Джон Эгберт и Первородный Грех

Ты удивлён тому, что снова видишь её во сне на следующую ночь. Либо у тебя совершенно очевидно проблемы, либо в последнее время ты играл слишком много нью-эйдж песен эпохи Никсона в Соборе. Эти мелодии с их стильными битами постоянно застревают в твоей голове. Хотя ты не можешь сказать, что они когда-либо вызывали у тебя повторяющиеся сны о забавных пустоглазых девушках, пытающихся охмурить тебя. Как она и обещала, ты стоишь в пиратской бухте. Вот-вот начнётся огромный ураган, толстые серые облака роятся над тобой, словно их магнитом тянет к угасающему оранжевому солнцу. Волны ударяются о неровные камни под вами, мокро и тепло протекая между твоими пальцами ног. Бухта целиком каменная, тонкий слой чёрной скалы, удерживающий небольшие лужи морской воды в кратерах. Сырой и горячий ветер раздувает твои волосы и брызжет солёными каплями на твои очки, и ты не можешь удержаться от мысли... Это довольно круто! Шторм на побережье – одна из твоих любимых вещей! Ты не уверен, как твоя голова способна придумать что-то настолько реалистичное. Может быть, тебе стоит попросить больше мелодий нью-эйдж в церкви, чтобы почаще грезить о таком? Должно быть, все религиозные песнопения хиппи 60-ых протекают через твой орган и прямиком в твоё воображение. Вриска тоже здесь. Она вроде-как-но-не-совсем вернулась к своей форме греческой статуи, но с более реалистичными пропорциями. Она словно сошла с обложки одного из паршивых дамских журналов, которые ты видишь на кассе в продуктовом магазине. Идеально отфотошопленная бронзовая кожа, и на ней нет ничего кроме мокрых волос и глуповатой ухмылки. Она идёт к тебе по камням величественной походкой Джессики Рэббит и, ох, зараза, она опять тебя пытается соблазнить, верно? Ты строишь дурака, просто для того, чтобы поиздеваться над ней. - Ух ты, - говоришь ты каменным голосом. – Твои глаза отлично сочетаются с твоим нарядом. Вриска останавливается на месте. Откуда-то издалека между шумом ударяющихся волн до вас доносится гром грозы. - У моих глаз нет зрачков, дурила. - Ага, об этом и речь, ты поняла? – говоришь ты. – Потому что на тебе нет ничего. Она пораженчески опускает руки, стонет и сжимается к Вриске ростом в 4'10" в одно мгновение твоего воображаемого ока. Низкая Вриска нравится тебе гораздо больше, особенно когда эта Вриска одета. Хотя немного странно, что она выбрала старый пурпурный купальный костюм твоей подруги Роуз. Пурпурный не очень идёт ей, или солнце, нарисованное на груди, если уж на то пошло, и ты задаёшься вопросом, что твой мозг пытается сказать тебе этим выбором костюма для персонажа. - Ну, попробовать ещё раз стоило, - говорит она. – В общем, как тебе мой шикарный выбор места для свидания? Мы будем нырять за сокровищем! - Плаванье? На этом свидании!? – говоришь ты, вздыхая в притворном ужасе. – Плавать в шторм небезопасно! Разве тебя этому не учили в начальной школе? - Эм, нет. Наверно, тебя этому учили в лоховской школе для молокососов, купаться в грозу – это самое романтическое, что я могла бы представить. Риск заставляет кровь бежать быстрее, знаешь ли. - О, я знаю, - говоришь ты и машешь ей бровями. К твоему удивлению она краснеет. Оуу! Этого ты не ожидал. Может быть, она ведёт себя как крутая и властная, но твоя воображаемая девочка, наверно, просто редкостная задротина. - Короче, - говорит она. – Какой купальник ты хочешь? Я могу воплотить что угодно. Ты пожимаешь плечами. Ты никогда не питал большого интереса к своему гардеробу, и кроме того, всегда веселее, когда другие выбирают вещи для тебя. Ты играешь ей на руку. - На твой выбор! Стоп, плохая идея, что угодно, кроме эластичных плавок. Вриска открывает рот, чтобы предложить что-то. Тебе в голову приходит мысль, и ты говоришь: - О, и банановых труселей тоже не надо. - Чёрт! Ты бы