Свет рождается во тьме

Аладдин сидел на очередном тесте, прикрыв глаза и усердно пытаясь вспомнить ответ на поставленный перед ним вопрос. Мальчик едва сдерживался от дурной привычки начать грызть кончик волшебной ручки, ибо все еще помнил с предыдущего занятия, что магические предметы довольно-таки обидчивы. В прошлый раз, когда синеволосый Маги слегка постучал ручкой по зубам, его не хило огрело шаровой молнией. Повторять сей печальный опыт в общении с предметом, ребенку больше не хотелось. Прочитав про себя первый вопрос повышенной сложности, Аладдин чуть не взвыл — опять черные рух! Он не понимал, почему все в профессора в Магноштадте так сильно интересуются явлением порока. По-хорошему, волшебники даже знать про возможное воздействие на светлый поток судьбы не должны, не то что применять его в теории и практике. Перед глазами паренька мгновенно всплыла ужасающая картина: некогда красивое лицо сестренки Дунии перекошено от боли и яростного бессилия, хрупкое девичье тело пронзили насквозь черные кристаллы, обращающие человека в темного джина, зловещая аура, что за секунды разлетелась по всей Синдрии. От досады Аладдин скрипнул зубами и сжал руки в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Тогда он не смог спасти бедную принцессу Мусташим даже с помощью его силы Маги и мудрости царя Соломона. Тело девушки стремительно чернело и медленно обращалось в прах, канув в небытие. И как после этого, чет подери, Джудал может оставаться в Аль Сармен и активно им содействовать?! Да, синеволосый мальчик прекрасно понимал, что эта организация вырастила падшего, научила всему, что он сейчас знает, но все же… Реинкарнация великого правителя ведь показал ему забытые воспоминания, заставил почувствовать скорбь от потери родных, разочарование в собственных злостных деяниях, хоть всего лишь и на мгновение. Неужели холодная душа черноволосого парня не дрогнула? Как глубоко порок проел его сердце? С момента разговора в библиотеке сколько бы Аладдин не пытался связаться с вспыльчивым юношей, у него ничего не выходило. Мысли как будто натыкались на глухую стену и отскакивали от преграды громким эхом, еще долго звучавшим в подсознании. Влияние чужого эфера с каждым днем становилось все тоньше и тоньше. Нечеткая, размытая грань черного воздействия потихоньку стиралась из головы синеволосого ребенка. Признаться честно, юному Маги было даже как-то грустно. Из души будто выкрали маленький кусочек счастья, оставив после себя только пустоту. И этим самым вором стал Джудал. Заносчивый, наглый и циничный волшебник, который, как ни странно, смог покорить сердце мальчика. Аладдин очень надеялся, что любимец рух все же отступит от своих принципов и наплюет на Аль Сармен, однако он ошибся. Зарождающаяся дружба угасла, подобно пламени свечи. Мимолетное, запоминающее и по истине прекрасное мгновение. От печальных мыслей ребенка отвлек прилетевший на его парту скомканный листочек со стороны Сфинтуса. Удивленно моргнув, волшебник осторожно выглянул из-за спины впереди сидящего ученика и, заметив, что учитель занят своими делами, развернул записку. «Титус приглашает нас двоих прогуляться за пределами центра Магноштата в восемь вечера, сразу после начала комендантского часа. Ему вдруг страстно захотелось взглянуть на море. Пойдем? Ну, и к делу не относящееся — ты ответил на первый вопрос повышенной сложности?» Синеволосый мальчик, только взглянув на последнюю фразу, прыснул со смеху, зажав себе рот рукой. Сфинтус с возмущением поглядел в сторону друга, чьи плечи содрогались от беззвучного смеха. Кармен, неожиданно хитро улыбнувшись, незаметно повел посохом под партой, благо сегодня разрешили оставить их у себя. Аладдин неожиданно замер, а потом покраснел — во рту почувствовался резкий острый вкус перца чили, который неприятно жег язык и небо. Поскольку мальчик был слишком чувствителен к какого рода пище, он согнулся пополам, больно ударившись лбом об парту. «Ой, кажется, я перестарался», — виновато подумал беловолосый волшебник, поднимая руку. — Учитель, кажется Аладдину плохо. Можно мне проводить его до мед.