Relations

Music:The Neighbourhood – Cry Baby Arrange – When'd You Find Me? - Джуниор, отвали! - Марк, ты ведешь себя, как маленький! - Да? Отлично, пусть так. Но, когда твои отношения с любимым человеком рушатся...посмотрел бы я на тебя. - Старший и не думал прекращать огрызаться, полностью погружаясь в свою обиду и резкую, режущую боль. - Он только тебя любит. Это был фансервис, это наша работа! - Хах, только, что-то он слишком охотно последнее время делает это со всеми. И...с тобой, - Марк бросает на друга злобный взгляд, вдыхая носом воздух, потому что его это ужасно возмущает. - О, боже. Это работа! И я повторю тебе это столько раз, сколько понадобиться, пока ты не поймешь! - младший уже повышает голос, ибо устает хмуриться. Да, это работа, а работе не должны мешать личные чувства. Вот только, Марк, кажется, так сильно любит, что перенимает на себя всю эмоциональность своего парня, чем начинает походить на истеричку, коей никогда не являлся. Но всё было не так просто, как казалось на первый взгляд. Дело разве только в фансервисе? Туан пытался это понять, он почти был у цели, но что-то происходило и все мысли и доводы, испарялись, заставляя составлять цепочку заново. - Марк-хён! – бежит радостный Югём, чтобы поделиться хорошей новостью, но останавливается прямо перед старшим, когда тот злобно на него смотрит. В этот момент «малыш» Югём-и пугается, он готов сжаться под таким вот взглядом, но вовремя среагировавший Джуниор прижимает к себе ребенка. - Он тут вообще не причем. – ЧжинЁн почти шипит, словно защищает действительно своего ребенка. Да, что там, он любит всех этих детей, и даже Марка, который последнее время неуправляем. - Да идите вы все. – Парень вздыхает и решает уйти, ему нужно время. Дверь в общежитие хлопает, оповещая об уходе и ЧжинЁн облегченно выдыхает. Югём же так и стоит в руках хёна, ничего не понимая. За что Марк-хён на него злится? Он сделал что-то не так? - Хён…Что это…было? - Ох, Марку нужно время. – Это всё, что говорит Джуниор. Да, ужасно непонятно; да, это не отвечает на вопросы; да, вводит в какое-то странное состояние. Ким младший не решается что-либо спрашивать дальше, он предпочтет промолчать и просто подождёт, пока его хён вернется в своё прежнее состояние. Туан же накидывает на голову капюшон от своего черного пуховика, старательно прячет руки в карманы и бредет по дороге. Без разницы, что почти ночь, абсолютно плевать, что холодно, зато так освежает. Парень рассматривает свои ноги, боясь поднять голову и взглянуть на прохожих, которых вроде немного, но все равно не хочется быть узнанным. Глаза чуть ли не слезятся, но он так старательно перебарывает в себе это чувство. Почему это случилось именно с ним? Когда всё успело так поменяться? Взгляды никуда не пропадали, от Джексона они всегда были особенными. Прикосновения всегда были самыми нежными и теплыми, но почему же Ван заставляет в себе сомневаться? Он слишком хороший актер или Туан ему на самом деле надоел? Этот опасный – «Козлина», - как обозвал Марк в мыслях любимого, сильно заигрался на сцене с Джуниором, а потом и с Югёмом или наоборот, сначала с Югёмом, а потом с Джуниором. Важно было не это, в тот момент он, кажется, совсем не помнил о Марке и его чувствах. Туан ещё не отошел от того случая, когда он разозлился и сорвал их табличку в комнате «Марксон». Они тогда неделю не разговаривали, это было адской пыткой, от тебя будто оторвали кусок, а зашить забыли. Крови было немерено, так и было бы, если бы человек имел свойство переносить все душевные раны – физически. Знаете, как больно? Иен почти всхлипывает, ныряя носом под длинный воротник водолазки. Он сейчас бы многое отдал, чтобы Джексон его нашел, прям как в тех сопливых дорамах, прижал бы к себе и никуда не отпускал. Но, увы, он сейчас очень занят с лидером. Вот как ЧжинЁн себя контролирует, когда ДжеБом фансервисит с другими? Старший прекрасно понимает, что это работа, и он бы с удовольствием засунул бы свою ревность куда подальше, но последнее время оставаться спокойным и без эмоциональным, как он это делает обычно, не получается. Тело замерзло, как бы он не кутался, но внутри всё так же неприятно жжёт, заставляя не останавливаться и уходить всё дальше от дома. Он вернется, но ему нужно ещё немного времени, совсем чуть-чуть.

