Отражение

Тяжело опустившись на влажную мшистую землю, Гарри покачнулся, пытаясь устоять на ногах, но тщетно: сверху навалилось ещё что-то или кто-то. Колени подогнулись, и он вместе с придавившими его двумя телами рухнул вниз, больно ударившись головой о ствол дерева, да так, что за веками расплылись цветастые пятна. — Гарри! Гарри, прости! — вскрик Гермионы заглушил звучные ругательства Рона. — Всё… нормально, — просипел тот. — Только, прошу, слезьте с меня. — Да я бы с удовольствием, только моя щиколотка застряла в долбаной коряге! — заверещал взвинченный Рон. — Успокойся! И попытайся сесть. Я помогу, — послышался задушенный голос Гермионы. Они лихорадочно завозились, и через несколько мгновений Гарри смог вздохнуть полной грудью. Он приподнялся на локти и, потирая гудящую голову, быстро осмотрелся. Рядом, громко причитая над застрявшей в подгнившем дереве правой икрой, сидел Рон. Гермиона отступила на пару шагов, задумчиво сжимая в ладони палочку. — Осторожнее, Рон, — произнесла она. — А теперь убери от ноги руки. — Только не оторви, договорились? Гермиона было нахмурилась, но лицо её тут же смягчилось, стоило ей сосредоточиться на заклятии. — Confringo! — уверенно произнесла она, и пень разлетелся в щепки. Нога Рона, к счастью, избежала этой участи. Он быстро отдёрнул её и потёр, словно желал убедиться, что она никуда не делась. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Рон. — Что бы мы без тебя делали… — Ничего… мертвецы не очень активные ребята, — Гарри поднялся и теперь стряхивал прилипшую к одежде листву. — И простите за приземление, — добавил он. — Я… отвлёкся. — Отвлёкся — это мягко сказано, — многозначительно заметил Рон. — Но по крайней мере, нас не расщепило по пути сюда… хм… и кстати, сюда — это куда? Очень похоже на… только не говори, что мы!.. — Мы в Запретном Лесу, — закончила Гермиона и повернулась к Гарри. — Вопрос: почему именно сюда? — Запретный Лес! — задохнулся Рон и, вскинув голову, посмотрел на кроны деревьев. Такие густые, что сквозь них с трудом пробивался солнечный свет. — Как раз о нём я и подумал! Но это ведь безумие! Во имя мерлиновых подштанников, Гарри, зачем ты перенёс нас сюда? Соскучился по Пожирателям? Решил поздороваться с пауками-переростками и другими жуткими тварями?.. — Замолчи хоть на секунду, Рон, я пытаюсь сосредоточиться! — резко оборвал его Гарри, и друзья посмотрели на него с немым вопросом. Их волнение было понятно: появляться здесь на самом деле опасно и глупо. Он поддался опрометчивому порыву, но оставаться рядом с домом тётушки Мюриель было куда опаснее… Рон упомянул таящихся в лесу тварей, сам не зная, как близки его слова к истине. Гарри вздрогнул. Запретный Лес. От его зловещего зеленоватого полумрака и клубящегося в ногах тумана, и правда, бросало в дрожь. Впрочем, стоило подумать, что Гарри так и не поймёт, почему Волдеморт спрятался вместо того, чтобы глумиться над их неудачным приземлением, как становилось ещё страшнее. Лучше так, чем нервное неведение. Гарри закрыл глаза и попытался расслабиться, нащупывая их с Тёмным Лордом связь. Но на сей раз ощущения были другими. Точнее, их почти не было; будто Волдеморт нарочно закрылся. Разочарованный неудачей, Гарри упрямо забился в разделяющую их разумы «стену» и был вознаграждён смутными ощущениями. А потом преграда растворилась, и он чужими глазами увидел высокие кованые ворота с крылатыми вепрями на колоннах и сверкающий в лучах утреннего солнца замок вдалеке. Прерывисто дыша, Гарри молниеносно убрался из сознания Волдеморта. Рядом стояли пристально вглядывающиеся в него друзья. — Гарри, — мягко начала Гермиона, — что происходит? — Я же обещал рассказать, — со всем возможным