Oh no, what's this? A spider web, and I'm caught in the middle So I turned to run The thought of all the stupid things I've done. Oh no, I see A spider web and it's me in the middle So I twist and turn Here am I in my little bubble. О, нет, что это? Паутина... И я попал в нее, Я вздумал бежать, Одна только мысль обо всех глупостях, что я сотворил... О, нет, я понимаю, Паутина... И я застрял в ней, И я ворочаюсь, вырываюсь... Вот он я — в своей скорлупе. Coldplay – "Trouble"
Что может быть лучше времени, когда ты находишься рядом с любимым человеком? Чувствовать его пульс, слышать его голос, знать мысли? Тогда тебе кажется, что вы вдвоем против целого мира, выстоите против всех преград и бед. Единственное, что важно – вы любите друг друга, и никто не разрушит ваши отношения. Ведь даже солнце не светит, когда милого нет рядом. Но не все в жизни гладко. Люди встречаются и расходятся, делают друг другу больно, всю жизнь ищут вторую половину, забывая о том, что настоящие чувства были под самым носом. Но уже поздно что-то менять. Идут года, у вас семья, но настоящего счастья нет. Этот мир не ваш, кажется, что что-то упустили в юности. И все чаще вы в мыслях возвращаетесь в то беззаботное время, когда все было так легко, когда друзья были рядом, когда все только начиналось. Можно всю жизнь искать свою вторую половинку, но так и не найти. Еще больнее осознавать, что ты упустил свой шанс быть счастливым. Что делать, когда твой теоретически будущий партнер уже с другим, и вполне счастлив? Как стоит поступить тогда: смириться и забыть или бороться до победного? Ямамото не знал, почему все еще сидит, облокотившись о внешнюю стену дома Гокудеры Хаято. Почему уже полчаса как он смотрит на свои сложенные в замок руки и не может найти сил подняться и пойти домой? И почему слова Рокудо так ранили его? Если так посмотреть, то он вообще не должен на это никак реагировать. Это не его дело, кто с кем спит и что там у них происходит. Ямамото не любил вмешиваться в личную жизнь кого-либо. Он всего лишь хотел проведать своего старого друга, с которым давно не виделся. Вместо этого он наткнулся на странные новости. Он думал, что Хаято и Мукуро – не геи, но чего только не бывает. Стоны, что слышались за дверью, служили лучшим доказательством того, что брюнет пришел не вовремя. И его это злило. Гокудера всегда был не таким, как все. Умный, имеет свое мнение, может постоять за себя… Эти качества всегда привлекали хранителя Дождя. Он надеялся, что со временем встретит такую девушку и создаст с ней семью, но подходящих кандидатур не находилось. Вместо этого на глаза попался холерик Хаято. Его вечное раздражение и недовольство постепенно привлекали Ямамото, он и не заметил, как ему стало нравиться все это. Поначалу Такеши думал, что Гокудера привлекает его, потому что он считает подрывника своим другом, а разве может не нравиться друг? Но осознание того, что его влекло к зеленоглазому красавцу, не пугало. Но Дождь не предпринимал никаких попыток стать ближе, потому что знал, что Гокудеру не интересуют такие отношения. Похоже, он просчитался. Стоя под дверью, брюнет думал о том, что сказать, но так ничего и не решил. Вместо этого он поднял руку и постучал в дверь, не зная, зачем вообще явился сюда. Когда дверь открылась, и Дождь увидел Гокудеру, он заметил, что волосы блондина еще растрепаны, а со щек не сходил румянец. Заметив невеселого гостя, хозяин дома спросил: - Что ты здесь делаешь? Будто не услышав вопроса, Ямамото продолжал молчать и смотрел куда-то в пол. Он не знал, что ответить, и как себя вести. Зачем он вообще сюда сунулся? - Я видел Мукуро, - ну вот кто тянул его за язык? Гокудера сразу напрягся и закусил губу, но все-таки произнес: - Может, зайдешь? - и отворил дверь пошире. Разговор намечался