Молчание

      Прошу остаться с ним на ночь, но он не разрешает. Выжидающе смотрит, когда я уйду, в глазах выражение нетерпения. Меня это задевает, и я действительно ухожу, показательно хлопнув дверью. Однако, я был бы не я, если бы не вернулся выяснить, в чем дело. - Почему ты прогоняешь меня? Вчера разрешил остаться, а сегодня выгоняешь? Что изменилось? Он недоуменно смотрит на меня большими спокойными глазами. Пожимает плечами: - Мне хочется побыть одному. Можно это устроить? - Она тебе что-то наговорила? Гадостей про меня? Он как-то странно смотрит. Изучающе. Потом отвечает: - Лиз не за что особо тебя любить, и я принимаю это во внимание. Поэтому, поверь, я фильтрую для себя ее речь. Я даже краснею от злости. Значит, и вправду звонила полить меня грязью. Вот сука. - Томми, если у тебя есть ко мне претензии или вопросы, задай их. Только, прошу, не обсуждай меня за моей спиной, окей? - Хорошо. Вот только как-то нечестно. А если я тебя попрошу о том же, выполнишь? Я мгновенно киваю, а он пристально смотрит из-под челки: - Тогда прекрати трепаться обо мне с этим Брэдберри. Нет, я не слышал вас, но могу предположить, чего ты ему говоришь. Адам, это лишь наша проблема! Даже не так, это МОЯ проблема! Я не хочу, чтобы к нам ходил посторонний мужик и лез в душу своими лживо-участливыми пальцами. А замираю под его взглядом. Черт... Вот ведь попадалово. - Ты откажешься от его услуг, Адам? Я беспомощно смотрю на него. Хорошо загнал меня в угол, а я и не успел догадаться, к чему все это приведет. Но, черт возьми, это не то, что я могу исполнить! Неужели он не видит, что нам не справиться самим? Озвучиваю собственную мысль, опустив глаза: - Томми, я... не могу. Нам не справиться самим, ты разве не видишь? Он молчит несколько бесконечных мгновений, а потом устало выговаривает: - Просто признай, что боишься. Боишься помогать мне сам. Ты вообще умеешь о ком-то заботиться, думать, кроме себя, Ламберт? Обиженно хмурюсь. Зачем так? Нет, я, конечно, эгоист, но не настолько, чтобы наплевать на его сложную ситуацию и пустить все на самотек. - Я умею заботиться. Может, именно поэтому я хочу, чтобы тебе помог грамотный человек, который не будет тебя выводить из себя и заставлять испытывать боль! Я же вижу, что заставляю тебя страдать... Случайно, но это не меняет дела. Он устало взмахивает рукой и больше не смотрит на меня, отвернувшись к окну: - Ладно. Я все понял. Тебя не переубедить, а значит, я снова уступлю твоим желаниям. Прошу, оставь меня одного. Тихо закрываю за собой дверь. Хочется скулить, как брошенной собаке - мы космически быстро отдаляемся друг от друга...       Дэвида я жду со смешенным чувством. С одной стороны, мне ужасно хочется поныть и услышать в ответ его слова о том, что все еще будет хорошо. С другой стороны, мне хочется быстрее уйти из дома, оставив их беседовать вдвоем. От этого второго неожиданно очень сильного желания я даже испытываю угрызения совести. Но если подумать - я сто лет уже никуда не выходил, не виделся с друзьями! Доктор Брэдберри советовал мне развеяться, может и правда, настало время это сделать?       Встречаю его у ворот и веду в дом. Успеваю в двух словах рассказать о нашей очередной ссоре с Томми и о моем желании развеяться. Он меня рьяно поддерживает: - Это верное решение, Адам! Поймите, он сейчас в подавленном состоянии, а если еще рядом и вы в депрессии, то это только усугубляет ситуацию! Поезжайте, развейтесь, а мы тут немного поболтаем.       