спокойствием ответил он. — И я расскажу. Через пару секунд. Достав палочку, Гарри скинул обувь и поджёг её. — Идём, — он взял Гермиону за локоть. — Нужно уходить. Но друзья лишь растерянно переглянулись. — Гарри… ты только что… сжёг свои туфли? — очень осторожно, проникновенно, словно опасаясь за душевное здоровье друга, спросил Рон. — Как видишь, — нетерпеливо кивнул Гарри. — Так было нужно. А теперь быстро уходим! И друзья последовали за ним без дальнейших расспросов, только Рон бурчал что-то о заразности Луны Лавгуд. Когда до Хогвартса, а значит до окраины леса, осталось не больше полумили, Гарри остановился и повернулся к друзьям. Ему не хотелось ступать на земли замка… по крайней мере, пока. — Он знает, — произнёс Гарри, окружив их заглушающими чарами. — Волдеморт знает, где прячется Орден Феникса. — ЧТО?! — взревел Рон. — Мы должны вернуться… предупредить их… всех… мою СЕМЬЮ! — Я предупредил, Рон. Патронус, помнишь? — выпалил Гарри. — Сейчас им ничего не грозит… пока не грозит, — поправился он. — Как? — выдохнула побледневшая Гермиона. — Как он нас нашёл? И откуда ты узнал… ты… проник в его мысли? — Нет, не совсем. Он пришёл утром — помнишь, когда мне нездоровилось? — видение показало мне его прямо перед дверью в наш дом. Поэтому я вышел. У Рона отвис подбородок. — Т-ты… — сбивчиво выдавил он, — видел, как САМ-ЗНАЕШЬ-КТО появился перед дверью тётушки Мюриель, и ВЫШЕЛ? — Ну не в дом же его было приглашать? — раздражённо огрызнулся Гарри и повернулся к Гермионе. — Ты спрашивала, как он нас нашёл. Всё из-за меня. Точнее, из-за мокасин, которые я спалил. Я, как ДУРАК, поверил, будто он дал мне их просто так… я виноват… — Да какая к чёрту разница, кто виноват! Объясни, наконец, что произошло! — завёлся Рон. — Он обезумел от злости, когда понял, что чаша проклята, а Беллатрикс мертва… И обман Ордена не прибавил ему радушного настроения. — Но он не напал… — по мертвенно-бледному лицу Гермионы скользили зеленоватые тени Запретного Леса. — Да. Тогда ему пришлось бы убить и меня, но он не может себе этого позволить… по известным причинам, — Гарри глубоко вздохнул. — И он дал мне выбор. Либо мы помогаем ему исцелить хоркрукс, либо он лично выследит и прикончит каждого члена Ордена. Что будет, если мы не справимся вовремя, думаю, понятно. — Но ты ведь не согласился? — прошептал Рон после долгой тревожной тишины. — Я не мог отказаться, Рон, — угрюмо ответил Гарри. — Иначе он убил бы каждого в доме Мюриель. Тебя, Гермиону. Всех, кроме меня. Впрочем, жить с таким грузом я бы не смог. Тишина стала ещё отчетливее и тяжелее. — Но сейчас его здесь нет? — спросила Гермиона, и Рон резко развернулся и вскинул палочку. — Нет, он в замке, — потряс головой Гарри. — И я не понимаю, как он узнал, куда я аппарирую. — Что? Он аппарировал с нами?! — застонал Рон. Казалось, он вот-вот готов рухнуть вниз. — Да… а почему, ты думал, я был весь на нервах, Рон? И лучший друг всё-таки осел на землю и, обхватив голову руками, что-то неразборчиво забормотал. — Раз он ушёл, давайте сбежим? — предложила Гермиона, которая изо всех сил пыталась не поддаваться панике. — И снова нарушим обещание? — тихо спросил Гарри. — Гарри, ты помнишь, о КОМ мы? Да он, ни секунды не сомневаясь, ударил бы в спину, если бы мог! — застонал Рон. — Может и так, но он никого сегодня не убил. Но если мы попытаемся сбежать, Орден станет его целью. — Как будто сейчас это не так, — гневно возразил Рон. — Нет, Рон, не так! Пусть мне не нравится это признавать, но теперь, когда он получил Старшую Палочку, его приоритет — я! И кажется, ты знаешь разницу между тем, когда ты просто оказался не в том месте не в то время, и хладнокровной охотой! Я не хочу такого для