***

- Ну, и как, фансервисить, когда ты любишь одного единственного? – ДжеБом улыбается, глядя на поникшего друга. Ведь он прекрасно все понимает, да и чувствовать настроение других у него всегда хорошо получалось. Может именно благодаря этому, у них с ЧжинЁном меньше разладов, хоть совсем без этого и не обходится. - Кажется, всё начинает обостряться. – Ван вздыхает, опираясь локтями в колени, и зарывается руками в волосы. - Просто поговори с ним. – Им пожимает плечами, продолжая сидеть напротив своего одногруппника. - Думаешь, я не пробовал? Но мне же тоже сложно! Я люблю его и, видя, как ему плохо, мне становится в два раза поганее. Я собираю всё своё актерское мастерство на сцене. Я правда стараюсь. – Джексон задыхается от собственных чувств, ему до дрожи в коленях, хочется прижать к себе сейчас Марка, вдохнуть любимый фруктовый шампунь, которым Марк так любит мыть голову и просто тихо прошептать, насколько сильно он в нём нуждается. - Я вижу. Джекс, ты наверное иди, я один с менеджером поговорю. – Лидер снова понимает, кому, как не ему знать, как это сложно, наблюдать за любимым в таком состоянии. Он всё ещё четко помнил, как паниковал Джуниор, когда к ним начали присоединять остальных участников, как чувство собственности в нём брало верх. Но в конец концов, ЧжинЁн просто понял, где личная жизнь, а где работа. Да, они поняли это вместе. - Но я обещал. – Ван потирает лицо руками, и надевает кепку на голову, наконец, выпрямляясь в кресле. - Иди. Я хочу, чтобы у Марксонов было все хорошо не только на сцене, ясно? – ДжеБом хлопает парня по плечу и ухмыляется. – Just do it! Кайе словно расцветает, начиная светиться, как люминесцентная лампочка. В груди всё сжимается, а сердце начинает стучать сильнее. Он так сильно хочет к нему, так сильно скучает по своему Марки-Пу, по единственному. Ведь больше всего на свете он ненавидел моменты их ссор и недопонимания. Сколько можно чувствовать за собой вину? Джексона это буквально съедало изнутри, заставляя прятаться от Марка. Так стыдно было смотреть в глаза, так стыдно было сказать хотя бы слово. Он не оправдывал себя, даже если и чувствовал, что виноват. Но так порой хотелось, так может это именно тот момент? Может стоит воспользоваться этим? Кайе недолго думает, он уже надевает куртку, набирая выученный номер наизусть, и отсалютовав лидеру, просто выбегает из JYP. Морозно, а телефонные гудки, слегка волнуют, длинные, мучительные гудки, пробирающие до дрожи. Джекс никогда не жаловался на холод, но сейчас, что-то заставляет сжаться. Желудок, и всё внутри дрожит. Волнение? Безумное. Страх? Сильный. « - Я не выбираю. Выбирают за меня, так на что ты злишься?! – Джексон сверлил взглядом парня напротив, всё ещё пытаясь с собой совладать и не кричать. - Ты забываешь обо мне! Если я молчу, то меня словно вообще не существует! Мне надоело быть порой невидимкой. Понимаешь? Если я молчу, это не значит, что меня всё устраивает в наших отношениях! – Марк срывался так сильно впервые. Это было сильное чувство, которое зашкаливало. Ван не знал, куда деться, не знал, как реагировать. Но обида парня необоснованная, так думал Кайе в тот момент. - Значит не молчи! Я ведь не умею читать мысли, Марк-и! - Не называй меня так, когда мы ругаемся! В тот вечер не спали все, благо менеджер ночевал совершенно в другом месте. Но ситуацию это легче не делало». Иен тогда сорвался, высказал всё, что хотел и не хотел тоже. После, чувствуя себя разбитым, как если бы все жизненные силы в раз покинули его. Глаза неприятно щипало, а Джексон тихо сходил с ума. Его сердце готово было не выдержать и разорваться на несколько кусков. Ему было жизненно необходимо обнять, ему нужно было прижать к себе так крепко, как только можно. Но он этого не сделал. В тот день он просто психанул и в очередной раз хлопнул дверью. А когда вернулся, любимая табличка «Марксон» валялась возле двери. Что в нём тогда оборвалось не знает никто, кроме самого Вана. Возможно, Туан догадывался, потому что слышал бесшумные шаги, один короткий всхлип той ночью, а потом его осторожно накрыли одеялом. Вспоминая всё это, Джексон корит себя лишь за то, что не был достаточно внимателен, потерял бдительность к любимому. Но, всё ещё возможно исправить. - Да…- Тихий голос раздался в трубку, обрывая всё внутри. Младший готов был молить небеса за это, и он помолится, обязательно, но чуть позже. - Марк-и, где ты? – Ван бежит так быстро, как только может, попутно пытаясь сохранять ровное дыхание. Марк оглядывается, замечая, что он почти дошел до парка, в котором они всегда гуляют вместе, только вдвоем, глубокой ночью, чтобы не пытаться спрятаться ото всех, и иметь возможность греть руки друг у друга в карманах, ведь так интересней. Туан поджимает губу, стирая тыльной стороной ладони слезы. Он что-то часто плачет, так нельзя, он же парень, но рядом с Джексоном все принципы идут в разрез с реальностью. - В нашем парке. – Иен говорит как есть. Сейчас, только сейчас, в этот момент он снова попытается. - Жди меня. Джекс прибавляет скорость, засовывая телефон в карман, и искренне надеется, что Марк его дождется. Ведь он всегда его ждал, только его и никого больше. «Дождись меня». – Мысленно прокручивает эту фразу, словно хочет, чтобы Иен его услышал, даже на расстоянии. Нельзя, нельзя, чтобы всё так глупо закончилось. Каждая пара имеет шанс, ещё одни и ещё один, ровно до тех пор, пока безумно любят и пока это взаимно. А у них всё взаимно! Ведь взаимно же?! Более чем. У Марка подрагивают руки, а дыхание учащается, как будто это он бежит. «Дождусь». –Шепчет парень в воротник водолазки, при этом горячо выдыхая, чтобы хоть как-то согреть замерзший нос. Но сколько бы он этого не делал, у Вана это всегда выходило лучше. Лёгкий теплый поцелуй в кончик носа, из-за чего щёки, уши, всё лицо начинало пылать, потому что это казалось столь интимным. Не губы, а именно кончик носа. По телу пробегаются мурашки, когда Туан думает об этом, но не успевает он лишний раз вздохнуть, как вдруг оказывается прижат. Джексон, его невозможный китаец его нашел. Хочется ли ему сейчас разрыдаться? Определенно. Будет ли он это делать? Он не уверен. - Прости меня. – Первое, что слышит Марк и ощущает теплое дыхание у себя над ухом. Так может делать только один человек. - И ты тоже, прости меня. – Туан не выдерживает больше, из-за чего поворачивается в кольце сильных рук и утыкается носом в шею китайца. Ван проклянет себя чуть позже, а сейчас он просто крепко сжимает свою любовь в руках и постарается себе пообещать, что больше не отпустит. Ведь он собственник?! Ужасный. Он человек слова?! Непременно. Но главная причина в том, что он любит. Его любовь бесконечна, его любовь такая, какая есть. И он лучше будет снова выражать свои эмоции сам, нежели заставлять Марка сходить из-за этого с ума. - Я люблю тебя. Я действительно люблю тебя, очень сильно. – Шепчет Туан, хватаясь пальцами за куртку Вана. – Если ты отпустишь, я этого не переживу. Никто из них не знал, что их любовь перерастет во что-то настолько сильное. Марк вообще никогда не думал, что сможет полюбить. Но это случилось внезапно, неожиданно для одного и вполне ожидаемо для второго. Так почему же они должны испытывать подобные критические ситуации на себе? Им же просто нужно продолжать любить, пытаться понимать, ведь у них так хорошо, получается, читать друг друга мысли. - Никогда и никуда, не отпущу тебя. А ты держи крепко. Кайе приподнимает лицо Иена, заглядывая тому в стеклянные от слез глаза, сам же начиная плакать. Но это слезы облегчения, смешанные с яркой улыбкой. Горячие руки обхватывают любимое лицо, и скрывая друг друга в объятиях, они дарят друг другу долгожданный поцелуй. Он немного соленый, теплый и влажный, но от этого не менее приятный. Он такой, какой и должен был быть, сохраняющий кучу, нежности и капельку обиды, которая вскоре пройдет, потому что нельзя обижаться на того, кого безгранично восхваляешь в собственных мыслях, кого так часто обожествляешь. Ссоры не могут покинуть пару навсегда. Там, где есть любовь, всегда присутствует и ревность, идет рядом и обида, немного отчаянности, на грани сумасшествия, что и делает любовь глубже, намного глубже и сильнее, проверяя её на прочность.

