Бусый лёд

      - Дай еще чипсов, чо зажал? - Алекс протянул руку к его раскрытой пачке и выхватил пятерней сразу половину. Кир от души прихлопнул ладонью по загребущей лапе, осыпав их обоих крошками, и недовольно отсел подальше на диване. Вот как знал, что так и будет. Любой движ с Ивановым всегда превращался в нескончаемый праздник его прожорливого живота - будь то поход в клуб или домашние посиделки перед телевизором. И никакой ЗОЖ тут и рядом не стоял. Спортсмен, сука, хренов, который хуже татарина. Хоть амбарный замок вешай на холодильник.       - Ничо! Хорош, жрать. Пива еще почти ящик.       - Не мог побольше купить хавчика? Я с самого утра не жрал. Знал же, что бухать вечером будем. Чо вечно как мудак конченый?       - Не бухать, а Гонку чемпионов смотреть. Вот, блядь, сиди смотри и не бухти. Потом пожрем. Там Толик с теть Верой днем хавки на неделю приперли, родители расстарались. Да еб твою ж мать, Иванов, такой обгон пропустил из-за тебя!       - Ори меньше или громкость прибавь, - Алекс обиженно засопел, захрумчал чипсами и надолго присосался к банке с пивом. Кир закинул ноги на журнальный столик, стоявший перед диваном, уселся поудобнее и, прислушавшись к дружескому чавканью, все-таки прибавил мощи телевизору.       Он купил его три дня назад, самый большой и дорогой, какой только нашелся в магазинах их родного Мухосранска. Счет за покупку отправил многоуважаемому папашке, вроде как поднасрал - по мелочи, конечно, но всяко приятно. Других развлечений у него теперь не было. Поэтому задвинув подальше недовольство, Кир широко улыбнулся. Обмывать обновку так обмывать. Хрен кто ему испортит этот прекрасный во всех отношениях вечер.       - Слышь, Захар, - минут через двадцать Алекс подал голос, когда наконец доел, допил и, с шумом смяв пустую банку пальцами, откинул ее в сторону к остальному мусору, - тут слушок прошел...       - Какой на этот раз? - Кир весело хмыкнул и даже не отвел глаз от экрана, где вовсю разворачивалась гонка за чемпионство. Два болида неслись по трассе нос к носу: то вырываясь вперед, то уступая каких-то несколько десятков сантиметров, находясь в одной тысячной секунды друг от друга. Комментатор нестерпимо орал, подначивая, болея, заставляя проникнуться атмосферой соперничества. - Опять тема моей предполагаемой педерастии не дает горожанам спокойно спать?       - Да, бля! Никого, кто еще в здравом уме, давно не ебет, кого ты ночами дрючишь, - Алекс ловко выхватил еще одну банку из ящика, открыл ее, облившись пеной, и потом уже тише добавил, - или кто там дрючит тебя. Все переварили и приняли. Никого сейчас этим не удивишь. Куда ни посмотри, кругом одни заднеприводные. Понацепили своих штанов узких с подвернутым низом, кедики обули, волосенки отрастили и вперед. Иной раз и не поймешь: то ли баба перед тобой, то ли мужик, пока руку в трусы не сунешь.       - Это ты про меня сейчас, что ли? Я это уже проходил, - равнодушно заметил Кир. Ему и правда было наплевать на очередные сплетни о нем, если такие имелись. Самое страшное он уже пережил или пытается пережить. И вроде бы, у него все неплохо получается - сидит вот, радуется жизни как распоследний долбоеб. - Хуже чем было - не будет.       - Ты заебал, Захар. Я же сказал, что мне похуй. При всей этой твоей поебетине ты остался нормальным пацаном, остальное меня мало трогает.       - Ну-ну.       - Я видел вас с Савранским, - быстро выдал Алекс и испуганно замер, выжидая реакцию. Кир стиснул зубы, задержал дыхание и медленно повернул голову. Окинул Иванова долгим внимательным взглядом, понял, что тот не блефует - точно видел, и, пожав плечами, снова повернулся к телевизору. Расспрашивать он ни о чем не собирался, как и оправдываться. Так даже лучше, не придется подыскивать слова, чтобы донести до понимания Алекса всю щекотливость сложившейся ситуации.       - Так что там за слушок прошел?       - Мага вернулся. Так говорят, видели его в городе. Засветился пару раз в центре.       - Блядь, - Кир подпрыгнул на диване как ужаленный в одно место, вскочил на ноги и заметался по комнате, - и ты только сейчас мне об этом говоришь? Алекс, ну, ты пиздец просто! Так-так... надо хорошенько все обдумать и по возможности быстро. Прикинуть, как действовать, пока это ссыкло черножопое не свалило обратно. Он не жилец, это точно.       - Захар, бля, нахуй его. Так и знал, что херня начнется, поэтому и не сказал сразу. Утряслось все. Замяли, как смогли, без бойни. Чо опять волну гнать? Заебали ваши разборки.       - После того, что он со мной сделал? После подставы? Ты, блядь, серьезно? Да он мне так нагадил, что я до сих пор все это разгрести не могу! Это из-за него отец обо всем узнал! Это из-за него у меня все пошло по пизде!       - Твой отец один бы хуй узнал, - спокойно ответил Алекс, закидывая в рот орехи. - Рано или поздно. У него по всему городу глаза и уши. Кто-нибудь бы да донес.       - Ты о чем? - Кир вспылил не на шутку, саданул со всей дури кулаком в стену, запустил пультом в диван. И только потом, чуть выпустив пар, полез в карман за сигаретами.       - О тебе и Савранском. О том, что ты пидор. Это ведь у него ты жил все это время. Бля, да дураку ясно. Вы же пялились на лекциях друг на друга. Про зачет я вообще молчу, как еще народ ничего не заметил? Дебилы. Я вас увидел во дворе его дома. Вообще случайно...       - Это уже похуй, - Кир упал обратно на диван, глубоко затягиваясь сигаретой. - Не о Савранском сейчас речь и не о наших с ним отношениях. А об Алиеве, который заплатит за все. Я так решил. И ты, Алекс, или мне поможешь или не мешай.       - Да, когда я, блядь, сливался с темы? Я кто, по-твоему? Сделаем в лучшем виде. Позвоню своим пацанам из команды, чтобы все устроить. Надо Магу по-тихому выцепить и кишлак не взбаламутить. Иначе опять в городе беспредел начнется.       - Я знаю, что я с ним сделаю, - задумчиво сказал Кир через некоторое время, когда прикинул, чего он на самом деле хочет. Он хочет мести и полного удовлетворения от нее. Хочет выплеснуть весь скопившейся в нем гнев: на отца, на Егора, на Антона. Да вообще на всю эту блядскую жизнь, которая оставила его у разбитого корыта. - Надо поднапрячь кое-кого и баблом разжиться. Придется на лапу дать. Но это будет охуенно. Именно то, что эта гнида заслужила. Его же методами будем действовать.       - Надеюсь, мой отец потом сможет нас отмазать от уголовки, - подал голос Иванов, когда понял, что спорить и увещевать бесполезно.       - Поверь, - уверенно ответил Кир и расплылся в улыбке, - никто не захочет трепаться о том, что произойдет.       - Мне это уже не нравится.       - Мне тоже не понравилось смотреть, как якобы меня ебут грязные чурки по кругу. И пиздюлей получать от отца тоже не понравилось. И когда нам с Антоном угрожали, и когда заставили расстаться. Они думают, что я дурак, и не понял откуда ноги растут. Ничего, начну постепенно и с малого. Когда-нибудь я всем им выставлю счет. За все. А пока нам нужно сосредоточиться на Маге.       Здесь вьюжило сильнее, чем в городе. Пустырь, где когда-то началась лет эдак десять назад, но так и не закончилась масштабная стройка, утопал в нехоженых сугробах, к которым от ураганного ветра клонились редкие жиденькие деревца. Зигзаги теплотрассы, обмотанной обрывками стекловаты и рубероида, пересекали белое полотно, спотыкаясь о торчавшие откуда-то из глубин земли, покореженные временем и непогодой сваи, обломки бетонных плит и прочий строительный мусор. Где-то вдалеке тоскливо лаяли собаки на недавно включившиеся прожекторы, заставляя нервно передергивать плечами от пробиравшегося под одежду холода. Они едва проехали сюда по занесенной снегом дороге на джипе Алекса.       В быстро сгущающихся февральских сумерках забор строгача выглядел черным и неприступным - устрашающим. Их уже ждали. Там, за железными воротами и вышками с вооруженной охраной. Кир обо всем договорился, отвалив нехилую кучу денег, но оно того стоило. По-любому стоило. Алиева должны были доставить сюда с минуты на минуту парни из команды Иванова, которые подписались на сомнительное и весьма опасное дело без лишних вопросов и разговоров. Алекс не подкачал, да, иногда он закатывал глаза и начинал ныть о том, что Кир задумал серьезную хуйню, за которую их могут посадить, но помогал чем мог: подтянул людей, добавил бабла, просек через отца куда нужно сунуться, чтобы трусливо не отказали.       