. Лежат недвижимо, словно он играл и вдруг устал, сделал перерыв, и мне кажется, что я все еще слышу тонкий тянущий душу грустный звук инструмента. Я жду повторения звука, я жду, когда он снова заиграет - терпеливо жду и радостно. До ребячьего восторга. И вот тонкие белые руки приходят в движение, изящные и такие родные пальцы оживают и... Вдруг отталкивают меня с силой. Отталкивают отчаянно и безжалостно. И я слышу тихий, полный горечи возглас: - Ты! Просыпаюсь. Весь в поту, лежу и судорожно дышу. В ушах звучит его печальный голос. Голос его... Как же долго я его не слышал. Сутки? Нет. Уже третьи сутки! Оказывается, я соскучился по его голосу. Черт, Томми! Ну зачем ты затеял игры со мной? Тебе все равно не победить. Никогда. Беру в руки телефон. Снова пишу ему смс, правда, теперь уже более спокойного характера - о том, что скоро у нас два выступления, и было бы неплохо, если бы он появился. Конечно, не удерживаюсь и добавляю в конце язвительное: "Можешь и нового бойфренда пригласить". А дальше происходит неожиданное. Едва я отправляю сообщение, как мне приходит ответ. Ответ от него. Короткий и вполне не двусмысленный. "Ищи себе другого подопытного. Я ухожу из бенда". Отшвыриваю телефон, точно он укусил меня за палец. Вот сука белобрысая... Отличный ход! Не знаю, что заставляет меня настоять на том, чтобы полиция продолжала заниматься поисками Томми - может, мое мазохистское желание знать, где он и с кем он, может гордость, которая никак не дает смириться с тем, что меня так унизительно кинули. Я страшно злюсь на него, вспыхиваю при любом упоминании его имени, строю коварные планы мести, и даже подумываю пожаловаться поклонникам на его подлость - пусть получит и от них тоже. В какой-то момент даже решаюсь позвонить его матери и обвинить ее во лжи и лицемерии, в том, что она в курсе, где Томми, и скрывает это, но все неожиданно и страшно меняется снова. Монте сообщает, что говорил с Дией о сообщении от Томми, но она божится, что не знает, где он. Также мне звонят из музыкального магазина, где для Томми, оказывается, пару дней лежит заказ. Они говорят, звонили ему, но им никто не ответил и не перезвонил, и они звонят теперь по второму номеру, который оставил Томми - моему. А еще детектив Шеллоу вдруг делится соображениями, что вполне возможно смс писал вовсе не Томми. Что писал похититель, желая сбить с толку и полицию и близких. Желая притормозить поиски... Сложно описать, что я испытываю в тот момент. Я настолько сбит с толку, что единственное, чего я начинаю хотеть в полной мере, так это как следует нажраться. Вот прям до беспамятства. Мне кажется, что я схожу с ума и все это чья-то дурацкая шутка. Шутка того, у кого очень плохое чувство юмора. Извращенное, топорное. В тот момент голосом моего разума становится как ни странно... мама. Моя мама. Она звонит, когда я сижу у детектива Шеллоу и, будучи совершенно не в курсе происходящего по моей же милости, тревожно интересуется: - Адам, милый, я тут попыталась связаться с Томми насчет подарка Дие. У нее же скоро день рождения! Однако, он не берет трубку. У него все хорошо? Передай, пожалуйста, чтобы перезвонил. Вот. Вот так. "Чтобы перезвонил." "У него все хорошо?" Хорошо... Нет, черт возьми. Я не знаю, КАК у него дела. А ведь я должен знать... Я - его партнер. Я его фактически муж! Какого хрена я творю? Какого, сука, хрена я упустил столько времени? Почему так поверил в это смс? Что если это вообще писал хрен, похитивший его? Мы же ничего не знаем, кроме одного - Томми никто до сих пор не видел. Он даже свой заказ не забрал, а такого просто быть не могло! Не могло и все, это не в его характере! И мы даем новость в эфир. Прямо по BBC вечером, в итоговых новостях дня, говорят про похищение Томми и показывают размытое фото его предполагаемого похитителя. Я смотрю на их фотографии, что на экране рядышком, и присасываюсь к сигарете. Телефон лежит рядом, и я всей душой надеюсь, что сейчас он позвонит и скажет, что я истеричка и кретин. Я надеюсь на чудо, которого скорее всего не будет, но звонок действительно раздается. Вот только это не Томми. Звонок. Потом еще. И еще один. Потом сыплются смс. Друзья. Наши общие друзья и знакомые. Моя мама. Потом Эбер. Нил. Шошанна. Потом