пункта? — громко сказал Сфинтус, виновато глянув в сторону мучающегося лучшего друга. Оторвавшись от своих дел, мужчина с недоверием посмотрел на Кармена, а затем перевел суровый взгляд на корчащегося ребенка. Как-то неопределенно покачав головой, волшебник велел на время сдать тесты. Беловолосый парень, едва ли не волоком вытащя красного до нельзя Аладдина из кабинета, осторожно коснулся посохом лба синеволосого мальчика. Приятная темно-сиреневая энергия плавно окутала набалдашник и постепенно перетекало в тело юного Маги, полностью нейтрализуя заклятие чувств. — Прости, я, кажется, увлекся и… вот, — выдал Сфинтус, пожав плечами и отводя взгляд зеленых глаз в сторону. Массивные сережки в ушах раздраженно брякнули, а змея, служившая Кармену шарфом, гневно зашипела в сторону хозяина, будто пристыжая его. — Это было жестоко, — жалобно протянул волшебник со слезами на глазах, с неким интересом наблюдая за сменой эмоций на лице одноклассника. Казалось, что еще мгновение, и он пафосно упадет перед любимцем рух на колени и будет биться лбом о землю, лишь бы вымолвить прощение. Однако… Сфинтус, заметив слегка глумливую рожицу Аладдина, показательно фыркнул, решив на этот раз просто промолчать. Этот несносный ребенок всегда найдет момент, чтобы пристыдить его. — Пошли лучше в класс, а то учитель оставит нас на дополнительные занятия, — вставил свое «веское» слово Кармен, гордо распахнув дверь кабинета и прошествовав к своей парте. Аладдин, подавив в себе новый смешок, вошел следом, кинув мимолетный взгляд на усердно строчащего Титуса, который сидел на первой парте, скрючившись. А ведь с первого взгляда и не скажешь, что этот волшебник очень любознательный и добрый. За этой маской спокойствия и некого равнодушия прячется очень ранимая душа, но, может быть, и это тоже всего лишь маска? .. Так не кстати вспомнились слова Джудала: «Не доверяй ему». Еще сегодняшнее весьма странное приглашение наводило тревогу и веяло опасениями. Что-то тут нечисто! *** Ночь медленно ступала по большому городу, охотно и довольно ловко выгоняя жаркий день. Тьма, послушно ластясь к ногам своей госпожи, словно верный пес, затягивала небо над Магноштадтом. Гои и волшебники пугливо втягивали головы в плечи и старались как можно быстрее скрыться с жутковатых улиц. На их лицах всегда мелькали страх и паника, стоит какой-то непонятной черной тени проскочить в переулке. Как только часы пробили ровно восемь, начался комендантский час, и стража заступила на ночное дежурство. Аладдин и Сфинтус нетерпеливо выглянули из распахнутого настежь окна, стараясь разглядеть в ночной тьме одинокую фигуру прислужника Шахеризады. Мальчики, заранее погасив свет и накинув на себя черные мантии, терпеливо дожидались, когда наконец-таки в воздухе, подобно стайке светлячков, зажгутся первые крохотные фонарики. Посохи волшебников сиротливо подпирали подоконник, ожидая своего звездного часа. В конце-концов, до морского побережья путь не ближний, придется лететь. Синеволосый Маги, конечно же, мог бы услужливо воспользоваться подарком джина — ковром-самолетом, но показывать его при Кармене было слишком рискованно. Последний — парень толковый, в миг раскусит что к чему. — И где этот придурок Титус? — тихонечко прошипел беловолосый юноша, скопировав манер своей гордой змеи, которая сразу же поддакнула хозяину. Аладдин только развел руками и снова вернулся к созерцанию унылого пейзажа за окном. — Блин, если это была шутка, я его убью! — продолжил угрожать Сфинтус в пустоту, мысленно представляя перед собой улыбающееся личико Алексия, которое вскоре покроется бородавками. Зелененькими такими. Замечтавшись, зеленоглазый парень не сразу услышал, что его зовут. Ребенок переминался с ноги на ногу, постоянно тыча указательным пальцем в сторону небольшого домика гои напротив, в тени которого и притаился блондин. Титус, осторожно