Бусый лёд

      - Добрый день, группа М-3, - Антон зашел в аудиторию за три минуты до начала пары. Положив портфель на стол, он достал блокнот с теми немногими набросками лекций, которые успел сделать вчера вечером до того, как вернулся с занятий Кирилл. До того, как его отвлекли на сытный ужин и долгий рассказ в красках и лицах о прошедшем дне. Не то чтобы он был против, он был совсем даже «за» и отвлечься, и поболтать, вот только на работу времени позже совсем не осталось. Поэтому сегодня ему придется выкручиваться и импровизировать на ходу, а он этого не любил. - Слышал, вы теперь снова полным составом. Или господин Захаров решил по привычке игнорировать мои лекции?       - Я бы не посмел, Антон Борисович, - насмешливый голос Кирилла с последней парты заставил отбросить недовольство и глупо расплыться в улыбке. «Как два распоследних идиота», одернул себя Савранский и строго окинул взглядом притихших студентов, внимательно следивших за незлобным подтруниванием. - Вы мой любимый преподаватель. Ждали?       - Ночами не спал, - хмыкнул он в ответ, вспоминая прошлую, совершенно безумную ночь. Во сколько они угомонились и легли спать? Часа за три до звонка будильника, а все началось с того самого кухонного стола, который они вконец расшатали, черт бы его побрал, и закончилось глубоко за полночь в душе. А самое в этом интересное, что была бы возможность, он бы вообще не выпускал Кирилла из койки. Никогда. И хрен бы с ним, что его «мы попробуем» так и не случилось, с этим вполне себе можно жить дальше, а вот просто без близости уже не получалось. Да он и не старался, если быть до конца честным.       - И я тоже совсем не спал. А сегодня так волновался перед встречей с вами, так волновался, что глаз не сомкнул. Верите?       - Охотно, Захаров. Ну, а теперь, когда обязательный обмен любезностями закончен, вернемся к маркетингу. - Антон подошел к доске, большими печатными буквами вывел название лекции и, отряхнув пальцы от мела, присел на край стола. - Итак, сегодняшняя тема: маркетинговые стратегии. Открываем тетради, записываем. Это будет на зачете, до которого осталось всего ничего, а некоторые до него так и не допущены. Принято выделять четыре основных стратегии конкурентной борьбы: силовая стратегия, нишевая стратегия, приспособленческая и пионерская. А также на практике стратегия маркетинга включает в себя локальные стратегии деятельности фирмы на целевых рынках с использованием необходимых элементов комплекса маркетинга. Рассмотрим каждую отдельно...       Нет, он прекрасно знал, что, сидя дома, Кирилл прочитал все его методички и учебные пособия по маркетингу и целую кучу другой литературы скорее от скуки, чем от необходимости знать больше, но хоть бы вид делал, что пишет. Какой там, этот наглый засранец, подперев голову рукой, грыз кончик карандаша и не сводил с него хитро прищуренных глаз. Куда бы не пошел Антон, в какой бы угол аудитории не встал, он чувствовал на себе его взгляд, чувствовал, и внутри начинало ощутимо полыхать. И так на протяжении всей бесконечно длинной пары: горячо, душно и тесно в одежде. Он незаметно ослабил узел галстука и расстегнул пуговицы рубашки у ворота - не помогло. Накатывали мелкие, но яркие детали прошлой ночи: жадные руки, распухшие губы, хриплые стоны, едва различимый шепот; впиваясь в него, прорастая, опутывая, заставляя задыхаться от одного ощущения того, что Кирилл рядом.       Он еле дождался звонка с лекции, посматривая на часы на запястье каждые пять минут, ему нестерпимо хотелось вырваться из стен аудитории, перехватить ртом свежего морозного воздуха, чтобы в голове прояснилось, и он, наконец, отделался от возбуждающих навязчивых образов. Да Антон и сам толком не понял, чего его так вдруг сильно накрыло, вот казалось бы, сколько можно, когда уже наступит то самое пресыщение другим человеком? Ведь секса у них много, так много, что он сегодня едва ногами передвигал, все тело невыносимо болело после трех ночных заходов. Кирилл и сам еле сполз утром с матраса, матерился, как заправский сапожник, называл Савранского садистом и тут же лез целоваться. Неуемный, как будто решил натрахаться впрок, до конца жизни. Хотя он и сам хорош, еще ни разу не смог ему отказать. Да и как откажешь, когда он такой дурной и невозможно притягательный?       - Захаров, задержитесь. Я хотел бы с вами поговорить о ваших пропусках и отработках, - Антон, стоя у окна, нетерпеливо смотрел на то, как спешно галдящие студенты покидают аудиторию на перемене. Ему и самому хотелось рвануть за ними, чтобы хоть на десять коротких минут уединиться в преподавательском туалете, перевести дух и тайком покурить в приоткрытую форточку. Кирилл выжидающе застыл за партой и, как только вышел последний человек и закрылась дверь, метнулся, встал непозволительно близко и подергал Антона за галстук.       - Я вас внимательно слушаю, господин Савранский. Что там было про отработку?       - Отойди от меня, нас могут в любой момент застукать. Совсем с ума сошел? - тот только довольно хмыкнул, намотал галстук на кулак и резко дернул на себя. Их лбы соприкоснулись, губы опалило горячее дыхание. - Кирилл!       - Да ладно, кому оно надо, Тош? Мы здесь одни.       - Не смотри на меня так, я лекцию читать не могу. И пиши или хоть делай вид, что пишешь. Зачем ты подставляешь нас обоих? Тебе мало разговоров за спиной? Или ты хочешь, чтобы меня с позором выперли из университета?       - Заводит, да? - Кирилл прижался бедрами, запустил руки под полы его пиджака. Медленно, соблазняюще погладил ладонями бока, грудь, плечи и, склонившись к уху, быстро зашептал. - Я тоже не могу сдержаться, когда ты такой. Деловой, высокомерный, в строгом костюме, чего-то там важное вещаешь. Сижу, слушаю тебя, а у меня стояк того и гляди парту поднимет. И так все время. Завалить тебя хочется. Давай поиграем вечером, типа ты такой строгий преподаватель, а я тупой студент пришел к тебе на дополнительные занятия?       - Ну, прекрати, - Антон, не особо сопротивляясь, оттолкнул Кирилла и сбросил с себя его руки.       - Не хочу прекращать. Тебя хочу.       - Вечером и дома. Не здесь же, Кирилл! Да, черт, отойди от меня подальше. Иначе я тебя прямо здесь раком поставлю и плевать на все.       - Хорошо, ловлю на слове. Вечером, дома, раком, - Захаров победно улыбнулся, подмигнул и отступил на пару шагов. - Спущусь тогда покурить. Сегодня задержусь, с Алексом забились после занятий. Надо послушать, чего он там хотел перетереть.       - Позвони потом, чтобы я не дергался. У меня вечерники. Дома буду позже тебя.       - Поцеловать? - Антон и среагировать не успел, как к нему быстро и влажно присосались и тут же под громкий смех отскочили, ретировавшись к двери.       - Да иди ты уже, ненормальный.       - Уже.       Антон зашел в квартиру в начале девятого, абсолютно замотавшись за этот день. Он никогда не любил вторники из-за загруженности, а сегодня так вообще творился какой-то дурдом. Пробки на дорогах, несостыковки в расписании групп, опоздания, бессмысленная трескотня и сплетни Томочки под ухом. Да и бессонная ночь время от времени напоминала о себе острой потребностью послать всех подальше и отключиться хоть на пару часов. На ходу перехваченные чашки кофе были слабым подспорьем и совсем недолгим. У него и сейчас единственным желанием было завалиться спать, но он знал, что нужно взбодриться, взять себя в руки, Кирилла за шкирку и ехать в магазин. Дома шаром покати, да и сколько можно питаться сомнительным фастфудом? Хорошо бы приготовить нормальный человеческий ужин, а не заказывать осточертевшие, стоявшие поперек горла, роллы.       Кирилл был уже дома, развалившись на диване, он пялился в телевизор, обычно работавший фоном. Он вскинулся, когда услышал звук захлопнувшейся двери, но тут же обмяк, убавляя пультом громкость.       - Привет, - Антон по-быстрому стащил с себя влажное от снега пальто, ботинки и, бросив на комод тяжелый портфель, упал на диван рядом. Он потянул руку, потрепал Кирилла по взлохмаченным волосам и обессиленно положил голову ему плечо. Все-таки это хорошо к кому-то вот так вот возвращаться после муторного дня и знать, что тебя здесь ждали.       - Привет, ты живой?       - Скорее мертвый, - он устало вздохнул и прикрыл глаза. - Собирайся, поедем в магазин. Продуктов надо купить. В холодильнике мышь повесилась и даже завещание не написала.       - Тебе только по магазинам в таком состоянии. Ложись лучше спать.       - Есть такое слово «надо», Захаров.       - Есть такое слово «нахуй». Меня отец ищет, Тош. Настроение ни в пизду от таких новостей, так что не до твоего магазина.       - Иванов сказал? - Антон приподнял голову, чтобы заглянуть Кириллу в глаза. Тот только скривился, кивнул и, обняв руками, устроился поудобнее.       - Да. Они знают, что это подстава Алиева и видео подделка. Мага в штаны наложил и съебал в Европу, никто не знает, где он. Алиев-старший с моим на ножах, бизнес его с прокуратурой прессуют. Вряд ли это что-то исправит, но Алекс говорит, отец уже несколько раз приезжал в универ. Гор тоже землю носом роет, так что это дело пары-тройки дней. Не сегодня, так завтра им донесут, что я вернулся на учебу. И тогда пиздец всему, ты понимаешь? Меня заберут обратно! А я не хочу туда возвращаться. Я хочу остаться здесь, с тобой. Я не хочу ничего менять, меня все устраивает!       - И чего ты поднял панику раньше времени? Еще не известно, что будет и что хочет от тебя отец. Теперь, когда они знают правду, он будет чувствовать вину, по крайней мере, должен. За то, что сделал с тобой. Для начала нужно его выслушать, а потом принимать решения. Ты можешь остаться здесь или, Кирилл, у тебя ключи от моей квартиры. Ты можешь приходить сюда в любое время, я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь. И вообще, ну что закатывать истерику на ровном месте? Тебя еще не нашли, давай решать проблемы по мере их поступления, - Антон заставил себя сесть и стряхнуть усталость. Он потянул Кирилла на себя, уткнулся носом в его шею. Может, и правда, ну, его к черту, этот магазин? Перетопчатся один день, с голоду не умрут, а завтра уж точно поедут.       - Я хочу быть с тобой, Тош.       - Ты и так со мной. И то, что ты вернешься в семью, ничего не изменит. Кажется, родители не особо и лезли в твою личную жизнь. Просто мы будем осторожнее. Им необязательно знать правду о нас. А теперь собирайся. После магазина можем погонять. Ну? Согласен? - Кирилл подозрительно прищурился.       - Дашь мне свою тачку? Ты серьезно? Похоже на подкуп.       - Да, и даже составлю тебе компанию, - Антон улыбнулся, потянулся всем телом и, наконец, встал, чтобы переодеться. Не хотелось мотаться по магазину в костюме, который и без того сидел в печенке. - Так что не дрейфь, горюшко мое луковое. Поехали, купим уже пожрать, я голодный как волк.       - Так и скажи, что не доверяешь.       - Тогда бы ты вообще ничего от меня не получил.       К тому часу, когда они добрались до круглосуточного гипермаркета, расположенного на окраине города, народа в торговом центре практически не было. Не было массовых столкновений тележек, невозможности подойти к полкам, километровых очередей на кассах. Зато были огромные, приятно греющие душу и карман скидки и выкладка свежего товара. Антон неспешно бродил между рядов из отдела в отдел, внимательно вычитывал этикетки, сверял сроки годности, пока Кирилл как заведенный носился по магазину, притаскивая и скидывая в тележку какие-то сладости, нарезки и прочую вредную лабуду, которую так любил уничтожать на ночь глядя. Это был их первый совместный выход в люди, если таким громким словом можно назвать простой поход за продуктами. Обыденность, та самая пресловутая, набившая оскомину, бытовуха, неожиданно наполнявшая радостью, что они вот так вот что-то делают вместе. И наверное, он мог бы к этому даже привыкнуть: быть с Кириллом, делить с ним быт, постель, жизнь. Мысль об этом уже совершенно не пугала, как было раньше, в самом начале их отношений. Именно отношений, потому что ничем иным назвать то, что между ними происходило, он не мог. Савранский не переставал удивляться, кто бы мог подумать, что подобное когда-либо произойдет с ним? Уж точно не он. Только не после того, что ему выпало пережить в прошлом. Но как же все это вместе взятое отогревало изнутри, делая значительно мягче и снисходительнее к окружающему миру.       - Антон? - недоуменный женский оклик заставил его вздрогнуть, оборвать круговорот приятных мыслей и застыть в узком проходе. Боясь развернуть нагруженную до краев тележку между высоченных стеллажей с бутылками вина и водки, он подумал, что сегодня определенно не его день, а иначе что за идиотизм вокруг происходит? Почему это должно было случиться именно сейчас, когда он спокоен, расслаблен и вполне себе доволен своей жизнью? Почему не неделю назад или, скажем, не через месяц? Зачем снова поднимать в нем застарелую волну горечи и обиды? Чтобы соблюсти вселенский баланс? Да нахрен такие сюрпризы. Антон знал, кому принадлежал этот голос. Никогда бы не смог забыть, через десять лет или двадцать, неважно. Он еще помнил, как этот самый голос истерично орал, чтобы он убирался вон и что сын-извращенец никому не нужен. - Это ты?       - Да, это я. Здравствуй, мама, - это все, что он из себя выжал, не потому что не мог, потому что не хотел. Стоял в полуметре от нее, их разделяла друг от друга только тележка, и с интересом смотрел, отмечая произошедшие с годами перемены, вспоминая поистершийся в памяти образ. Она постарела, это было видно по сеточке мелких морщин вокруг глаз, которые с некоторой настороженностью и любопытством изучали его в ответ, и опущенным вниз уголкам накрашенных губ; по дряблой коже щек и шеи, обмотанной цветастым шарфом. Прическа изменилась, как и цвет волос, она стала вроде бы чуть меньше ростом и чуть полнее, но несмотря на все это, выглядела весьма хорошо. Сколько ей сейчас лет? Должно быть под пятьдесят, кажется, сорок восемь, если он правильно помнил.       - Мы думали, ты уехал из города. Еще тогда, - Антон только и смог, что равнодушно пожать плечами, не знал, что можно еще ответить, да и о чем вообще было говорить спустя целую пропасть лет.       - Вернулся. По работе. Ненадолго.       - Как твоя жизнь?       - У меня все замечательно. Спасибо.       - А ты... - она не успела задать свой очередной, очень вежливый, но лишенный всякого смысла, вопрос. К ним подскочил Кирилл и, еще не замечая, что происходит, весело засмеялся и толкнул в бок.       - Тош, смотри, что я нашел. Опробуем? Взбитые сливки и шоколадный топпинг, - он вопросительно вскинул голову на затянувшуюся тишину, показывая, что принес, а потом перевел заинтересованный взгляд с одного лица на другое и, наконец, что-то для себя решив, уже почти шепотом закончил: - Тебе что больше нравится? - Антон приветливо улыбнулся и взял за руку, чтобы переплести их пальцы.       - Возьми оба, дома разберемся, - а потом набрав в легкие побольше воздуха, повернулся к женщине и уверенно произнес. - Кирилл, познакомься - моя мама. Мама, это Кирилл. Мой... - Антон все-таки на пару секунд замялся, он не знал, как лучше объяснить, потому что сам еще не до конца понимал, кто для него Кирилл на самом-то деле. Но ему неожиданно и весьма нагло пришли на помощь.       - ...парень. Я его парень, мы живем вместе, - повисла неловкая пауза, Антон почувствовал, как крепко, но ободряюще сжали его ладонь и сразу стало легче, а еще отчего-то смешно. Он больше не один и ему давно не шестнадцать, пожалуй, это самое главное. Да и эти, бившие по глазам, развязность и самоуверенность Захарова, его вздернутый в высокомерии подбородок, настраивали на совсем уж неуместную волну дурачества.       - Значит, ничего не изменилось?       - Нет, не изменилось. Я по-прежнему гей. И я вполне этим доволен и счастлив. Вижу и ты до сих пор придерживаешься своих узколобых взглядов. Хоть что-то в этой жизни имеет постоянство.       