Преданные и предатели

      Одавинг добросовестно выполнил возложенное на него поручение и быстро доставил Анкано и Эри к замку Волкихар. После этого дракон тут же улетел, что-то бурча про «наглых йоре». Девочка удивленно вертела головой по сторонам, глядя на невиданные холодные просторы, но эльф не стал проводить для нее экскурсию по Хаафингару — слишком уж ветрено и морозно было на улице. Как бы ни был альтмер привычен к скайримскому холоду, после вечного алинорского лета местная погода казалась невыносимой. Поэтому Анкано сразу направился в замок и сразу наткнулся на Серану и Коснаха, пребывавших в непривычном для них состоянии паники.       — Нет, сволочь, ты мне его найдешь! — орала нордка на еще более мрачного, чем обычно, бретонца. — Он же не мог сквозь землю провалиться! Он не даэдра! Я…       Тут она наконец заметила Анкано и изумленно уставилась на него. Эльф смотрел на свою жену с плохо скрываемым ужасом. Серана за время беременности изрядно растолстела (что давало ей лишний повод для истерики) и почти перестала ухаживать за собой: ее отросшие до лопаток черные волосы были растрепаны и, по всей вероятности, даже не расчесаны с утра; потемневшие губы то и дело дергались в гримасе, в вечно заплаканных глазах уже не горел игривый огонек. Вдобавок ее рот был живописно обрамлен по краям крошками. И вот в этакое чудо раньше были влюблены все здоровые мужчины Скайрима… Анкано был не робкого десятка, но все-таки не удержался и вздрогнул.       — Moina… — прошептал он.       Звук его голоса несколько отрезвил нордку. Она ринулась к мужу и яростно забарабанила кулаками по его груди, крича:       — Ах ты, мерзавец, да как ты мог меня бросить! Ты знал, что у нас будет ребенок, и делся неизвестно куда, оставив меня одну! Как ты мог, сукин ты сын, выродок остроухий, дурак набитый! Как ты мог… Ты… Ты…       Уже не пытаясь его ударить, женщина просто уткнулась эльфу в грудь и заревела белугой. Альтмер, пытаясь привыкнуть к мысли, что это истеричное чудовище — его молодая и прекрасная супруга, бормотал ей на ухо какие-то глупости. Вроде подействовало. Коснах смерил их задумчивым взглядом.       — Искали одного, а нашелся второй, — наконец хмыкнул он.       — Вернулся, — всхлипывая, подтвердила Серана, — сокровище мое несчастное… Ну где ты пропадал?       — Я был в Алиноре…       — Ты себя в зеркало видел? Кожа да кости! Хуже только в Винтерхолде выглядел.       Анкано с улыбкой покачал головой. Кажется, он тоже немного подрастерял свой альтмерский шарм — но до того ли было?       — Как ты себя чувствуешь? — с нежностью поинтересовался он. — Как ребенок?       — Ужасно! — Нордка обиженно шмыгнула носом. — Я все время нервничаю. И все из-за вас, сволочи остроухие! Все время мне устраиваете веселую жизнь — не один, так другой! Второго, кстати, мы не можем найти. Куда его даэдра понесли?       — В Алинор.       Повисло гробовое молчание.       — Это ты так шутишь, что ли? — недоверчиво поинтересовался бретонец.       — Нет, не шучу. И, кстати, его унесли не даэдра.       — А кто? — Серана, машинально поправив капюшон уже никуда не годного одеяния мужа, пристально посмотрела ему в глаза. — Милый, тебе лучше объяснить, откуда взялся ты и куда делся Фари.       Эльф со вздохом посмотрел по сторонам. Конечно, кому же еще придется разгребать чужое дерьмо? Только Анкано. Он как будто создан для этой незаменимой работы.       — Не далее как сегодня утром, — заговорил он, — я был в Алиноре. Тут внезапно передо мной появился этот сумасшедший и сказал, что я должен вернуться в Скайрим. А он останется там, в Алиноре, потому что не может себе простить своего непостижимо варварского поступка и хочет погибнуть от рук собственных сородичей.       Альтмер поджал губы, понимая, каким несусветным бредом должны казаться его слова. Для пущего убеждения надо было еще пытаться неловко спрятать за спину окровавленные руки или кинжал. Хотя нет: маги и без крови могут очень изящно и извращенно расправиться со своей жертвой. А он маг. И, несомненно, полный кретин.       — Давай честно, — махнула рукой Серана. — Он напился до беспамятства, зачем-то заявился на Алинор и начал просить у тебя прощения. А ты его не простил и намотал его кишки на ближайшее дерево?       — Признаюсь, это входило в мои планы, — согласился Анкано. — Но как иначе я бы добрался обратно на драконе, который совершенно случайно прилетел на зов?       Вновь воцарилась тишина.       — Но ты его убил? — упрямо переспросил Изгой.       — Нет. Хотя еще вчера я мечтал об этом. Но… Не до того было.       Нордка задумчиво затеребила в пальцах прядь волос.       — То есть ты просто оставил его там?       — Как он меня и просил. Он призвал Одавинга, чтобы отправить меня назад. И… все.       — Да бред, — махнул рукой Коснах. — Ты бы его в живых не оставил. У тебя сил хватит даже Фараха на части покрошить.       — Уже не хватит, — сквозь зубы процедил эльф. — Скажите спасибо ордену Псиджиков, который выдрал из моего тела энергию Ока.       — Псиджики?..       — Я ведь говорил, что от них добра не жди.       Бретонец принялся разминать кулаки, но на альтмера не смотрел. Было видно, что он всерьез озадачен.       — Может, ты все-таки его убил? — с надеждой поинтересовался Изгой. — А нам просто втираешь эту ерунду. Ты его убил, просто не помнишь или дурачком прикидываешься…       — Нет, — прошипел Анкано. — Я не прикидываюсь дурачком. Вообще. Никогда.       — А Фари-то у нас кретин…       Пробормотав это, Серана опять заплакала. Альтмер подумал было, что это очередная истерика, но голос его жены звучал обреченно:       — Так похоже на него — ни о чем никому не сказать и рубануть сплеча… Даэдров идиот! Не о нордах, так хоть бы о жене подумал! У нее на руках четверо детей остается, он вообще помнит об этом?.. Что мы теперь скажем Муири?..       — Ничего.       Все удивленно обернулись на этот неожиданно спокойный голос. Муири стояла неподвижно, с застывшим взглядом и чересчур равнодушным видом. Эльф хорошо знал, чего стоит сохранять такое лицо, и от всей души посочувствовал несчастной бретонке, вышедшей замуж за такого кретина.       — Муири… — Нордка, утирая слезы, собиралась с силами. — Тут такое дело…       — Я все слышала, Серана. — Муири держала себя в руках не хуже офицера Доминиона. — Я боялась, что до этого дойдет. Из петли я его уже выдергивала. — Она перевела взгляд на эльфа. — Здравствуй, Анкано. Извини, что не особенно рада твоему возвращению.       — Даю слово, Муири, я твоего мужа не убивал, — на всякий случай повторил Анкано.       — Я знаю. Ты бы просто не смог. Никто бы не смог.       Тишину нарушали только бессмысленные всхлипывания Сераны. Слов не осталось уже ни у кого.       — Что нам делать? — наконец поинтересовался Коснах, угрюмо посмотрев на остальных.       — Муири, — негромко спросил альтмер, — ты хочешь стать полновластной Верховной королевой?       Бретонка покачала головой:       — Не хочу. И никогда не хотела.       — Тогда мы передадим корону Элисиф. Если она заупрямится, я заставлю ее согласиться стать королевой.       — Правильно. Нам и так есть о чем подумать.       — А ты чего молчишь, как воды в рот набрала?       Вопрос бретонца был обращен к Эри, молча наблюдавшей всю эту странную сцену. Женщины обернулись и сочувственно посмотрели на маленькую альтмерку.       — Я Эриланна, — неуверенно произнесла она. — Анкано взял меня к себе…       — И правильно сделал! — Нордка попыталась улыбнуться. — Нельзя оставлять такую хорошенькую девочку!       — Я маг, — прибавила Эри.       — Маг? В таком-то возрасте? Еще лучше! Всегда хотела иметь такую д…       Серана оборвала себя на полуслове, покосившись на мужа. Тот, взяв девочку за руку, улыбнулся краем губ:       — Конечно. Мы же семья.       — Лучшая в Тамриэле, — неожиданно вздохнул Изгой. — Добро пожаловать.       — Спасибо…       — Пойду напишу письмо Элисиф, — пробормотала нордка, извиняющимся взглядом посмотрев на эльфа.       — Я сам напишу, moina. Позаботься о детях.       Уединившись в покрывшемся паутиной кабинете, альтмер тяжело вздохнул. Совсем не таким безрадостным представлялось ему возвращение домой.       Странный же бог этот Акатош. Благословляя одного смертного драконьей кровью, он проклинает всех его близких — да и вообще всех, кому довелось родиться в это несчастливое время. Или, может, боги людей так ненавидят эльфов?..