высунув голову, покрутил ей в разные стороны и, удостоверившись, что стража пока еще не начала свой привычный обход, спокойно вышел на свет. Парень поднял большой палец в верх и широко улыбнулся — это означало только одно: путь свободен, и можно идти. — Я надеюсь, мы не пожалеем, что пошли на это, — проговорил Кармен, усаживаясь на свой посох, аки ведьма на метлу. Любимец рух чуть слышно хмыкнул: Сфинтус всегда так говорит, когда «великая» троица отправляется на поиски приключений. — Думаю, будет весело. — кивнул Аладдин, припоминая предыдущие вылазки из Магноштадта. Правда, все они происходили днем, да и особо тайными не были, так как покидать территорию академии в пределах этой страны открыто разрешается вплоть до пяти вечера. — Не дай Бог, нас поймают стражники или того хуже — преподаватели, — все еще жаловался юноша, осторожно вылетая из окна комнаты и плавно приземляясь возле сияющего от нетерпения Алексия. Синеволосый мальчик последовал примеру друга. Компания еще после окончания всех уроков договорилась, что до центральных ворот будет идти пешком, перебегая с одного темного места на другое. «Прямо как разведчики с важной миссией!» — с огромным восторгом подумал Маги, оглядываясь по сторонам и идя след в след за друзьями. Внезапно впереди идущий волшебник резко остановился, приложив палец к губам — тихо. Мимо мрачного «укрытия» продефеллировала парочка ленивых стражников, громко зевающих и иногда ронявших свои массивные алебарды. — Сфинтус, — шепотом позвал Аладдин, дернув друга за длинный рукав, - а, может быть, их твоей магией гипноза на время вывести из строя, м? — предложил ребенок, глядя на то, как мимо них проплыл уже второй отряд. — Нет. Слишком подозрительно. Здесь часто проходят патрули. Ты только представь, что будет, если они увидят парочку своих людей, подпирающих стенку, которая, впрочем, прекрасно справляется и без них, — веско возразил Кармен, получив положительный кивок от жителя империи Рем. Аладдин понимающе кивнул, возведя глаза к темному небу. Если так дальше и пойдет, то к морю они доберутся только к рассвету, и это еще в лучшем случае. Лететь напрямик нельзя — легко засекут что с земли, что с воздуха, идти пешком слишком долго и муторно, плюс ко всему уже ко втормоу часу усталость нагло предъявит свои права на законный отдых. Мысленно прикинув, на сколько ему хватит магой в данном положении, Аладдин присел на корточки. Что ж, была — не была! Взяв небольшую палочку, синеволосый Маги принялся усердно чертить круг телепортации, отдаленно напоминающий звезду царя Соломона. Мальчик очень надеялся, что портал выкинет их за пределами стен академии, ведь если все сложится по другому сценарию, им не миновать исключения. В таком случае, директор Магомед точно не захочет видеть ребят. Да что там видеть, знать! — Аладдин, ты что делаешь? — негромко спросил Сфинтус, отвлекаясь от наблюдения за гои и переключая все свое внимание на друга. — Тихо ты, — шикнул волшебник, нанося последние штрихи, — лучше посмотри — идет кто? — Кармен, пожав плечами, послушно выглянул из укрытия, нечаянно задев конусообразный черный колпак Титуса. — Не махай руками, идиот. Если нас заметят — пеняй на себя! — шепотом кричал Алексий, шлепнув по рукам беловолосого парня. Аладдин как-то горестно вздохнул и, уже не обращая внимания за перепалку ребят, стукнул по кругу раскрытой ладонью, направляя в нее свою внутреннюю энергию. Неожиданно он едва ли не мгновенно заискрился яркими багряными, как кровь, молниями с примесью черно-желтых рух. Они прыгали по телам застывших от шока волшебников, как живые, оставляя весьма сильные ожоги на коже. «Джудал?! Быть того не может! Но… даже если это и он, почему он помогает мне? Неужели, мне бы не хватило сил завершить перемещение?» Титус, уже немного отошедший от первого шока, слегка скривился — он терпеть не мог такого рода перемещение. Сфинтус стоял, слегка покачиваясь, и бормотал себе под нос все известные и неизвестные миру