Game of hearts

— Они все мертвы. Дженсон смотрит сверху вниз на ее чуть ссутулившуюся фигуру, на гладко зачесанные волосы цвета осеннего леса или полыхающих городов, на ярко-синие искры в неподвижных глазах. Твердых, как драгоценные камни, которые когда-то в кажущимся немыслимо далеким прошлом имели значение и ценность. — Это неважно. Проследи, чтобы следующую партию подготовили тщательнее. Мы не должны повторить недоразумение, что произошло с группой Томаса. Ты дал им сбежать. Упустил. А мы не можем раскидываться иммунными так легко. Аве не понравится это. Санса вертит в руках острый нож, как игрушку. Склонив голову набок, следит, как искусственный мертвый свет отражается от блестящей поверхности, пуская голубоватые блики по комнате. — Ты же знаешь, что не можешь отдавать мне приказы, девочка? В его голосе холод и предупреждение, сквозь которые просвечивает и невольное восхищение. Санса чуть сощуривает свои красивые глаза и смотрит на мужчину с небрежной усмешкой. «Я знаю, что ты очарован», - могла бы сказать она, но молчит. Она – Санса из дома Старков. Она умеет прятать козыри в рукаве и манипулировать всеми, кто ее окружает. — Вообще-то могу. Мой отец отдал жизнь за то, чтобы сохранить хоть какое-то подобие порядка, когда все покатилось к черту, когда президент заразился, а вице-президенты рвали остатки власти друг у друга из рук, как шакалы рвут падаль. Я продолжаю его дело, и ты знаешь, что все здесь держится только на мне. Пока Санса Старк помогает ПОРОКу, люди верят вам. Верят тебе, Дженсон. На мгновение он даже забывает про гнев, что растекается в венах жидким, расплавленным железом, забивается в глотку жарким песком, он забывает обо всем и просто любуется ее стройным станом, изящной шеей и строгим профилем, поворотом головы и даже поджатыми в ярости губами. Прекрасна. Идеальна. Совершенна. И он даже готов простить ей вопиющую наглость. В конце концов, в ее словах есть и логика. Если бы еще Джон Сноу был с ними. Тот, кого провозгласили Королем Севера. Тот, кто теперь называл себя Правой Рукой, тот, кто объявил войну ПОРОКу и сводной сестре. — Было бы больше пользы, если бы ты попробовала связаться с братом. Он сразу же замолкает, жалея о своих словах. Потому что Джон Сноу – больная тема, потому что он – ее семья, единственный, кто выжил в кровавом хаосе апокалипсиса, когда рушились государства и толпы людей превращались в обезумевших чудищ. — Санса, прости. Он опускается рядом, приобнимая за худенькие плечи, а она расслабляется в его руках, откидывает голову ему на плечо и позволяет твердым губам скользит по своим скулам, опускаясь по шее к ключицам. — Я так устала быть сильной. Казаться железной леди ради всех них. Ради всех них. Это Рикон и Бран, запертые в подземельях комплекса. Зараженные, безумные, но живые. Ради них – это ради маленькой дикой Арьи, удравшей в бесплодные земли и, может быть, сумевшей выжить где-нибудь там. — Дай себе отдых, моя милая леди. Я прослежу за тем, чтобы все шло по плану. Ава не найдет, к чему придраться, договорились? — Я должна… — Ты должна поберечь себя, - отрезает жестко мужчина. – Ни для кого не будет пользы, если ты угробишь себя, загнав до смерти. Разве что для повстанцев. Когда надо, он умеет показать ей характер, умеет настоять на своем. Потому что Санса Старк – не просто символ ПОРОКа, не просто наследница имени Старков. Для него она, в первую очередь, женщина. Та, что засыпает в его объятиях поздно ночью, та, что целует так горячо, что губы горят, и тело плавится от ее прикосновений. Та, что умеет быть холодней глыбы льда и жарче, чем жидкое пламя. Та, что взглянула лишь раз, взмахнув густыми ресницами, и забрала сердце, которого, он был уверен, у него не было вовсе. — Люблю, когда ты перечишь мне, - слабо улыбнется она и почти сразу отстранится, чтоб скрыться в душевой, откуда немедленно раздастся громкий плеск падающей воды. Она любит не только, когда он перечит. Дженсон ухмыльнется, быстро стягивая одежду, шагнет следом, плотно прикрывая дверь, найдет тонкое белое тело в плотных клубах пара. Обнимет сзади и обовьет руками, сжимая в ладонях упругую грудь, перекатывая соски между пальцев. — Если что-то случится, пока нас нет там? – выдохнет девушка, прижимаясь ближе, потираясь ягодицами о его бедра. — Да, наплевать, - почти прорычит он, и воздух, кажется, заискрит и вспыхнет голубоватыми разрядами молний, когда он прижмет ее еще ближе, заставив наклониться немного вперед, сплетая их пальцы под струями льющейся из-под потолка воды.