урок №4: никогда не доверяйте Гарри Стайлсу карту
Гарри понятия не имеет, как узнавать направление.
Майами, Флорида 1495 миль
Следующим утром я проснулась из-за звука горна, который ни с чем нельзя было спутать, и вскоре после этого послышался громкий гогот, который исходил от Гарри Стайлса. Я уткнулась лицом в подушку и обмоталась простыней, чтобы заглушить шум, но тихий голос в голове пробормотал: «Неужели ты и правда думаешь, что идея хорошая? Знаешь, сколько людей занимались на этих простынях сексом?» Я вскрикнула и тут же в ужасе соскочила с кровати. Мои голубые глаза тут же наткнулись на Гарри, который самодовольно ухмылялся. Бросив ему в живот подушку, я сонно пробормотала: — Пошел ты. — Ого. И тебе доброе утро, маленькая мисс Солнышко. Я с отвращением посмотрела на него сверху вниз. — Не… — зевок, — называй меня так. Никогда. — Поверь. И не хотел, — нахально ответил он. Я закатила глаза и сонно спросила: — Который час? — Семь тридцать, — ответил Гарри. — Ужасно выглядишь, кстати. Меня заботили не его оскорбления, а скорее то, что своим маленьким мозгом он посчитал, что будет хорошо разбудить меня так рано. — Тогда какого черта я проснулась? Я спать. Гарри посмотрел на меня таким взглядом, который так и говорил ты же не серьезно, идиотка. — Серьезно? Тут? Я просто забочусь о тебе… знаешь, как мужик о мужике. В этот раз подушка полетела прямо в его глупое лицо. — Блять! — закричал Гарри. — У меня, наверное, уже куча ЗПП, — его лицо оказалось так близко к моему, что я слышала его тяжелое дыхание и чувствовала запах геля для душа. — Тебе не кажется, что у меня герпес? Мне захотелось накричать на него, потому что он был чертовым болваном; нельзя заразиться ЗПП через подушку (хотя, может, и я волновалась о таком прошлой ночью). Но вместо этого наклонилась ближе, поэтому могла сосредоточиться только на том, какими невероятно зелеными были его глаза. А через несколько секунду снова взяла себя в руки и прошептала: — Эм. Вот тут какие-то неровн… Гарри побледнел от страха. О боже, какой он доверчивый. — Черт! Где? Я нагнулась даже ближе, пока между нашими лицами не осталось всего несколько дюймов, и пока он не успел отстраниться, дала ему небольшую пощечину. Не сильную, конечно, но этого было достаточно, чтобы преподать урок: никогда не буди меня ни свет ни заря. На секунду Гарри взбесился, но потом облегченно вздохнул. — О слава Богу, — выдохнул он. — На секунду я подумал, что ты меня поцелуешь или что-то такое. Я сморщила нос от отвращение. — Не заставляй меня давать тебе настоящую пощечину.***
Выписавшись из мотеля, мы направились к машине, чтобы вернуться в дорогу. Знак на дороге подсказал, что недалеко находился «Денни», так что мы заехали позавтракать. — Видишь, хорошо, что я тебя рано разбудил, — довольно усмехнулся мне Гарри с пассажирского сидения. — Теперь мы в Бостон еще быстрее доберемся. Я… — Не говори этого, — предупредила я. -…был прав! — закончил Гарри. Я остановилась на красный свет и посмотрела на него, взглядом говоря «ты же шутишь». — Ты не это должен был сказать. — Что? — в замешательстве глядел он на меня. — Ты должен был сказать: «Я же говорил» и потом я бы выбесилась, — коротко проинформировала я парня. — Следуй сценарию, Стайлс. — А где сценарий? О чем ты, блять, вообще? Я закатила глаза. Потом, прежде чем он не начал ныть, чтобы я больше так не делала, толкнула его в плечо. — А это за что? — выкрикнул Гарри. Такая неженка; я даже не сильно старалась. А надо было. Было бы забавно. — Красный грузовик, — пожала плечами я. — И? Я раздраженно вздохнула. — Каждый раз, когда видишь красный грузовик, можешь ударить человека сбоку, — объяснила я. — Мы так с сестрой играли. Не смотри на меня так! Не я придумывала правила. — Чет сомневаюсь, — фыркнул Гарри, но все равно улыбнулся. — Все жестокие игры, мне кажется, создала Лекси Рид. Я наклонила голову, но наконец сдалась. — Ладно, хорошо, я придумала ее. Вообще-то надо было ударить кого-то, когда видишь реактивный истребитель, но их в Массачусетсе нет, так что никакого веселья. Он засмеялся. — Ладушки. У меня есть своя игра… каждый раз, когда ты закатываешь глаза, я буду тебя бить. Инстинктивно я закатила глаза, и он засмеялся еще громче. — Я не могу ничего с собой поделать, понятно? — воскликнула я. — Привычка! — Плохая, — напомнил парень. — Ладно, Мать Тереза, я поняла. Хихикая, Гарри ударил меня в плечо. — Зеленый свет, — сказал он мне.***