Он улыбается своей красивой обаятельной улыбкой и я невольно улыбаюсь в ответ. Предлагаю ему кофе, а потом иду в комнату Томми. Робко стучу, потом заглядываю в спальню. Он сидит лицом ко мне, точно ждет, и как только видит меня, трогается на коляске с места. Молча проезжает мимо, а через минуту я слышу его спокойный голос: - Добрый день, Дейв. Охота вам его тратить на меня? Брэдберри улыбается и внимательно оглядывает своего пациента: - У меня хобби такое - тратить дневные часы на людей, которых я фактически не знаю. А вот ночи у меня для знакомых парнишек. Подслушиваю, стоя у шкафа своей гостиной и слегка хренея от откровенности доктора. Между тем звучит по-прежнему спокойный голос Томми: - Вы гей? - Определенно. С девушками не пошло как-то сразу. А вы? - Не знаю. Видимо, да. Хотя я был обручен с девушкой еще год назад. Ну, это до того, как появился Адам. - Ничего себе! Неужели так сильно полюбили? - Угу. Вы видели его задницу? Томми шутит? Воу. Он шутит, а меня даже в жар бросает. Не знаю, чего именно я ожидал от фактически первого их разговора, но явно не обсуждения моей задницы. Пойду-ка я побыстрее подобру-поздорову.       Спасаюсь я у Скарлетт. Она обнимает меня крепко, глядит сочувствующе, ласково, и сразу же тянет пить кофе. Пока работает кофеварка, она приносит моего крошечного, крепко спящего крестника и доверяюще дает подержать. Я испуганно таращусь, но она гладит по руке: - Дорогой, без паники. Он не кусается и даже не пьет кровь, только молоко! Пока им не пахнешь - ты в безопасности. Хихикаю. Беру аккуратно Риффа на руки и умиляюсь его невозмутимой, крепко спящей мордашке. Теплый такой. Согревает мои озябшие от чего-то руки и сердце за компанию. - Как у вас дела? Вздыхаю. Она понимает и сразу перескакивает за другую тему: - Что у тебя с новым альбомом? Покачиваю Риффа и шепчу: - Завтра встречаюсь с основным продюсером. У него есть авторы, которые готовы со мной работать. Я, честно, не знаю, как Керкап на него вышел, но вроде дела обещают пойти хорошо. - Кто этот продюсер? Может, я знаю? - Клифф Мейсон. Слышала о таком? Скарлетт удивленно присвистывает. Забирает у меня теплый живой комочек и исчезает в спальне. Когда возвращается, то глядит строго: - Да уж слышала и не особо хорошее. Керкап не знает, как из тебя побольше деньжат выжать? Зачем он отдает тебя этому крокодилу? Уминаю сладкое печенье и шиплю, нечаянно обжигаясь слишком горячим кофе. Легкомысленно отмахиваюсь от вопроса Скарлетт: - Ну и пусть крокодил. Значит, отхватим самый большой кусок пирога. - Он неприятный тип, Адам. Я реально сочувствую тебе! Улыбаюсь ей своей самой пошлой улыбкой и изгибаю одну бровь: - Вот увидишь, он не устоит перед моим обаянием и станет ручным как котенок. Лучше скажи, как дела у Ли?       Глаза Скарлетт загораются настоящей гордостью. Как же она обожает мужа, гордится им и его талантом. Мое сердце вздрагивает от укола зависти - я бы, безусловно, хотел, чтобы у моего любимого человека глаза загорались так же при упоминании моего имени. Но увы, я сам сделал все, что мог, чтобы прекрасные глаза Томми разочарованно потускнели. - У него много заказов, как всегда. Пропадает с утра до ночи - я вроде и рада, но и очень скучаю. Слушай, чего-то ты давно ему не позировал, может устроить? Рьяно мотаю головой. - Я не в форме сейчас. - Да брось! Чудесные щечки, так бы и зацеловала! - Угу, очень спасибо. - А попка какая хорошенькая! Если одеть что-то обтягивающее, будет не фото, а конфетка! - Скаааарлетт!! - Что, куколка моя? Вот чего бы я убрала, так эту отросшую гриву! Где Сутан, куда смотрит? - Мы после тура толком и не виделись. А потом он укатил куда-то на