великолепно в них смотрелся, - обиженно говорит она. – Хорошо, как насчёт этого? Это небольшие узкие чёрные с синим шорты до колена из спандекса в стиле профессионального пловца. Наверно, в них ты выглядишь довольно тупо, поскольку у тебя нет никаких мускулов, за исключением невероятно ловких пальцев. Ну да не важно, всё равно ведь никто не смотрит. Только ты и твоя голова. Вриска подзывает тебя жестом, и ты идёшь за ней к краю мелкого каменного полуострова. Не оглядываясь, чтобы посмотреть, идёшь ли ты за ней, она выбрасывает вперёд руки, сгибает колени и ныряет в штормовое море. Ты ждёшь несколько секунд, чтобы она отплыла с дороги, поскольку ты не хочешь комически столкнуться с ней под водой, и прыгаешь бомбочкой. Ты решаешь, что раз это сон, то ты можешь дышать под водой, как в любом фильме со сценой воображаемого подводного плаванья, которые ты видел. И ты прав, но вода, затекающая в через нос и каким-то образом трансформирующаяся в кислород, сбивает с толку ничуть не меньше. Если бы это была настоящая жизнь, твои ноздри горели бы несколько дней после такого. Вода невероятно чистая. Неестественно чистая, словно в одной из ранних видеоигр без нормального рендера воды. Заметна слегка мутная текстура, но недостаточно сильная, чтобы быть помехой. Она даже не мутная от грязи или чего-то ещё, просто небо темнеет, и свет недостаточно ярко пробивается через поверхность. Но его всё же достаточно. Оранжевые лучи пронзают бушующие волны, ударяются в песок далеко под тобой, освещая жутковатого вида затонувший пиратский корабль. Вриска зависла в воде, её волосы развиваются огромными лезвиями вокруг неё, словно тёмный нимб. Она ухмыляется. Крохотные пузырьки проскакивают между её зубами и поднимаются. - Видишь? Гораздо лучше дерьмового кафе-мороженого. Его голос звучит абсолютно ясно, словно вы стоите в тихом, свежем воздухе. Это приятный контраст с тёплым и давящим ощущением, которое ты чувствуешь под океаном. - Не знаю, я мог бы прямо сейчас наслаждаться лучшими воображаемыми молочными коктейлями в истории... - Ой, да хорош, - она хватает твоё запястье, по-дельфиньи отталкивается и начинает плыть в сторону разбитого корабля. Ты не хочешь провести всю дорогу в тишине, поэтому решаешь узнать больше о своей воображаемой девушке. Ты ведь должен был выдумать для неё какую-нибудь предысторию, верно? - Итак, Вриска... Кем ты была до того, как совершенно правдоподобно и ни в коем случае не воображаемо застряла в моём черепе? Она фыркает, не оборачиваясь к тебе. - Я? Я стопудово была богиней! И о " раньше" вопрос не стоит, я самая лучшая прямо здесь, прямо сейчас. Тебе стоило бы падать ниц передо мной и поклоняться мне! Но я супер милая и понимающая, так что вместо этого я веду тебя на свидание. Ты смеёшься. Вриска забавная! Она резко ныряет влево к середине корабля, и ты пригибаешь голову, чтобы её волосы не ударили тебя по лицу. - Нет, серьёзно, кем ты должна быть? Чем-то вроде образа моей психики? Типа, проблемы с матерью или вроде того? Погоди, нет, у меня ничего такого нету, это к Дейву. Скорее всего, ты просто нормальный персонаж. Какова твоя предыстория? Может быть... эм, это как-то связано с тем грязным зеркалом? Ты была бывшей подружкой Карката? Это было твоё самое ценное имущество? Или, стоп, супер жуткая идея: может быть, ты призрак, который оказался заперт в зеркале? - Джек пот! Ты выиграл! Последнее – правда, - говорит она, утягивая тебя к марсовой площадке корабля. – Хотя я не столько "оказалась заперта", сколько использовала это в качестве запасного плана, когда всё пошло наперекосяк. И план сработал, потому что я нашла тебя! Твои ноги ударяются о твёрдое илистое дерево, и ты откидываешься на перила марсовой площадки настолько, насколько это можно сделать под водой. - О, правда? Ты призрак? Тогда мне стоит позвать