Бусый лёд

      Пожалуй, это утро было самым лучшим за последнее время, и не за те три изматывающих недели, которые он провел у Антона, восстанавливая здоровье и расшатанную после подставы Алиева психику — хотя и за них тоже, а за год-другой своей жизни после провально-триумфального возвращения из Америки. Сейчас, когда он спустя долгие месяцы отрицания, наконец, понял себя и принял таким, каков он есть на самом деле, стало спокойнее. Больше ничего не разрывалось изнутри надвое, позволяя отодвинуть все прошлые переживания далеко назад и с головой окунуться в новые, едва зародившиеся отношения с мужчиной.       Наверное поэтому Кирилл с широкой улыбкой на лице впитывал в себя все, что видел вокруг и чувствовал: огромный мегаполис, раскинувшийся под лучами скупого осеннего солнца до неровной из-за высоток линии горизонта; дорогую современную обстановку временного, с надеждой на постоянное, пристанища, создающую уютный интимный мирок; скрытые ритмы и пульсации своего тела, которые курсировали по кровеносным сосудам; и даже воздух, напоенный в этот ранний час ароматами свежесваренного кофе и золотистых, политых цветочным медом, тостов. И Савранского, восседавшего за столом напротив, который разительно изменился с момента их приезда в Москву. Вроде ничего особенного не произошло, но Кирилл остро ощущал бьющую из него невидимую глазу ауру превосходства и концентрированной сексуальности, которая притягивала к себе, словно магнит. Да что там, он глаз от него не мог оторвать, рассматривая и заучивая наизусть каждую совершенную черточку недовольного в эти минуты лица.       — Хватит летать в облаках, иди собирайся. У меня назначена встреча в банке, я пока по пробкам доберусь — обед будет, — Антон раздраженно окинул взглядом Кирилла, который ленно, наслаждаясь каждым глотком, допивал кофе. Он смеживал ресницы, смакуя это особенное — так ему казалось — мгновение, предвкушая в душе не менее прекрасный вечер. И даже сердце вторило, срываясь в неровный, возвышенно радостный стук, обещая исполнить все сокровенное.       — Сам иди собирайся. Мне натянуть джинсы и футболку — пять минут. А ты будешь возиться полтора часа, как баба.       — Чтобы когда я вернусь, ты был одет, умыт и причесан. Арти будет тебя ждать.       — Не напоминай. Я и так наступаю себе на горло. Мне его терпеть весь день.       — Потерпишь, ничего страшного. Не сахарный.       — Не узнаешь, пока не попробуешь.       — Мы это уже обсуждали…        Кирилл не стал начинать очередной длинный, но бестолковый спор и заводить Антона с самого начала этого насыщенного дня, он быстро дохрумчал тостом и помчал в комнату собираться. Уже сидя в машине, с интересом посматривая по сторонам на проплывающие за окном улицы, он раздумывал над тем, чем кончится лично для него сегодняшний вечер. Сможет ли он равнодушно взирать на то, как Савранский будет снимать в клубе какого-нибудь не обремененного моралью и муками совести мальчика? И будет ли у него та самая безумная оргия или он просто увезет блядь в другую квартиру, куда он приводил десятки до и приведет после? Или все будет совсем не так, а как-то иначе… ну, а вдруг и ему повезет, чем черт не шутит?       — Все, приехали. Выходи, — Антон притормозил у бордюра тротуара, почти напротив входа в салон. Кирилл от неожиданности вздрогнул, так далеко унеслись его фантазии, критично осмотрел внушительного размера вывеску, выполненную в мягких шоколадно-бежевых тонах, и резную дверь с позолоченной ручкой, и тяжко вздохнул.       — Но ты постарайся недолго, ладно? — он воззрился на Антона умоляющим взглядом и подергал за рукав пиджака, привлекая к себе внимание. — Тош?       — Постараюсь, Кирилл, но не обещаю. Иди развлекайся и ни в чем себе не отказывай, — Савранский, пропустив мимо ушей очередное уменьшительно-ласкательное обращение к себе, тихо засмеялся и легонько шлепнул по плечу, придавая ускорения. Кирилл нехотя выбрался из машины, тоскливым взглядом проводил ее почти до самого поворота, пока она не пропала из поля зрения, затерявшись в потоке других автомобилей. А потом развернувшись, поплелся в салон к этому противному до тошноты и бесившему его до тряски Арти.       Колокольчик мелодично звякнул откуда-то сверху, уведомляя о новоприбывшем госте. Кирилл аккуратно прикрыл за собой дверь и едва не ослеп с порога от белозубой улыбки администратора, которая перекрывала собой приглушенный свет просторного холла. Девушка обрадовалась утреннему клиенту так, словно ждала его всю свою недолгую жизнь, она проворно, несмотря на высокие каблуки, выскочила из-за стойки навстречу и о чем-то любезно затарахтела, а он, прищурившись, огляделся по сторонам в попытке найти вокруг хоть что-то, к чему можно было бы из вредности придраться. Но увы, интерьер был превосходен и дорог, с неким намеком на утонченный, но пышный ампир: огромные зеркала в тяжелых резных рамах, шелковые портьеры с замысловатой драпировкой, много темного дерева, завитушек и цвета слоновой кости. Весь этот аристократичный шик совсем не вязался с хозяином салона, с его манерностью и напомаженным лицом, таким, каким он его запомнил с прошлой встречи.       — Доброе утро. Я к Арти, он меня должен…       — О, моя маленькая, невинная натюрелька! Поистине прекрасное начало дня! Наконец-то ты удостоила меня своим высоким вниманием, — не дав закончить и вставить еще хоть слово, Арти собственной персоной продефилировал по центру комнаты. Он в приветственном жесте раскинул руки в стороны и, не особо церемонясь, крепко обнял за плечи, прижав с недюжинной силой к своей груди. Расцеловав липкими от помады губами в обе щеки, Арти взял Кирилла за запястья и серьезно заглянул в глаза. — Давай знакомиться, уже, так сказать, официально. Артем Владленович Кнез. Почти как Крез, что недалеко от правды, я тоже превращаю в золото все, к чему прикоснусь. Вот и ты, если не будешь злобным ревнивым гномом, к вечеру станешь выглядеть на миллион. Можешь называть меня Арти, как зовут все мои друзья. Ведь мы подружимся, я более чем в этом уверен.       — С какой это стати? Дружба с тобой это что-то из области фантастики и точно не входит в мои ближайшие планы, — усмехнулся Кирилл и сделал шаг назад, отодвигаясь от чересчур оглушающей энергетики Арти. Тот буквально фонтанировал жизнерадостностью и уверенностью в себе, под завязку заряжая хорошим настроением. Уже и злиться было невозможно рядом с этим ненормальным, разодетым во что-то обтягивающее и почти полупрозрачное, хотелось расслабиться, от души рассмеяться и поддавшись позитивному напору, отодвинуть далеко назад глупые враждебность и ненависть.       — Ну, хотя бы с того, что ты очень хочешь попасть в его постель. Может, даже сегодня, а? — Арти подмигнул, расплылся в хитрой улыбке и горячо прошептал на ухо: — Я могу тебе помочь. Кому, как не мне, знать, что надо Тони?       — Да с чего ты взял? — вскинулся Кирилл, раздражаясь от очевидности своих желаний. Он-то был уверен, что это взбалмошное недоразумение ни за что не догадается о его тайном.       — Ой, натюрелька, мне-то уж не заливай. Это написано вот такими огромными светящимися буквами у тебя на лбу, — без дальнейшего промедления его подхватили под локоть и куда-то поволокли, несмотря на субтильное телосложение Арти — вырваться не получалось. Да и вообще Кирилл словно попал в середину бешеного вихря, так его закрутило и понесло.       — Почему ты меня так по-дебильному называешь?       — А это… Так Тони решил, что ты натурал. Но проницательного Арти так просто не обвести вокруг пальца. Называть тебя Кириллом — скучно и пресно. Кирочка — может быть, иногда. Поэтому будет так, а теперь пошли в мою сокрытую ото всех обитель, я сам тобой займусь. Кстати, тебе Тони выделил денег на магазины? Он сказал упаковать тебя, как подарок к Рождеству.       — Карточку дал, — только и успел вставить Кирилл, так быстро сыпал словами Арти, что поспевать за полетом его мысли было проблематично.       — Отличненько, значит, сегодня у девочек шоппинг!       — Каких еще девочек?       — Как каких, Кирочка? Не тупи! У нас с тобой. Пора бы уже свыкнуться с тем, что ты снизу. Хотяяяяя… — потянул слащаво Арти, вталкивая Кирилла в свой кабинет, больше похожий на фешенебельную, пусть и маленькую, квартирку. — Может тебе когда-нибудь повезет, и Тони одарит тебя своей гладкой попкой. Он ведь раньше выступал в роли универсала, ты в курсе?       — Бля, что ты несешь, что за бред? С чего ты вообще решил…       — Ой, да ладно? Это вопрос времени, я имею в виду, тот самый священный момент, когда ты окажешься под ним. Но тебе же надо быстрее, да? И желательно не один раз? У тебя же глубокие чувства, о, можешь не оправдываться, по глазам вижу. Любовь негаданно случилась… Поэтому раздевайся. Полностью. Посмотрю на то, что надо подправить и отшлифовать.       — Что подправить? Сразу тебе говорю, я ничего брить и депилировать не собираюсь, как это у вас там принято. И шлифовать тоже, — но чтобы там Кирилл не говорил, противостоять Арти он не мог. Кто же мог подумать, что это недалекое и поверхностное, на первый взгляд, подобие мужика, окажется таким непробиваемым, прямолинейным и властным. Поэтому не споря, потянулся к ремню на джинсах, хочет посмотреть — пусть посмотрит. Ему не жалко, уж чего-чего, а тела своего он никогда не стеснялся.       — А тебе и не надо. Пряничек у нас любитель натуральности, в определенной степени, конечно. Ну, чего встал? Давай-давай, трусы тоже долой, у нас не так и много времени на все про все. Для начала займемся волосами: помоем, подстрижем кончики, сделаем витаминно-кератиновую масочку… потом доберемся до лица и тела… — тут Арти окинул уже обнаженного Кирилла пристальным взглядом, чего-то там про себя отмечая. И кажется, вполне остался доволен увиденным, потому как покивал и подошел ближе.       — Хватит на меня так странно пялиться.       — Ты не в моем вкусе, сладкий, успокойся. Я предпочитаю парней постарше. Ты как, в курсе, как это у нас бывает? Что и куда? Учти, Тони яростный сторонник интимной гигиены. Придется тебе соответствовать! Эх, жаль ты не обрезанный…       — Чего?! — но Арти уже не обращал на него никакого внимания, он обошел ошалевшего от последней реплики и судорожно прикрывавшего ладонью самое дорогое Кирилла еще пару раз, рассматривая и изучая, как экспонат в музее.       — Ноги у тебя идеальные. Конечно, чересчур волосатые, как по мне, но не смертельно. Я бы на твоем месте к чертям все удалил, да и вот эта вот, так называемая, блядская дорожка… безусловно она интригует… Но кому тут интересно мое скромное мнение? Тони такое возбуждает и хорошо, даже твоя милая поросль на лобке и небритые подмышки должны его осчастливить. Хотя я нахожу это весьма и весьма странным. А в общем, фигура у тебя что надо, ты моделингом никогда не хотел заняться? Могу свести со знающими людьми, — Арти на мгновение оторвал взгляд от ног Кирилла и вопросительно заглянул в глаза. Тому только и оставалось, что мотнуть головой из стороны в сторону, выражая свое явно негативное отношение к этой безумной затее. — Нет? Ну, как хочешь. Кстати, у самого Тони на теле растительности нет, это тебе так, принять к общему сведению. Если ты еще не успел как следует рассмотреть. О, вот только не надо сразу злиться и ревновать, да, мы иногда спали. Но если ты хочешь, могу пообещать, что больше не буду с ним трахаться. По крайней мере, до тех пор, пока ты есть на нашем горизонте.       — Ну, спасибо, блядь. Прям полегчало.       — В общем, можешь пока одеваться. Оставим все, как есть. Только вот что, чуть не забыл! К вопросу о гигиене, — Арти проворно юркнул куда-то в стоящий у стены комод и, порыскав в ящике, достал оттуда шуршащий сверток. Он торжественно вручил его обалдевшему от избытка информации и чужих эмоций Кириллу.       — Это же клизма, — рассмотрев поближе неожиданный подарочек, Кирилл только и смог, что удивленно приоткрыть рот и захлопать глазами.       — Да ну? А я думал, вишенка на торт. Вот это да, вот так сюрприз! — притворно всплеснул руками Арти и сунул в рот тонкую сигарету. Пока Кирилл спешно одевался, он стоял рядом, выпуская в потолок с лепниной тонкие струйки дыма. — Только не говори, что ты не знаешь, что с этим делать.       — Приблизительно. Я так далеко в своих мыслях не заходил, — Кирилл с отчаянием покрутил в руках пакетик, прикидывая, как же ему поступить. Он, конечно, часто мечтал о сексе, но без излишних подробностей. И теперь осознание этого навалилось с сокрушающей необратимостью, если он действительно хочет близости, а он все-таки хочет, то придется засунуть страх куда-нибудь подальше или же наплевать на все и сбежать, пока еще есть такая возможность. Но подумать об этом как следует ему не дали, бесконечно одергивая и уводя от насущного в какие-то непролазные словесные дебри.       — Да? А я думал, ты спишь и видишь, как тебя отлюбит Тони.       — Может, и вижу, но не в деталях, — уже поняв, что от Арти ничего укрыть не получается, Кирилл решил говорить как есть. Да и чего врать, когда и без того очевидна его нездоровая тяга к Савранскому.       — Значит, не готов. Тем проще, тогда сегодня Тони сможет по-настоящему расслабиться в клубе и натрахаться на два месяца вперед. Без нервов и неожиданностей, все как он любит.       — Да ну нахуй! Он только мой, и делить я его ни с кем не собираюсь. Говори уже, что надо делать, раз собрался помочь.       — Вот это страсти у вас кипят, даже завидно немножко стало. Как тебя так угораздило-то, натюрелька? Честно скажу, не того ты выбрал человека для возвышенных чувств, Кирочка, не того. И не говори только потом, что я тебя не предупреждал.       — Ты знаешь, специально ничего не планировал. Само как-то так вышло.       — Трудно тебе будет с Тони, все равно что на самую неприступную гору без страховки полезешь. Один неверный шаг и полетишь в обрыв… Но любить его нужно, может, и безответно, но кто знает, что будет дальше, да? Его и так когда-то обделили этим чувством, свои же, самые близкие люди предали. Может поэтому он и не верит во все эти обесцененные «люблю»? Даже Лешику не верил, хотя тот его любил, пусть и по-своему. Так что, Кирочка, если для тебя это ничего не значащая блажь — не стоит и начинать, не трать ни его, ни свое время.       — Не блажь. Еще посмотрим, что там за неприступная гора.       — Вот это решимость, мне определенно нравится твой боевой настрой — наверное, с ним только так и надо. С удовольствием понаблюдаю за тем, как вы будете ломать друг о друга копья. Ну, да ладно, хватит уже трепаться! Для начала волосы, а все остальное потом… — Больше не тратя драгоценное время на пустую болтовню, Арти открыл дверь в ванную комнату, где кроме душевой кабины, биде, джакузи и прочего сантехнического изобилия, была и мобильная раковина на колесах для мытья волос. Кирилл, недолго раздумывая, сел на стул и, запрокинув голову назад, отдался на откуп проворным рукам Арти.        