острова, но по идее, наверное, уже вернулся. - Звони ему! Договоришься о встрече, приведешь себя в порядок. Устроим крутую фотосессию! Морщусь от недовольства. Я реально не хочу всего этого, не тот настрой. Но, с другой стороны, на ум приходят слова Брэдберри о том, что надо отвлечься, переключиться на что-то позитивное. Может, он прав? Да и давно пора привести себя в порядок. Опять же завтра встреча с новым продюсером! Набираю Сутана. В конце концов, даже если он еще в отъезде, то посоветует мне кого-нибудь - у него куча талантливых знакомых стилистов. Но, видимо, удача на моей стороне сегодня - друг, оказывается, не просто в ЛА, так еще и тусуется в кафе неподалеку. Не иначе - провидение. Радостно щебечет в трубку, что будет через двадцать минут.       Следующие пару часов я провожу просто отлично. Сутан приезжает с другом, а еще с ингредиентами для коктейлей. Они оба врываются к нам со Скарлетт, как два небольших локальных урагана, и через полчаса комната напоминает гламурный уголок какого-нибудь клуба. Музыка, коктейли, смех, и я, послушно замерший под руками Амрулла. Он укорачивает мои патлы, оставляя длину на затылке и челку, и высветляет кончики челки до блондинистого. Наводит маску для лица, наносит и щелкает меня по носу: - А теперь сиди, а мы тут пока коктейлями побалуемся. И я сижу - что мне еще остается. Слушаю его трескотню о работе, о капризных клиентах, о модных показах, на которых он успел побывать, его сюсюканья со своим парнем, и невольно улыбаюсь. Мне хорошо. Даже почти спокойно. Давно я не испытывал такого релакса.       Домой я приезжаю ближе к вечеру, на такси и навеселе. Почему-то стараюсь не шуметь, хотя вряд ли Томми еще спит. Крадусь в свою гостиную, поспешно, насколько позволяет выпитое в моей крови, переодеваюсь в домашнюю майку и длинные шорты. В замешательстве смотрю на настенные часы и сглатываю. Черт, меня не было семь часов?! Дейв, должно быть, давным давно ушел, и Томми уже несколько часов один! Может, он меня потерял и звонил?       Чувствую себя распоследним болваном. Торопливо лезу в карман джинсов, нащупываю гаджет, достаю. Да мать твою! Полностью разряжен и выключен!? Черт!!! Я клинический идиот.       Почти бегом несусь в комнату Томми. Сначала стучусь, но ждать долго я не в силах, поэтому распахиваю дверь. С порога начинаю: - Томми, милый, ты звонил? Я заехал навестить Скарлетт и потерял счет време...       Не договариваю. Испугано хватаю ртом воздух и вглядываюсь в полумрак комнаты.       Телевизор выключен. Кровать пуста. Дверь на балкон закрыта. Его кресла-каталки нет. Его тут нет.       На негнущихся ногах все же прохожу через всю комнату, потом, спотыкаясь, наведываюсь на второй этаж. Пусто. Возвращаюсь и даже на всякий случай выхожу на балкон. Никого. Его нет дома. Но он не мог уйти один, он же боялся улицы!? А что если опять этот...       Пол под ногами пытается ускользнуть, и я испуганно дергаюсь, отстраняясь от перил балкона. Так и кувырнуться с него недолго. Срываюсь с места и бегу обратно в дом. Сначала кидаюсь к двери, но потом соображаю, что я все равно не знаю, куда ехать. Хватаюсь за домашний телефон. Срочно позвонить в полицию Майку! Если здесь был тот урод, он мог оставить следы, свежие улики. Он, может, еще не ушел далеко! Мы спасем Томми в этот раз! Я спасу...       