экзорциста, я их, типа, штук семь знаю. - Не сработает! Я слишком могущественная, - она тоже откидывается, стараясь держаться так же невозмутимо, как и ты. Что трудно, потому что ты самый невозмутимый чувак из известных тебе. - Как ты умерла? Она поджимает губы, дважды причмокиваем ими, выпуская облака пузырьков. Похоже, она разозлилась из-за того, что ты поднял этот вопрос. Она подтягивает ноги к груди, а потом отталкивается от перил, делая подводное сальто в сторону камбуза. Ты следуешь за ней, мягко отталкиваясь от площадки. Может быть, у неё есть преимущество на старте, но у тебя довольно длинные ноги и полно энтузиазма. Ты нагоняешь её, потом толкаешь локтем в плечо. - Да ладно, давай, скажи мне! - Ладно, Подхалим Подлизович. Я попыталась провернуть дворцовый переворот в группе моих друзей, - говорит она, морщась. – И всё совершенно точно сработало бы, но меня предали. Лучшая подруга ударила меня прямо в спину! Это было супер нечестно. - Эм, твои друзья убили тебя за то, что ты хотела быть главной в вашем междусобойчике? Странные у тебя друзья. - Ага, я была слишком хороша для них, - вы одновременно ударяетесь ладонями о палубу корабля и отталкиваетесь, чтобы плыть над деревом. – Слишком, слишком, слишком хороша. И к тому же я пыталась сделать им одолжение! "Лидер" нашей маленькой компании был довольно злым парнем, знаешь ли. Я говорю о самом мерзком виде зла, вроде сжигания приютов для сирот и пинания щеночков. Он поубивал кучу народу. В смысле, я тоже довольно много кого убила, наверно. Но они все того заслуживали! Жизни, которые забрал наш так называемый "бесстрашный лидер" – это жизни невинных ничтожеств. Ты понятия не имеешь, о чём она говорит, и задаёшься вопросом, что всё это может сказать о твоей психике. К этому времени ты уже серьёзно подумываешь о визите к терапевту. Но всё равно ты продолжаешь слушать, потому что, по всей видимости, ты открыл ворота истории, и Вриска в ближайшее время не собирается их захлопывать. Ты спускаешься вслед за ней через дыру в камбузе, проплывая через тускнеющий луч солнца. - В общем, я хотела быть лидером нашей маленькой группы друзей, ага? Я куда лучше подходила на эту роль, да и вообще я куда лучше и праведнее остальных, и это изменение наверняка всем пошло бы на пользу! И я убедила в этом всех моих приятелей, даже заручилось поддержкой неуправляемого мудака, который помыкал моей лучшей подругой, когда я этого не видела. Но неееееееет, едва я пошла "убеждать" нашего дорогого лидера прислушаться к его некомпетентности и непродуманности решений и уйти в отставку ради блага всех остальных, как моя лучшая подруга бьёт меня в спину. Вы оба приземляетесь на песок, деревянные стенки корабля давно разложились, превратившись в океанское дно. Вы парите в тусклом луче солнца, вокруг вас танцуют мерцающие частицы. - Почему она сделала это? Вриска пожимает плечами. - Она была влюблена в этого парня. Не хотела, чтобы я что-нибудь сделала с ним. Ей же хуже. Она немедленно направляется к дряхлому, жутковатому на вид сундуку с сокровищами возле стенки корабля. Её ступни оставляют неровные смазанные отпечатки на песке, пока она медленно идёт-плывёт к нему. - Ладно, эм, это была интересная история, - говоришь ты. – Наверно. В смысле, твои друзья звучат странными, жестокими и властными, как в Смертельном Влечении или Дрянных Девчонках, помноженных на восемь тысяч раз, но я понимаю, что это сон, работающий на логике сна, и, следовательно, могу не воспринимать всё это всерьёз. Вриска перестаёт пытаться открыть сундук и с обиженным видом оборачивается. - Моя история очень серьёзна! Господи, у меня ушло много сил, чтобы заставить себя рассказать её тебе. - Ха-ха, ладно, воображаемая девочка, порождённая моей собственной головой, - говоришь ты. – Но всё равно, не знаю, я не думаю, что удар в