Бусый лёд

      Вся жизнь Антона свелась к безумной череде коротких встреч, долгих расставаний и затяжных разлук. В суматохе будней и выходных, вперемешку со сном, работой, перекусами на бегу, наскоками Арти, походами в магазины и клубы. Дни громоздились друг на друга, постепенно складываясь в недели и месяцы. Порой казалось, что время стремительно мчит вперед, а порой, что стоит и топчется на месте. Редкие звонки, скупые сообщения с чужих телефонных номеров и часы абсолютной тишины, когда нервы рвались от неизвестности, страха и беспокойства. Никто из них не мог бы с уверенностью сказать, состоится ли следующая встреча? Или они виделись последний раз в тот самый момент, когда Кирилл закрывал за собой дверь квартиры?       Антону тяжело было находиться в состоянии постоянного ожидания. Он больше не мог сидеть в четырёх стенах, дергаться от любого шороха и пропускать вздохи, когда ему казалось, что лифт останавливается на этаже или поворачивается ключ в замочной скважине и раздаются тихие, но уверенные шаги по коридору... Кирилл позвонил еще вчера вечером с телефона Алекса и сказал, что не сможет вырваться из города даже на один день, не то что на все выходные, чего бы там они себе не запланировали. Отец обложил его со всех сторон, требуя отчета о каждом шаге. Раз от раза становилось все сложнее придумывать новые причины отсутствия и искать надежное прикрытие на случай неожиданной проверки. К этому времени они не виделись уже две недели, и пустота, что вдруг образовалась от отсутствия Кирилла рядом, стала душить как никогда прежде. И вот чтобы не шататься как неприкаянному из угла в угол по квартире все выходные, не гадать: приедет или нет, и не хвататься за телефон, Савранский заставил себя собраться и выйти на улицу.       Погода для начала марта стояла великолепная, она словно бы вторила наступившему празднику долгожданной весны. С трудом верилось, что еще несколько дней назад Москва утопала в грязных сугробах и морозах, и казалось, что зима совсем не думает сдавать отвоеванные позиции. И воздух, он пах совершенно по-другому - сладко и пьяняще. Антон запрокинул голову к чистому голубому небу, подставил лицо теплому ветру и зажмурил глаза от солнца, которое сегодня светило намного ярче, чем вчера днем. А еще эти охапки разноцветных тюльпанов и мимозы у прохожих - они заставляли по-глупому улыбаться, несмотря на то, что он снова один. Поддавшись неожиданному порыву и витающему вокруг искрящемуся настроению, Антон заглянул в цветочный магазин, и теперь как распоследний придурок шел в парк с букетом белых тюльпанов. Он никогда никому не дарил цветов, повода обычно не находилось, да и Кирилл вряд ли бы оценил подобный жест. Но сейчас ему отчего-то хотелось ухватить себе частичку этой мимолетной красоты, как будто бы она каким-то чудесным образом успокаивала его и настраивала на позитивный лад. Давала надежду на лучшее, пусть не прямо сейчас, но когда-нибудь потом определенно точно.       В парке было на удивление шумно и многолюдно: старые, молодые, парочками, по одиночке и целыми семьями, с детьми, собаками и велосипедами. Наверное, оттого что наконец-то пришла настоящая, а не просто календарная весна, принесшая с собой тепло после промозглой зимы, да и потому что был праздник. Не лично его, но чужие радость и счастье он улавливал очень остро и заражался ими, как неизлечимой болезнью. Расчищенные мощеные дорожки успели подсохнуть на солнце, и теперь манили прогуляться по ним, неспешно попетлять по ровным длинным аллеям. И пусть на газонах между стволов голых деревьев еще оставался осевший грязный снег и прошлогодняя слежавшаяся листва, но птицы в ветвях так раззадоривающе пели, что хотелось смеяться над каждой незначительной мелочью. Хотелось жить на полную катушку и наслаждаться этой самой жизнью, наплевав на все трудности, запреты и угрозы, с которыми им пришлось столкнуться за последние месяцы.       