Меня трясет с ног до головы, и я никак не могу верно набрать номер Шеллоу. И среди всех этих моих попыток вдруг прорывается звонок. Икаю от неожиданности и испуга, таращусь на абсолютно незнакомый номер. Кто это? Неужели этот псих звонит? Хочет чего-то потребовать? Да я все отдам, только верни мне его... Тыкаю ледяным пальцем в значок трубки и... В ухо льется бархатистый и довольный голос Дейва Брэдберри: - Адам? Вы дома? Мы не могли до вас дозвониться. Это Дейв. Рядом со мной Томми, вы там, наверное, его потеряли? Мешком плюхаюсь на стул и шумно выдыхаю: - Гребаная пи..да. - Эээ... Простите!? - Я безумно испугался! С ним все в порядке? Где вы? Голос его снова становится жизнерадостным: - Простите, что напугали вас, Адам. Мы у меня дома. Я же говорил, что живу в паре кварталов от ва... - Какого хрена вы увезли его? Как он вообще согласился с вами ехать? В замешательстве парирует: - Адам, не сердитесь. Вас долго не было, мы не смогли вам дозвониться. А Томми честно сказал, что боится оставаться в доме один. У меня как раз отменился пациент, вот я и решил пригласить Томми в гости на знакомство с моей Мартой! - Какой Мартой? Черт, он же говорил, что боится открытого пространства? С чего это он с вами решился выйти? - Адам, я прошу вас еще раз успокоиться! Вы слишком взволнованы. Я повторяю, мы не смогли дозвониться и приняли решение... - Да, мать твою, я в полицию начал звонить уже! Вы хоть понимаете, о чем я подумал, когда не нашел его дома!? В этот раз он берет паузу. Да и мне она очень кстати. Я понимаю, что фактически ору на него, грублю, но не могу остановиться. У меня до сих руки трясутся. Через минуту он продолжает: - Марта это моя собака, помните? Томми ей очень понравился и она ему тоже. Я показал ему пару дрессировочных фокусов - Марта не всем любит демонстрировать свои умения, но ему показала. Вообще, мы сейчас пьем чай и смотрим Заклятие. Не ожидал, что такой как Томми любит ужасы, забавно. Такая внешность и такой брутальный вкус! Приезжайте к нам, Адам. Томми заберете домой. Я продиктую адрес, тут близко.       Я в какой-то прострации записываю адрес и прощаюсь с ним, нажимаю отбой. Так и бреду в темноте обратно к шкафу, переодеваюсь обратно. Мне тошно. От самого себя.       Дом Дейва действительно всего в каких-то десяти минутах езды. Конечно, мне бы не следовало садиться за руль, но признаться в том, что я ко всему прочему еще и пьян, совесть не позволила. Жую жвачку так отчаянно, что даже в челюстях щелкает, давлю на звонок. Ворота открывает какой-то мужчина - ого, у нашего Дейва есть охрана? Спрашивает имя и пропускает. А через пару минут я уже неловко топчусь в большой прихожей добротного дорогого дома и жму руку улыбающегося Дейва. Около его ног вьется большая молочно-белая собака и посматривает на меня с явным любопытством. - Позвольте вам представить. Марта. Марта, это Адам. Адам, вы сменили прическу? Очень вам идет, надо сказать.       Пока он меня нахваливает, я ревностно оглядываю его. Без костюма и галстука, в обычной футболке и мягких брюках, с чуть растрепанными завитками темных волос он, надо признать, выглядит очень привлекательным. Недовольно оглядываю его бицепсы, накаченные, с красивым рельефом, загорелые, и тут же жалею о своем любопытстве: - Я знаю офигительного тренера! Могу дать контакт. Поверьте, он из кого угодно мечту скульптора сделает.       "Кто угодно" это типа я? Кусаю себя за щеку и еще яростнее жую жвачку, пока он меня ведет в одну из комнат. Псина идет рядом со мной и смотрит снизу - ну, точно под конвоем. Хочу быстрее убраться отсюда и Томми увести. Домище-то роскошный, ни чета моему. Вот уж не знал, что психологи зарабатывают больше, чем рок-звезды!       