Relations

POV Jackson       Ощущение, словно я не вижу. Живу, смеюсь, куда-то иду, но не вижу. Это странное чувство переполняет меня. Я не скажу, что это пугает, нет. Это вводит в какое-то замешательство. Куча фанатов, выступления, одногрупники, которые стали второй семьей, и вроде всё есть, почти всё, чего хотел добиться. Но...по-настоящему я живу лишь тогда, когда ты со мной рядом. Когда аккуратно касаешься рукой моего колена, когда что-то шепчешь украдкой, когда просишь следовать за тобой. И я следую. Я пошел бы за тобой даже на край земли, если бы такое в действительности существовало. Как думаешь, почему? Потому что вижу я только тогда, когда ты рядом. Мир оживает и начинает раскрашиваться в разные краски, будь то серые тона или радужные. Порой меня это пугает. Ведь я не могу даже представить, что будет если... Если ты больше не захочешь, чтобы мы шли рука об руку; если вдруг перестанешь делиться переживаниями; если перестанешь меня любить. Эти мысли, как ножом по сердцу и я готов убить себя за них. Как я могу сомневаться в тебе? Видимо, могу? Иногда мне так сильно хочется плюнуть на всё, и только вспомнив о том, что ты со мной, помогает мне двигаться вперед. - Эй, Джексон, чего расселся? – из глубин мыслей меня вырывает голос лидера, и мне приходится невольно оторвать от тебя взгляд. Как долго я наблюдал за твоими движениями? Как долго просто смотрел на тебя и думал? Ты заметил? Наверняка заметил. Но спросишь ли в чем дело? Хотя ты давно уже привык, что я просто смотрю на тебя. Да, именно ты, Марки-Пу, успокаиваешь меня. Успокаивал и всегда будешь, лишь одно твоё присутствие. За исключением тех моментов, когда мы в ссоре или я ревную, или ревнуешь ты. Но даже тогда, мне всё равно спокойно, потому что даже в такие моменты я тебя вижу и знаю, что ты рядом. - Хэй, Лида, уже и отдохнуть нельзя? – ярко улыбаюсь, вставая с дивана в репетиционном зале. Делаю несколько шагов, чтобы встать на своё место, но всё-таки прохожу мимо тебя, проводя ладонью по пояснице. Ты невольно вздрагиваешь и, прищурившись, стреляешь в меня взглядом. Ты предпочитаешь скрывать это, но все давно уже всё знают, и ты это прекрасно понимаешь. - Отдохнёшь, когда все движения будут идеально отточены. – Безапелляционный голос ДжеБома и все вздохнув, снова начинаем репетировать. Мне приходится так трудно, почему-то именно сегодня я не могу толком сконцентрироваться, то и дело посматривая на тебя. Я считаю часы, нет, минуты до того момента, когда мы наконец-то окажемся в общежитии. Я лишь хочу тебя обнять и сказать, как сильно люблю. Ты знаешь об этом, но как я могу… Мне нужно это выражать, иначе я сойду с ума, эти чувства во мне, они переполняют меня. Марк Туан, ты полностью завладел мыслями, телом, душой Джексона Вана, ты счастлив? - Ребят, не спите. Вы что сегодня, как вареные пельмени? – Им кажется, недоволен, но я ничего не могу с собой поделать, потому что все движения чисто на автомате, а взгляд устремлен на тебя. По вискам стекает капелька пота, ты смахиваешь её длинными тонкими пальцами и вдыхаешь воздух ртом, приоткрывая при этом свои соблазнительные губы, и проходишься язычком по зубкам. Я не остаюсь незамеченным, словно вор, я пойман тобой, твоим взглядом. Тебе до чертиков нравится, когда я смотрю на тебя, ты не признаешь это, но я знаю. Украдкой улыбаешься, стараясь сделать взгляд немного строже, чтобы я наконец-то отвлекся от тебя и начал нормально танцевать. - Так, всё! Это невозможно. Закончим на сегодня, но завтра знайте, я с вас три шкуры спущу. Раздаются счастливые возгласы, облегченные выдохи, а я все ещё прикован к тебе. Не замечая ничего вокруг, делаю шаг, становясь к тебе ближе. Я помешался, как какой-то сумасшедший, мой рассудок помутнел, а всё ты! Нельзя же быть таким идеальным – для меня. Нельзя быть таким красивым – для всех. Нельзя так сильно любить, это точно противозаконно. - Ван, ты когда-нибудь во мне дырку просверлишь. – Шепчешь мне, сразу же, как я подхожу. Незаметно беру тебя за руку и сплетаю наши пальцы, шепча в ответ: - Я буду любить тебя, даже с дырками. Улыбаюсь, а ты фыркаешь, но блеск в глазах тебе не скрыть. Ведь я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять это. Хотя иногда все же задумываюсь о том, что, было бы неплохо уметь читать твои мысли. Разочаровался бы я? Или может быть ты так же, как и я, думаешь, обо мне постоянно? Мне бы этого хотелось, наверное. - Дурак. – Беззлобно подмечаешь и ведешь меня к выходу. Сегодня явно очень странный день.