Лиз. Сообщения от нее с проклятиями в мой адрес. Потом Терри, Кармит, Джонни, которые были в полной уверенности, что я просто в ссоре с Томми после того исчезновения из бара. Потом менеджеры моих песен... Я выключаю звук и слежу глазами за всеми этими именами в списке событий. Как же их всех много, но того, нужного мне события, в этом списке нет. Он не отвечает. Не звонит. Тишина. Закуриваю новую сигарету и роняю голову на спинку дивана. Только сейчас понимаю, что кажется, я совершил непоправимое. *** *** *** Месяц спустя. - Адам, они реально достали меня. Дай уже ответ, прекрати прятаться от них! Голос Монте в трубке звучит непривычно устало и даже без обычных для него повелительных ноток. Я вздыхаю в трубку и борюсь с желанием нагрубить. Чего он от меня еще хочет? Чего они все хотят? Менеджмент, Монти, Мартин. Три моих "проклятья" последних недель. Хорошо хоть Шош в отпуске, укатила на острова. Они говорили, чтобы я вышел на связь с поклонниками - я вышел. Они просили, чтобы я успокоил фэнов и ободрил - я успокоил и ободрил. Они настаивали, чтобы я не отменял шоу с целью поддержания духа коллектива и опять же поклонников - я не отменил. Теперь Монти снова звонил от имени Керкапа и просил, чтобы я встретился с парочкой продюсеров насчет нового альбома. Нет, я знал, что вся эта шумиха насчет меня и пропавшего Томми удивительным, парадоксальным образом добавила мне популярности и узнаваемости, и типа "пора ковать железо пока горячо". К тому же люди любят несчастных, а я в их глазах был несчастным потерянным влюбленным, у которого украли частичку его сердца. Да уж... Я в принципе таким и был, но кроме этого еще частичным виновником произошедшего. А еще я был в шаге от настоящего алкоголизма. Короче, я не был готов к новому витку моей карьеры. Честно говоря, вообще не видел пролетающие дни. Я пил от одиночества, и от резкого отчуждения друзей - моего родного бенда. Что-то исчезло между нами, важное, бесценное, приобретаемое годами. Мы виделись всего раз пять за все эти недели, но я заметил болезненную перемену. Исчезновение связи. Симпатии. Доверия и открытости. И даже Монте вел себя со мною очень странно, холодновато. Нет, я не винил их за это - мне не в чем было их упрекнуть. Они все так же звонили и спрашивали о моем самочувствии и новостях о Томми, они все так же с готовностью срывались на репетиции и даже как-то устроили мне вечеринку. Сказали - чтобы немного отвлечь. Отвлечь получилось. Я в первые же полтора часа нажрался как скотина и заснул прямо на диване. А они ушли. Раньше они ни за что бы не ушли. Остались бы ночевать. Все изменилось. - Ладно. Я позвоню. Выдавливаю из себя ответ и вешаю трубку. Однако, тут же вижу идущий звонок. Черт. Дия. Издаю тихий стон. Я не могу с ней говорить. Просто не могу! Смотрю, как она звонит, жду когда закончит. Это происходит, но вдруг через минуту она начинает по- новой. Что-то екает в груди, аж дышать становится тяжеловато. Предчувствие... Я неожиданно для себя поспешно стукаю по значку трубки и прижимаю телефон к уху. - Миссис Рэтлифф? Простите, я собирался вам... - Адам. Его нашли! Что? Что она сказала? Хватаюсь рукой за голову и издаю какой-то полувой-полустон. Комната перед глазами опасно раскачивается. - Он... Где? Он в порядке? Ее голос сейчас звучит прямо в моей голове. Тихий, неестественно спокойный. Тон даже почти деловой. - Адам, он в больнице. Его нашли еще вчера вечером. - Как?! Вчера? Почему вы мне не сообщили, черт возьми? Срываюсь, ору. Пытаюсь вылезти из кровати. - А с какой радости я должна была тебе сообщать? Ты игнорируешь всю нашу семью с момента его исчезновения! Ты ни разу не позвонил! Ты просто выкинул нас... Ладно. Не будем сейчас. Не время... Я звоню только потому, что ты нужен. Я в больнице, адрес сейчас скину сообщением. Приезжай, необходимо, чтобы ты был здесь. Я вздрагиваю от ударов собственного сердца. Путаясь в пледе, соскакиваю с кровати на пол, несусь через всю комнату в коридор и к двери, берусь за ветровку, но потом вспоминаю, что я в одних трусах. Бегу обратно. Вываливаю из гардероба футболку и джинсы. А она с трудом договаривает: - Адам, я еще должна предупредить. У него шоковое состояние. Он никого не узнает и второй день... молчит.