твоей семьи, Люпина, Тонкс… ни для кого не хочу! — Так что же нам делать? — прошептал поумеривший пыл Рон. — Помочь, хотя мы должны уничтожать его хоркруксы? Безумие. — Найди другой выход, — предложил Гарри. — И я тоже над этим подумаю. — Как по мне, — Рон поднялся с земли, — мы не должны ему помогать. Я ничего не хочу делать для него. Он убил твоих родителей, Дамблдора, Грозного Глаза и… и… я даже идти туда не хочу. — Понимаю. Но попытайся хотя бы притвориться. — Притвориться? — Да, притворись, что мы ему помогаем. — Зачем? Это никому не поможет… — Гарри, — перебила его Гермиона, — ты хочешь завоевать доверие Сам-Знаешь-Кого? Гарри замялся на секунду, прежде чем кивнуть. — Отчасти, — признал он и поднял ладонь, предупреждая гневный выкрик Рона. — Вам двоим он никогда не доверится, но я — другое дело. Он знает, что внутри меня частичка его души, чувствует её… Верит, что она — как и ни один его хоркрукс — ни за что его не предаст. — А это так? То есть… ты же… — осторожно спросил Рон. — Нет. Конечно, нет. Но так думает он. Я — Гарри Поттер, и тогда, в Министерстве, он так и не понял, что меня невозможно подчинить. — Ладно-ладно. Понял. Мы притворимся, ты попытаешься завоевать его доверие… и дальше что? — Я уничтожу оставшиеся хоркруксы, — прошептал Гарри. — Дамблдор не рассказал, как это сделать; наверное, я должен был сам всё понять. Он вспомнил, что рассказывала им Гермиона о сосудах хоркруксов. И уничтожить их можно было по-разному: не только мечом и грубой силой… Но понимают ли это его друзья? Они будут хохотать до рези в животе, если в одном предложении прозвучат слова «Волдеморт» и «раскаяние». И наверное, будут правы — поверить в человечность Тёмного Лорда просто невозможно. Гарри стиснул зубы. Он не поддастся неуместному странному наваждению, которое охватывает его всякий раз, стоит Волдеморту появиться рядом. Есть только ненависть. И не будет — просто не должно быть — ничего другого. Гарри подчинит своевольное тело, когда они встретятся в следующий раз. Но вот в чём загвоздка: сейчас Волдеморт далеко, так почему же от одного лишь воспоминания Гарри неловко заёрзал на месте? Похоже, ему придётся научиться с этим жить. В конце концов, не ему первому не ему последнему предстоит пережить влечение «не к тому человеку». Рон вот встречался с девушкой, которая называла его «Бон-Бон», а Гермиона… Ах да, появилась на рождественской вечеринке Слагхорна с Кормаком МакЛаггеном! Так что Гарри недалеко от них ушёл. Ну ладно, далеко. Но больше этого не повторится. Точка. — В любом случае, — произнёс Гарри, с трудом переставляя по мокрой траве окоченевшие ноги, — действовать сейчас — самоубийство. Волдеморт будет стеречь последние хоркруксы как зеницу ока. Мы даже не сможем проникнуть в Малфой Мэнор. Если нас поймают… всё кончено. — И ты предлагаешь нам выжить и выждать подходящую возможность, — подвела итог Гермиона. — Нет, я предлагаю выжить вам, — выделил последнее слово Гарри. — За себя я не могу быть так уверен и не… — он пристально посмотрел на друзей, — не спорьте со мной. Если завершить наше задание будет некому… — Понятно… не продолжай. Выбор у нас невелик: либо мы помогаем Сам-Знаешь-Кому, либо умираем. Блеск, — передёрнул плечами Рон. — Никогда не думал, что мы до такого опустимся… — У тебя есть другое предложение?.. — спросила Гермиона. Рон опустил взгляд на свои руки и нервно растёр ладони. — Раскаяние, — едва слышно выдохнул он. — Что? — прошептал Гарри, чувствуя, как гулко забилось сердце. — Я сказал — раскаяние! Давайте заставим Сами-Знаете-Кого раскаяться! Знаю, кажется, будто я бред несу, но я хочу, чтобы Гарри выжил, и это — единственный выход! — неожиданно заорал Рон. Гарри замер. Слова