***

- Эй, хён, прекрати бить меня. – БэмБэм возмущается, пытаясь уйти от ударов ЁнДже, но выходит как-то не очень. - Джуниор-хён, скажи ему! – младший уже чуть ли не пищит, хоть и продолжает смеяться. - Прекратите оба и идите есть. – Мамочка группы вставил свою лепту, и как странно бы это не казалось, но все тут же прекратили заниматься хернёй и послушно прошагали на кухню. Югём уже сидел за столом, лопал свою порцию риса с бульоном и овощами, ДжеБом же стоял у плиты, в попытке приготовить мясо для оглоедов. В общем, атмосфера вполне семейного ужина, и никто из парней не смог бы с этим поспорить. - ДжеБом-а, садись, я доделаю. – ЧжинЁн подходит к лидеру, ненавязчиво проводя рукой по спине, которую прикрывает лишь тонкая ткань домашней майки. Все были в курсе, что эти двое неровно дышат друг к другу, потому что те влюбленные взгляды, не могли означать что-то другое, нежели любовь. - Не переживай, я доделаю, просто садись кушать. – Лидер улыбается, своей самой доброй и теплой улыбкой, потому что знает, как сильно она нравится его любимому. И вроде же все должны быть на месте, все, кроме двух, которые не могут отпустить друг друга из объятий. Кайе крепко держит Иена в своих крепких руках, валяясь с ним на кровати в их общей комнате. Мысли всё так же атакуют его многострадальную головушку, но, по крайней мере, мир намного ярче, потому что любимый человек рядом, спокойно дышит ему в грудь, прижимаясь крепче. - Джексон? – тихий мягкий голос разорвал тишину, заставляя вновь вынырнуть из глубин мучающих мыслей. - М? – китаец аккуратно перебирает волосы Марка, наслаждаясь моментом на двоих. - О чем ты думаешь? – Марка не волнует, что их ждут, не волнует и то, что они почти пропускают ужин, ему лишь важно знать, что волнует Джексона Вана, ибо таким спокойным он бывает очень редко, когда его действительно очень сильно что-то беспокоит, что он даже не может это скрыть. Не ото всех, а от него. Потому что Туану надо очень постараться, чтобы не понять этого. - О том, что слишком сильно тебя люблю. – Марк улыбается младшему в грудь, и всё-таки поднимает голову, чтобы посмотреть на парня, на своего парня. - И как сильно? - Достаточно, чтобы сойти с ума. – Джексону даже не нужно думать, чтобы ответить, всё получается само собой. Это то, что он чувствует, это то, чем он живет. Он живет Марком Туаном. - Тогда нам придется сойти с ума вместе. Старший касается носа Джексона своим и легонько целует губы, горячие и мягкие, именно поэтому он тут же проводит язычком по нижней губе, выдыхает. Если сейчас Вана спросить, что является самым прекрасным в жизни, он, несомненно, ответит – Целовать губы Марка, ощущать его в своих руках, чувствовать его дыхание и знать, что ты любим так же сильно. И всё-таки, если бы Джексон умел читать мысли, он бы разочаровался? Нет. Потому что его горячо любимый Марки-Пу, любит его так же сильно, думает о нём так же часто, видит этот мир четко только тогда, когда рядом этот взбалмошный и слишком серьёзный, сексуальный и до ужаса милый, родной и такой красивый, желанный, самый-самый, Джексон Ван.