То, что Кирилл попал к непревзойденному профессионалу, пусть и не закрывающему ни на минуту рот, он понял спустя несколько часов, когда с интересом и недоверием изучал свое отражение в зеркале. Он то приближался вплотную к гладкой поверхности, то отходил назад, осматривая себя со стороны и в полный рост. Нет, изменения были не такие кардинальные, как можно было бы предположить — это по-прежнему он, но более лощеный и ухоженный, что ли: блестящие тяжелые пряди волос в искусном беспорядке лежали на плечах; кожа после не самых приятных процедур пилинга и масок сияла будто бы изнутри, а еще Арти заставил его снова вдеть в уши серьги, и сделать септум носа. И теперь над верхней губой, в тонкой перегородке между ноздрями торчала маленькая, сверкающая в свете ярких ламп, подковка. Но и это был не конец его изощренных мучений, после долгой ругани и препирательств, Арти нанес на лицо легкий, почти незаметный макияж, заверив, что для похода в клуб такое просто необходимо.       — Прелестно вышло. Я сделал все, что мог. Лучше просто нельзя, хоть сейчас на обложку глянца. Осталось только тебя упаковать, и можно выпускать в люди. Поэтому вперед, нас ждет шоппинг! — К этому моменту Арти уже сам успел переодеться в более приличное и мужское, и теперь стоял, ожидая Кирилла у двери. Он покручивал на пальце ключи от машины, то и дело нетерпеливо посматривая на наручные часы.       — Ты точно знаешь, что я ему такой понравлюсь? Я ожидал чего-то более… даже и не знаю… не такого пидорского, — в который раз за последние полчаса засомневался Кирилл, которого раздирало от противоречий, и вроде получилось хорошо, но как-то непривычно и пока еще чуждо.       — Боже мой, натюрелька! Ты ему уже нравишься. Стал бы он возиться с тобой? Поехали, иначе мы не успеем на встречу с Тони.       — Не уверен, что готов в таком виде ходить по магазинам. Слишком вычурно. — Он потянулся к выходу вслед за Арти, заглядывая по дороге во все зеркальные поверхности, какие ему только попадались. Ну, если только Савранский сморщит нос, кому-то точно потом не поздоровится.       — Да кому ты тут нужен? Это Москва, тут всем на тебя плевать. Хоть перья вставь в задницу — не заметят.       — Был опыт? — хохотнул Кирилл, подначивая Арти, когда они уже подходили к припаркованной машине.       — И не только с ними, Кирочка. Но какие твои годы… Зная Тони, могу предположить, что только перьями в заднице ты не отделаешься.       — Очень смешно.        Кирилл не любил утомительные походы по магазинам, вещи ему все больше откуда-то из-за границы привозила мать. Поэтому дальнейшее действо, от которого едва не пищал Арти, выводило из себя неимоверно. Но сбежать, забиться в дальний уголок и переждать смертоносный ураган ему никто не позволил. Его таскали за руку, как маленького капризного ребенка, из одного фирменного бутика в другой, заставляя примерять горы одежды.       — Ой, вон те, вон те брючки нам! Они великолепно сядут на твои ноги. Ну и что, что сильно обтягивают? Что бы ты еще понимал в высокой моде. Я такое видел на последнем показе в Милане. И ту рубашечку тоже примерь. Подумаешь, яркая. Не оранжевый это, а лососевый. Да, как рыба и что? Не понимаешь ничего, так не выступай. Твое дело маленькое — молча мерить и слушать, что скажет профессионал! О, вот это кардиган! Ты в нем просто сногсшибательный! Картинка, а не мальчик. Даже я слюной изошел. Берем, и вон тот пиджак тоже. Нет, не унылый серый, а сапфировый! У себя в провинции будешь ходить пришибленной мышью, а тут будь добр соответствовать окружению. Вот ты думаешь, это так просто появиться рядом с Тони в клубе? Да тебя там съедят заживо. Поверь, геи в некоторых вопросах много хуже баб… Так, что мы еще не взяли? О, господи, чуть не забыл! Пойдем скорее сексуальных трусов тебе накупим. И да, обувь, как я мог ее упустить из вида…       Под конец, когда Кирилл, навьюченный как осел, пакетами из магазинов, еле волочил ноги к машине, Арти скакал радостным козликом рядом. Он без умолку трещал о том, какой он гений, и как все удачно получилось и что день был прожит не зря. Сил у Кирилла осталось только на то, чтобы забраться в салон и откинуться на спинку сиденья. Он уже не хотел ни в клуб, ни оргий. Хотя где-то там на периферии сознания было жутко интересно, что же скажет Антон по поводу его нового имиджа, который такими стараниями выпестовал неугомонный Арти.       — А, вон и Тони. Мы почти вовремя. Так, чего расселся? Вперед на покорение вершин! Да не тушуйся ты, натюрелька, вот увидишь, он будет в восторге.       Правда, никаких особых восторгов Савранский не выказал, он, только усмехнувшись, приподнял бровь и долгим взглядом смерил с головы до ног. Таким пристальным, что Кирилла ощутимо передернуло. Он, покусав от зарождающейся досады губы, только и смог, что переложить многочисленные покупки из одной машины в другую, и, оперевшись спиной на теплый капот, закурить.        Над Москвой уже загорелись тусклые, едва различимые сквозь смог, звезды. Первые заморозки вырывались из легких облачком мутного пара, Кирилл тоскливо провожал их глазами, пока Антон с Арти о чем-то тихо, но оживленно разговаривали в стороне. Настроение, скакавшее весь день то вниз, то вверх, сейчас провалилось куда-то под землю…       — Не спать, Захаров. Или все-таки неуемному козлику удалось тебя утомить?       — Куда мы сейчас? — Кирилл, не удостоив Антона ответом, забрался в машину и пристегнул ремень. Ему было уже откровенно все равно, что Савранский подумает и скажет, хотелось, чтобы этот день уже наконец-то закончился.       — Заедем домой, я быстро приму душ и переоденусь. Потом поужинаем в каком-нибудь ресторанчике и двинем в клуб. Встретимся с Арти там.       — Ладно. Но я бы хотел остаться дома.       — Ну, хватит дуться, горе, — через минут десять давящей тишины Антон потрепал Кирилла по макушке, — мне нравится. Трудно, конечно, не узнать руку Арти, но отдать должное — он не переборщил. Получилось даже лучше, чем я ожидал.       — Чувствую себя не в своей тарелке.       — Привыкнешь.       — Мы все деньги спустили, — немного виновато сказал Кирилл, развернувшись к Антону. — Арти даже свои добавлял, но я был против… Сколько там было? Я даже не смотрел… Черт, этот ненормальный никак остановиться не мог… Он меня заебал вусмерть.       — Кирилл… успокойся, это всего лишь деньги. Не надо передо мной отчитываться. Я прекрасно знал, чем кончится дело — за тем они тебе и давались. Расскажи лучше, как тебе день, проведенный в компании Арти?       — Да пиздец это, а не день… Я его бояться начинаю. Как ты с ним можешь дружить столько лет?       — С ним я могу быть собой — ценное качество, не находишь? Он мне заменил семью, поэтому я рад, что вы подружились.       — Пф, да он кого хочешь достанет.       — Зато он сделал из тебя совершенство, даже страшно тебя брать с собой в клуб. Придется отбиваться от страждущих припасть к истокам.       — Если ты будешь со мной, никто и подойти не посмеет. Мне так Арти сказал, между прочим.       — Да? Как интересно… А что он еще тебе говорил?       — Про перья в жопе…       — Что?!