Получив заказы в «Дэнни» — слава Богу, официантка не подумала, что я тинейджер — мы с Гарри молча сидели в пластиковой красной кабинке в углу, пока он наконец не сказал: — Слушай, сегодня я заплачу за завтрак, лады? — Нет, — медленно отказалась я. — Я сама за себя заплатить могу. — Не, не, не, — покачал головой парень. — Я плохо себя чувствую из-за того, что ты везешь меня через всю страну, так что давай я за все заплачу, ладно? Я могу это позволить. — Эм, я тоже! — оскорбленно воскликнула я пронзительным голосом.Может, это была и не совсем правда — я же была стереотипным бедным студентом — но я не могла позволить парню, которого едва знала, постоянно за себя платить. Слишком унизительно. Ох, ладно, и еще грубо. Я почти забыла об этой части. — Прекрати постоянно делать из мухи слона и просто позволь заплатить, — настаивал Гарри. — Иисусе, никогда не думал, что ты из тех девушек, которые отказываются от денег, когда в них ими практически кидают, — он сделал паузу, когда понял, что только что сказал. Его лицо перекосилось от сожаления. — Извини. Я не это имел в виду, клянусь. Мне-то и обидно не было. Я только удивилась, что он смог мне сказать подобное, вот и все. — Нет, все хорошо, — пожала плечами я. — Стапе, нет, не хорошо. В смысле, мне-то плевать на твое мнение обо мне, потому что, знаешь ли, ты — без обид — это ты, но если мы уже начали эту поездку, то надо установить несколько основных правил. Гарри осторожно взглянул на меня, его брови поднялись в замешательстве, когда он медленно спросил: — О чем конкретно ты говоришь? Я обыденно пожала плечами, а потом ответила: — Никаких крайностей, конечно, но, думаю, если мы установим границы, то поездка в Бостон пройдет более гладко. Мне не нужно сопутствующих осложнений, ясно? После моих слов на его лице появилась ухмылка. — Имеешь в виду возможность в меня влюбиться, — когда он понял, что его «шутка» для меня смешной не было, парень вскинул руки в оборонном жесте и выкрикнул: — Шучу, Господи! Не бей меня! Я закатила глаза на его ребячество и произнесла, растягивая слова: — Тебе кто-то говорил, что ты не смешной? В смысле, вообще? — Вообще-то только ты. — Наверное, стоит добавить это в контракт, — сказала я. — Гарри нельзя шутить. Никогда. Он не смешной. А еще его ненавидит собственная мать. — Эй! — закричал он особенно удивленно. — Вот грубо. Мама меня не ненавидит, — оскорбленное выражение лица тут же сменила дерзкая ухмылка, как недавно. — Я ее любимчик. — Поздравляшки, — сухо сказала я. — Хочешь голубую ленточку? А у тебя есть ручка? Надо записать правила, пока я их не забыла. — Почему бы не вбить их в телефон? — заныл Гарри, как маленькая сучка, таким знал его весь мир. — Просто дай мне чертову ручку! — раздраженно простонала я. Я не знала наверняка, встречала ли кого-то такого же раздражающего. А это уже говорил о многом, потому что за двадцать лет я встречала много мудозвонов. — Карандаш нормец будет? Потому что у меня есть только одна ручка, и она вроде как особе… — Карандаш? Серьезно? Это для тебя, блять, шутка? Гарри замолчал, словно всерьез обдумывал ответ, а потом наконец пожал плечами. — Вообще да. Я громко выдохнула, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не закричать на него перед всеми посетителями, и потребовала: — Дай мне ручку, Гарри, пока я не ударила тебя по яйцам так сильно, что ты больше никогда не сможешь заниматься сексом, — я сделала паузу для более драматичного эффекта, а потом тихо добавила: — Никогда. Хотя тебе и так нечасто перепадает. Он сердито на меня посмотрел, но достал из кармана