Квартальная Бойня: КВН

Дима сидел на широком жёлтом диване в гостиной на своём Одиннадцатом этаже, неторопливо потягивая мохито из высокого стакана, и ждал, пока подойдёт хоть кто-нибудь. Через несколько минут начнётся телетрансляция с Клавдием Теплсмитом и Цезарем Фликерманом, на которой будут объявлены баллы, полученные трибутами на индивидуальном показе. — Димчик, сладенький, ты уже тут? — послышался за дверью голос Евсея, стилиста Кожомы. — Прекрасно! — Никто ещё не пришёл, — невозмутимо ответил Дима. Он уже привык к такому обращению, а вот Игорь до сих пор морщился от слова «Игорёша». — Ничего-ничего, я видел наших замечательных менторов на первом этаже комплекса. Кста-а-ати, они о чём-то болтали с наставниками Восьмого. Это, конечно, ничего не значит, — отвёл глаза Евсей. — Но кто их знает… Дима не обратил на слова стилиста никакого внимания, ведь на экране уже появился герб Панема. Клавдий уже было начал свою приветственную речь, как в зал вбежал запыхавшийся Ласточкин. — Началось? — выпалил он. — Да, только что. А ты чего опаздываешь? — спросил Дима. — Да я у Восьмых в библиотеке книжку брал. — У них есть библиотека? — удивился Дима. — Да, очень классная. Можешь попросить у них что-нибудь почитать, Ване, в принципе, не жалко. — …И он получает твёрдую семёрку! Пока парни болтали, пропустили всю вступительную речь ведущих. На экране уже светилась серебристая единица, а рядом с ней фотография Дениса Дорохова. — Клавдий, а что ты скажешь по поводу его напарника? — О-о-о, Сергей Оборин справился со своей задачей лучше, ведь он получил заслуженные девять баллов! Игорь повернулся к Диме: — Как-то маловато баллов у Дорохова, с его-то замашками убийцы. — А Оборин казался таким тихим, незаметным, безобидным… — Смотри-ка, у Коковкина десятка! — перебил Игорь. — Это который? — Ну, помнишь, высокий такой, тёмноволосый, с татарином и блондином везде шляется. — Кажется, вспомнил. От разговора парней отвлекло лишь прозвучавшее число «двенадцать». — Что ж он там такое вытворил… — ахнул Игорь. — Душу дьяволу продал, не иначе, — хихикнул Евсей, сидящий рядом. Игорь вздрогнул. Он почему-то уже успел забыть о присутствии стилиста. — Вы бы лучше не здесь прохлаждались, а ушли вот ему готовить. — Да пусть посидит с нами, разве он мешает… — миролюбиво проговорил Дима. — О, смотри, у татарина семёрка! — быстро переключился Игорь. — …Наш следующий участник от Четвёртого Дистрикта — Олег Чумычкин! Этот амбициозный молодой человек поразил распорядителей и заработал целых десять баллов! Давайте же ему поаплодируем! — Его проплати-и-или… — обиженно протянул Кожома. — Да не парься ты, подохнет одним из первых, — в зал вошёл стилист Игоря, Дэниэл. Все обернулись на него. На модельере были чёрные зауженные джинсы, тяжёлые ботинки на шнуровке и чёрная расстёгнутая жилетка на голое тело. Левую руку парня полностью занимал великолепный цветной рукав, а в ушах были неширокие тоннели. Дэн взмахнул головой, откидывая на бок русую чёлку. — Вон, посмотри, у бабищи из Пятого вообще пять всего. — Да даже у ненормального восемь, — решил подлить масла в огонь Евсей. — О, смотрите, эти, ну, которые ссорятся постоянно. Я с Ваней поспорил, кто из них больше баллов получит. — Не понимаю, на что вы спорите? У вас здесь ничего своего нет, — надменно проговорил Евсей. — Ха, а может, они поспорили на то, кто кого первым на Играх убьёт, — хохотнул Дэн. Все промолчали. — …И Александр Гудков получает восемь баллов! Игорь призвал всех замолчать, приложив указательный палец к губам, да и сам чуть ли не затаил дыхание. — О, Цезарь, а паренёк из нашего транспортного Дистрикта неплохо выступил. А вот Виталий Пашенко, этот элегантный молодой человек, к сожалению, дал фору своему напарнику, он получил семь баллов. — Да-а-а, я выиграл! — завопил Игорь. — Я выиграл! — Что хоть выиграл-то? — спросил Кожома. — А, — отмахнулся Ласточкин. — Неважно. — Что ж там такое секретное? — гадко ухмыльнулся Евсей. — О, смотрите, у Абрамова шесть! — резко поменял тему Игорь. — Зато у Лукина девять, — мрачно подытожил Дэн, взглянув на складывающуюся таблицу. — О, сейчас Восьмой будет, про Ваню скажут! — радостно