проклятья. Ему казалось, что плотная стена воздуха сейчас раздавит его. Просто расплющит в лепешку, размажет по земле. Да, приятного, однако, мало. Наконец, круг, вобрав в себя много темной энергии двух Маги, медленно поднялся в воздух. — Советую взяться за руки, — хмыкнул блондин, внимательно оглядывая круг перемещения — он никак не мог понять, что именно произошло с магой Аладдина. — Нас может не хило раскидать по городу, — добавил он, прежде чем письмена на круге засветились черным светом. Парень, обреченно глядя на хлопавшего зелеными глазами Кармена, лениво протянул руку в одну сторону, весьма опрометчиво схватив сопротивляющегося волшебника за туловище змеи, все же от этого «ребенка» больше всего проблем. Синеволосый мальчик сразу же уловил смысл сказанных Титусом слов и покрепче вцепился в руку друга. Внезапно, место, где находился круг, озарило черной вспышкой. Троица мгновенно исчезла из Магноштадта, появляясь перед самыми воротами в академию. От тел волшебников шел пар, будто они вышли из теплой бани в сорока градусный мороз. Некоторые ожоги дали о себе знать, неприятно заныв. Однако у них сейчас не было времени отвлекаться на мелкие царапины. Можно сказать, что перемещение прошло успешно. Ребята, особо не тормозясь, взмыли в воздух, уже неспешно направляясь в сторону приятно шумевшего моря. «Не знаю, слышишь ли ты меня или нет, но… большое спасибо», — с некой теплотой подумал Маги, в душе ликуя, что падший все же не забыл о его существовании. Странная, можно даже сказать паранормальная, радость разлилась в груди, а губы дрогнули в слабой улыбке. Титус, незаметно наблюдая за реинкарнацией Соломона, слегка прищурился, неожиданно встречаясь взглядом с Сфинтусом. Отрицательно качнув головой, мол ничего, Алексий устремил свой взор вперед. … Компания добралась до побережья довольно быстро, громко смеясь друг над другом. Плавно спикировав на землю, волшебники, даже забыв осмотреть территорию на наличие магических предметов, рванули к морской воде. Сфинтус и Титус, скинув обувь и сбросив мантии кинулись к воде, в то время, как Аладдин уже вовсю плескался. Однако, стоило зеленоглазому юноше приблизиться, он замер, как вкопанный. — Эй, ты чего? — недоуменно спросил Алексий, повернувшись. Сфинтус, замявшись, отвел глаза в сторону, стараясь быстренько сочинить достойный ответ, но ничего весомого так и не нашел. — Только не говори, что не умеешь плавать! — воскликнул блондин, мигом растеряв все свои манеры. — А ведь и правда, ты же родом из пустыни… — задумчиво протянул синеволосый Маги, забавно склонив голову набок. — Точно! Используй ослабленную магию полета, тогда точно не утонешь, — посоветовал ребенок, поняв указательный палец вверх. Неуверенно кивнув, Сфинтус осторожно вошел в воду. Сначала по щиколотку, затем по колено, потом по грудь и, сделав еще один крохотный шаг, просто остался парить в толще воды. — Получилось, — с придыханием проговорил он, проведя по морской воде руками. Реинкарнация Соломона счастливо улыбнулся и резко нырнул, медленно погружаясь в пучину. Через некоторое время волшебник медленно вынырнул из толщи воды, с удовольствием вдыхая морской воздух полной грудью. Мокрые синие волосы упали на лицо, затмевая обзор. Едва заметно улыбнувшись, мальчик неспешно убрал прилипшую ко лбу челку и поплыл назад к берегу, где его уже ждали мокрые насквозь, но довольные ребята. Маги было очень приятно чувствовать прохладу соленой воды, приятно щекочущей обманчиво хрупкое тело. Лениво перебирая ногами и изредка помогая себе руками, он понимал, что с его обучением вряд ли еще раз удастся побывать на море. Можно сказать, что в этот раз «великому» трио просто повезло, повезло. Замечтавшись, Аладдин совсем не заметил, как доплыл до берега, однако не успел он и шагу ступить на твердую поверхность, как был схвачен. Противное склизкое щупальце крепко обвилось вокруг маленькой лодыжки ребенка, резко дернув назад. Из груди вырвался громкий крик. Сила была такая, что