шариковую ручку. Затем драматично вздохнул и доверил ее мне — не девственность. Не надо так сомневаться во всем, Гарольд — но все же он пробормотал: — Ты слишком озабочена моей сексуальной жизнью, Лекси. А еще иногда я тебя ненавижу. — Как-то проживу с этим, — пожала плечами я. Я схватила запасное детское меню, которое лежало на столе, на мгновение задумалась, а потом начала писать на обратной стороне. Гарри наклонился через стол, чтобы было лучше видно правила, которые я уже придумала. Я заметила, что он нахмурил брови, когда прочитал правило под третьим номером, и удивилась, когда он начал защищаться. — Вот уж несправедливость. Я вообще-то очень хороший водитель, клянусь Богом. — Ага, канеш, — парировала я. Я собиралась продолжить писать, но Гарри выхватил ручку и меню из моих рук. Я посмотрела на него, ожидая объяснений, и сузила глаза. Поднимая взгляд от правил, которые я уже написала, Гарри проговорил: — Если контракт для нас обоих, тогда будет честно, если я тоже напишу парочку правил. Так что сиди и выгляди красиво, ладненько? Я сморщила нос в отвращении и сказала: — Какой сексизм. Не будь придурком. — Знаю, сорри, — разочаровано вздохнул он. — Забудь, что я сказал, хорошо? — он усмехнулся он, и я тут же поняла, что он напишет. — Я совсем не думаю, что ты красивая. Я толкнула его ногой под столом, и он взвизгнул от боли, но ничего не сказал. Думаю, он начал привыкать к моей жестокости, что, по некоторым причинам, подбешивало. Через несколько минут я решила, что он и так долго там пишет; снова пришла моя очередь. Так что я отобрала у него ручку и бумагу, чтобы заканчивать список правил. Он опять не протестовал. Мы сидели молча, Гарри нетерпеливо стучал по столу, наблюдая, как я заканчиваю список. Когда я наконец дописала последнее правило, довольно посмотрела на него и вручила листик, чтобы он смог прочитать.Список правил Гарри и Лекси
1. Гарри нельзя пытаться подбивать клинья к Лекси. 2. Если Гарри случайно дотронется до задницы Лекси, он должен сделать вид, что этого никогда не было. 3. Только Лекси можно вести машину. 4. Гарри и Лекси всегда должны спать друг от друга на определенном расстоянии. 5. Если на Гарри федора, ему нельзя носить цветастую рубашку и наоборот. 6. Лекси нельзя расхаживать в нижнем белье. 7. Ни при каких обстоятельствах нельзя включать Никельбек. Никогда. 8. Лекси может оскорблять чувство стиля Гарри только дважды в день. 9. Гарри должен расчесываться каждый день. 10. Никаких поцелуев. Никогда. Подписано: 7 июля 2015 Лекси Рид Гарри Стайлс — Знаешь, Никельбек не так плохи. Может, надо дать им… — Еще одно слово и будешь искать другую машину в Бостон. — Понял.***
— Так до завтра мы выедем из Флориды? Я посмотрела на Гарри, выезжая из парковки «Денни». — Если все пойдет по плану, то да, надеюсь, — ответила я, включая радио. — У тебя есть карта? — Ага, в рюкзаке, — он замолчал на минуту, а потом сказал: — Ладно, пожалуйста, не ори на меня, но ничего, если я подключу свой телефон? У меня есть несколько очень хороших песен. Я собиралась ответить категорическим отказом, но потом поняла, что если Гарри старался быть приятнее, то мне, вероятно, тоже не помешало бы. Я нерешительно пожала плечами. — Да, почему и нет? Он усмехнулся мне. — Ты лучшая, Лекс. Я сделала вид, что не услышала прозвище и добавила: — Ага, ну, если только не Никельбек. Он подключил телефон и нажал на случайный порядок. Через колонки в машине начала доноситься «Все, чего я хочу» Kodaline, и мое лицо тут же засветилось, потому что это была моя любимая группа. Гарри, должно быть, заметил, потому что спросил: — Тоже нравится Kodaline? Я ему не ответила. Такой сценарий я уже знала. Все было похоже на действие тупых подростковых романов, где главные герои ненавидели друг друга, но потом поняли, что — о чудо! — они любят одну и ту же группу и после этого влюбились. Я знала, что у нас с Гарри на такое шанса не было, но все же. Я не хотела пользоваться никакими шансами. Но он продолжал говорить о