***

- Вовремя ты написал. – Улыбается ДжеБом, обнимая ЧжинЁна, который так удобно устроился у него на коленях, прямо за кухонным столом. - Я не могу смотреть на то, как дети страдают. – Смеется Джуниор, попивая горячий чай и попутно засовывая в рот лидеру булочку. – Югём вообще скоро сбежит от нас, ему все эти разборки осточертели. - Не сбежит. Но нам нужно было их помирить, уж лучше пусть стонут по ночам, чем рыдают по одиночки. – Проговаривает Им с набитым ртом и слегка давится, но тут же получает кружку с чаем, так заботливо протянутую Паком. - Запивай, а то умрешь, и что я без тебя делать буду? – хмуриться Джуниор, постукивая любимого по спине. - Будешь страдать и примешь обед безбрачия. – ДжеБом пытается пошутить, но ему прилетает, на что он лишь сильнее обнимает сидящего на нем парня. Они уже пережили что-то в своей жизни, из-за чего начали лучше друг друга понимать. Поэтому они согласны наставлять остальных, пока те не начнут понимать сами, когда стоит идти навстречу, забывая об обидах. Но лучше справляться с обидами в теплой кроватке, глубокой ночью, чем кажется Марксоны и займутся. И утром им никто и слова не скажет, ведь атмосфера наконец-то перерастет снова в радужную, являя миру ревнивого и опасного Джексона Вана, немного-много собственника и просто безумно сексуального парня. А это за собой в свою очередь понесет то, что Марк перестанет ходить тучкой, начнёт снова ярко улыбаться и помалкивать, наслаждаясь любимым любовным взглядом от Джексона.