Антон с приятной усталостью в ногах опустился на пыльную, кое-где с облупившейся краской лавку. Покрутил в руках по-прежнему свежий, ничуть не увядший за пару прошедших часов букет, сунул в него нос, улавливая слабый, совсем неприятный аромат цветов, и положил рядом. Потом достал из кармана пальто телефон и привычно проверил входящие. Среди приевшегося спама с распродажами и скидками из магазинов, он нашел с незнакомого номера сообщение всего с одним словом: «Приеду». Пришло что-то около часа назад, пока он нарезал круги по парку, рассматривая и подкармливая с рук скачущих то тут, то там белок. Как он мог не почувствовать вибрацию телефона в кармане? Непонятно. Но этого одного слова оказалось достаточно, чтобы сердце, восторженно перевернувшись в груди, затарахтело как сумасшедшее. Он, напрочь забыв о том, что присел покурить, подхватился вместе с букетом с лавки и сразу помчал на выход в сторону ворот. Черт его знает, когда приедет Кирилл: через полчаса или ближе к полуночи? Но он не хотел опоздать и пропустить его приезд. У них и без того всегда слишком мало времени для того, чтобы побыть наедине друг с другом.       На Москву мягко опускался субботний вечер. По небу разливалась весенняя синева с отблесками миллионов огней большого города. Зажигались редкие перемигивающиеся звезды и окна в соседнем офисном здании. Доносилась тихая, едва различимая музыка из одной из соседних квартир и мерное гудение лифта в шахте. Антон лежал на диване в гостиной закутанный в пушистый плед, пытаясь читать книгу в свете тусклой настольной лампы. Или не читать, а просто занять голову и руки, чтобы не терзать онемевший телефон. Кирилл до сих пор не приехал и больше никак не давал о себе знать. И эти часы ожидания стали похожи на самую настоящую пытку. Изощренную и жестокую. Он успел перестелить постель свежим бельем, приготовить ужин, который остывал на кухне, принять душ и даже набросать план лекций на следующую неделю. И теперь просто лежал, пялясь то в окно, то в потолок, то в раскрытые страницы.       Он размышлял о том, как сильно изменилась его налаженная и упорядоченная за несколько последних лет жизнь с того самого момента, как он в начале сентября встретил Кирилла. Как незаметно, но кардинально изменился он сам и его взгляды на многие вещи. Все, что казалось когда-то ненужным и отягощающим, вдруг обрело какой-то глубокий сакральный смысл, стало весомым и значимым. Савранский никогда не мечтал и не планировал жить с кем-то в паре, не искал постоянного партнера даже для частых встреч. Он давно решил, что с него было достаточно тех единственных отношений, которые у него были несколько лет назад и которые оставили в нем неизгладимый след. Антон хотел жить только для себя, не связывая себе руки обязательствами и скукой. И вот посмотрите на него теперь, он весь извелся и издергался от того, что рядом нет одного конкретного человека. Который перевернул все с ног на голову. Который стал до бесконечности дорог и без которого уже просто не мыслишь своего существования. За которого боишься и переживаешь больше чем за самого себя. И которого хочешь уберечь от всех невзгод и напастей, и защитить от чужой жестокости. Да, он стал не в меру чувствительным, а где-то и мягкотелым, как можно было бы подумать на первый взгляд, но ему нравились эти перемены в нем самом. Потому что до встречи с Кириллом он был уверен, что в нем никогда не найдется места для любви к другому человеку.       Должно быть Антон так и задремал на диване в обнимку с подушкой, потому что не услышал, как хлопнула входная дверь. Он проснулся только тогда, когда почувствовал под широкой домашней футболкой холодные, ласкающие тело, руки. И сквозь дрему, не открывая глаз, улыбнулся. Стало до невозможности хорошо, спокойно и томно. Слышать рядом шумное горячее дыхание, ощущать знакомые запахи, подставлять шею под быстрые беспорядочные поцелуи. Антон обхватил рукой Кирилла за плечи и притянул теснее к себе, зарываясь носом в спутанные волосы. Как же ему недоставало всего этого. И как же он по нему чертовски сильно скучал.       - Горе мое... я уж думал, ты никогда не приедешь, - выдохнул он, отвечая на долгий нежный поцелуй в губы.       - Ага, щаз. Не дождешься. Савранский, я просто пиздецки соскучился, - Кирилл резко отпрянул и принялся быстро стягивать с себя толстовку. Антон выдохнул, лениво перевернулся на спину, поправил подушку под головой и теперь с улыбкой наблюдал за тем, как в разные стороны по полу разлетаются вещи. Он окончательно стряхнул с себя остатки сна и почувствовал, как на него стало накатывать острое, едва контролируемое возбуждение при виде обнажающегося тела. - Настолько, что мне уже откровенно похуй, что сделает отец или этот ублюдок Гор. Пусть оба в жопу засунут свои угрозы. Они вообще вконец охуели, прикинь, приставили ко мне охрану. Таскаются за мной даже в сортир. Еле удалось оторваться. Алекс с пацанами помог, пришлось из тачки в тачку прыгать. А еще я пиздецки хочу тебя. Всю дорогу со стояком, даже когда менты остановили на посту документы проверить. Гнал и думал только о том, как приеду и трахну тебя.       - Конечно, Захаров. О чем еще ты можешь думать со стояком? - он тихо рассмеялся, протянул руку и дернул Кирилла за ремень расстегнутых джинсов на себя. Кир повалился сверху, устроился на нем поудобнее и затих, уперевшись острым подбородком в плечо.       - Еще о том, - прошептал он едва слышно на ухо, - как ты трахнешь потом меня. Ну, Тош, не будь мудаком. Я же приехал. Можно сказать, рискуя собственным здоровьем и жизнью. Потому что знал, что ты меня ждешь.       - Сколько приятностей и все мне. Как я могу отказать тебе, когда ты меня так мастерски обхаживаешь, - Антон закинул ноги на бедра Кирилла и крепко обнял руками за талию, буквально впечатывая в себя, чтобы дать понять всю силу своего возбуждения и самому ощутить ответное желание. Он потерся сквозь ткань одежды своим членом о член Кира и сжал ладонями его ягодицы.       - Значит, да? - Кир оторвал голову от плеча и вопросительно заглянул Антону в глаза. Но не дождавшись ответа, самодовольно усмехнулся и скатился на пол, стягивая с себя джинсы вместе с бельем.       - Определенно да.       - Тогда раздевайся быстрее. У нас всего несколько часов, Тош. Утром я уеду обратно. Давай не будем терять время.       - В душ не пойдешь?       - Какой нахер душ, Савранский? Времени в обрез. Так что давай снимай с себя все. Потом в душ вместе сходим. Как будто первый раз.       - Даю, Захаров, даю. Разве тебе можно не дать? - Антон потянулся всем телом, соблазнительно изогнулся в спине, дразняще медленно развязал узел на поясе домашних хлопковых штанов и спустил их с бедер, демонстрируя Киру свою готовность. Готовность по достоинству оценили, нетерпеливо сорвали с него остатки одежды и принялись жадно терзать руками и ртом. Он только и смог что зажмурить глаза от затопившего с головы до пят удовольствия и полностью отдаться Кириллу. Казалось, тот был везде и сразу, и Антон плавился и млел под напором его ласк, стонал и закусывал зубами опухшие от поцелуев губы. Уже было привычно и знакомо быть с ним так, он даже стал находить в этом нечто такое, чего никогда не находил раньше. Ему нравилось смотреть на Кирилла в такие моменты, нравилось видеть на его лице напряжение и наслаждение, и ничем не прикрытую любовь, которая плескалась на самом дне его красивых глаз.       