Kodaline, словно вообще не парился из-за того, что я отшила его, когда он пытался начать разговор секунду назад. Я узнала, что его любимая песня «Большие надежды» и хотела закричать, что моя тоже, но прикусила язык и держала рот на замке. Ему не надо было ничего обо мне знать, даже что-то такое простое, как любимая песня. Но я чувствовала, что он на меня смотрит, и мои подозрения подтвердились, когда он спросил: — Я сказал что-то не то? Тебе не нравится Kodaline? Потому что я могу переключить, если тебе не нравится. А еще ты, наверное, чокнутая, если не любишь их. — Ты ничего такого не сказал, — заверила его я.- Они неплохие, — я не знала, с чего это вдруг начала себя так странно вести. Их песни не несли для меня какую-то сентиментальную ценность. Наверное, он подумал, что я с ума сошла. Не то чтобы мне было не плевать. Как только мы доберемся до Бостона, каждый из нас пойдет своей дорогой и больше никогда не увидит другого. Конец. — Что, лучше включить Никельбек? — пошутил Гарри, чтобы разрядить обстановку. — Заткнись, — сказала я, но не серьезно на самом деле. Потому что не хотела, чтобы он перестал со мной говорить, иначе бы утонула в странном испуге, который от недавно начала чувствовать. Я совсем не была в депрессии, хотя мама время от времени считала иначе, но иногда на меня просто накатывала печаль. Я не знала, как это объяснить или почему это происходило, но знала, что если быстро не отвлекусь на что-то, скорее всего начну плакать. И это было не нормально. — Лекси, — Гарри мрачно глядел на меня, и на секунду я испугалась, что он что-то сделает, чтобы утешить меня. — Если хочешь, чтобы у нас все получилось, надо, чтобы ты на сто процентов была со мной честна. Ох ты ж блять. Он знал. О чем именно, я понятия не имела, но знала, что сейчас мне было некомфортно. И мне не нравилось чувствовать себя так… словно меня контролировали. — Эм. Конечно? — Ты веришь в инопланетян? Я заморгала, глядя на него, как на идиота. Кем, если честно, он и являлся. — Что? — Ты веришь в инопланетян? — повторил Гарри слегка раздраженно. Я не могла поверить, что он говорил таким тоном; говорил так, словно я была тупой. О, да, Стайлс, конечно. Потому что это же я спрашивала тебя, веришь ли ты в чертовых пришельцев. Тем не менее я облегченно вздохнула, хотя до этого момента и не подозревала, что задерживала дыхание. — Ты такой идиот, — покачала головой я, но губы дернулись, что он заметил. Гарри улыбнулся мне, но потом торжественно продолжил. — Не, ты послушай. Это серьезная проблема, ясно тебе? Я на самом деле верю в то, что инопланетяне существуют и придут, чтобы захватить Землю. И знаешь, кто будет их целью? — он начал шептать, хотя в машине было только мы. — Неверующие. Я закатила глаза и подавила смешок. — Ага, конечно. — Я серьезно, Лекси, — запротестовал Гарри, хотя засмеялся. — Ты жесткая девушка, надо отдать тебе должное, но мне жаль говорить, что ты не справишься с пришельцами. — Это не «Ходячие мертвецы», Гарри. Он открыл рот, словно я только что призналась в убийстве сестры. что вообще-то не казалось плохой мыслью. (О Божечки, да я шучу, клянусь). — Ты не говорила этого. — Чего? — я серьезно понятия не имела, о чем он. — Лекси! — начал он. — Не могу поверить! — Эм, ладно, Хана Монтана, не хочешь объяснить, с чего бесишься? — сухо спросила я. — Потому что я не буду играть в угадайку. Он фыркнул и проинформировал меня: — «Ходячие мертвецы» о зомби. Не о пришельцах, Христа ради. — Извини, Гарри, согрешила, — выдавила я. Мне показалось, что пошутила я смешно. — Смешно. Я подняла брови в ответ, а потом сказала: — Знаю. Передай, пожалуйста, карту. Гарри кивнул и потянулся к заднему сидению, чтобы взять пыльную карту, которая раньше валялась на полу с обертками от жвачки, книгами, запасной зарядкой, которая (я практически уверена) мне не принадлежала, и даже пачка тампонов. Судя по усмешке Гарри, он ее заметил, но мне было плевать. Месячные закончились. Вау, крутотенюшка какая! Мне что, должно быть стыдно за