серьезный, оба это чувствовали. - Ну так что? – продолжил подрывник. Ему не терпелось узнать, зачем пришел Ямамото, и при чем здесь Мукуро. Возможно, он знает. Тогда придется выдумывать ложь, лишь бы не говорить правду. Все зависит от того, как много тот знает. - Он мне кое-что сказал… «Ну же, договаривай» - думал Гокудера, внутри его подергивало от ожидания. Это нетерпение не давало нормально рассуждать, и сейчас парень заранее продумывал ходы. Но то, что сказал брюнет дальше, заставило Хаято захотеть тот час убить Рокудо Мукуро. - Вы встречаетесь? – вопрос ребром. - С чего ты взял? – небрежность, с которой был задан вопрос, развеяла все сомнения о происходящем. - Ну, он так себя вел… - Такеши жалел, что начал этот разговор, но понимал, что вот он, момент истины. Лучше времени не найдешь, ведь им очень редко выпадает остаться наедине и поговорить по душам. - Нет, ты что? Он же шутник. Он заходил ко мне, мы обсудили миссию, и он ушел. Вот и все, - голос сероволосого немного дрожал. Страх, что все может быть раскрыто, не отступал. - А я так не думаю, - резко заявил брюнет. Его янтарные глаза внезапно загорелись злостью, и Ураган, забыв, что может обороняться, отступил к стене. Этот разговор нравился ему все меньше, а тон хранителя явно давал понять, что ничем хорошим это не кончится. В какой-то момент Гокудера подумал, что его сейчас ударят, но рука брюнета лишь уперлась в стену рядом с головой зеленоглазого. От внезапности Хаято потерял дар речи, он совсем перестал контролировать ситуацию и лишь ждал, что будет дальше. Левая ладонь Такеши, что легла ему на грудь и слегка надавила, вернула его в реальность. - Что ты… - но договорить ему не дали рык брюнета и горячее прикосновение к губам. Его словно обдало кипятком. Осознание пришло не сразу. Почувствовав, как чужой язык пытается разомкнуть его губы, парень начал судорожно пытаться освободиться. Это сон. Вырвавшись из объятий Дождя, сероволосый со злостью выплюнул: - Что, черт возьми, ты делаешь?! - То есть, его поцелуи тебе не противны! - послышалось утверждение. - Что ты несешь? - с отчаяньем в голосе. Гокудере было тяжело говорить об этом, но еще труднее разъяснять, что только что произошло. Он совсем ничего не понимал, но самой первой мыслью было то, что, возможно, он нравится Такеши. Хорошо это или плохо, парень не знал, но хотел во всем разобраться, чтоб позже избежать неловкости. - Так ведь? Я знаю, чем вы занимались до моего прихода. Чем он тебя держит? Или ты шлюха, которой все равно с кем спать? – обвинения сыпались градом, Ямамото не пытался сдержать себя. Злость и ревность затмевали разум. Такеши знал, что уже ничего не будет как прежде. Если он уже поцеловал Хаято, то терять больше нечего, их дружба уже разрушена. Нет смысла сдерживаться, можно высказать друг другу все, что накопилось за год. - Да что с тобой? К чему этот разговор? Чего ты от меня хочешь? Убирайся! – раскричался итальянец. Он терпеть не мог, когда на него кричат. Или когда он не понимает, что происходит. Поэтому данная ситуация была вдвойне опасна. Не похоже, что Ямамото пьян, но к чему тогда все это? - Ты даже слушать меня не хочешь! – возмущался брюнет. Если он ничего не скажет сегодня, то никогда больше не сможет. - Убирайся! – стоял на своем Хаято, нараспашку открыв входную дверь. Тут же в помещении стало прохладно из-за влетевшего ветра. Ямамото осознавал, что сейчас ему действительно лучше уйти. Сделать вид, что этого разговора вообще не было. Выйдя за порог, расстроенный хранитель пробормотал себе под нос: «Я люблю тебя», и дверь за ним с грохотом захлопнулась. Он не знал, что Хаято слышал его последние слова и пребывал в полнейшем шоке, даже не шевелясь.***
