Бусый лёд

      Кир без сил откинулся на жесткую спинку пассажирского сиденья и устало прикрыл глаза. Ему бы подремать с полчаса, чтобы более-менее прийти в норму. Ночь выдалась длинная и тяжелая. Но звуки хрипло тарахтевшего хиты российской попсы радио, грохот пустого прицепа на ухабах, мат дальнобойщика, от которого стойко несло застарелым потом и съеденным в дорожной забегаловке луком, мешали хоть на несколько минут забыть обо всем и отключиться. Он отвернулся к окну с мелькавшей в свете фар обочиной трассы и потянул носом свежий морозный воздух, проникающий в щель двери. Кабину покачивало и немилосердно трясло, работающая печка обдавала жаром колени. Кир задыхался в тесном пространстве салона фуры. В голове болезненно пульсировало, за грудиной неприятно ныло. Он крепко стиснул зубы, затолкал поглубже все неудобство и вытащил из мятой пачки последнюю сигарету, чтобы закурить и избавиться от окружающей его вони. До Москвы оставалась еще пара часов пути, а там ему нужно будет каким-то образом добраться до центра. Потому что высадить его должны где-то в промышленном районе за МКАДом, и Кир пока даже понятия не имел, как далеко будет до ближайшей станции метро.       Он бы через всю столицу к Антону пешком пошел, на брюхе пополз, как и обещал. Если бы не дико болевшая, распухшая нога, которую он неудачно подвернул, прыгая со второго этажа. Тупо получилось и как всегда не вовремя. Территория, прилегающая к дому отца, хорошо освещалась в темное время суток, но та сторона, куда выходило окно его комнаты, оставалась в тени. И гадкая погода середины марта, когда днем оттепель и сыро, а к вечеру начинало подмораживать - сыграла с ним дурную шутку. Не рассчитал он, что приземлится как раз на одну из таких подмерзших луж в зарослях декоративного кустарника, в которую натекла вода с покатой крыши родительского особняка. Но черт возьми, как еще он мог сбежать? Если все те полторы недели, прошедшие с момента возвращения от Савранского, его держали под замком и под охраной? Он даже в столовую на первом этаже спускался под бдительным присмотром, не говоря уже о том, чтобы выйти через дверь во внутренний двор. Чудо уже то, что ему вообще удалось подгадать правильный момент и сдернуть оттуда. И хрен бы с этой гребаной лодыжкой. Главное, что он наконец-то свободен и волен делать то, что считает важным и нужным лично для себя. Он больше никогда не вернется в этот дом и в этот город. Выбор был сделан, и, наверное, еще в тот самый день в начале сентября, когда он первый раз поднял глаза на Савранского в аудитории университета.       Кир криво улыбнулся своим невеселым мыслям и затянулся, небрежно стряхивая пепел прямо себе под ноги на резиновый коврик. Не думал он, что все получится именно так. Не планировал, да и когда? Если его лишили любой возможности связаться с внешним миром. У него отобрали абсолютно все: телефоны, деньги, карточки, ключи от машин и квартиры Антона, все документы. У него даже теплой одежды не было в шкафу. Несколько футболок, домашние штаны, толстовка с капюшоном и старые кеды, в которых он обычно мотался по дому. И вот теперь все это было натянуто на себя, чтобы не замерзнуть по дороге в Москву. Кир даже Алексу не сказал, что сваливает с концами. Им вообще запретили видеться и общаться.       Время было что-то около полуночи. Мать с отцом ушли спать, он слышал их голоса из своей комнаты, когда они проходили мимо. Дом затих, только охранник в коридоре за дверью перетаптывался с ноги на ногу на своем посту. Кир лежал на кровати, бессмысленно пялился в потолок и кусал обветренные губы, когда ему неожиданно стрельнуло подскочить, не зажигая света, осмотреться по сторонам, в рекордно короткие сроки собраться, бесшумно открыть окно и выпрыгнуть из него. Перебежать на свой страх и риск огромный участок особняка, прячась в тени за деревьями, перелезть высокий забор, сдирая до крови руки о кирпич и железные прутья, а дальше уже не оглядываясь и ни о чем не думая, пересечь коттеджный поселок и через парк добраться до города. Все это было так быстро и словно бы на автопилоте, что до сих пор не верилось, что сумасшедшая идея сработала и за ним не началась погоня.       