то, что у меня есть матка? Но в машине надо было прибраться. — Так по какой дороге мы едем? — спросил Гарри, когда наконец у него закончился шок из-за того, что он увидел — о Боже — настоящую пачку с тампонами. Он же не думал, что у меня уже менопауза? Что парни имеют против месячных? Как по мне, не такое уж и большое дело. — По той, которую я обвела и выделила красным… — медленно ответила я. — Ясненько, — его щеки немного покраснели, и он продолжил, — снова будем ночевать в мотеле? Я пожала плечами. — Не знаю. Может. Думаю, только там поспать можно, да? Он медленно кивнул. — Если захочешь снова со мной спать, Лекси, только попроси. — Ох, отъебись, Гарри, — он впервые «флиртовал» — если так можно назвать эти выходки — со мной с прошлой ночи, но я уже начинала понимать, что он пытается поставить меня в неловкое положение. Я его на самом деле не интересовала. Очевидно же. — Шучу, — прояснил парень. — Не хочу спать с тобой. В этом смысле. Но если честно, и в одной кровати тоже не хочу. Ты занимаешь слишком много места, а еще у тебя ноги холоднющие. — Ну извините, что не подхожу под твои обнимательные стандарты, — невозмутимо произнесла я. — Ага, я и не ожидал от тебя многого, так что не волнуйся. Я проигнорировала его комментарий и сказала: — Слушай, ехать мы будем, наверное, часов пять, так что придется сделать несколько остановок, чтобы я могла отдохнуть. — Или повести могу я… — медленно напомнил Гарри. — Ну уж нет, — заявила я. — Ты самый медленный водитель из всех, которых я встречала. Сорри, но я хочу приехать в Бостон в этом году. А теперь читай карту, чтобы мы добрались до Джорджии. Он сделал паузу, а потом проговорил: — Окей, поверни налево. — Налево? — повторила я. Эй, я не доверяла парнише, поэтому хотела удостовериться в том, что едем куда надо. — Направо, — сказал он. Я подняла брови в замешательстве. Почему они передумал? Но я повернула направо, а потом спросила: — Дальше? — Ладно, эм, теперь налево, — сказал Гарри. Он смотрел на карту так, словно понятия не имел, что делал, из-за чего я занервничала, но рискнула и следовала его инструкциям. Ну не так же сложно указывать направление. Так продолжалось примерно полчаса, Гарри указывал направление, а я поворачивала, когда он говорил. Пока я не заметила знак «Монтгомери, 50 миль». Я нажала на тормоза, и Гарри вскрикнул. — Что ты, черт возьми, делаешь? — закричал он, схватившись за подлокотник, будто бы он ему помог. — Ты, блять, идиот, — злобно зашипела я. — Дай-ка я посмотрю, — прежде чем у него появился шанс ответить, я вырвала карту у него из рук так быстро, что была практически уверена, что порезалась, но сейчас это было неважно. (Вообще-то важно, потому что чертовски больно). Я нашла обведенную дорогу и посмотрела на Гарри, когда мои подозрения подтвердились и я поняла, что он показывал неправильный путь. — Что с тобой не так, черт возьми? — продолжила я. — Ты специально неправильно говорил или что? — Что? — нервно пролепетал он. — Н-нет! Клянусь. Я просто, эм, не очень хорош в этом. Я громко выдохнула, борясь с желанием ударить его чем-то вроде, даже не знаю, шины. (Шучу, клянусь; я просто злилась, понятно? — Выбирайся из машины, — произнесла я. Он нахмурил брови в замешательстве, пока наконец не понял, что я сказала. — Лекси, нет. Не выгоняй меня, пожалуйста. Клянусь, я… — Я, блять, тебя не выгоняю! — закричала я. — А теперь, может, послушаешь и выйдешь из машины? Гарри открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но закрыл, когда заметил, что я тоже выхожу из машины. Его накрыло волной осознания, и на лице парня медленно появилась довольная ухмылка, поэтому я предупредила: — Убери эту дебильную улыбку с лица, иначе я тебя выгоню. — Я знал, что ты сдашься, Лекси, — он усмехался, пока менялся со мной местами. — Обещаю, я отличный водитель. — Очень сомневаюсь, — пробормотала я. Но я позволила ему вести, пока сама искала направление. Вот как мы нарушили одно из правил контракта. К сожалению, оно было не единственным.