воскликнул Ласточкин. — …И дальше у нас Восьмой Дистрикт! Первый участник — Азамат Мусагалиев, он получает восемь. Хорошо, как говорится, «с этим можно работать». Следующий трибут показал себя чуть слабее, но, думаю, тоже весьма достойно. Я уверен, что Иван Пышненко легко завоюет сердца спонсоров. Его балл — семь. Игорь немного опешил, видимо, действительно не ожидал такого поворота событий. — Как-то маловато, — разочарованно сказал Кожома. — Я был уверен, что он способен на большее. — Где ваши менторы, чёрт возьми?! — не выдержал Дэн. — Да мы-то откуда знаем! — закричал Игорь. — Хватит кричать! — взвизгнул Евсей. — Я понимаю, что все сейчас нервничаете, но давайте не будем ругаться… — миролюбиво вставил Дима. — Да потому что мы не обязаны тут с вами торчать! У меня есть дела поважнее, — съязвил Евсей. — Ну и катился бы отсюда! — в один голос закричали Игорь и Дэниэл. — Ну и пожалуйста, — обиженно бросил стилист Кожомы, уходя. — Ну вот, всё прослушали… Ну вот какие теперь оценки у Девятого? — возмутился Дима. Действительно, за это время ведущие уже успели назвать баллы ребят из Девятого и Кати из Десятого. -… Николай Архипенко получает свои одиннадцать баллов! Это превосходный результат! — Тихо, мы! — прикрикнул на остальных Ласточкин. -…Мы потихоньку приближаемся к концу нашего победоносного списка. Одиннадцатый Дистрикт в этом году представляет Дмитрий Кожома, которого распорядители оценили на девять баллов! Это хороший результат. — А я, Клавдий, тогда возьму на себя честь огласить результаты Игоря Ласточкина. Я слышал, он когда-то занимался гимнастикой, наверное, именно эти умения и заставили жюри поставить ему… тоже девять! — Дай пять! — подскочил Дима к Игорю. Они радовались своим девяткам, как малые дети, ведь ещё три балла — и высший! Через несколько минут в гостиную ворвались менторы. — Мы всё знаем! — Вы молодцы! — Девять — это очень хорошо! — Гордимся вами! — наперебой кричали они. Эти совсем молодые ребята, победители 91х и 95х Голодных Игр, постоянно были в движении, куда-то торопились, были чем-то заняты или просто с кем-то тусовались. — Так, что у нас с соперниками… — начал было Тим, ментор Димы. — Макаров — двенадцать, Стогниенко — девять, Фреймане — столько же… — продолжил Лиам, ментор Игоря, прищурившись глядя на выведенную на экран таблицу. — Лопаткин — девять, Щетков — семь, Моргунова — пять… — Бабъяк — восемь, Воронин шесть… Игорь унёсся к Восьмым, забыв на столе взятую из библиотеки книгу, менторы разбежались по своим делам, Евсей отправился готовиться к очередному модному показу, а Дэн, по подозрению Димы, отправился спать. Сам Кожома решил спуститься в общий зал всех трибутов — в комплексе имелся и такой, просто им не так уж часто пользовались. Трибуты — соперники, им ни к чему проводить время вместе. Дима прежде никогда не был здесь. Зал оказался круглым, в центре него стоял большой круглый стул, вокруг него — двадцать четыре стула. По всему периметру зала стояли чёрные кожаные диваны. Зал был пуст, лишь на столе спиной ко входу сидел Щетков, а напротив него стоял, кажется, Кирилл Коковкин. Одна его рука была на спине Вити, вторая зарылась в его волосы. Было слышно их тяжёлое дыхание. Они целовались, поэтому и не видели своего тайного наблюдателя. Но Дима всё равно прикрыл дверь, оставив только маленькую щёлочку, чтобы смотреть. Витя обхватил Кирилла ногами за поясницу, и тот перенёс его на диван, устроившись так, чтобы Щетков сидел у него на коленях. Снова прильнув к губам Кирилла, он повалил его на спину, таким образом оказавшись лежащим на Коковкине. Не отрываясь от поцелуя, Кирилл потянулся к пуговицам на рубашке Вити… Дима захлопнул дверь и направился как можно дальше от этого места. В одном из коридоров ему встретился Айдар Гараев. Вернее, не то что бы встретился, они чуть не врезались друг в друга. — Извини, ты не видел Кирилла? — неуверенно спросил Гараев. — Это которого? — не сразу сообразил Кожома. — Коковкина, — выпалил Четвёртый. Дима начал о чём-то догадываться. — Это который из Второго? — решил прикинуться дурачком Кожома. — Ну да, да, — нетерпеливо сказал Айдар. — Нет, не видел, извини.