Как и ожидалось, учеба у Тсуны шла неважно. Пришло время сдавать экзамены, и хоть юноша и пытался учиться дома, мысли были заняты совершенно другим. Обшарпанные книги все чаще отодвигались в сторону, а их место занимал новенький планшет – подарок родителей на радостях, что их сын дома. В интернете он проводил гораздо больше времени. Читал историю становления итальянской мафии, о курорте Ливиньо, об Амстердаме и квартале Красных фонарей, о бизнесмене Боссе. При мыслях о последнем у подростка возникала легкая улыбка на губах. Пауль обещал освободить его, ему было жаль паренька. Но сейчас от клуба мало что осталось – Гокудера об этом позаботился. Правда, недавно его начали отстраивать, так как новому владельцу захотелось превысить славу былого заведения. И иногда Тсуна думал, что ему бы еще раз хотелось отправиться в Амстердам, в качестве туриста, конечно, но от посещения «Sinners in Heaven» он бы не отказался. Преподаватели знали, что у Савады произошла какая-то неприятная история, но лишних вопросов не задавали. В связи со стрессом мальчишки директор школы Намимори разрешил ненадолго перевести того на индивидуальное обучение. Но экзамены ему надлежало сдать вместе с классом. Последний год школы. Дальше начнутся будни мафиози. Он знал, что поступление в университет ему не светит: как бы не хотелось получить высшее образование, пост Десятого босса Вонголы не может больше пустовать. Пришло время принять свое предназначение. Но суть в том, что Тсуна даже не хотел ничего: ни дальнейшего образования, ни места лидера. Он еще не готов к этому. Ему только семнадцать лет, а это слишком юный возраст для главаря всего мафиозного мира. Он не справится с этой ношей. Найдутся недовольные, которые будут против, и ему придется показать свою силу как лидера. Все чаще шатен замечал, что, не будь он косвенно связан с мафией, его жизнь сложилась бы по-иному: он закончил бы школу, а затем и университет, получил бы хорошую работу, женился на Киоко, завел бы вместе с ней детей, вырастил их, и потом ушел бы в мир иной счастливым, с чувством выполненной миссии. Да и Киоко, и Ямамото пострадали по его вине. Пока он жалел себя, его друзья страдали. Все сложилось по-другому. Это похищение что-то в нем сломало, стало больно дышать, воздух сгущался вокруг него… Он чувствовал себя загнанным в угол. Выбора ему не предоставили, никто не спрашивал о желаниях. Главное - выполнить свой долг перед Семьей. Первый экзамен по японскому языку Савада сдал хорошо. Не блестяще, но хорошую оценку все же получил. Родной язык, как-никак. Ему еще повезло, что не нужно сдавать итальянский, иначе получилось бы все не так радужно. Черт, когда он приедет в Италию, ему придется заново нанимать репетитора, потому что больше половины заученных фраз он уже забыл. Английский оставался для парня таким же далеким, как и нидерландский: парочку слов слышал, но как переводятся, сложно понять. Поэтому понятно, что по английскому парень не набрал даже пятидесяти баллов из ста. Все два часа ученики пялились на Саваду, пытаясь понять, что же произошло, почему он так отстранен от них. Но колкие взгляды не цепляли, он привык к излишнему вниманию. Всем просто интересно, в какую историю он влип, раз отсутствовал в стране полгода. Задания по математике удивили всех учеников. Это как и в каждой школе: объясняют одно, а на заданиях другое. Но большинству учеников удалось набрать проходной балл, и Савада входил в их число. Гокудера Хаято, гордость класса, набрал все сто баллов. Впрочем, в нем никто и не сомневался. Поначалу блондин странно себя вел, не мог сконцентрироваться, бросал мимолетные взгляды на Ямамото, а после отворачивался и хмурился еще сильней. Сам Такеши выглядел не лучше: мешки под глазами, мысли были явно не об экзамене. Напряжение так и витало в классе, но мало кто мог его почувствовать. Хотя и было заметно, что эти двое что-то не