друга согрели его изнутри; он и подумать не мог, что за него могут так переживать. Напряжённую тишину нарушил тихий всхлип Гермионы. — Я знала… — прошептала она, — всегда знала, что полюбила тебя не просто так, но никогда и не думала… я… — и крепко обняла Рона, утыкаясь ему в плечо, а потом, наконец, поцеловала. По-настоящему. — Кхм… — неуверенно кашлянул Гарри, не зная, как поступить, — простите, но я как бы не могу сейчас оставить вас наедине… Но спасибо, Рон, — он прочистил горло, когда Гермиона отступила. — Кажется, я тоже понял, почему люблю тебя… Рон ухмыльнулся и развёл руки: — Только без поцелуев, договорились? — Как-нибудь в другой раз, — натянуто улыбнулся Гарри и, шагнув ближе, тоже его обнял. — Спасибо, дружище. Теперь всего лишь осталось убедить самого тёмного волшебника всех времён и народов в гениальности нашего плана. — Уверен, он затрепещет от волнения, — закивал Рон. — Конечно, не так, как мы, когда он оправится от нашей гениальности… — И разорвёт нас на кусочки… — Может, мы даже поставим новый рекорд — наших кусочков будет куда больше восьми! — Прекратите, мальчики! Это совсем не смешно! Давайте поговорим серьёзно, — перебил их собранный голос Гермионы. — Куда уж серьёзнее, — поморщился Рон. — Не паясничай! — топнула ногой Гермиона. — Пустая болтовня ничем нам не поможет. Сам-Знаешь-Кто проиграл битву, но не войну. И Гарри прав. Сейчас самое главное — выжить. Итак, — она повернулась к Гарри, — сколько у нас времени? Мне нужно в библиотеку; наверное, даже опять придётся читать те мерзкие книги по Тёмным Искусствам… — Думаю, если бы ответ был в Тёмных Искусствах, Сам-Знаешь-Кто не просил бы нас помочь, — заметил Рон. — Надо же с чего-то начинать, — твёрдо возразила Гермиона. — И хорошо, что ты аппарировал нас именно сюда, Гарри. Хогвартс — оплот знаний. Лучшего места не найти. Гарри замялся. Ему очень хотелось ответить, будто он всё продумал заранее, но это была такая очевидная ложь, что даже озвучивать её казалось неловко, поэтому он просто кивнул. — Верно. Но для начала нужно пробраться в школу, — Гарри замолчал, поскрёб лоб и глянул на посиневшие от холода пальцы ног. — И ещё кое-что… Гермиона, в твоей чудесной сумочке не завалялась лишняя пара обуви?

* * *

Раздобыть новые туфли оказалось не проблемой. Гермионе, правда, пришлось немного сымпровизировать, но как всегда удачно. Гарри куда больше волновал вопрос, как им незаметно прокрасться в Хогвартс. Волдеморт явно не ждал их с распростёртыми объятиями. В лучшем случае он просто приказал Пожирателям Смерти не убивать их, да и то не факт. Пораскинув мозгами, друзья решили воспользоваться тайным проходом Визжащей Хижины. О нём знал лишь один человек со стороны врага: Снейп, который — если судить по последним событиям — был на их стороне. Они аппарировали в середину неухоженного дышащего сыростью сада. Туда, где среди кривых старых деревьев стоял покосившийся дом с заколоченными дверями и окнами. — Даже не знаю, — взволнованно произнёс Рон, — он выглядит хуже снаружи или всё-таки изнутри. — Паршиво… как ни посмотри, — согласилась Гермиона. — Но призраков там всё же нет, а даже если бы и были, они меньшее из зол, — твёрдо сказал Гарри. — Пойдём. Пробраться в дом оказалось неожиданно сложно. Впрочем, это было понятно: Дамблдор едва ли хотел, чтобы кто-нибудь излишне любопытный проник в хижину во время полнолуния. Пробиться через все защитные заклинания казалось очень непросто, а без Гермионы — и вовсе невозможно. Когда они очутились в пыльной комнате с ободранными обоями — той самой, где Гарри узнал, кто на самом деле предал его родителей Волдеморту — в груди болезненно сжалось. Тяжесть недавних событий давила на плечи, и