синеволосому мальчику вывернуло ногу, а сам он проехал грудью и животом по песку, сдирая себе одежду вместе с кожей. На глазах выступили слезы, руки на автомате сжались в кулаки. Боль затмила здравый рассудок не позволяя трезво мыслить. Паренек отчетливо понимал, что теперь не сможет прибегнуть к внутренней энергии, так как истратил практически все во время перемещения, плюс ко всему одна нога сильно пострадала. Возникало неприятное ощущение, что в ногу впилось множество невидимых игл, а кости медленно плавятся изнутри. Перед глазами заплясали разноцветные точки, и юный Маги почувствовал, как по коже стекает что-то липкое. Должно быть, кровь. Аладдин отчаянно попыталась уцепиться руками за песок, однако неведомое существо снова потянуло на себя. Ногти шаркнули по поверхности, оставляя глубокие борозды. Мгновенно сотни маленьких песчинок впились в кожу под ногтями, сдирая все до самого мяса. Крик, наполненный агонией, разнесся по пляжу. Черт! Посох остался на берегу! Все тело стремительно немело, будто его заключили в крепкие тиски. Мысли в голове натянулись и, подобно струнам, лопнули. Их не осталось ни одной. Внутренности стянуло в один комок, кости будто стали ватными. Смерть уже смрадно дышала ребенку в затылок, довольно скаля зубы. В висках стучало, будто где-то рядом били в железные колокола. Какая-то непонятная слабость накатила на волшебника, сознание медленно покидало его. «Какая ирония, умереть здесь, » — подумал Аладдин, погружаясь во тьму с каждой секундой все больше и больше. Мир стал серым. В нем не осталось красок. Все звуки в одночасье куда-то пропали — наступила пугающая тишина. Даже пугающий рев неизвестного монстра сошел на нет, будто его никогда и не было. Внезапно воздух разрезал звук метко пущенной стрелы аномальной магии. Поток разрушающей силы угодил чудовищу в щупальце, все еще сжимающее ногу почти бессознательного Маги. Неожиданно тентакля существа стала набухать и с громким чавканьем взорвалась изнутри. Волшебник, взвизгнув, закрыл руками уши, дабы не слышать не в меру мерзкого завывания монстра. Сфинтус резко взмахнул посохом, подхватывая раненного товарища налету. Наверняка ядовитые, ошметки шупалец плавали поверх воды, выделяя зловонную фиолетовую жидкость. Нахмурившись, беловолосый парень осторожно перенес волшебника на берег, мгновенно приступая к его лечению. По всей локации прокатилась волна громких взрывов. Из-за ужасающего воображение звука Аладдин вздрогнул и резко распахнул глаза, будто по щелчку или приказу. — Ты как? — обеспокоенно спросил Кармен, прикрываясь магическим щитом, так как Алексий бился с монстром в полную силу, совершенно не заботясь о масштабе разрушений. — Голова раскалывается, — простонал Маги, резко схватившись за лицо, — и нога ноет. Что это вообще такое? — спросил мальчик, пытаясь подняться с земли, опираясь на услужливо подставленное плечо Сфинтуса. Синеволосого волшебница шатало, как маятник. Мир плыл перед глазами ребенка, смазываясь в одно нечеткое пятно. — Черт! У тебя волшебная лихорадка! — воскликнул Кармен, скрипя зубами от досады и отражая новую атаку огромного спрута. — Титус, нам надо убираться отсюда! — парень, поудобнее перехватив Аладдина, взмыл в воздух, тем самым уходя от нового удара проклятого монстра. Алексий, отвлекшись, не успел поставить барьер. Огромное щупальце снесло хрупкое тело блондина, откинув закричавшего парня, впечатав того в гору. Послышался противный хруст, и Титус осел на колени, харкая кровью. Аладдин видел, как магой друга истощается едва ли не мгновенно, а один Сфинтус не справится. Наплевав на все свои предрассудки, любимец рух, еле шевеля пальцами, распутал бинты на левой руке и выдернул один из ограничителей жизненной энергии. «Прости меня, Яму, но я должен это сделать. Однако из-за лихорадки я не смогу долго поддерживать рух вскоре потеряю сознание. Главное — успеть…» — подумал синеволосый мальчик, пытаясь отсоединить последний «капилляр» от своей кожи. «Отрубись уже, малявка, и