Преданные и предатели

Когда после синевы Этельрического океана показались острова, Анкано сначала не поверил своим глазам. Не мог же он вернуться обратно. Почему сверкающий Алинор затянут серой пеленой, словно Скайрим – вечным туманом? Откуда взялась та же мрачность, что у толстенных стен замка Волкихар? Этого просто не может быть... – Куда тебя ссадить, FahLiiL*? – В Алинор. Город на юго-западе. И вот теперь Одавинг, махнув напоследок громадным хвостом, поднял столб пыли и золы и взмыл в небеса. Анкано остался один среди развалин, которые еще вчера были прекрасным городом. Как будто еще один Кризис Обливиона разрушил владения эльфов. Анкано не застал те жуткие времена, когда даэдра вторглись в Тамриэль, но их последствия наверняка были похожи на то, что сейчас открылось его взору. Алинор, всегда обладавший какой-то особенной статью и блеском, теперь больше напоминал свалку. Почти все дома были разрушены, высокие башни – в детстве ему говорили, что они нерушимы – лежали в руинах. Самый роскошный дворец в центре города, резиденция Талмора, был сожжен дотла – Фалрандил сдержал свое жуткое обещание. "Справедливость" свершилась и теперь витала в воздухе вместе с пеплом. "Справедливость" заставляла сотни меров корчиться в предсмертной агонии от ожогов и ран. Многие, впрочем, были уже мертвы. Анкано не считал, каких трупов было больше – в талморском одеянии или в обычной одежде. Он лишь с ужасом смотрел на то, как вокруг него умирал целый город, и не знал, куда податься, кого попытаться спасти. Кажется, эльф явно переоценил свое спокойствие: при виде страшного поражения, которое понес город, он позорно запаниковал, утратил подобающую твердость мысли. Как хорошо, что он не был на Великой войне. Он бы просто ее не пережил. Хотя альтмеру казалось, что ужасы Великой войны не сравнятся с падением Алинора – там ведь умирали люди. Люди, а не высокие эльфы, не его сородичи, которые всегда были непобедимы. Только дважды их умудрились поставить на колени – и оба раза это делали Драконорожденные скайримские болваны. Тайбер Септим и Феллдир Даэдров Предатель. Ауриэль, за что ты обрушил на свой народ такие кары?.. Из оцепенения эльфа вывел детский крик. На фоне общих стонов он звучал как-то особенно болезненно. Анкано бросился на шум, едва не спотыкаясь о мертвые тела. Все-таки у взрослого мера куда больше шансов пережить нападение дракона, чем у маленького ребенка – или, по крайней мере, больше терпения. И... должен же хоть кто-то еще пытаться помочь сородичам? Хоть кто-то?.. Он остановился возле сгоревшего дома. Из-под рухнувших перекрытий безжизненно торчала рука. Кашляя и задыхаясь, к ней тянулась маленькая девочка, пытаясь подползти поближе. – Папа... – рыдала она, напрягаясь для очередного движения всем телом. Анкано осторожно обхватил ее и положил на спину. Руки предательски дрогнули. На симпатичном личике девочки чернели ожоги, лоб был рассечен – видимо, при падении, светлые волосы выше левого виска сгорели начисто. Да и правая рука ее была согнута как-то неестественно. Удивительно, что жуткие для ребенка травмы вообще оставили ее в живых – огонь мог покалечить значительно сильнее. – Потерпи немного, – попросил альтмер, окутав ее парализующим заклинанием. Ругнулся про себя, что не может заметно облегчить боль, и приступил к работе. Первым делом надо было излечить ожоги. Слегка охладив поток целительной энергии, Анкано осторожно начал водить ладонями вдоль лица девочки. Постепенно ожоги исчезли, кожа вновь стала целой и приобрела ровный золотистый оттенок. Ранка на лбу была небольшой, удалось даже не оставить шрама при исцелении. А вот на обгоревшем виске шрам все-таки остался, но тут можно было особенно не стараться – под волосами все равно заметно не будет. Напоследок эльф ослабил паралитические чары на вывихнутой руке девочки, быстро вправил ее и, обдав целительным потоком, снял паралич окончательно. Девочка испуганно заморгала и приподнялась на локтях. – Все хорошо, – пробормотал Анкано, успокаивающе похлопывая ее по по плечам. Но у девочки были проблемы посерьезнее собственных ожогов. – Мама! – воскликнула она и, сорвавшись с места, забежала за угол дома. Последовав за ней, эльф увидел лежащую на земле женщину. Она еще дышала, но от скорой смерти ее бы не спас никакой целитель. Увидев девочку, альтмерка протянула к ней дрожащую руку. – Hina... – пробормотала женщина. На глазах ее были слезы. – Hinanya**... Она была красива, черты ее лица соответствовали альдмерскому канону. Скорее всего, вся семья – чистокровные меры, да еще и не из последнего класса***. Эльф попытался помочь ей встать, но тело уже не слушалось свою хозяйку. Девочка взволнованно сжала слабеющую руку матери. – Эри... – Заметив Анкано, альтмерка с мольбой посмотрела на него: – Позаботься о ней... – Да... конечно, – машинально пробормотал альтмер, глядя, как глаза женщины закрываются навсегда. – Мама!.. Девочка продолжала сжимать ее руку, но мать уже не могла ей ответить. Вцепившись в мертвое тело, Эри завыла, как маленький волчонок. – Мама, ты не умрешь, – бормотала она, всхлипывая. Присев на корточки рядом, Анкано тихо сказал: – Она умерла. Все кончено. Эри с ужасом посмотрела на него. – Она и папа... Они же не виноваты! Девочка снова надрывно завыла. Альтмер инстинктивно прижал ее к себе, поглаживая по дрожащим плечам. – Ты права, – еле слышно отозвался он. – Они ни в чем не были виноваты. Ни они, ни кто-либо из мирных жителей. Кто может быть виноват во внезапном нападении драконов, безо всякого предупреждения, даже без объявления войны? Только один альтмерский ублюдок, которому вздумалось поиграть в жестокого мстителя. – Пойдем отсюда. – Отлепив девочку от себя, Анкано утер ей слезы. Та растерянно смотрела на него и не отвечала. – Здесь слишком опасно. – Не пойду. – Пойдем. Препираться с Эри у альтмера не было ни сил, ни времени, поэтому он просто взял ее на руки и пошел дальше. Что с ней делать, Анкано решил подумать потом. Он надеялся, что она будет не единственной выжившей в этом уничтоженном городе. * Эльф (драк.) ** Дитя, дитя мое (Квенья). Автор позволил себе использовать эльфийский язык Толкина. *** Общество высоких эльфов традиционно подразделяется на классы (в порядке возрастания престижа): рабочие, торговцы, землевладельцы, воины, принцы, художники и мудрецы.