Мать затравлено мотнула головой, несколько нервно поправила ремешок сумки на плече и, не прощаясь и больше не говоря ни слова, развернулась и пошла по проходу. Через мгновение она уже скрылась за поворотом. Вот и поговорили.       Антон шумно выдохнул, обнял Кирилла за плечи и с какой-то непонятно откуда нахлынувшей нежностью и благодарностью прижался губами к его виску. Кто бы мог подумать, что они встретятся так нелепо: поздно вечером в пустом гипермаркете на окраине спального района, между стеллажами с алкоголем? Уже давно чужие, потерявшие друг друга из вида и вдруг нежданно-негаданно столкнувшиеся чуть ли не на бегу. И ничего, кроме стеснения и пустоты - ни сожалений, ни надежды, ни слов. Только холодная, сочившаяся сквозь стиснутые зубы, вежливость.       - Ты как? Я что-то обалдел от этой встречи. Я ничего не испортил тем, что влез? Вот черт. Извини.       - Нет, все нормально. Не за что извиняться. Просто никогда не думал, что встречу ее так. Не ожидал, - Антон тряхнул головой, словно попытался отделаться от наваждения, но тут же взял себя в руки. Нельзя показывать Кириллу, что его морально пошатнула эта встреча, нельзя показывать, что ему все еще больно. Да, даже спустя десять лет. - Пойдем на выход, пока ты не скупил весь магазин.       - Тош? - позвал Кирилл, когда они уже подошли к кассе и Антон принялся выкладывать покупки на медленно ползущую ленту.       - М?       - Поговори со мной, я не такой уж и идиот, каким иногда кажусь. Или ты припасешь это только для Арти? Я что, совсем не в счет?       - В счет. Помоги выложить продукты, вдвоем быстрее.       - Да, блядь, Савранский, - опять начал он, пока кассир без какого-либо интереса к ним и абсолютно машинально прокатывал упаковки через лазер. - Мне не все равно, что с тобой происходит. Неужели это так трудно понять?       - Я знаю. Возьми пакеты, я расплачусь.       - Антон!       - Ну что, Кирилл? Я не считаю тебя идиотом и я знаю, что ты за меня переживаешь. Но ничего страшного не произошло. Честное слово. Всего лишь привет из прошлого, ни больше ни меньше. Не совсем приятный, но не тот, из-за которого можно впасть в затяжной запой на фоне глубокой депрессии. И я не собираюсь звонить Арти, точно не сегодня. Лучше скажи, мы едем гонять, или ты так и будешь меня дергать глупыми вопросами? - Кирилл недовольно сощурился, обиженно засопел и, молча подхватив сумки, зашагал к выходу. Отлично, вечер перестает быть томным. Антон устало вздохнул и поспешил следом, настраиваясь на еще один разбор полетов, которого теперь точно не избежать. Любит Захаров покачать свои права, там где это совсем не нужно.       Они в тишине уложили сумки в багажник и, все так же не разговаривая, перекурили. На улице было темно и по-настоящему холодно, снег повалил крупными хлопьями, а не мелкой крошкой, как было днем. Антон подумал, что еще пара недель и начнется зима, а там нужно будет готовиться к сессии и новогодним праздникам. Может, после им удастся вырваться в Москву дней на десять или вообще рвануть куда-нибудь в лето поближе к морю? Отчего бы и нет? Слишком много всего случилось за последнее время, это нужно основательно переварить - в покое, без оглядки по сторонам и нервотрепки.       - Поехали домой, - Кирилл удостоил его взглядом только тогда, когда они забрались в салон машины и он завел двигатель, - завтра погоняем. Тебе нужно отдохнуть и отоспаться. Мне, кстати, тоже. Заебанный я какой-то.       - Чувствую себя так, словно мы семейная пара.       - И что тебе в этом не нравится? - тут же ощетинился Кирилл, готовый в любой момент наброситься и растерзать. Антон хмыкнул и откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь теплом от печки. Вот уж нет, он не поведется на провокацию, не в этот раз.       - А вот не поверишь, мне нравится в этом все. Поэтому прекращай дуться. И ты прав, нам обоим нужно отдохнуть. Что-то я совсем без сил сегодня.