спину твоей лучшей подруги был полностью необоснованным, учитывая, что среди твоих друзей убийство выглядит как нормальный ответ на обычный конфликт. Она упирает руки в бока, и на это действие у неё уходит ровно на пять секунд больше из-за веса воды. - Она сделала это совершенно необоснованно! Она убила меня, потому что я хотела сделать положение лучше для всех! Ну и что с того, что я хотела убить её любовника, он всё равно был говнюком. Ты взъерошиваешь себе волосы, которые кажутся толстыми и тяжёлыми. Самое время открыть этой девочке глаза на весьма горькую правду! - Видишь ли, типа, в этом и есть проблема. В том, что ты не смотришь дальше своих идей? Может быть, твои друзья очень, очень любили этого парня! И, может быть, ты не желала слушать, потому что ты ненавидела его? Так что я не говорю, что убивать тебя было правильным решением, но, может быть, она чувствовала напряжение и давление и не смогла справиться с ним, поэтому решила, что это будет лучший вариант. Вриска сужает глаза, высматривая что-то в тебе, прежде чем закинуть свои парящие в воде волосы за плечи и повернуться к сундуку. - Не важно. Ей же это вышло боком, - тихо говорит она. – Потому что я смогла сохранить частицу себя. Она отдирает гнилую доску с крышки, отбрасывает её и просовывает руку в дыру. Ты слышишь какие-то щелчки, приглушённые океаном, потом хруст, и она откидывает крышку сундука. Ты подплываешь к ней, избегая шквала её длинных волос, и заглядываешь ей через плечо. Сундук до отказа наполнен роскошными монетами и жемчугами, которые блестят и переливаются в подводном свете. От этого у тебя появляется желание комически нырнуть в них, как Скрудж МакДак. - Круто, - говоришь ты. - Тебе нравятся красивые блестящие вещи, а? – говорит она, ухмыляясь. – Мне тоже. - Ты говоришь это так, словно я птица. Типа, утащу всё это в гнездо к своим птенцам. Она по запястье проталкивает руку в кучу пиратских сокровищ и поднимает большую пригоршню драгоценностей. Несколько монет вываливается и падает назад в кучу с мягким звоном. Это приятный звук. - Будь я живой... – говорит она. – Я могла бы делать это каждый день. И даже не в твоей голове. - Что? Она смотрит на тебя так, как смотрел твой папа, когда ты был маленьким, и он должен был заставить тебя сделать что-то, чего ты не хотел. Тебе не удаётся узнать, ради чего она смотрит на тебя, потому что ты просыпаешься под нестройное жужжание твоего будильника. ********* На следующий день ты размышляешь о своей воображаемой девочке. Она забавная и таинственная, и обе эти вещи тебе нравятся. Она как хороший сюжет или хороший антигерой, и ты не можешь удержаться от восхищения тем, что твоя голова напридумывала для тебя. Если бы ты был чуть более креативным... боже, она была невероятно интересным персонажем для книги. У тебя нет ни концертов, ни репетиций в Соборе, так что твои дневные грёзы о Вриске отвлекают тебя от работы с бумагами и домашней репетиции. Поэтому совершенно неудивительно, что этой ночью она снова снится тебе, потому что обычно тебе снятся вещи, на которых ты помешался, верно? Кто сказал, что ты помешался? Ты оказываешься на том же самом месте, что и прошлой ночью, заходящее солнце скрыто растущей грозовой тучей над побережьем. Ты складываешь руки и фыркаешь при виде Вриски обычного размера в купальнике, стоящей на камнях рядом с тобой. - Да ладно тебе, Вриска. Нельзя водить парня на одно и то же клёвое место для свидания два раза подряд. Никто так не ухаживает. Она упирает руки в бока. - Вчера всё было прекрасно! Почему не сегодня? - Потому что мне нужно разнообразие в жизни, - говоришь ты. Может быть, сегодня место для свидания стоит выбрать тебе? Это ведь твоя голова, верно? Ты должен быть в состоянии контролировать её. – Эй, думаю, у меня на примете есть довольно хорошее место на пиратскую