Game of hearts

Тяжелые волны плещутся за бортом, и колючий ветер царапает щеки. Что-то ударяет снизу то и дело, будто собирается киль разломить пополам. Может быть, это дремлющий тысячелетия кракен решил пробудиться и пустить их ко дну? Арья чудовищ совсем не боится. Не после того, как воткнула в грудь одному кинжал из стекла. И армия нечисти тут же рассыпалась прахом. В одно мгновение — в труху, которую немедля ухватил промозглый северный ветер и унес за собой. На Перешеек, к Красному замку, в Простор, на Драконий утес и за Узкое море. Унес, чтобы рассказать всему миру Песнь льда и огня. Финал истории. Окончание саги. Арья мотнет головой. Не сильно. Так, что волосы, зализанные в аккуратный хвост, не растреплются даже. Так ее учила леди-сестра. Санса, которая теперь королева. Ветер толкает их судно вперед, надувая изо всех сил паруса. Ветер... в нем чудится привкус сажи и смерти. Нет, она не просыпается по ночам от собственных криков после снов, в которых мертвецы ей вцепляются в горло, грызут. И она медленно захлебывается своей же кровью, не успевая выполнить главное дело. Закрыть навсегда г о лу б ы е глаза. Яркие, точно бусы бродячих артистов. Гораздо чаще ей снится он. Бастард короля. Ныне — лорд Джендри Баратеон милостью свихнувшейся королевы драконов. Для нее — навсегда ученик кузнеца, перемазанный копотью, пропахший потом и луковым супом. Лучший друг, брат по оружию. Тот, кто не хотел для нее быть семьей, тот, кто упорно звал замарашку своей маленькой леди. "Я люблю тебя, Арья. Ты восхитительна. Ты — само совершенство. Я не умею быть лордом, но хочу быть с тобой. Окажешь ли честь, моя милая леди? Ты выйдешь?.. Выйдешь ли ты за меня? Ты станешь моей женой? Мой главной опорой..." — он частил, задыхался, он ее целовал. У него из вен еще не вымылся ужас битвы и близящейся смерти. Они все до единого должны были в ту ночь умереть. У них не было ведь ни единого шанса. Только Арья Старк их всех спасла. Это сделала она — его леди. "Я не леди. Однажды ты непременно встретишь ту, что будет достойна нести твое имя и продолжить твой род. Но не я..." — его боль от каждого слова выплескивалась наружу не слезами, а чем-то незримым. Чем-то, что проникало в нее и сжимало горло канатом, душило. "Джендри, я не могу. Осталось еще одно важное... последнее дело". Закрыть ее список. Поквитаться с убийцей отца. Закрыть глаза узурпаторше-королеве. Той, что развязала эту войну. Той, что не допустит мира, пока сама дышит. Серсея Ланнистер. Пусть Старые боги сгноят ее в пламени дикого, злого огня. Пусть Семеро проклянут ее на вечные муки. Она уехала на самом рассвете, взяв в попутчики только Пса. Она уехала, не пожалев об отказе ни разу. Все закончилось навсегда, когда пал Красный замок, сожженный драконом. Когда последняя из Таргариенов умерла от руки того, кого полюбила. Когда оставшиеся в живых лорды и леди Вестероса собрались на совет, где решили судьбу Семи королевств. Когда единственный наследник Железного трона надел черное и с одичалыми вернулся за Стену. Арья Старк взошла на корабль, чтобы плыть все время на запад. Туда, где еще никто не бывал. В те земли, по которым не составлены карты. "Вот так уплывешь, не прощаясь? Тебя Джендри искал", — Санса... сестра... королева... спрячет улыбку в кончиках губ. Санса... она теперь почти совсем не смеется. Королевский венец венчает пряди оттенка огня, а ясный взгляд подернут грустью, как дымкой. Арья упрямо качнет головой, пряча руки по привычке за спину. "Ему надо двигаться дальше. Найти, наконец, свою леди. Понять, что это не я", — Арья подбросит в воздух тот самый кинжал. Поймает и тут же спрячет за пояс. Сестра вскинет изящную бровь. "Как скажешь. Ты уже взрослая, чтобы самой решать за