Кир прищурился, прикрывая рукой от ветра и снега глаза, в едва различимую в темноте дорогу, свет фар то разрезал стену мелкой крупы, то снова куда-то нырял, пропадая из вида. Но шум двигателей все равно прорывался сквозь вой пурги, оповещая о том, что до расплаты осталось совсем недолго. Магу схватили еще вчера днем, держали под охраной где-то в подвале заброшенного дома больше суток. Сам Кир его не видел, ему и не нужно было, хотя чертовски хотелось посмотреть этой мрази в лицо. Ничего, еще посмотрит. Он будет стоять там и наблюдать, как его разложат в одной из камер для особо отмороженных зэков. Он договорился. Он дал на лапу. Никто ничего не узнает, до тех самых пор, пока сам Мага не заговорит. А он не заговорит, Кир продумал и это. Он попросил Алекса снимать все на камеру. У него будет компромат, которым он воспользуется при первой же возможности, если хоть кто-то из клана дагов попробует перейти ему дорогу. И тут ему даже отец не помешает.       - Пацаны подъезжают. Садись в машину, нам пора, - Алекс хлопнул его по спине и подтолкнул к двери. Кир откинул окурок, молча кивнул и забрался в теплый салон джипа.       Они все спланировали и проговорили несколько раз, просчитали все возможные варианты: должно было пройти как по маслу, без эксцессов и прочих неожиданных сюрпризов. Их проведут внутрь так, что никто не увидит. Лишние глаза и уши им были не нужны, как и языки, которые будут трепать о визите сына мэра на зону строгого режима, куда по доброй воле или без злого умысла никто не стремился попасть.       Алекс остановился в стороне от ворот, через пару минут подъехали еще два японских вездехода. Кир выпрыгнул из машины, захватив с заднего сиденья бейсбольную биту и бутылку водки. Он подошел к парням, поздоровался, крепко пожал протянутые руки.       - Тащите его сюда. Время поджимает. Блядская погода все карты спутала. Надо не проебаться, пока нужный нам человек на дежурстве.       - Захар, давай аккуратнее. По башке не бей, чтобы не подох раньше срока, - Алекс стоял рядом: большой, монолитный, с суровым выражением лица. Он кивнул остальным, сунул в рот леденец и, облокотившись на горячий капот машины, достал из кармана небольшую камеру.       Упирающегося Алиева вытащили за шкирку из багажника машины, приволокли к Киру и бросили под ноги. Мага подорвался сразу же вскочить, но не удержался и, упав на колени, что-то промычал сквозь торчавшую изо рта тряпку. Потом мотнул головой, на которую была натянута плотная шапка, засучил связанными веревкой руками. Кир подошел к нему, сдернул шапку, брезгливо вытащил обслюнявленный кляп, зло ухмыльнулся и, замахнувшись битой, с точно рассчитанной силой ударил в живот. Мага, открывший было что-то вякнуть рот, взвыл в голос и повалился боком на снег, поджимая к себе ноги.       - Ну, здравствуй, брат Магомед. Как там дела в Европе? Наверное, прекрасно. Да? А вот тут, знаешь ли, не очень. Особенно у тебя. У тебя вообще все хуево. Потому что за все надо платить.       - Захар! Не надо! - только и успел выкрикнуть Алиев до того, как Кир снова опустил биту на его сгорбленную спину. Нет, убивать он его не хотел, как и калечить, так, влегкую отходить, чтобы почувствовал вкус к жизни. Чтобы, блядь, понял и проникся ситуацией полнейшего пиздеца, в который его угораздило встрять, когда он решил поднасрать Захарову.       - Это тебе, сука, за подставу и позор на весь город. А это за то, что меня отпиздил и выгнал из дома отец. Это тебе горячий привет от уебка Гора, который решил влезть не в свое дело. А это - самое сладкое, за пидора! - Кир в последний раз ударил куда-то в район бедра, отбросил биту и сплюнул в скрюченное у самых ног тело. Алиев уже не затыкался, его вой стоял на всю округу в унисон лаю одичавших дворняг. - Держите этот мешок говна, надо влить в него водки. Алекс, дуй сюда, хер ли ты там трешься? - Иванов спокойно подошел, взял бутылку, дернул горлышко, откупоривая. Киру в нос сразу ударил стойкий едкий запах дешевой спиртяги. - Заливайте. Только, чтобы он был в сознанке и понимал, что с ним происходит.       - Сделаем, не кипишуй, - Алекс схватил Магу рукой за горло, запрокинул ему голову и, заставив открыть рот, стал заливать в глотку водку. Алиев мычал, отплевывался, слабо отбивался в цепком захвате парней. Кир, скривившись, смотрел, как из его обезумевших черных глаз стали катиться слезы.       - Хватит, а то отключится, - Кир отошел к машине, закинул в багажник биту и, захватив из бардачка конверт с деньгами, вернулся к Алиеву. - Заткните ему ебальник, чтобы не орал. Погнали, нас ждут.       Захмелевшего и притихшего, может быть, и отключившегося Магу подхватили под руки и поволокли к воротам. Кир, быстро набрав на телефоне смс, стал смотреть на то, как с шумом и лязгом стали открываться высоченные железные створки зоны. Где-то внутри, за забором загудел сигнал, который сразу же стих. По ту сторону их ждал дородный мужик в форме, он кивнул и протянул руку Киру. Деньги он уже получил и был в курсе того, что от него требовалось, поэтому без лишних вопросов махнул в сторону бараков и пошел по расчищенной дорожке вперед.       Они двинулись за ним, вошли в какую-то дверь, потом запетляли по темным, выкрашенным в зеленый цвет, узким коридорам с многочисленными дверями-решетками и спящими дежурными на постах. В лицо шибанул затхлый запах сырости и еще чего-то неимоверно противного, но явно человеческого, от чего сразу же замутило. Кир, пытаясь прекратить позывы к рвоте, закрыл половину лица шарфом. Тусклые лампочки в ряд под потолком едва освещали извилистый путь в глубину приземистого здания. Мага успел очухаться и теперь изредка дергался, со страхом осматриваясь по сторонам, пока их не привели в большое помещение, оказавшееся общей душевой.       Было душно и влажно, как в парилке. Стены в мелкой, кое-где сколотой, наверное, возрастом лет в сто, плитке грязно-коричневого цвета, бетонные полы со сливом. Ржавые трубы водопровода и осклизлые на вид вентили душа. Кира передернуло от мерзости, но он поднял глаза и окинул презрительным взглядом собравшихся в душевой мужиков. Зэки угрюмо, из-под насупленных бровей, молча пялились на вошедших. Они знали зачем их сюда привели. И конверт с деньгами был именно для них. Мага, наконец поняв, где он и для чего, забился в руках парней, которые его тут же отбросили на пол. Он зарыдал, что-то попытался сказать сквозь кляп, затрясся как будто к нему присоединили провода электрического тока. Кир не мог без жалости и содрогания на него смотреть, но отступать было слишком поздно, да и не мог он. Не мог.       - Начинайте, - сказал он и отошел в сторону, сжимая в кулаки руки в карманах куртки, впиваясь ногтями в мясо ладоней. Он старался не отводить глаз от того, как Алиева буквально выпотрошили из одежды, которую грязной мокрой кучей отбросили в сторону. Он, стиснув зубы и не заглядывая в лица парней, застывших рядом, смотрел на то, как возбужденные мужики, стягивают с себя засаленные, с оттянутыми коленками, портки и начинают надрачивать вялые члены. Мага бился в истерике где-то в углу у самой стены, куда успел отползти. Алекс стоял рядом, все такой же невозмутимый и ничем не пробиваемый, и снимал камерой происходящее.       Кир, вытащив дрожащими пальцами сигарету из мятой пачки, несколько раз чиркнул зажигалкой прежде чем прикурить и глубоко, до боли в легких, затянуться. Он уговаривал себя, что Алиев это заслужил, но что-то такое противное ворочалось внутри, сжирая ливер, что хотелось послать все нахуй и сбежать. Заткнув совесть, он отрешился от происходящего, словно это не с ним, а вроде как хреновое такое кино. За которое уже заплатил, но денег отчаянно жалко. Магу дернули, заставились сесть на задницу, открыть рот... Кир не вдавался в детали, когда договаривался и заключал сделку. Он не знал, что будет и чем все закончится. Но определено точно сейчас он не испытывал никакого удовлетворения от происходящего. Месть оказалась не такой уж и сладкой, как когда-то рисовалось в воображении.       Их было трое: здоровых, широкоплечих мужланов, с заросшими шерстью и покрытыми зоновскими татуировками телами. Они быстро скрутили почти не сопротивляющегося Алиева, заставив беспрекословно подчиняться. Никто не говорил и не комментировал, только редкие стоны чужой боли и чужого же удовольствия, когда член то одного, то другого мужика врывался в широко открытый рот, сотрясали гнетущую тишину. Когда обессиленного, униженного и растоптанного Магу поставили раком и он стал расползаться отбитыми коленями на скользком от крови, слюны и спермы полу, Кир понял, что пора заканчивать. Не сможет он равнодушно смотреть на то, как кого-то насилуют. Пусть даже такую конченую мразь, как Алиев.       - Достаточно. Я сказал: хватит! - он кинул конверт с деньгами на грязный пол и прежде чем дернуть на себя ручку двери, устало бросил через плечо. - Оденьте его, заверните в одеяло и отвезите, куда договаривались.       - Захар? - нагнал его Алекс, когда Кир стремительно шел по коридорам на выход. Ему нужен воздух, много воздуха. Свежего, морозного, чтобы остудить полыхавшую огнем голову, чтобы успокоиться и взять себя в руки. - Пацаны все сделают, как условились. Верняк.       - Поехали домой, наебенимся, - Кир выскочил на улицу, зачерпнул ладонями снег и отер им лицо. - Я у папаши вчера коньяк спиздил из заначки.       - Ты в норме? - спросил Иванов, когда они вышли за ворота и подошли к его машине.       - Нет. Не в норме я нихуя. Все снял?       - Да.       - Сделай несколько копий и спрячь. Одну отдай своему отцу, пусть у себя подержит, подстраховаться не помешает.       - Сделаю.       Дорога до дома прошла как в тумане. Алекс его не доставал вопросами, молча жевал свои фруктовые леденцы, иногда переключал каналы радио, приоткрывал окна, когда Кир снова и снова лез в карман за сигаретами. Он пытался согреться изнутри дымом, потому как печка нихрена не помогала и его потряхивало, как в горячечной лихорадке. Он прислонился лбом к стеклу, бездумно разглядывая накатывающие, чуть смазанные пургой, огни города. Ему хотелось, чтобы все, что случилось в последние несколько часов оказалось дурным сном. Он не мог до конца осознать, что все, что произошло за забором зоны, теперь на его совести и именно ему с этим жить. Да, никто не умер, но, блядь, как же ему было хуево от сделанного. А еще ему нужен был Савранский. Вот прямо сейчас. Он бы смог привести его в чувство, он бы смог стереть ему память и отмыть испачканные руки. Ему нужен был секс. Кир хотел, чтобы его жестко оттрахали, чтобы почувствовать еще хоть что-то кроме душевной боли и вины, которая сжирала потроха.       Алекс припарковался на стоянке у дома и потянул его к подъезду. Кир едва переставлял ноги, поднимаясь по лестнице на свой этаж. В квартире он, скинув одежду и обувь, сразу прошел на кухню, достал из шкафа две бутылки коньяка и расплескав содержимое по стаканам, выпил залпом половину. Иванов тоже подтянулся к столу, сел на стул и, молча отсалютовав Киру, присоединился к попойке. Первую они распили в абсолютной тишине, лишь иногда брякали телефоны звонками, на которые никто не обращал внимания. Ко второй приступили уже порядком захмелев, отчего проснулся недюжинный аппетит, и Кир с подачи Алекса полез в холодильник. Наметав жратвы на стол, он открыл новую пачку сигарет и громко жахнув пепельницей по столешнице, развернулся к Иванову, подперев подбородок кулаком.       - Когда ты про нас понял? - спросил он заплетавшимся языком.       - А? - Алекс тряхнул головой и попытался сфокусировать расплывающийся взгляд.       - Про меня и Савранского.       - Ааа... Понял давно, вроде как, убедился тогда... Короче, еду я как-то домой вечером, смотрю, ты несешься по улицам как полоумный. Гололед нереальный. Не сразу догнал, что ты бухой в говно. А когда догнал, думаю, дай посмотрю, куда тебя, блядь, так несет. Ну, и поехал. В район университетского городка. Смотрю, ты машину бросил и в подъезд занырнул, ну, думаю, подожду немного. Не выйдешь, так поеду домой. Мало ли, может, к телке какой на поебаться. И уже хотел трогать, когда ты обратно выскочил, а за тобой Савранский. Он тебя обнимать и целовать полез, я ж как сидел в тачке, так и охуел вконец. А потом ты ему в ебало двинул и в машину запрыгнул. Я нихрена ж толком не понял, там остался. Смотрю, у него кровь хлещет дуром из носа, он как раз под фонарем стоял - все видно. Долго так стоял. Все на дорогу смотрел. Потом ушел, а я за тобой двинул в поселок. К вашему дому подъехал, смотрю, Тойота твоя там. Ну, вроде ж как нормально, значит, добрался. Живой. И все.       - И все. Точно. Тогда было все. Он уехал. Упиздовал в свою ебаную Москву. Бросил меня тут одного с этими уродами разбираться. А я, между прочим, люблю его. Слышал, Иванов? Я его люблю. Пиздец как.       - Да я не дебил, уже понял.       - Такая вот хуйня. Наливай.