тему, которое мы можем попробовать, если хочешь. - Хорошо, наверно. Лучше бы оно было очень романтичным! - Разумеется! Ты закрываешь глаза и думаешь о сцене: красивая гавань, которую ты однажды видел на календаре за август месяц. Это небольшая уютная гавань, как раз достаточно большая, чтобы там поместился корабль среднего размера. Песок изгибается в форме полумесяца, высокие скалы встают стенами, закрывая это место от остального мира. На них растут листья и прочая зелень, свисающая вниз и колыхающаяся в океанском ветре. На пляже посреди изогнутой дюны стоит два шезлонга, рядом пара удочек и большой зонтик, залитый тёплым солнечным светом. Ты открываешь глаза, и место материализовалась. Вриска оглядывается, поначалу категорично, но её выражение меняется на скорее одобрительное, когда тёплый ветер расправляет её волосы. Ты думаешь, что было бы забавно пофлиртовать с ней. Всё равно ведь не получится соблазнить кого-то, кого не существует в реальности, верно? Ты подтягиваешь шезлонг для Вриски, чуть кланяешься и одариваешь её своим самым изысканным и соблазнительным шевелением бровями. - Эй, Вриска, ты когда-нибудь рыбачила? От этого жеста Вриска краснеет. Ты начинаешь смеяться, когда она, запинаясь, произносит: - Н-нет. Ты подбираешь удочку и протягиваешь ей. Она держит её так, словно у неё в руках живая змея. - Серьёзно? Я тебя научу. - Зачем? Я могу просто покопаться в твоей голове и научиться из этого. Так гораздо эффективнее. - Да, но это не интересно. Давай, встань рядом со мной. Она подходит к тебе на цыпочках, словно ты сейчас прыгнешь и укусишь её или что-то вроде того, и ты встаёшь позади неё. Ты держишь её руки, направляешь ладони, чтобы она держала удочку правильно. Ты чувствуешь, как она горит, что невероятно мило. Ты учишь её, как забрасывать и сматывать леску, даёшь ей небольшие подсказки, супер обходительно прислоняясь к её плечу, пока она не толкает тебя локтем в живот, очень устыжено говоря: - Всё, я уже поняла! Ты отходишь от неё, твоя цель подшутить над ней выполнена. Ты садишься на свой шезлонг, подбираешь удочку и забрасываешь поплавок. Ты не уверен, возможно ли вообще поймать воображаемую рыбу, и тебе не особенно хочется выяснять. Самое весёлое в рыбалке это компания, с которой ты проводишь время, и океанский бриз, дующий в лицо. Вы сидите в уютной тишине, или, по крайней мере, уютной для тебя. Вриска выглядит невероятно раздражённой своей удочкой, и ты получаешь удовольствие, наблюдая за тем, как она пытается найти удобный способ держать её. Пожалуй, рыбалка – это не для неё. - Вот это прекрасно, - говоришь ты. – Думаю, мне нужен был расслабляющий отдых на тропическом острове после всего стресса, связанного с моим грядущим концертом. - Ага, кстати об этом, - говорит Вриска, заново забрасывая свою удочку. – О чём он вообще должен быть? Я посмотрела в твоей голове, но там сплошной немецкий, а языки не очень-то по моей части. - О, я играю Книгу За Семью Печатями, что-то в этом роде, - говоришь ты, думая о том, как ей объяснить. – Книга За Семью Печатями изначально была классическим произведением для органа, хора и оркестра. Но я играю по новому толкованию! Наверно, Католическая церковь в кои-то веки захотела сделать что-нибудь не настолько скучное, как обычно? В общем, там теперь куда больше органа, куда больше сложных форм, и в целом всё куда увлекательнее для прослушивания. Концерт соберёт огромную толпу. Вриска недовольно стонет. - Да, но смысл-то в этом какой? Что всё это значит? Каков сюжет? Там ведь должен быть сюжет, верно? - Эм, ну да, - ты не особенно внимательно следил за сюжетной частью. Да и по-немецки ты говоришь не особенно хорошо. – Это об Откровении Иоанна Богослова, последней книге Библии. Святой Иоанн, который был сумасшедшим стариком, живущим в пещере, рассказывает нам о всякой