Позже они оба сидели голые на кухне за столом и ели разогретый в микроволновке ужин. Антон сквозь смеженные ресницы наблюдал за тем, с каким волчьим аппетитом Кирилл сметает с тарелок все, что он приготовил и подал. И это заставляло радостно, совершенно по-идиотски расплываться в улыбке, которую он пытался скрыть за чашкой с кофе, чтобы не выглядеть перед ним совсем уж дураком. Он пил мелкими глотками обжигающий бодрящий напиток, прикрывая от усталости и блаженства тяжелые веки. День был утомительный и бесконечно долгий, но при этом Антон не хотел, чтобы он заканчивался. Хотя бы потому, что знал - скоро Кирилл будет собираться обратно. И начнется очередная свистопляска с ожиданием, нервами и страхом.       - Я хочу, чтобы ты остался здесь, Кирилл, - Антон поставил на стол пустую чашку и, протянув руку, накрыл ладонь Кира своей ладонью. - Мы оба устали от этой нервотрепки, я ночами перестал спать. Черт с ним, окончишь курс здесь. Суну я тебя в свой институт, поговорю с деканом факультета. С документами тоже что-нибудь решим. У меня есть связи и деньги, мы выкрутимся. Твой отец тебя здесь не достанет, руки у него для этого слишком коротки, да и кишка тонка на моей территории ввязываться в драку. Он прекрасно знает, кто я. Не возвращайся туда, прошу тебя.       - Осталась всего пара месяцев, - Кирилл поднял на него грустный взгляд, потом наклонился к столу и прижался губами к его пальцам. - Мне это все тоже нихуя не нравится. Я уже заебался придумывать разные отмазки для папаши. Но, Тош, ты же сам говорил, что я должен доучиться. Теперь-то чего срываться? Я заберу документы из универа сразу, как только закрою сессию. С паспортом будет сложнее. У меня его отобрали. Только права есть и доверенности на машины. Студенческий еще. Карты все заблокированы. С твоей сейчас тоже особо не снимешь. Охрана повсюду за мной таскается. Отдаю ее Алексу, он мне потом налом привозит. Да и мать подкидывает на карманные расходы время от времени. Она задолбалась меня прикрывать. Не ожидал, если честно, от нее такого участия. Но отец ведь не дурак. Я вообще боюсь, что после сегодняшнего меня под домашний арест посадят. Я же внаглую наебал его охранников. Несколько раз пришлось машины менять, чтобы от них скрыться. Теперь уже не напиздишь, что с Алексом катался на соревнования.       - Я знаю. Поэтому и предлагаю остаться, - Антон обошел стол, встал за спиной у Кирилла, обнял руками за шею и потерся заросшей щетиной щекой о затылок. - Решим все вопросы по мере поступления. Но здесь, по крайней мере, ты в полной безопасности. Здесь ты рядом со мной. Здесь я могу тебя защитить, понимаешь?       - Понимаю, - Кир запрокинул голову, чтобы посмотреть Антону в лицо. - Ты думаешь, я не хочу остаться? Да, я блядь об этом мечтал все время. С самого начала. Но сейчас, я просто чувствую задницей, что мне нужно вернуться. Два месяца, Тош. И я перееду к тебе. Совсем. С концами. Хер выгонишь потом.       - Не выгоню.       - Да, конечно, - Кирилл скинул с себя его руки и развернулся на стуле. - Начнется опять нудеж: какого хера ты тут вещи разбросал, почему в ванной на полу лужа, хватит материться, хватит курить, иди учи, иди ужин приготовь, иди посуду помой. Знаем, проходили.       - Тут домработница есть. Так что можешь не переживать, - Антон рассмеялся, смотря на кривляния Кира, и отвесил ему легкий подзатыльник.       - Да, бля, Тош, не трави душу. Я больше всего хочу остаться. Но нужно документы у отца забрать. А для этого надо усыпить его бдительность. Я пока не буду приезжать. Две-три недели. Надо продержаться. Я знаю, этот ублюдок их в сейфе в своем рабочем кабинете держит. Мать сказала. Вот заберу их и приеду к тебе на ПМЖ.       - Хорошо, Кирилл. Но если ты не вернешься, я сам приеду за тобой. Три недели это все, что я тебе даю, чтобы ты успел разобраться со всеми делами. Ты поел?       - Да, очень вкусно, кстати. Спасибо. Ну что, в койку? - Кирилл встал, отнес грязную посуду в раковину, отхлебнул из стакана апельсинового сока и потянул Антона в спальню. - Я еще пару часов перед дорогой хотел бы поспать. А то уже перед глазами плывет.       - Тогда в кровать. И быстро. Будильник сразу поставь на телефоне, а то опять проспим, как в прошлый раз. Будешь утром метаться по квартире и орать, как полоумный.       - Сам поставь, - смеясь, выкрикнул Кир по пути в спальню и показал Антону язык, за что получил увесистый шлепок ладонью по голой заднице. Это только еще больше его раззадорило, вся усталось вмиг куда-то испарилась, поэтому спать они легли часа через два, как оказались в постели. Даже не легли, а просто вырубились, так и не дойдя до душа во второй раз.       А проснулись ровно в шесть утра от рева будильника на телефоне Савранского. Этот звук поднял бы и мертвого из могилы. Омерзительный, но проверенный не один раз способ подняться в любое время и в любом состоянии. Кирилл что-то недовольно пробормотал себе под нос, заворочался, толкнул его локтем в бок и влажно чмокнул в щеку. Антон неохотно приоткрыл один глаз, широко зевнул, дернул обратно было подорвавшего встать с кровати Кира и прижал его своим телом к матрасу.       - Пятнадцать минут на то, чтобы кончить, горе. Потом умываться, завтракать и в путь.       - Давай. Только быстро, - долго упрашивать не пришлось, он сразу обнял Антона за плечи и потянул руку вниз к его, упирающемуся в ногу, члену. Обхватил ладонью и приятно сжал, да так, что у Савранского фейерверки начали взрываться перед глазами. - Бля, я так никогда от тебя не уеду.       - Не уезжай, - ответил Антон, устраиваясь между раскинутых в разные стороны ног и целуя его в выгнутую шею. - Знаешь, чего я боюсь? Что ты выйдешь в дверь и больше никогда не вернешься.       - Вернусь, - отозвался хрипло Кир и на мгновение поморщился от боли, когда Антон мягко толкнулся в него, - даже если мне придется приползти на пузе, побитому и изломанному как дворовая собака.       - Надеюсь, до этого не дойдет.       - Люблю тебя, Савранский. И я знаю, что ты тоже любишь меня. Только заткнись сейчас, а то опять испортишь момент. И давай двигай уже булками, иначе точно отец в международный розыск подаст.       Через час Антон стоял в коридоре, наблюдая за тем, как Кир спешно застегивает молнию на своей куртке. Он кусал изнутри щеку, чтобы в очередной раз не начать причитать как истеричная баба о том, что Кириллу стоило бы остаться здесь насовсем. Ничем хорошим его постоянные отлучки из-под носа отца и брата не могли закончиться. Савранский просто не в силах будет уберечь его на расстоянии. И черт возьми, три недели - это же просто обалдеть как долго. Еще ни разу они настолько не расставались с тех самых пор, как заново начались их отношения. Это очень долго. И он пока даже не представляет себе, как вынесет эту разлуку. То что будет плохо, он знал, потому что ему сейчас уже было плохо и больно в очередной раз стоять тут и провожать Кирилла обратно в город. Хотелось подойти к двери, запереть ее на ключ и выкинуть его в окно к чертовой матери. Чтобы больше никуда не смог от него деться и уехать.       - Тош, да ну не переживай ты так, - Кирилл сделал к нему шаг и крепко стиснул руками. - Уверен, что сорвусь к тебе уже через неделю, если не раньше. Не выдержу. Найду способ, ты же меня знаешь.       - Знаю, - сказал Антон и обнял в ответ, прижимая к себе и целуя в кончик носа. - Поэтому буду ждать. Береги себя, горе. И не гони по трассе, будь аккуратнее.       - Все будет заебись, Савранский. Точно тебе говорю.       - Позвони мне, как приедешь или пусть Алекс позвонит, если сам не сможешь.       - Ладно, - Кирилл громко вздохнул и отошел к двери, чтобы открыть замки. - Ну, все, поехал я. А то что-то тяжко становится. Пиздец как хочется остаться. Люблю тебя.       - Ты знаешь.       - Знаю-знаю. Ты тоже меня любишь, - Кирилл уже открыл дверь и вышел на площадку. - Ты ведь когда-нибудь мне это скажешь?       - Скажу. Если ты вернешься.