Game of hearts

— Пошел вон от нее, — шипит принц-дракон от дверей, когда сир Кристон — уже без доспехов и без плаща, без исподнего даже — склоняется над ней на кровати, прижимая ее своим весом к прохладе пока еще не скомканных простыней. Рейнира приподнимается на подушках — нагая. Изгибает насмешливо светлую бровь. — Кажется, ты ошибся дверью, _д я д я_ Деймон, — усмехается дочь короля, пока рыцарь Королевской гвардии, ее персональный защитник мечется по покоям в поисках штанов и рубахи. В его глазах — растерянность и ужас, возрастающие с каждой секундой. Восковая бледность заливает смуглое от природы лицо. Немудрено — рыцаря, нарушившего обет, ждет оскопление. — Кажется, твой рыцарь забыл свою клятву. Что выберете, сир Коль, — оскопление или, может быть, Стену? — скалится Деймон, подкидывая на ладони кинжал. Он — все в той же одежде босяка, обычного горожанина, гнущего спину на каменоломне или, может быть, в мастерской, торгующего на городском рынке, в лавке, подающего кислую брагу в таверне. В простой холщовой рубахе навыпуск и грубых штанах из ткани, которая не должна бы даже касаться бледной кожи высокородного принца. Рыцарь кулаки бессильно сжимает. Его меч и другое оружие в беспорядке валяется где-то у самого входа в покои принцессы. Рыцарь, бесславно разоруживший некогда на турнире самого Порочного Принца, кой прямо сейчас жаждет реванша. — Что _т ы_ забыл в моих покоях, любезнейший дядя? Насколько я помню, ты бросил меня в борделе в Блошином конце. Буквально отдал на растерзание черни, — она не пытается даже прикрыться, чуть раздвигает длинные ноги, устраиваясь удобнее на груде подушек. Жадный взгляд Деймона замирает на ней, и он идет вперед, как под гипнозом, позабыв про соперника, истуканом замершего где-то в углу. — Не позавидовал бы я тем, кто решился бы поднять на тебя руку себе на погибель, моя дорогая Рейнира. _ М О Я_ Он выделяет это слово, произнося его с придыханием, прищелкивает языком. Коленями упирается в край огромной кровати. _Е Г О_ Она _В С Е Г Д А_ будет только _Е Г О_ Его маленькой девочкой, племянницей, сладкой малышкой. Единственной женщиной, от которой кровь дракона вскипает в венах, от которой застилает багровым глаза. Он опускается в изножье на колени, скользит ладонями по тонким девичьим лодыжкам, замечает отражение драконьего пламени в фиалковых, почти безумных глазах. Кристон все еще тяжело дышит где-то в стороне от кровати. Доносится шорох одежды и едва различимый звон ножен. — Сир Коль, вы можете продолжить нести службу _С Н А Р У Ж И_ или, — плотоядная усмешка змеи, — продолжите наблюдать? Она приподнимается навстречу, когда сухие горячие губы смыкаются на остром колене. Двоих пробивает разряд. Навылет. Насквозь. — Сир Коль... Кристон... уходи... я... в порядке, — задыхаясь, просит принцесса. Уже не помня, что делала до того и зачем, чего... кого так сильно хотела. Не замечая ненависти в черных — слишком черных глазах. Не понимая, _К А К О Й_ приговор только что себе подписала.