Game of hearts

Он жил в Вольных городах с самого детства. Волантис, Мир, даже Браавос - он побывал везде, пока не приехал в Пентос - торговый город, раскинувшийся на западном берегу Эссоса. Дом Иллирио Мопатиса, магистра Пентоса, должен был стал пристанищем лишь на время, очередной перевалочной базой для мальчишки, что искал путь назад - домой, в родные леса, которые покинул почти ребенком. За Узким морем никогда не слышали о викингах. Клаус поклялся, что найдет родную деревню любым способом. Так было до тех пор, пока в доме Иллирио не появилась она. Дейнерис Таргариен - изящная, будто маленькая серебристая куколка с огромными фиолетовыми глазами и волосами цвета платины, рассыпавшимися по покатым плечам. Ему хотелось целовать ее маленькие ступни - пальчик за пальчиком. А еще хотелось вырвать глотку этому напыщенному индюку - ее братцу, что визжал тонко и протяжно. Так мерзко, что ныли зубы. Завтра, завтра я отправлюсь дальше, - говорил он себе перед сном. Опуская голову на подушку, уже соскальзывая в сон, Клаус видел широко распахнутые сиреневые глаза и самую красивую улыбку на свете. В Вестеросе должны быть ответы, - уговаривал себя он на следующий день, задумчиво глядя, как девушка идет (плывет) по саду, как склоняется, любуясь цветами. Завтра... Обязательно завтра. Но потом магистр заключил договор с дотракийцами - Дрого, самый могущественный кхал Дотракийского моря, умел торговаться. - Кто отправится с нашими дорогими гостями в степи? Не думаю, что дикари как следует смогут позаботиться о наследниках короля. - Иллирио улыбнулся тонко, потирая руки, он не ждал, что вольные слуги добровольно сунут голову в петлю дотракийского рабства. - Я поеду, - Клаус шагнул вперед, ладонью заслоняя глаза от солнца. Он не мог бросить эту девочку совсем одну. Невежественные жестокие дикари и сребристоволосый Визерис с походкой, как у цыпленка, - убийственное сочетание. Вестерос никуда не денется на самом деле. Она впервые заговорила с ним на третье утро после свадьбы (самое пугающее и кровавое зрелище из всех, что ему приходилось видеть когда-либо). Спрыгнула с лошади, ласково погладила мохнатую морду (Клаус гадал, выбирал кхал кобылу в тон волосам своей невесты или просто так странно совпало), провела по мокрому носу. - Она скучает по дому, как и я. А ты... Ты ведь Никлаус, верно? Такое странное имя. Откуда ты? - Я не помню, моя королева. - И усмехнулся грустно, глядя прямо в ее лицо - так близко, что протяни руку, и сможешь коснуться пальцами гладкой щеки. - Женщина, которая воспитала меня, рассказывала, что однажды ночью из леса вышла странная дама с густыми золотистыми волосами. Она вела за руку испуганного мальчишку лет четырех, что жался к ее ногам и все время принимался плакать. Она говорила что-то о волках и полнолунии, о деспоте-муже и тайных грехах. Элия не поняла и половины, а остальное забыла. Тем ребенком был я. Женщина исчезла почти сразу, оставив меня у старухи. Такая история, кхалиси... Она выглядела потрясенной, быть может. Испуганной и еще более юной, чем обычно. Клаус почувствовал, как горло перехватывает от волнения, когда Дейенерис шагнула к нему и опустила маленькую ладошку на плечо. - Это, должно быть, ужасно... Ты никогда не пытался найти ее? Узнать? Лошадь громко заржала, вскидывая морду, но Дени шепнула что-то ласково во вздрагивающие уши, и животное затихло. Клаус пожал плечами. Он не вспоминал о своем доме среди влажных лесов с тех самых пор, как последовал за своей королевой, оставляя Узкое море за спиной, и легенды о людях, превращающихся в волков в свете полной луны, почти испарились из мыслей. - Я искал их всю жизнь, моя госпожа. Но нигде в Вольных городах нашел ни следа, ни намека. Я думал, в Весетросе будет ответ... И осекся, будто понял, что сболтнул лишнего, когда в фиалковых глазах вспыхнули огоньки. Как пламя, зарождающееся в горле дракона. - Вестерос очень далеко от Дотракийского моря, Никлаус. Почему ты изменил планы? Быть может, магистр Иллирио заставил тебя? Клаус моргнул, пряча улыбку. Посмотрел бы он на того человека, который попробует заставить его делать что-то против воли... - Вестерос никуда не исчезнет, кхалиси. Я здесь, чтобы служить вам, чтоб защищать. Широкая улыбка осветила прекрасное лицо, словно бы вспыхнувшее изнутри чистым светом. - Спасибо, мой рыцарь. И пойдет прочь - такая красивая, тоненькая, как травинка, такая гордая и несломленная. Настоящая королева. У большого шатра кхал Дрого засмеется, подхватывая жену на руки (такие лапищи, что и пополам переломить могут невзначай), а она засмеется заливисто, радостно, как ребенок. Клаус отвернется, когда кхалиси шепнет: "Мое солнце и звезды", а кхал проскрежещет в ответ: "Луна моей жизни". Главное, чтобы она была счастлива, прекрасная Дейенерис. Главное, чтобы она улыбалась. "Нужно почистить Серебрянку", - вспыхнет в голове, когда кхал поведет жену в шатер.