Game of hearts

— Замечательный топор. Ты хорош в своем деле, — в ее голоcе сталь. У нее на лице и мускул не дрогнет. В ней давно уже ничего не дрожит. Будто умерло все. Замерзло непроницаемой коркой, панцирем льда. — С-спасибо. А т-ты х-хорошо в-выглядишь, — он запинается через слово, нет, через букву. И, кажется, борется с порывом отвесить поклон. Вот ведь, честное слово, дурак. — Спасибо, — она серьезно кивает. Ее лицо не говорит ему ничего — ни намека? Что она сделает в следующий миг? Вскроет горло заткнутым за пояс кинжалом? Проткнет своей верной Иглой? Хлопнет, походя, по плечу? Обнимет, как давнего, возможно, даже лучшего друга? Прошло столько лет с тех пор, как он ее бросил. Как выбрал Братство без знамен семьей, которой прежде не знал. Когда сказал, что у нее не получится это. Она — Арья Старк, не заменит ему родню. Никогда. Здесь жарко от пылающего в горне огня, и под плотным плащом из меха и шерсти она очень быстро потеет. Струйка пота бежит от затылка по шее, стекает вдоль позвонков. Арья незаметно глотает слюну, что раскалилась почти что как магма. Как драконье стекло, которое жар превращает в красный огонь, чтобы люди могли вылепить оружие против смерти. Здесь остро пахнет железом, потом и гарью. Джендри. Он так... он так повзрослел. Мальчишка с коротким ежиком волос вместо темных спутанных прядей. Мальчишка, о котором не помнила все эти годы, но стоило лишь разглядеть в веренице войска Дейенерис. Сердце, что давно, еще после Красной свадьбы, наверное, окончательно превратилось в обугленную головешку... вдруг дернулось резко в груди. Как будто пронзили навылет кинжалом. — Спасибо... ты тоже, — почти без паузы продолжает она. Ей странно, неловко. Ей неуютно и будто бы тесно. Как будто потолок — еще миг, ляжет точно на плечи, пригибая колени к твердой земле. Джендри Уотерс — бастард убитого кабаном короля стоит перед ней, покрытый слоем копоти, сажи. И да... это лишь пот разъедает глаза. Она вонзит ногти в ладони, глупые девичьи руки, что стремятся нелепо коснуться, сомкнуться у него на спине. А лицо — уткнуться куда-нибудь в широкие плечи ли, в изгиб ль его шеи, наверняка солоноватой на вкус, как воды Узкого моря. Пауза дольше, чем лето, закат которого их бросил друг к другу, а после развел на разные грани земли. Его — на Драконий камень и назад в Королевскую гавань, ее — за Узкое море и назад в Вестерос, в Винтерфелл. В замок, где сошлись все дороги. Джендри отмирает от шока и ведет ее за собой, замечая, что на Севере чудно, но могло б быть теплее. — Держись поближе к горну, — предлагает она. — Это приказ, леди Старк? — тянет лучший кузнец королевства. Не иначе как издеваясь. Снова шутит, так быстро опомнившийся и себя взявший в руки. Она здесь. Она... боги... жива... Она — его милая леди. — Не зови меня так, — лишь на миг голос дрогнет от давно позабытой, зачеркнутой, задавленной боли. Она была потерявшейся Арьей Старк. Девчонкой, забравшейся так далеко от отчего дома. Она так нуждалась, она так звала, когда он уходил. Уходил и не оглянулся ни разу. — Не зови меня так, — она просит широкую спину. — Как пожелаете ми-леди... — быстрый взгляд через плечо. Его губы смеются, а глаза... в них — искры и жизнь, в них все восхищение этого мира, что так стремительно клонится к закату. Возможно, все они доживают последние дни. Но сейчас все это теряет значение. Сейчас — только он, лишь она. "Как пожелаете, миледи..." — ну, конечно, он помнит. "Ты всегда будешь моей леди", — возможно, тогда Джендри Уотерс даже не врал. Возможно, иногда он даже вспоминал те тягучие дни их путешествия от Королевской гавани к Черному замку. Когда взялся ее опекать, еще считая мальчишкой, когда не отходил ни на шаг и позволял себя задирать, когда отвечал на подначки шутками грубыми, как кожа на потемневших в кузнице пальцах. Возможно, порой он даже скучал и, чем Безликий не шутит, гадал, где там она — та девчушка, колючая, будто еж и отважная, быстрая, точно крошечный заяц. Резкая, как стрела, летящая точно в цель. Только раз признавшая, что и он — он тоже ей нужен. — Я был безродным бастардом, а ты — юной леди из дома хранителя Севера. — ... лишившегося головы за то, что назвали изменой. Мы были в одной лодке с тобой. Она помолчит, глядя в гудящее пламя. Яростное, как рык резвящихся в небесах самых настоящих драконов. Чудовищ, что оказались не легендами из детской сказки, а жизнью. Монстрами, одного из которых ее брат оседлал. Брат, когда-то оправленный на Стену в изгнание, а теперь делящий ложе с самой королевой андалов и первых людей, матерью драконов и как там ее титулы дальше... — Мы можем попробовать снова? Задай свой вопрос. Только один, леди Старк. В этот раз я не оплошаю. — Я не леди... Но да, я пришла сюда с просьбой, — протянет рисунок-чертеж, делая вид, что не видит тяжелого взгляда, что не понимает намеков, не внемлет просьбе, почти что мольбе. Не так легко или быстро, Джендри Уотерс. Не сразу, не здесь, не сегодня. — Мне нужно это оружие. — Что это? Для чего такое тебе ? — возьмет свиток бумаги из рук, и его обожжет всего лишь от касания вскользь пальцами по узкой девичьей ладони. Голос снова сорвется. — А что это? Валирийская сталь? Кинжал ложится точно в ладонь. Невероятно красиво. — Всегда знал, что ты из богатых девочек. — А ты других богатых не знал, — Арья возвращает оружие в ножны. Воздух здесь такой тяжелый, густой. Он путает мысли и замедляет реакцию. Он ее делает глупой. Потому что хочется улыбаться, как дуре. Улыбаться и смотреть на него. Не помнить про армию мертвых, про ее смертный список, про всю кровь на не-девичьих руках. — Я еще загляну, — почти убегает во двор, туда, где в воздухе серебрятся снежинки, и остужают такие горячие щеки. Уходит, оставляя за плечами частичку себя. Конечно, я еще загляну. Ведь ты обещал, что я — навсегда твоя леди. Глупый. Очень-очень глупый бастард короля.