поделили. Тсуне на удивление было все равно, что там произошло между одноклассниками. А после теста школьник сделал то, что давно планировал: он купил пачку сигарет и закурил. Не потому, что хотелось. Просто нужно заявить о себе, чтобы на него обратили внимание и сказали: «Нельзя». Но прохожим все равно, они будто не замечали курящего в парке школьника. Там не было даже полиции, чтобы остановить его и составить протокол. Говорят, курение успокаивает. Ложь. Ты можешь выкурить целую пачку, но облегчения не почувствуешь. Нет ничего хорошего в том, что в твоих легких темный дым, язык щиплет при глубокой затяжке, ногти и зубы желтеют, а изо рта неприятный запах. Нет, до такого Тсуна пока не докатился, но сам понимал, что если будет продолжать, ничем хорошим это не кончится. Ему нужна поддержка, но вот дилемма: как только кто-то хотел с ним поговорить о случившемся, шатен морозился и переводил тему. Нужен кто-то такой, кому плевать на недовольства Савады, кто стукнет кулаком по столу и скажет свое веское слово, которому придется подчиниться. В такие моменты Савада чувствовал себя кисейной барышней, что сильно его раздражало. Мужчина должен быть прежде всего мужчиной, а не вздыхать о своих грезах о принце на белом коне. А еще Тсуна стал замечать, что не прочь повторить свои «подвиги» в Амстердаме здесь. И это сильно пугало. Он и раньше замечал, что с ним что-то не то, но ему нравилась только Киоко! Остальные его лишь интересовали. Еще когда он находился в клубе, Миура говорил, что большинство посетителей – не геи, им просто хочется попробовать что-то новенькое, узнать, каково это. И в этом нет ничего постыдного или грязного. Времена Содома и Гоморры давно прошли, сейчас всем плевать. Но неужели и сам Тсуна стал таким? Он не мог дать точный ответ, но чувствовал, что если кто-то ему такое предложит – он не прочь повторить. Просто ради интереса. Почувствовать всю ту безнадегу, что окутывала его в клубе. Вспомнить, каково это, когда кто-то к тебе прикасается, отличить ощущения при первом и последнем разе. Стать с кем-то ближе. Почувствовать, что кому-то нужен. И уже неважно, кто это: парень или девушка; ему просто нужно, чтобы его любили. Ради этого он готов на все.***
В кабинете Дисциплинарного комитета в очередной раз собрание оргкомитета. На этот раз обсуждали результаты учеников по экзаменам. В основном баллы высокие, что не вредит репутации школы. Лишь один член совета проигнорировал пленум – глава Хибари Кея. Естественно, тому гораздо спокойней поразмышлять одному, в тишине, на крыше школы. Собрания никогда не нравились хранителю Облака: нелепые вопросы раздражали, темы заседаний глупые, а сборища толпы злили. По его мнению, наказания достойны все, кто не выполняет правил школы и не учится. Некоторые в совете были против того, чтобы к ученикам применяли силу или тяжелые наказания. Ведь можно просто поговорить, объяснить, как нужно себя вести, на худой случай вызвать родителей, но Кея был уверен, что иначе школьники сядут на шею, их нужно держать в ежовых рукавицах. Через две недели начинаются каникулы, а босс Вонголы так и не заявился в школу. Это явное несоблюдение дисциплины. Саваду следует наказать и притащить в школу, потому что прогулы занятий плохо сказываются на исполнении его обязанностей. Над ним, наверное, полшколы смеется, потому что он не может «заставить» притащиться Саваду в класс. Это бесило. Никто не имел над ним контроль, тот же директор. Поэтому следует как можно скорее разобраться с проблемой. Хибари дал себе слово, что через три дня, когда будет свободен, он придет к Саваде домой. Ему ведь ничто не мешает. Он один из хранителей, поэтому вполне логично, что может прийти побеседовать. Пусть разговор и будет односторонним, встреча все равно состоится, как бы не хотелось иного.