Преданные и предатели

Фалрандил в очередной раз проснулся в холодном поту. Ему снова приснилась горящая бездна Алинора, пылающего под натиском драконов. Горящее пламя не первый раз преследовало эльфа в кошмарах. Первый раз он увидел его, еще будучи ребенком – весь их квартал, населенный диссидентствующими альтмерами, талморцы решили сжечь целиком. Фалрандил спасся чудом, тут же сбежав куда подальше, навсегда покинув и возненавидев острова Саммерсет. Но объятия пламени, норовящие настигнуть его со всех сторон, еще долго снились маленькому эльфу. Кошмары возобновились после того, как Алдуин сжег Хелген – и, опять же, альтмер выжил каким-то чудом, отделался шрамом и приличным испугом. Ничего он не боялся больше, чем открытого пламени, когда все вокруг горит. Именно эту казнь он приберег для талморцев, долго мечтая отомстить им, и вот наконец осуществил задуманное... и ужаснулся самому себе. Чем больше проходило времени, тем сильнее Фалрандил себя ненавидел. Сколько ни пытался он откреститься от своего альтмерского (и, Ауриэль помилуй, чистокровного!) происхождения, оно все-таки вырывалось наружу. Норды не признали эльфа за своего даже после того, как он поднял руку на всех своих сородичей. А уж сородичи-то, понятное дело, должны были возненавидеть его еще сильнее. И ведь заслуженно возненавидеть. Плевать, что в альтмере сошлись драконья кровь, власть над гордым народом людей и ненависть к Талмору – он хватил слишком далеко. И жить с этим было все сложнее. Фалрандил сумел кое-как подавить беспорядки в Скайриме, но ситуация в Империи утрястись не могла – по его вине. Хаммерфелл, будто стремясь надавить на больное место, предложил императору заключить антиэльфийскую унию. Император подчеркнуто равнодушно относился к недавно вернувшимся в состав Империи Саммерсету и Валенвуду (Эльсвейр все еще размышлял). Тамриэль не бурлил, но недовольно гудел, и заглушить это было невозможно. Фалрандил пытался призвать Хермеуса Мору, чтобы тот помог ему советом, но даэдра, как назло, посоветовал подумать самому. От эльфа отвернулась Серана, с каждым днем все более нервная, плаксивая и раздражительная от беременности и тоски по исчезнувшему мужу. Ее мать, которая и раньше недолюбливала альтмера, вовсе перестала с ним разговаривать. Любящая Муири тоже порой не выдерживала мужа, с головой уходя в заботу о новорожденном сыне. Оставался один Коснах, надежный и преданный, как собака-поводырь, но от его советов теперь было мало проку. Все потеряло смысл. Фалрандил видел единственный выход в самоубийстве, но это для Драконорожденного и Верховного короля было бы совсем уж безответственно, да и те, кто еще держался на его стороне, тут же стали бы его отговаривать. Выхода не было. – Приветствую Вас, Драконорожденный. Альтмер дернулся от неожиданности, продрал глаза и осмотрелся в поисках обладателя голоса. Им оказалась фигура в светлых одеяниях, с лицом, почти полностью скрытым капюшоном. – Это еще кто? – хриплым спросонья голосом поинтересовался эльф. – Анкано, ты? – Мое имя Куаранир, – отозвался незнакомец. – Я представляю Орден Псиджиков. Фалрандил удивленно присел на постели и всмотрелся в незваного гостя. Куаранир был альтмером. А, значит, ничем хорошим это закончиться не могло. – Убить меня пришли? – нервно усмехнулся Драконорожденный. – Что Вы. Скорее наоборот – мы хотим Вам помочь. – Да ну? Никто из моих сородичей еще не пытался мне помочь. Последний раз, когда за мной пришли маги Саммерсета, все кончилось пытками. – Забавно, – совершенно безэмоциональным голосом произнес Куаранир, – уже второй раз мое