До поворота трассы на Москву он домчался, не помня себя. Бежал, сломя голову, несмотря на больную ногу. Поймал такси где-то в спальном районе и кинул его, не заплатив, как только выехали за город. Ему не было стыдно, ему было плевать. Он хотел вырваться из лап отца. Остальное не важно. Его долго не хотели подбирать. Тягачи один за другим проносились мимо, редкие легковушки даже скорость не сбрасывали. Да он и сам бы никогда никого не подобрал ночью. Впрочем, и днем тоже. Кир так и плелся по пыльной обочине, пока не дошел до круглосуточного кафе рядом с заправкой. Там-то он и уломал этого водилу подбросить до Москвы.       За окном стало понемногу светать. Узкая розовая полоска восхода, предвещавшая ясный, но ветреный день, окрасила небо с восточной стороны. Они медленно, но верно подъезжали к столице. Машин на дороге стало в разы больше. Фуры снимались с ночного прикола и выстраивались в длинные цепочки, создавая многокилометровые пробки на подъезде к городу, плотно закутанному в смог. Они миновали посты ГИБДД, путанные развязки, бесконечно горящие красным сигналом светофоры на перекрестках. Москва была все ближе и ближе - здания по сторонам трассы, остановки, редкие в этот ранний час пешеходы.       Кир растер руками осунувшееся лицо, чтобы хоть немного прийти в себя. В глаза за время пути словно песка насыпали, боль в висках стала невыносимой. Но он гнал все это от себя, потому что знал - остался один последний рывок. Ему нужно собрать себя в кучу и доехать до работы Савранского, дома он его уже не успеет перехватить. Начиналось утро вторника, у Антона сегодня почти весь день лекции, а это значит, что нужно как-то проникнуть в институт, где он преподавал. Тут Кир особо не волновался, в толпу студентов на перерыве он запросто вольется. Конечно, выглядел он не лучшим образом, мало того что одежда не по сезону, так еще и запах, которым он пропитался за эту ночь... Если ему завернут руки охранники института или мусорам в метро втемяшится в башку проверить документы, которых нет, тогда придется маяться еще и в обезьяннике. А там и отец с Гором не заставят себя ждать. И на этот раз просто так в комнате не дадут отсидеться.       Рано все обрадовались неожиданно нагрянувшей весне и теплу. На улице было до невозможного холодно. Мороз градусов в десять, не меньше, и сильный ветер. Кир натянул на голову капюшон толстовки, спрятал поглубже замерзшие руки в карманы штанов и, припадая на больную ногу, поковылял в сторону метро. Долго ему пришлось выспрашивать у приезжих на склады мужиков, как побыстрее добраться до станции. И как только ему приблизительно нарисовали маршрут, он двинул через промзону к жилому кварталу, настреляв у тех же самых водил сигарет и денег на поездку. Не то чтобы это было унизительно, но в подобной ситуации он еще никогда не был. Кир бы даже посмеялся от души, если бы у него остались на это силы. Он едва не валился с ног от усталости. Жутко хотелось поесть, выпить наконец обезболивающих и рухнуть на кровать, чтобы проспать часов двенадцать, а то и больше.       Кир думал, что замерзнет до смерти прежде чем доковыляет до метро. Его колотило так сильно, что зуб на зуб не попадал. Он еле смог спуститься по лестнице в подземный переход и толкнуть плечом стеклянную дверь. От нахлынувшего на него потока теплого воздуха, он застонал и чуть не рухнул на пол. Захотелось лечь прямо здесь рядом с бомжами, забиться в угол и так пролежать несколько часов, чтобы согреться. Но людское море сразу поглотило его и понесло вперед на эскалатор. Утренний час пик был в самом разгаре. Кир нашел на схеме нужную станцию и сел в первую подошедшую к платформе электричку. Он прикинул, что до института ехать минут сорок с пересадками. Осталось потерпеть совсем немного. А потом будет все, о чем так долго мечтал.       