Game of hearts

— Мистер Джэнсон, сэр! Двери разблокированы. Мы готовы их взять. И замирает, вытянувшись струночкой, в ожидании ответа. А тот, кого в этих стенах за глаза прозвали Крысун, задумчиво щурится, разглядывая изображение на мониторах. Детишки улепытвают вприпрыжку по коридорам, что в конце концов выведут их прямо в логово зараженных. Они несутся, будто верхом на реактивных снарядах. И только Санса. Маленькая глупая Санса, что выбрала брата, а не судьбу, лишь она то и дело оглядывается, устремляя синие-синие глаза прямо в камеру. Прекрасные густые волосы цвета застывшей огненной лавы висят вдоль лица спутанной паклей, матовая белая кожа в каких-то грязных разводах, губы искусаны почти до лохмотьев и глубокие порезы на руках и шее, как будто от осколков стекла. "Маленькая моя. Глупышка" — Сэр? — деликатное покашливание за спиной. — Ничего не предпринимать до моей команды. Сперва немного поиграем. Томас думает, что он очень крут, он просто не представляет, во что ввязался. ПОРОК — это хорошо. Джэнсон возвращает взгляд к мониторам и видит Сансу, тянущую белобрысого щуплого пацана за рукав. Губы ее шевелятся, но запись не доносит звуков. Хотя Джэнсон и так, кажется, разбирает и нотки мольбы, и звонкую сталь ее нежного голоса. "Ты все еще надеешься, что он вспомнит. Но он не сможет. Потому что это не он" * * * — Послушай меня, остановись на секунду. Ну, пожалуйста, — слезы бегут по щекам, и Санса размазывает их руками. Она, наверное, уже похожа на одну из шизов, что слоняются в развалинах вымерших городов — не мертвые, но и не живые. Почти, как она — девчонка, лишившаяся всей семьи - братьев и занозы-сестры, матери и отца, и тех людей, что когда-то звали себя ее друзьями. Наверное, они заразились или сожраны обезумевшими толпами тех, что когда-то считались людьми. Она искала так долго, но зачем, если все бесполезно? Может быть поэтому, совсем не противилась, когда люди из ПОРОКа пришли за ней. Какая разница? Мы все умрем. — Санса, мы должны убираться отсюда, ты видела, что они делают с такими, как мы? Ты видела? Странные глаза цвета мха зажигаются решимостью, и он хватает девушку за руку, чтоб потащить за собой, пока там, за спиной Томас отстреливается из этого нелепого автомата, плюющегося сгустками света. — Просто скажи мне, где они? Они были с тобой в Лабиринте? Они живы? Рикон и Бран. Они ушли с тобой, Жойен, и никто никогда больше не видел моих младших братьев. Пожалуйста, Жойен. — Меня зовут Ньют. Санса, ты очень устала, в голове все перепуталось. Вот выберемся отсюда, ты отдохнешь, и поговорим, хорошо? Он говорит с ней медленно, будто внушая. Будто она — маленький неразумный ребенок. Липкая струйка пота сбегает меж лопаток, когда она понимает — он не врет. Он правда уверен,что его имя - Ньют, он на самом деле не помнит себя до Лабиринта, а в глазах и мыслях его только Томас. Все время Томас, как свет в окошке. — Ньют, все нормально? Томас не оборачивается, но, наверное, чувствует настроение своего мальчишки даже затылком. И напряженная спина, и пятна пота, проступающие тут и там на футболке — выдают нервозность, тревогу. — Все хорошо, Томми. Пора уходить, — в коридорах шум и переполох, а глухой стук армейских ботинок о металлические плиты пола эхом прокатывается по помещению, заставляя ныть зубы, а голову раскалываться от боли. — Давай же, прошу тебя, поспеши, они не будут копаться. Слышишь, гвардия Джэнсона уже на подходе? Ньют тянет парня за рукав, а тот дергает плечом и продолжает медленно пятиться, вглядываясь в прицел. Они убегают все вместе, и только у Сансы ноги будто залиты изнутри плавленным железом или увязли в какой-то клейкой жиже. Двери, что вот-вот отрежут их от преследователей, опускаются медленно и так грохочут, что почти лопаются перепонки. А Томас еще там, за границей, швыряет автоматом прямиком в Крысуна и в последний момент ныряет во все быстрее сужающийся просвет. — Думаешь, ты всех обхитрил, Томас? Да вы, детки, и дня не продержитесь в Жаровне. Хриплый смех Джэнсона обрубает захлопнувшаяся перегородка, а Томас ухмыляется, показывая тому сквозь толстое стекло средний палец. Но Крысун смотрит лишь на нее, Сансу, и этот взгляд, холодный, как у змеи, заставляет ладони вспотеть, а бедра непроизвольно сжаться. "Ты знаешь, что делать, Санса Старк", — беззвучно шевелятся его губы. И нет, так нельзя. Но тело будто живет своей жизнью, и соски напрягаются под грубой тканью, а в горле так сильно першит... — Томми, ты цел? — Ньют падает — рушится просто, обдирая колени, прижимает голову к груди, перебирая влажные темные волосы, скользит длинными пальцами по коже, повторяя узор из родинок на щеке, шее, ключице. Она отворачивается. Не потому, что однополые чувства ей кажется ненормальными, она и сама и когда-то, в той, прежней жизни... К чему вспоминать? Та девушка (Фиона, кажется?) с теплыми в пол лица глазами и губами мягкими и податливыми, такими умелыми. Однажды она просто растворилась в ночи, и никогда уже не дала знать о себе... Томас жадно целует белобрысого мальчишку, притягивая к себе за затылок. "Ньют, мой Ньют", - шепчет он. Но Санса знает, что это обман. Сжимая в кармане коробочку с белыми капсулами, Санса и правда знает, что делать дальше. * * * — Ты все сделала правильно, я горжусь тобой, - его пальцы оглаживают ее высокие скулы, а глаза смотрят пристально, будто видят насквозь, словно он умеет читать ее мысли, угадывать их наперед. — Они доверяли мне, думали, я с ними, одна из них. Но я... я просто не могла уйти, не имела права. Санса не плачет, потому что либо слезы кончились, либо атрофировались железы, вырабатывающие их. Санса не сожалеет, потому что Джэнсон и ПОРОК — последний шанс отыскать хотя бы младших из братьев. Санса никогда не посмотрит назад, пока этот мужчина так близко, пока он трогает губами ее уставшие веки и шепчет, что она не одна, что все будет хорошо. Потому что каждое касание его рук то вводит в ступор, схожий с анабиозом, то заставляет тело гореть изнутри. Так, что одежда кажется лишней, ненужной, досадной помехой. — Ты все сделала правильно, девочка. Поверь, им не будет больно, ни одному из них. Они даже останутся живы. "Зачем ты говоришь об этом, если мне почти все равно?" — ... и я уже отправил отряд. Через пару недель, самое большее — месяца полтора, Бран и Рикон будут с нами. Теперь мы знаем, как отыскать Правую Руку. Я верну твоих братьев, обещаю. — И все будет хорошо? Его щетина колется, но она просто чувствует, словно вернулась домой, когда Джэнсон наклоняется, касаясь твердыми губами ее губ. — Обязательно. Вы будете в порядке, будете здесь, рядом со мной, — шепчет он, оглаживая руками ее покатые плечи. Он не скажет, что настоящее имя правой руки — Джон Сноу. Он не расскажет, какие планы у ПОРОКа на каждого из иммунных. Зачем? У них еще есть время, а она так пленительна и красива. Так похожа на мать. — Ты — мое сокровище, Санса. Больше никто не обидит тебя. ПОРОК — это хорошо.