появление встречают в штыки. Ваш друг тоже был настроен весьма недружелюбно. – Какой друг? – Сообразив, о ком идет речь, альтмер встрепенулся: – Анкано? Он еще жив? – Не вижу причин предполагать обратное. – Когда вы с ним виделись? И зачем? И, главное, зачем вам я? И как, даэдра подери, вы проникли в замок, который охраняет целый выводок драугров? Куаранир улыбнулся краем губ. – Физически меня здесь нет. Это всего лишь проекция. С Вашим другом я виделся некоторое время назад, хотя ему это и не пришлось по душе. Причина была в нем самом – и я не думаю, что Вас это касается. На данный момент имеется более важный вопрос – Вы. – Понимаю, – устало кивнул эльф. – Вы хотите отомстить за Саммерсет. Ну, давайте, мстите, убивайте меня, пытайте изощренной магией, мне уже все равно. – Вот именно этим Орден и недоволен, – назидательно заявил Псиджик. – Вы – Верховный король Скайрима, однако совершенно безвольны и сдаетесь, едва приступив к делу. – Кто меня к этому готовил? И кто спросил моего желания стать королем? – Фалрандил поднялся на ноги и начал ходить по комнате, машинально подбавив огня в камин. – Менее подходящего правителя, чем я, у Скайрима быть не могло! – Ваши подданные считают иначе. – Мои подданные так же слепы и одержимы местью, как я. Талморцы отняли у нас все, и нам оставалось только отомстить им. Убить всех скотов до последнего. – Не до последнего, – несколько язвительно заметил Куаранир. Драконорожденный отмахнулся: – Анкано не в счет, ему я мстить не собираюсь. – Кроме него, в живых осталось еще четыре талморских волшебника. Но это не имеет отношения к делу – если Вы, конечно, не намерены истребить их всех по старой привычке. – И давно вы за мной наблюдали? – Достаточно давно. Драконья кровь в наше время – явление редкое, поэтому мы следили за Вашими успехами. – Великолепно, – стиснув зубы, прошипел альтмер. – Чего вы от меня хотите? – Не стоит так враждебно к нам относиться, Драконорожденный. Орден Псиджиков намерен не угрожать Вам, но направить Вас на пути Верховного короля. – Что ж вы сразу-то не появились, когда я только стал королем? – горько усмехнулся эльф. – Что ж вы сами не защитили свой Алинор от моей мести? – Псиджики не вмешиваются в события непосредственно, – невозмутимо произнес монах. – Это нарушает правила нашего ордена. Мы можем лишь подсказывать и направлять, но не вершить судьбу Тамриэля. – Могли бы подсказать мне что-нибудь более умное, чем то, что я сделал. Хотя... – Лицо Фалрандила прояснилось. – Ну конечно. Вы же ненавидели Талмор так же, как я, и не вмешивались нарочно. – Ваш друг говорил почти то же самое. Но, признаться, в Ваших устах эти упреки звучат неожиданно. Драконорожденный махнул рукой и снова сел на кровать. – Арлин говорила, что вы все – ленивые задницы, – мрачно пробормотал он. – Анкано говорил, что весь ваш орден – сборище выскочек и преступников. А теперь я даже не знаю, кто из них оказался прав в большей степени. – Для Верховного короля Вы выражаетесь на редкость грубо, – осуждающе покачал головой Куаранир. – Мы относимся к Вам со всем возможным пониманием и рассчитываем на подобное отношение. – С пониманием? В таком случае где вы были все это время, когда за мной охотились талморцы, когда я попадал в неприятности похуже пьянок с Сангвином, когда меня пытались казнить, когда я внаглую распоряжался драконами Тамриэля? Наблюдали за мной? Это очень мило, но почему вы тогда не могли ничего посоветовать, а? – Вы вполне могли справиться со своими неприятностями сами. Вы же Драконорожденный, в конце концов. – Логично. А что изменилось теперь? – Теперь