лишь осознание того, что он пытается сделать как лучше, успокаивало и ободряло. Гарри кивнул друзьям, и они друг за другом спустились в тёмный и жутко длинный тоннель. Первым шёл — точнее, полз по узкому проходу — Гарри, за ним Гермиона, а замыкал их процессию Рон. — Сумасшествие какое-то, — возмутился Рон, оскользнувшись и угодив лицом прямо в грязь. — Неужели мы пробираемся в Хогвартс на четвереньках, чтобы помочь Сами-Знаете-Кому починить дрянь, в которой хранится часть его души? А просто постучать в ворота было нельзя?.. — И повидаться с Пожирателями Смерти? Спасибо, обойдусь без острых ощущений, — раздражённо ответила Гермиона. — И не забывай о Гарри, когда о дряни говоришь. — Я не обиделся, — Гарри остановился на секунду, поднимая кончик светящейся палочки. — Вы ничего сейчас не почувствовали? — спросил он, и по спине пробежался зябкий холодок. Гермиона с Роном переглянулись и покачали головами. — Похоже, воображение разыгралось, — пробормотал Гарри и двинулся дальше. — Скоро будем на месте, — сказал он, когда туннель начал уходить вверх. — Дракучую Иву беру на себя. Гермиона, достань пока мантию-невидимку. Она нам понадобится. — Уже достала, — тут же ответила Гермиона; стало быть, она приготовилась заранее. — Вот и славно, — и Гарри пополз наверх, хватаясь за крупные корни, чтобы не соскальзывать по мокрой земле. Выкарабкавшись наружу, он нашёл глазами маленький сучок, который должен был обездвижить дерево. Но прежде чем Гарри успел добраться до него, промозглый холод, который он почувствовал в туннеле, вернулся, и на сей раз в стократ сильнее. Ледяной воздух обжёг лёгкие, и Гарри закашлял. Тёмный туман застлал глаза, и теперь он с трудом мог различить силуэты, что, кружась, надвигались на них огромной волной… Послышались крики друзей, тут же растворившиеся в мёртвой тишине, подвластной лишь дементорам… — Ну же, Гарри! — голос Гермионы раздался словно из-под толщи воды, и Гарри прислушался. — Патронус, скорее! У него не получалось вздохнуть… но он должен жить, должен вспомнить что-то хорошее… БУМ! Что-то ударило его с такой силой, что помутилось сознание. А когда он пришёл в себя, из саднящего носа на губы капала кровь, а очки — вместе с палочкой — куда-то подевались. Обступившая его темнота стала слишком плотной, почти непроглядной. Где-то блеснуло серебро, похоже, Рон или Гермиона пытались призвать Патронуса; впрочем, у Гарри так раскалывалась голова, что казалось, будто всё это происходит не с ним. Леденящий холод пробрался до самого нутра, и он с ужасом понял, что один из дементоров наклонился к нему слишком, слишком близко. — Accio! — Гарри сорвался на крик. — Accio палочка! Дементор перехватил протянутую руку скользкой подгнившей конечностью и подался ещё ниже, сдвигая капюшон. В далёком прошлом Гарри уже доводилось видеть это ужасающее зрелище… обтянутые тонкой подгнившей кожей глазницы без самих глаз, и рот… точнее, раззявистая бесформенная пасть, с треском втягивающая в себя воздух… Гарри что было мочи отпихнул тварь и попытался отползти… Нужно найти палочку, призвать Патронуса. Спасти друзей… Но дементор нагнал его за долю секунды и снова пригвоздил спиной к земле, сжимая горло и склоняясь всё ниже. Гарри пытался не дышать через рот, но от удушливой вони прихватило живот. Казалось, его вот-вот стошнит… Холод пробирал до самого нутра, всё поплыло перед глазами… А потом вдруг вспыхнул свет… яркий, сияющий, смывающий этот адский озноб. Хватка, сжимавшая горло, исчезла, и Гарри смог вздохнуть полной грудью. Из последних сил он повернул голову, пытаясь рассмотреть Патронуса, что гнал дементоров прочь. И увидел. Это была лань. Прекрасная изящная лань. А потом Гарри потерял сознание.