страшной херне, которую он видел в конце света. Типа, там компания злых всадников и пришествие Антихриста, и блудницы с двенадцатью сиськами на драконах, и всё это представлено в песнях и прочем. Если коротко, это о конце света. - Ух ты, звучит действительно уместно и поэтично, - говорит она, и ты не уверен, что она имеет в виду под этим. – Святой Иоанн, а? Они тебя выбрали играть это только из-за имени? - О, нет, они выбрали меня, потому что я довольно неплохой органист. И я играю с душой, наверно. Мне говорили, что я двигаюсь вместе с музыкой. К тому же меня выставят в центре и перед всеми. Завтра ночью я покажу тебе собор, это довольно крутое место. - Я, эм... хотела бы увидеть его, - говорит она. – Лучше не забудь об этом! Ты опять вот-вот проснёшься. Оу, какая жалость. Этот сон выглядит несколько короче, чем прошлой ночью, но ведь ты снова увидишь её завтра, верно? Ты поворачиваешься к ней, смотришь на неё, лежащую на шезлонге в купальнике Роуз и с уродливыми проволочными очками, держащей удочку в руках так, словно она танцует с ней неуютный танец в средней школе. Она просто напрашивается на то, чтобы подкалывать её, так что ты говоришь: - Увидимся завтра ночью, девочка моих снов. Вриска краснеет от головы до ног, даже её плечи горят в утреннем солнечном свете, пробивающимся через край океанской бухты, и очень громко выпаливает: - Пока! Твои глаза открываются, ты лежишь один в своей кровати. ********* На ваше третье свидание во сне ты ведёшь её в церковь. Вы появляетесь посреди собора, в котором ты будешь играть. Главный зал для поклонения – это массивный четырёхкрылый шедевр архитектурного искусства, ряд за рядом скамьи выстроились лицом к круглому алтарю в центре. Колонны квадратные и белые, они вырастают к золотому, расписанному по новой моде потолку так, что у тебя захватывает дух всякий раз, когда ты смотришь на них слишком долго. Громадные трубы твоего органа выстроились вдоль одной из стен ближнего крыла, ужасающие серебряные громады с невероятно крутой деревянной резьбой поверх. Другие стены украшены красивыми, созданными на переломе столетия витражами, в которых сейчас играет полуденный свет. Клавиатура органа портативная, и для твоего будущего концерта её выставят прямиком в центре четырёх крыльев церкви, ты будешь сидеть спиной к трубам. Она установлена так, чтобы каждая секция зрителей могла видеть, как ты играешь на приподнятой платформе, что одновременно нервирует и волнует! Ты будешь сидеть даже перед оркестром и хором, прямо рядом с дирижером. Ты прислоняется к своей клавиатуре и толкаешь Вриску локтем. - Вижу, ты не вырядилась для церкви, - говоришь ты, поглядывая на её комбинацию армейской куртки и футболки с зелёным призрачным слизняком. Она пожимает плечами. - Я слишком крутая для этого. Итак, вот это теперь считается местом поклонения? - Ага, я практически живу здесь, - говоришь ты. – Я знаю эту церковь, как свои пять пальцев. Она спрыгивает с платформы органа и начинает идти в конец одного из длинных крыльев. - Великолепно. Это станет отличной операционной базой, когда наши планы воплотятся. Ты идёшь вслед за ней между рядами скамей, отстав чуть позади. - И что это за планы? - Это план вернуть Вриску назад и вытащить её из головы Джона Эгберта, - она разворачивается на каблуках и снисходительно машет рукой. – Но он довольно сложен, и ты совершенно точно из тех людей, кому быстро наскучивают такие вещи, так что зачем вообще начинать объяснять? По-моему, ты всё равно просто испортишь его. Поражён прямо в сердце. - Ауч, а ведь мне обидно. - Ну, хорошо, наверно, ты не поооооооолностью взбалмошный неудачник, на самом деле ты довольно умный и умелый, и у тебя есть потенциал для огромной силы. Именно поэтому я здесь. Потому что ты выиграешь её для меня. Ты завоюешь для меня жизнь. - Ладно, допустим? – ты