До места он добрался в начале десятого утра, к этому времени первая лекция уже началась. Во дворе института не было никого, кроме лениво орудовавшего совковой лопатой дворника. Стоянка рядом тоже была пуста. Кир прошёлся между припаркованных машин, нашел Тойоту Савранского, с облегчением выдохнул и направился ко входу в здание. Сейчас внутрь без студенческого его не пропустят, но стоило быть поблизости на тот случай, если на пару припоздает какой-нибудь студент-распиздяй. Или просто дождаться перерыва почти через час и тогда уже беспрепятственно найти кафедру Экономики. Антон должен быть там.       Прошло, наверное, что-то около получаса, правда, показавшихся Киру бесконечно долгими. От холода он уже не чувствовал ни рук, ни ног, когда подвернулся удобный момент. Студентов-распиздяев оказалось двое, явно умирающих с дикого похмелья, которое отчетливо читалось на их лицах и чувствовалось в дыхании. Они вяло поднимались по лестнице к высоким дверям института, о чем-то едва слышно переговариваясь между собой. Кир, несмотря на то, что продрог до костей, проникся сочувствием и пониманием. Он отлепился от парапета крыльца, к которому казалось примерз спиной, и пошел следом, отлично вписавшись своим помятым видом в компанию. Так они и просочились мимо сонной охраны втроем. Опоздуны его, похоже, даже не заметили, и в холле разошлись по своим делам в разные стороны длинного коридора.       Поднимаясь на шестой этаж в лифте после того, как изучил расписание занятий в холле, Кир понял, что еще немного и он упадет в обморок. Перед глазами было черно от голода и усталости, в ушах словно море шумело. Он, держась за поручень, мотнул раскалывающейся от боли головой и осторожно вышел в открывшиеся створки. До аудитории, в которой Савранский читал лекцию, осталось всего-ничего, каких-то метров пять от силы. Поэтому поглубже вобрав в себя воздух, Кир оттолкнулся рукой от стены и, не собираясь медлить больше ни секунды, сделал несколько шагов, чтобы без стука дернуть на себя дверь. Антон сидел на краешке стола, была у него такая забавная привычка, и что-то негромко втирал заполнившим всю аудиторию студентам. Он резко повернул голову и уже хотел недовольно, в своей излюбленной манере, осадить прервавшего лекцию наглеца, когда понял, что перед ним Кирилл.       Кир вымученно, едва ли не плача от затопившего облегчения, улыбнулся и пошел, приволакивая распухшую ногу, к столу. Ему было абсолютно плевать на те несколько десятков студентов, которые сверлили их любопытными взглядами. Ему сейчас вообще было плевать на все. Он видел перед собой только Антона. Кажется, Савранский настолько обалдел от его неожиданного визита, что забыл, где они находятся. Кинулся навстречу, подхватил под локоть и заставил сесть на свой стул.       - Что случилось? - Антон склонился над ним, схватил рукой за подбородок, покрутил голову из стороны в сторону, внимательно, с беспокойством в глазах, вглядываясь в лицо. Кир представил, что он там увидел и попытался улыбнуться. Наверное, вышло совсем паршиво, потому что Савранский нахмурил брови. - Авария? Ты цел?       - Сбежал от отца. Дай ключи от дома и деньги на такси. Все остальное потом. Меня сейчас вырубит, Тош, - Кир облизал пересохшие губы и привалился к спинке стула.       - Я сам отвезу. Подожди, только декану скажу, что мне нужно уехать.       - Нет. У тебя лекции. Вызови мне такси и я домой поеду. Блядь, ну, не начинай только учить жизни. Пожалуйста. Ничего страшного не произошло. Вечером обо всем поговорим.       - Хорошо, - Антон недовольно поджал губы, но спорить не стал. Не время было устраивать спектакль перед благодарной публикой. И без того теперь пойдут ненужные разговоры по институту. Тут Кир подвел Савранского, сначала сделал, потом подумал - как обычно. Нет, Антон никогда не скрывал, кто он есть на самом деле, но и не орал об этом на каждом углу. Скверно получилось, нужно было дождаться перерыва в коридоре и только тогда подойти, а не врываться посреди лекции в аудиторию. Кир сморщил нос от досады на себя, наблюдая за тем, как Антон обогнул стол, достал свой портфель, вынул из него кошелек и ключи от квартиры. - Сейчас вызову машину. Езжай домой, поешь и ложись спать. Вечером позвоню Алешке, чтобы приехал и посмотрел твою ногу.       - Да просто подвернул, когда прыгал. Чего ты панику поднял? - Савранский так зыркнул из-под нахмуренных бровей, что-то набирая в своем телефоне, что Кир поднял руки вверх. - Ладно, сдаюсь. Вызывай кого хочешь. Что там с такси?       - Через пять минут будет.       - Пошел тогда внизу подожду, - Кир, зашипев от боли, поднялся на ноги и рассовал по карманам деньги и связку ключей. - Дай еще сигарет, а? Курить хочу пиздец просто.       - Выпить не налить? - Савранский весело хмыкнул, кинул на стол пачку сигарет и махнул рукой в сторону двери, мол, давай, пора и честь знать. Кир в ответ подмигнул и поковылял на выход. Конечно, он еще получит от Антона взбучку за представление, но теперь это не важно. Главное, что он смог наконец сбежать от идиота-отца и добраться почти без приключений до Москвы. Да, у него ничего не осталось: ни денег, ни документов, ни тачек, но они вместе что-нибудь придумают. Они со всем справятся. Теперь им никто не будет мешать.       Такси ждало у крыльца института, когда он вышел на улицу. Особо не торопясь, спешить уже было некуда, Кир закурил и стал осторожно, держась рукой за парапет, спускаться по лестнице. У машины он немного постоял, выдыхая из себя клубы вкусного сигаретного дыма, потом юркнул на заднее сиденье, подтвердив водителю заявленный ранее маршрут. Они едва тащились по запруженному городу, застревали в пробках и на светофорах, но это не напрягало. Даже наоборот, в салоне он наконец-то сумел расслабиться, прикрыть глаза и довольно улыбнуться, думая только о том, что совсем скоро будет дома. И если сил хватит, то сначала будет горячий душ и вкусный обед, а потом широкая мягкая постель. Кир чуть вслух не застонал от предвкушения. Как оказывается мало нужно для того, чтобы почувствовать себя счастливым. А вечером приедет с работы Антон, и можно будет с уверенностью сказать, что жизнь удалась.       Он проснулся, когда за окнами уже стемнело. Сладко потянулся, размял затекшие ото сна мышцы шеи и оглянулся по сторонам. Зажмурился на минуту от накатившей радости и даже губу закусил от некоторого внутреннего смущения. Самому до сих пор с трудом верилось, что он не в своей комнате в доме родителей под арестом, а в спальне Савранского в Москве, которая стала их общей. Да не только спальня у них теперь общая и даже этот дом. У них жизнь теперь одна на двоих, а это куда больше и серьезнее. Наверняка им придется столкнуться со множеством сложностей впереди, да и отец просто так не оставит в покое. Но определенно точно, он отсюда уже никуда не сдвинется. Либо так, либо вообще никак. Без боя они не сдадутся.       Антона рядом не оказалось, поэтому покрутившись на смятой простыне еще немного, Кир нехотя спустил с кровати ноги, накинул на плечи валявшийся на полу махровый халат и пошлепал по квартире на поиски. В гостиной он замер, услышав тихие голоса на кухне. Отлично, только Арти им сейчас не хватало. Как-то он совсем по-другому планировал провести сегодняшний вечер. Кир раздраженно опустился в кресло и прислушался.       - ...документы мы ему сможем сделать, - слащаво тянул Арти, при этом что-то явно отпивая из чашки. Да, кофе пах на всю квартиру, уж что-что, а варил его Савранский просто превосходно. - Паспорт, загранник и права. Что там еще для жизни надо? Тут без проблем. Напрягу кое-кого, есть у меня знакомые из числа постоянных клиентов. Не откажут. С институтом это уже твоя забота. Ты его прописывать будешь, пряник?       - Да, в той квартире. Но для этого ему придется выписаться из дома родителей. Отец, конечно, узнает. Хотя, они и так прекрасно знают, где Кирилл и с кем. Поэтому, думаю, стоит иметь запасной план на случай их предсказуемого визита сюда.       - Давай подумаем, Тони, кто у нас остался при власти? Кто действительно сможет помочь в вашей ситуации.       - Я уже прикидывал, козлик. Всех перебрал. Если только Мишаню напрячь, но черт его знает, чего он потом в ответ попросит?       - Мишаня? Он все еще заседает? Вот старый пидорас. Давно его нигде не видел, года два так точно.       - Он все больше по Европе и Штатам вояжирует. Сейчас здесь с этим не так просто, как еще лет пять назад. Стоит засветить лицо в клубе и через два часа об этом весь интернет будет знать. Потом уже не отмоешься.       - Знаем мы те вояжи. Любитель мальчиков в кружевах. Извращенец. Просто думал, что он давно уже где-нибудь на даче в Подмосковье грядки окучивает.       - Таких как он, только вперед ногами из Белого дома выносят. До последнего зубами за кормушку будет держаться. Есть еще пара человек, к которым можно будет сунуться по старой дружбе с дядей Лешей. Если они еще не забыли меня. Даже не представляю, сколько они заломят за услугу.       - Я тебя умоляю, Тони. Какие деньги, ты о чем? Попросят они совсем другого, и ты об этом лучше всех знаешь. Может, вам охрану нанять на первое время? - Кир покачал головой, вскочил с кресла и двинулся на кухню, сейчас они там договорятся до какого-нибудь очередного пиздеца. И будет опять: шаг влево, шаг вправо - расстрел.       - Он только из-под одной охраны сбежал, а ты хочешь, чтобы я к нему опять кого-то приставил. Это здраво, но чревато. Ты представляешь, во что это может вылиться?       - Обо мне и без меня, - Кир зашел на кухню и проковылял к шкафу. Раззадорили кофе так, что самому захотелось. Он достал чашку с полки, ополоснул грязную турку в раковине и поставил ее на плиту. Антон сейчас сварит, он бы, конечно, и сам мог, да только получилось бы не так вкусно и ароматно. - Охуенно. Могли бы совещательный штаб в другом месте и в другое время организовать.       - О, натюрелька! Смотри-ка, живая и почти невредимая. Но как всегда с недовольной миной.       - Угадай, почему она недовольная? У меня были другие планы на этот вечер, и ты в их число не входил.       - Горе мое, ну, хватит бурчать. Не просто так собрались, если подслушивал, то знаешь. Давай иди сюда, лучше сядь и покажи свою ногу. Надо Алешке позвонить.       - Свари мне кофе, Тош. Пожалуйста, - Кир больше не стал выказывать недовольство, послушно подошел и, сев на соседний стул, закинул подвернутую ногу на колени Антону.       - Алешенька приедет? Это я тогда у вас и подзадержусь, пожалуй. Люблю я этого жеребца. А когда он очки надевает, а халат... у меня аж сердце замирает в груди от восторга.       - Очередная неразделенная любовь? - хмыкнул Кир и тут же ойкнул от боли, когда пальцы Савранского легли на распухшую лодыжку.       - Если бы, сладкий мой. Могла бы быть, но, увы и ах, Алексей Александрович предпочитает быть снизу. Не сложился пазл, - Арти театрально закатил глаза и выпустил изо рта тонкую струйку дыма. Потом он перегнулся через стол и сморщил нос от вида огромного отека, который к тому же теперь приобрел темно-лиловый цвет. - Вот такой облом. Не первый и не последний.       - Печаль-беда прям.       - Ого, как тебя так угораздило-то, Кирочка? Там точно не перелом? Жутко выглядит. По-хорошему бы надо сделать рентген.       - Да, серьезно разнесло, - согласно кивнул Савранский и потянулся за телефоном, лежащим на столе среди пустых кофейных чашек, пепельницы и сигарет.       - Блядь, да хорош! У вас такой вид, как будто у меня гангрена. Пиздец, щас созовете консилиум. Тош, не надо никому звонить. Перемотаю бинтом туго и все. Первый раз, что ли?       Кто бы его еще послушал? Как он не спорил и не увещевал, но через час Кир сидел на диване в гостиной с перемотанной чуть ли не до колена ногой и стаканом джина в руке. Консилиум плавно перетек в тихую вечеринку на четверых. Не то чтобы он был против, совсем нет. Тем более было крайне забавно наблюдать за тем, как флиртуют между собой Арти с Алешенькой. Но больше всего ему нравилось смотреть на веселого, по-настоящему расслабленного Антона. Давно Кир не видел, чтобы он так открыто улыбался и шутил. Обнимал его за плечи, время от времени утыкался носом в волосы и целовал в висок. И как же все это чертовски было приятно, словами не передать. Он готов был сидеть так всю жизнь, и даже терпеть рядом неугомонного Арти, как бесплатный довесок к Савранскому. Лишь бы только и дальше быть вместе.