себя. Береги себя все же, сестренка... если нашим дорогам не суждено будет пересечься опять..." Обнимает, почти что как мама. С годами она все сильней похожа на Кейтилин Старк. Неудивительно, что Петир Бейлиш влюбился... "Проследи, чтобы Джендри..." — запнется, не зная, что и как ей сказать. Но Санса только сожмет в ответ ее руки и опустит ресницы в знак, что все поняла. "Прослежу. Он женится на самой достойнейшей леди..." Отчего-то эти слова кольнут остро в груди. Как кончик кинжала, пробивший навылет доспехи. Всего на секунду Арья представит — золотые волосы сестры на белых подушках и мягкую улыбку на лице ученика кузница, тянущегося за ее поцелуем. Он берег бы ее, как умел. Наверное, он сделал бы Сансу самой-самой счастливой. Сейчас Арья трет холодные щеки и часто моргает — соринка попала под веко и дерет изнутри. Корабль движется все время на Запад. Там приключения, новые земли. Там будет — новая жизнь. Без всех тех призраков, что остались в разрушенном войной Вестеросе и плачут над руинами безлунными, все еще злыми ночами. — Слишком долго стоишь на холодном ветру. Никому не поможет, если свалишься с лихорадкой, — Арья вздрагивает и замирает столбом, когда теплые, такие знакомые руки ее обнимают. Губы трогают правый висок. Прямо в них стучит-колотится тонкая жилка. Да что уж. Сердце прямо сейчас разорвет ее грудь изнутри и взмоет вверх, к верхушке грот-мачты, чтобы оттуда нырнуть в глубину. Остудиться. — Ты как оказался здесь, л о р д ? — строго-строго, не пытаясь, впрочем, освободиться из хватки. — Ты попросила сестру найти мне супругу. Лучшую из всех тех, что есть. Вот только небольшая загвоздка... Лучшая моя — это ты. Украла мой покой и заграбастала сердце. Сложила, наверное, в заплечный мешок. Села на корабль и решила с ним вместе уплыть. Я мог при таких обстоятельствах оставаться, как дурак, в Вестеросе? Что я делал бы там? — Восстанавливал замок. Растил наследников. Жил. — Я мог бы восстанавливать замок и дожидаться тебя, чтобы после решить вопрос с продолжением рода. Все правда. Но знаешь, мы и так слишком долго были в разлуке, — и добавит нежно-нежно, — волчонок. У нее внезапно и глупо сердце зайдется. И зачем-то ослабнут колени. Хорошо, что он ее держит. Ведь все это правда, так долго. Так долго. Все эти годы, что он трудился в кузнице, сбежав от Красной жрицы назад в Блошиный конец. Все эти годы, что она скиталась по свету. Училась быть безликой, мстить за семью. Убивать. — Я не должен был оставлять тебя, леди. Еще тогда, в самом начале. Когда послушался братьев без знамен. Когда польстился на то, что никогда бы не стало семьей. Когда отвернулся от нее, своей леди. — Ты не должен был влюбляться в меня. Это глупо. Она откинет голову назад, ему на плечо. Джендри пахнет потом и кузней, раскаленным металлом. С ним ей всегда было и будет тепло. — У меня не было ни единого шанса. С тех пор, как я впервые увидел тебя и узнал. Я полностью в тебе растворился. Потому что ты — совершенна. Колючка, упрямица и сорванец. Она хохотнет, расслабляясь. — Мне кажется, ты голову себе повредил где-то там, за Стеной в этих бесконечных походах за нечистью с моим старшим братом. — Ты разрешишь мне остаться? Его шепот — прямо ей в ухо, заставляет дрожать. Она ведь помнит, как это было. За шаг до неминуемой смерти в свете гаснущего, но еще раскаленного горна. Он ведь помнит, как отдавалась ему. И с поцелуями глотала каждую, до единой, все клятвы. Она помнит, как жар нарастал в животе. Как там, между бедер сжималась пружина и распускался цветок. Она помнит, что всегда — лишь его — выбирала. Найдет его руку своей и сожмет. — Ну, не бросать же тебя кракену за борт. И рассмеется, чувствуя, как он целует ее. Поднимается на цыпочки и отвечает.