следуешь за ней через один из рядов скамей. Она подбирает песенник и начинает пролистывать его. – Хотя это довольно круто, то, что у меня есть великая сила и всё такое. Расскажи мне ещё! Она опускает песенник назад на скамью. - Ну, ты очень хороший музыкант, и хотя твой характер, прямо скажем, не твёрд или вроде того, ты довольно искренен. Мне это нравится! Мне нравится... Она поворачивает к тебе, и ты понимаешь, что стоишь очень близко к ней. Её глаза с едва различимыми белыми зрачками широко открыты в удивлении и стыде. Её гладкие шелковистые щёки слегка краснеют. Тебе нравится, насколько симпатичной она становится, когда ты вызываешь у неё волнение, когда заигрываешь с ней или просто впечатляешь её своим ростом и/или своими годными розыгрышами. Это весело, особенно потому, что это сон, и ты можешь, по большому счёту, делать с ней всё что угодно. Эй, кстати, ты ведь неостановимое воплощение романтики, верно? Ты можешь делать что угодно. Свет тускнеет, оранжевый закат пробивается в витражные окна на идеальном уровне, отбрасывая небольшие дрожащие тени диско-шара по всему полу церкви. Они движутся по щеке Вриски, останавливаются на её густых волосах, заставляя её сиять, как алмазы. Ты тянешься к её лицу, убираешь её очки одной рукой, другой поглаживая большим пальцем её подбородок. Она смотрит на тебя в полном восторге. Просмотр всех тех романтических фильмов действительно окупается, а? Ты настоящий дамский угодник. Это странно, твоё сердце стучит так, словно ты уже проснулся. Словно ты танцуешь со своей подружкой на выпускном в старшей школе, вот-вот поцелуешь её в первый раз. Это ощущение... Его ведь нельзя выдумать, верно? Твои мысли прерывает Вриска, крепко сморщившая губы, закрывшая глаза и тянущаяся к тебе вверх на цыпочках, настолько, насколько она может. Она выглядит очень забавно – ты не можешь удержаться от хохота, нагибаясь, чтобы встретить её на полпути. Она ударяется о тебя в полную силу, и на протяжении двух ужасных секунд вся взбалмошность первого поцелуя сменяется мыслью "ух ты, у неё реально хреново получается", но потом она возвращается стаей бабочек, когда Вриска расслабляется. Вообще-то, её навыки поцелуев улучшаются в геометрической прогрессии тем больше, чем дольше вы этим занимаетесь, хотя всё, что вы делаете, это просто крепко прижимаетесь губами, время от времени пуская в ход язык. Неплохо. Вриска забрасывает всю свою руку к тебе на шею, притягивает тебя вниз, и за одно мгновение "язык время от времени" становится куда более похожим на "язык неподобающе для церкви". Ты позволяешь ей, потому что тебе нравится ощущение её пирсинга. Прохладные и гладкие кольца, совсем непохожие на то, что ты когда-либо раньше чувствовал в своём рту. С ними интересно играть. Ты чувствуешь, как её ресницы трепещут на твоей щеке, и она отстраняется с глупым свистящим звуком. - Проклятье, Джон, ты вот-вот проснёшься! Как ты мог? Она краснеет, её ноги дрожат и, ух ты, она такая милая, ты просто хочешь тискать её щёчки и целовать лицо. Скорее всего, от этого она на тебя разозлится, ха-ха. - Наверно, я немного увлёкся! О боже, сердце так стучит. Но это значит, что нам придётся провести больше времени вместе завтра ночью, верно? - Пожалуй, - она хмурится, потом вжимает ладони в твои плечи. – Эй, разве не завтра Джейд и... Ты просыпаешься. Разочарование накатывается на тебя, когда ты смотришь на свой расплывчатый, всё ещё тёмный потолок цвета попкорна. Частично из-за того, что ты только что обломал себе поцелуй, открыв глаза, и частично из-за того, что твоя воображаемая девочка просто... воображаемая. Ты не можешь завести романтические отношения со своим воображаемым другом, это было бы странно. Очень, очень странно. Может быть, после ещё пары ночей тебе стоит попробовать увидеть во сне что-нибудь другое.