У дивана сидит Томми, при моем появлении вскидывает брови, пристально смотрит. В глазах его нет обвинения или укора, но я почему-то сразу начинаю оправдываться: - Прости, я заехал к Скарлетт и пропал там с Риффом. Да еще и телефон разрядился. Он рассматривает меня, а потом подтрунивает: - Это Рифф тебе новую прическу сделал и макияж? Очень неплохо, тебе идет. Краснею и улыбаюсь. Вот мой Томми, заноза моя. - Сутана позвали. Скарлетт сказала, я зарос как медведь и пугаю всех вокруг. Прости ради бога, мы потеряли счет времени! Он опускает свои длинные темные ресницы и негромко сообщает: - Да мне-то чего, проси прощение лучше у Дэвида. За его помощь, может, не орать надо было, а благодарить? В ступоре замираю, все еще по-идиотски улыбаясь. Господи, он же наверное слышал, как Дейв передо мной оправдывался по телефону! Как некрасиво вышло. Что же я все время косячу? Как ни странно, спасает меня именно Дэвид. Легонько подхватывает под локоть и тянет к столу. Подмигивает: - А давайте мы забудем о том, что произошло. Главное, все живы, здоровы и отлично провели время! Адам, чаю?       И мы пьем чай. Беседуем полчасика о кино, моей карьере, о музыке вообще. Странная компания из нас, честно говоря.       Уезжаем, когда часы показывают 23.00 вечера. Томово кресло закидываем в багажник и оставляем его открытым. Дейв на минутку отводит меня обратно к дому. Стоим на лестнице, а я смотрю на лицо Томми, белеющее через стекло авто. Болезненно худой, болезненно прекрасный. Смотрит прямо перед собой, темные глаза в обрамлении веера ресниц задумчивые, но не грустные. Снова чувствую угрызения совести, что уехал и забыл о нем на весь день, и в итоге о нем заботился другой почти незнакомый человек. Ну, почему я такая эгоистичная дрянь? Что со мной не так?       Брэдберри мягко сжимает мое запястье, желая привлечь внимание. Смотрит своими синими глазищами и, скотина, словно мысли читает: - Адам, не терзайтесь так. Вы человек и вы имели права на передышку. Вы тоже, как и он, прошли через ад... Вырываю свою руку из его пальцев. Зло прищуриваюсь: - А он рассказал вам, кто виновен во всем этом "аду"? Все ли вы знаете, доктор Брэдберри? Он выглядит сбитым с толку, и я понимаю - Томми не говорил ему все о той ночи. Меня точно холодным душем обдает. Успокаиваюсь даже. Спрашиваю: - О чем вы говорили сегодня? Как вы умудрились вытащить его из дома? Брэдберри мнется мгновенье и смущенно отвечает: - Он так сильно боялся оставаться один, просто панически. Я и сам был удивлен, когда он легко согласился на предложение поехать со мной. А насчет нашего разговора... Простите, Адам, но это конфиденциальная информация. Я могу лишь сказать вам, чтобы вы не тревожились - у нас огромный сдвиг в плане его доверия! Он не говорит со мной о самом страшном, но мне это и не нужно. Моя цель - избавить его от чувства вины и вернуть ему радость жизни.       Честно говоря, я не слышу почти ничего после его "конфиденциальная информация". Я просто ушам не верю! Я что, не буду знать ничего, что происходит на душе у моего Томми? А этот, значит, будет знать? Знать и молчать?       Выплевываю жвачку прямо на лестницу. Со злорадством смотрю, как она с громким шлепком приклеивается к красивым каменным ступенькам. Агрессивно сверкаю глазами на ошеломленную физиономию Брэдберри и шиплю точно змея: - Я думал, вы НАМ помочь хотите! Вижу, что ошибся. Всего доброго, "доктор конфиденциальность"!       Слетаю с лестницы, забираюсь в машину и со всей дури хлопаю дверцей. На меня тут же вскидываются огромные карие глаза. Хватаю тонкую прохладную руку любимого и жарко целую в тонкие пальчики. - Поехали домой, малыш. Я сам о тебе позабочусь.