* * *

— Гарри… Гарри! — мягкий голос Гермионы с трудом прорывался сквозь бесконечную мглу. — Гарри? — к ней присоединился Рон, и Гарри медленно начал приходить в себя. Он лежал на кровати, что было весьма странно — он не помнил, как очутился здесь… Гарри открыл глаза и увидел растрёпанную Гермиону. С прокушенной губой, но в остальном целую и невредимую. С сидевшим рядом с ней чумазым — очень чумазым — Роном тоже всё было в порядке. — Хвала Мерлину, они не успели тебя поцеловать! — прошептал друг, и к Гарри разом вернулись воспоминания, от которых ему вновь поплохело. — Мы до смерти испугались. — Говорите за себя, Уизли, — раздался откуда-то сверху знакомый циничный голос. Гарри поднял взгляд чуть выше — кто-то вернул на нос очки, и видел он теперь просто великолепно — и посмотрел прямо в усмехающееся лицо печально известного Северуса Снейпа. — Вы спасли нас, — прошептал Гарри и звучно сглотнул, борясь с подступающей к горлу тошнотой и отвратным привкусом во рту. — Вы призвали ту лань. Вы… вы дали нам меч… и рассказали правду, — ошеломлённо выдохнул он. — Давайте громче, Поттер, — поморщился Снейп. — Тёмный Лорд вас не расслышал. Гарри вскинулся и огляделся по сторонам, но так и не увидел человека со змеиными чертами и свирепыми кровавыми глазами. Впрочем, однажды Снейп вёл себя точно так же. Похоже это была его привычная реакция, когда Гарри начинал выбалтывать его тайны. — Представьте моё удивление, Поттер, когда Тёмный Лорд сказал, что вы скоро появитесь здесь. Признаюсь, мне до конца не верилось в подобное. Орден, думал я, убережёт Поттера от глупого бахвальства… похоже, я ошибался. Гарри Поттер всегда поступает в угоду собственным желаниям. — Я не бахвалюсь! — рассвирепел Гарри, почти вырвавшись от Гермионы, которая пыталась залечить его сломанный раздувшийся нос. — Прекрати! — прикрикнула она. — Или хочешь всю жизнь ходить с кривым носом? Гарри вспомнился Дамблдор, и он тут же замер под её руками. — Вот и хорошо, — выдохнула она и тут же впихнула ему в рот кусок шоколада, грозно, почти ничем не уступая мадам Помфри, велев: — Жуй! Проглотив сладость, Гарри почти сразу же почувствовал себя лучше. — Итак? — он снова обратился к Снейпу. — Мы пленники или как? — Я уже спрашивал об этом, — пробормотал Рон. — Мы не пленники… вроде как. Но похоже, никто не знает, что мы в замке. Пока мы добирались до больничного крыла, по пути не встретилось ни одного студента… — Они на занятиях, Уизли. Впрочем, сомневаюсь, что вы помните, что это такое — занятия. Если судить по уровню вашего интеллекта, вы слишком часто ими пренебрегали. — Эй! — возмущённо вскинулся Рон. Кончики его ушей отчаянно покраснели. Снейп даже не повернул головы в его сторону. — Что касается вас, Поттер — Тёмный Лорд дал мне весьма чёткие указания. Вы идёте к нему. Сию секунду. Полагаю, он уже ждёт вас в Часовой Башне. А вы, — он посмотрел на Рона и Гермиону. — Вы отправляетесь в школьную библиотеку, разумеется, не одни. Присматривать за вами будет Драко Малфой, он встретит вас на месте. И лучше вам ни с кем больше не разговаривать, если не хотите проблем. Это понятно? — Ни за что! — взревел Рон. — Мы не оставим Гарри наедине с ним! И надсмотрщик этот мне не нравится! Лицо Снейпа окаменело, и он медленно повернулся к бывшим студентам. — Похоже, Уизли, ваш не блещущий интеллектом мозг не улавливает сути. Хорошо, в таком случае я изъяснюсь доступнее: либо вы делаете, как я сказал, либо умираете. И здесь нечего обсуждать. Вы меня поняли, или повторить ещё раз? Медленнее? — Что мы вам сделали? Почему вы так несправедливы к нам? — выпалила Гермиона, прежде чем Рон или Гарри успели открыть рты. — Вот как… Похоже, и вы, Грейнджер, не так уж и умны, если не заметили, как Поттер сменил сторону, — выплюнул Снейп. Гарри в мгновение ока вскочил с кровати и, схватив Снейпа за воротник, хорошенько его встряхнул. — Я не менял сторону, — прорычал он на выдохе. — Никогда… вы меня поняли?! — Уберите. Руки. Поттер, — с расстановкой произнёс Снейп и, когда Гарри подчинился, расправил измятую одежду. — Что ж, — продолжил он, — тогда, полагаю, вы сможете объяснить, отчего Тёмный Лорд так хочет вас видеть. — Ну, я… — Не желаю этого слышать, — перебил его Снейп, резко развернулся и зашагал к выходу. Потом вдруг остановился и оглянулся через плечо: — Добро пожаловать в Хогвартс, — насмешливо бросил он, прежде чем исчезнуть за дверью.