Вы впадаете в подлинное отчаяние. Смерть – не лучший выход из этого тупика. Вы должны это понимать. И, как представителю эльфийской расы, Вам наверняка должно быть ясно и то, что... Альтмер его уже не слушал. Ему было немного жаль, что Куаранира физически здесь нет, и он не сможет съездить Псиджику по физиономии чем-нибудь тяжелым – длинные и бестолковые речи сородичей всегда производили на него именно такой эффект. Впрочем, собственный вопрос показался ему не таким уж и глупым. – А что изменилось? – пробормотал вслух эльф, не обращая внимания на монаха. – Я все еще Драконорожденный. И я все еще обязан сам разбираться со своими проблемами. Потому что помощи я не дождусь никогда, тем более от сородичей. – Орден намерен... – Идите вы со своим орденом куда подальше. Помощь мне действительно нужна. Но не ваша. Куаранир удивленно посмотрел на него, и Фалрандил со всей возможной вежливостью заявил: – Не могли бы вы исчезнуть отсюда? Будьте так любезны. Псиджик возмущенно фыркнул – интересно, а это не нарушало правила их ордена? – и исчез. Драконорожденный же быстро оделся и зашел в соседнюю комнату к супруге. Муири спала, разметавшись чуть отросшими волосами по подушке, и альтмер нежно прикоснулся к ее щеке. Бретонка нехотя открыла глаза и очень удивилась, увидев плотно замотанного в меховые шкуры мужа. – Муири, любовь моя, – проговорил он, с болью глядя в ее глаза, – мне нужно отлучиться на некоторое время. Заворачивай всех посетителей и говори, что я болен. – Куда ты собрался? – с беспокойством поинтересовалась женщина. – Неужели нельзя дождаться утра? – Нет, родная. Я и без того ждал слишком долго. Мне нужно спросить совета кое у кого. – Куда же ты направляешься? Эльф взял ее руку в свои ладони. – На Высокий Хротгар. Больше мне некуда идти. – Это же займет недели, – покачала головой Муири. – Не займет, я вызову Одавинга. Обещаю, что вернусь как можно быстрее. Бретонка приподнялась и протянула к нему руки. Фалрандил послушно заключил ее в объятия. – Береги себя, – прошептала женщина, прижимаясь к нему. – И не оставляй Матье и всех остальных сиротками. – Не буду, обещаю. Попрощавшись с женой, Драконорожденный вышел на балкон замка и крикнул: – OD-Aah-ViinG! Через несколько минут томительного ожидания красный дракон показался в небе. Приземлившись рядом с эльфом, он поинтересовался: – Что тебе нужно, KeiZaaL-JUN*? – MONahVEN ONIKaaN**, – сиплым от ветра голосом отозвался альтмер. – Доставь меня на Высокий Хротгар. Одавинг немного помолчал и с уважением отозвался: – Наконец-то ты начинаешь думать, как DOVAH***. Садись. Эльф жадно всматривался в раскинувшийся под ними простор до тех пор, пока не показалась Глотка Мира. Дракон послушно приземлился у ее подножия, рядом с вратами Высокого Хротгара, и заявил напоследок: – Партурнакс тоже ждет тебя, KeiZaaL-JUN. Фалрандил молча кивнул, и Одавинг поднялся в воздух, подняв хвостом целый ворох снега. Драконорожденный же, поежившись на морозе, быстро подошел к тяжелым дверям и постучал. Гулкий стук эхом разнесся по горной дороге. Вскоре дверь открылась. Арнгейр с беспокойством всматривался в незваного гостя. – Довакин, – удивленно пробормотал он, – это ты? – Я, мастер Арнгейр. Я... пришел учиться. Я все еще ничего не знаю и не понимаю. Могу я войти? Лицо Седобородого осветила отеческая улыбка. – Конечно, Довакин. Высокий Хротгар всегда открыт для тебя. Я рад, что ты вернулся к нам. Альтмер виновато улыбнулся в ответ и вошел. За ним со скрипом закрылась огромная тяжелая дверь. * Король Скайрима (драк.) ** Мудрость Монавен (драк.) *** Дракон (драк.)