* * *

Доведённый до ручки разговором со Снейпом, Гарри бросился к Часовой Башне, не дожидаясь расспросов друзей. Уже спустя несколько минут он поворачивал увесистую медную ручку двери, что вела в самый большой зал Хогвартса. Дыхание срывалось от быстрого бега и кипящей в душе злости. До сих пор не верилось, что Волдеморт вот так запросто бросил их на расправу дементорам. Секунды отделяли его от Поцелуя, а Риддлу, оказывается, плевать. Гарри было ненавистно чувство признательности к Снейпу, но если бы не он — его съёжившаяся от страха душа канула бы прямо в бездонную пасть дементора. Гарри вздрогнул и со всей силы захлопнул за собой дверь. Прозвучал оглушительный грохот, а за ним повисла мёртвая тишина. Лишь приглушённое тиканье башенных часов подсказывало, что он не лишился внезапно слуха. Гарри посмотрел на зазор между огромными стрелками и ребристыми дисками, туда, откуда отлично просматривался весь двор. Именно там, скрестив за спиной руки и вглядываясь куда-то вдаль, стоял Волдеморт. Зашедшееся в безумном биении сердце подпрыгнуло к самому горлу, словно намеревалось выбраться через рот. Гарри сглотнул, усилием возвращая его на законное место; он ведь запретил себе чувствовать подобное… запретил ведь! К тому же Волдеморт остался совершенно равнодушен к его появлению, что возвело злость Гарри на новые высоты. — Почему? — прошипел он, сжимая кулаки. — Ты меня слышал? Я задал вопрос, — ещё злее и громче заговорил он, так и не дождавшись ответа. — Какого хрена ты натравил на нас дементоров? Чем ты думал? Или решил, что ни я, ни осколок души больше тебе не нужны? Волдеморт помолчал ещё мгновение, а потом произнёс, не отводя взгляда от окна: — Куда подевались рога твоего оленя, Поттер? — он медленно обернулся и, окинув Гарри взглядом кровавых глаз, куда мягче продолжил. — И ты неправ. Я не велел дементорам нападать на тебя… Гарри смотрел на него, одновременно борясь с желанием, яростью, растерянностью и отвращением. Впрочем, не всё было так страшно: Волдеморт принял лань Снейпа за Сохатого… — Но и не останавливал их, — секунду погодя закончил Тёмный Лорд. — Мне хотелось проверить, сможешь ли ты пробраться в замок против моей воли. Струившееся по телу напряжение тут же уступило место досаде. — Вот как. Ты просто хотел узнать, смогу ли я незаметно прокрасться в замок и уничтожить оставшиеся хоркруксы. Если они, конечно, здесь. — И ты зашёл дальше, чем я предполагал… гораздо дальше… — кивнул Волдеморт, не отводя от него пристального взгляда. Гарри глубоко вдохнул затхлый пыльный воздух. — Рад, что не разочаровал тебя, — насмешливо бросил он и развернулся на пятках, намереваясь уйти прежде, чем на волю вырвутся те чувства, что были куда воинственнее. — Поттер! Ледяной голос плетью рассёк воздух. Гарри замер и медленно обернулся. — Я не договорил. Гарри ничего не ответил, лишь смотрел на приближающегося к нему человека. — Ты расскажешь мне, как с такой лёгкостью прошёл сквозь защитные заклинания. — Или? — Я заставлю тебя рассказать, — холодно ответил Волдеморт, опасно сверкнув глазами. — Подчиняющее на меня не действует, а пыточное… неужели ты снова решишься на него? — Нет, Поттер. Конечно, нет. Это было бы неразумно с моей стороны. Но у тебя есть и другие слабости. Друзья, например… Гарри в мгновение ока выхватил палочку. — Мы ведь договорились, — горячо произнёс он. — Если ты отказываешься… — Я не отказываюсь, — прошипел Волдеморт, недовольный таким поворотом событий. — Пока не отказываюсь. — Тогда в чём дело? — наседал Гарри в повисшей между ними тягучей тишине. Тёмный Лорд отвернулся, снова заводя руки за спину. — По крайней мере, я понял, зачем ты взял с собой этот сброд. Кто бы мог подумать, что они предложат недурную мысль… — Мои друзья, — голос Гарри дрожал от еле сдерживаемых чувств, — не сброд. — Самый что ни на есть настоящий, — холодно парировал Волдеморт, — если сравнивать их с благороднейшими чистокровными семействами. — Тогда… ты тоже относишься к этому сброду? — и быстро продолжил, прежде чем Тёмный Лорд успел опалить его взглядом. — И Рон — чистокровный. — Ничтожный предатель крови! — Как твоя мать? Старшая Палочка рассекла воздух, но Гарри не рухнул на пол в ужасных судорогах. Волдеморт передумал в последнюю секунду. — Давай заключим ещё одну сделку, — медленно произнёс Гарри, рассматривая вспыхивающие на кончике Дара Смерти искры с подозрительным зеленоватым оттенком. — Проверим, так ли уж превосходны чистокровные. Если ты окажешься прав, то я расскажу, как мы проникли через защитные заклинания, если нет — сделаешь то, что попрошу. — Вряд ли какое-то там испытание — или что у тебя на уме? — изменит моё мнение о грязнокровках, — презрительно бросил Волдеморт. — Боишься, что твоя теория о превосходстве чистокровных окажется неверной? — Едва ли. — Так в чём дело? Волдеморт опустил на него взгляд, и Гарри на секунду отвлёкся, как завороженный проследив за мелькнувшим на тонкой, едва различимой верхней губе бледным языком. А потом эти самые губы растянулись в улыбку, от которой сердце замерло от страха. — Меня всего лишь удивляет, что ты тратишь бесценное время на глупые игры, но… я сыграю. Мне не терпится посмотреть на твоё лицо, когда ты проиграешь, Поттер. — А если выиграю? — Не выиграешь. — И всё-таки если выиграю, — повторил Гарри, — я тоже хочу награду. — Я никогда не признаю грязнокровок ровней магам, Поттер, забудь об этом! — Да, — вздохнул Гарри, — я знаю. — Тогда о какой награде ты говоришь? — усмехнулся Волдеморт, начиная обходить ограду, за которой медленно поворачивались зубчатые кольца часов. По окрестностям разнёсся звон колокола, извещающий о минувшем часе, и Гарри отвлёкся на несколько долгих секунд. Он смотрел на Волдеморта, поражаясь его смехотворной самоуверенности, неоспоримой убеждённости в собственной правоте, такой далёкой от действительности. И этот человек даже не догадывался, понятия не имел, как сильно может ошибаться… И когда звон стих, Гарри уже знал ответ. Не позволяя себе задуматься, он выпалил: — Я хочу поцелуй. Волдеморт замер на полушаге и недоверчиво повернулся к Гарри. — Я правильно понял, — прошептал он, зло сверкнув глазами, — тебе нужно моё великодушное разрешение, чтобы поцеловать девчонку, которая тебе нравится? — Нет, — тихо, но твёрдо ответил Гарри. — Мне нужно великодушное разрешение, чтобы поцеловать тебя. — Что? Волдеморт весь оцепенел, сощурил глаза и, кажется, даже затаил дыхание. На мгновение Гарри решил, что перегнул палку. Может, ему стоит сейчас взять свои слова обратно? Но исправлять одну ошибку другой не слишком уж мудро. С другой стороны, от поцелуя ещё никто не умирал, другое дело, что Тома Риддла, похоже, никогда никто не целовал… — Ты меня слышал, — бесстрашно ответил Гарри, внимательно следя за подрагивающей в бледной ладони палочкой. — Неужели ты возомнил, — Волдеморт едва не хрипел от ярости, — что я позволю так себя унизить? — У-унизить? — сбивчиво выдавил Гарри, осознавая, что сейчас Тёмный Лорд мог стереть его с лица земли взмахом руки. — Разве нет, Поттер?! — Неужели ты думаешь, что люди пытаются унизить друг друга, когда целуются! — Разумеется, нет. Эти глупцы всего лишь идут на поводу у похоти. Но ты… ты добиваешься чего-то иного! А потом Волдеморт вдруг высоко, холодно рассмеялся, словно понял что-то. — Ты ведь не думаешь, будто никчёмный поцелуй изменит моё мнение о любви и прочей чуши? — со злорадным удовольствием протянул он. Гарри даже не стал отвечать. Глупо винить человека за одно лишь невежество; хотя иногда очень хочется. — Так ты согласен? — спокойно спросил он. — Если я выиграю — ты меня поцелуешь, и не просто чмокнешь в губы, а по-настоящему. — Мне незачем волноваться о твоём желании, ведь ты проиграешь, — отрезал Волдеморт. — Значит, согласен, — подвёл итог Гарри, рассматривая победоносную ухмылку на тонких губах. Похоже, Волдеморт уже причислил себя к победителям. И в этом его ошибка: он всегда недооценивал тех, кто — как он сам считал — едва ли стоил его внимания. Настало время магглорождённым преподать Тёмному Лорду урок, и Гарри даже знал, у кого это выйдет лучше всего.