предоставь все мне», — глаза юного Маги широко распахнулись, но первичный шок быстро прошел, стоило только ему узнать этот громкий насмешливый голос. — Предоставляю все тебе… — прошептал четвертый, полностью отдаваясь черному эферу, стремительно заполнившему сознание ребенка. Последнее, что Аладдин полнил — это шокированные лица ребят и темный поток рух, закруживший вокруг синеволосого мальчика смертельным смерчем. *** Пробуждение было похоже на выныривание из толщи воды. Чувства и ощущения смешались, душа ворвалась в свой сосуд. Первое время ребенок не мог ни открыть глаза, ни пошевелиться. Чуть позже, когда сознание более-менее прояснилось, Аладдина накрыл букет из всех пяти чувств. Тепло окутало с ног до головы. С трудом разлепив свинцовые веки, любимец рух, кряхтя, осторожно притронулся к противно звенящей голове. Заглушив рвущийся наружу стон и преодолев боль, волшебник приподнялся на локтях, дабы понять где он. Обстановка была весьма знакомой. Множество полок с медикаментами и снадобьями. Несколько больничных коек, заправленных тошнотворно-белыми простынями, и небольшая ширма. В углу комнаты стоял стол с графином воды и тарелкой супа. Аладдин, вымученно вздохнув, попытался сесть, но что-то тяжелое, лежащее на его маленькой груди, не давало сделать это. Опустив взгляд, ученик Магноштадта наткнулся на одну мирно посапывающую белесую макушку и свернувшуюся кольцом змею. Легко улыбнувшись, юный Маги несильно потряс друга за плечо, позвав по имени. Сфинтус лениво отмахнулся от руки одноклассника, промычал что-то нечленораздельное и, сонно разлепив глаза, сел. Сфокусировав взгляд, парень увидел очнувшегося товарища. — Спасибо, что все это время был со мной, — шепотом сказал ребенок, благодарно улыбаясь. — Сфинтус, иди в комнату, а то снова уснешь, а завтра еще занятия. — Нормально все со мной, — широко зевая, заверил Кармен, едва стоя на ногах от усталости. — Главное — что тебе стало лучше. А я как-нибудь… — Ну да, ты еще скажи, что эти черные мешки под глазами задумывались изначально. — скептически заметил Аладдин. — Отдохни, — снова повторил Маги и, когда сдавшийся волшебник собирался уже выйти, ему в спину прилетел вопрос: — А где Титус? Синеволосый мальчик мгновенно заметил, как напряглось все тело товарища — вытянулось, как струна. Взгляд стал жестче, а руки автоматически сжались в кулаки. — Заперся в своей комнате и никого не впускает. Глухой удар двери оповестил Маги о том, что Сфинтус покинул его скромную временную обитель. Осторожно опустившись обратно, на подушку, Аладдин стал прокручивать в голове момент появления неизвестного существа из морских недр. Он помнит жгучую боль в районе икры и колена, собственный громкий крик, готовый уже перейти на ультразвук, теплое фиолетовое свечение лечебной магии Кармена и увлеченно-заинтересованное лицо Алексия, внимательно следившего не за движениями монстра, а за действиями самого Аладдина. Да и вообще, все это время, проведенное в академии, проходило под чересчур тщательным надсмотром волшебника империи Рем. Неужели, блондин не доверяет ему? Или действует по особому приказу Шахеризады? Помотав головой в разные стороны, мальчик принялся вспоминать дальше. Вот он слышит знакомый и, можно даже сказать, родной голос Джудала в своей несчастной головушке, затем водоворот черных рух, а дальше — кромешная чернота. Очнулся он уже в госпитале. Интересно, что такого могло произойти, что Титус настолько странно реагирует на реинкарнацию царя Соломона? Неужели падший как-то выдал себя? Повадками там, или привычными насмешками, которые сам Аладдин никогда бы не произнес вслух. Хотя… Нет, черноволосый парень довольно-таки опытен, что в магии, что в жизни. Он — кукловод. Манипулятор, претворяющийся простой пешкой, темный король, легко вьющий веревки из самих Аль Сармен. Да в волшебстве Джудалу практически нет равных — он не оставляет следов. «Надо будет снова попробовать с ним связаться, — безучастно подумал мальчик, — тогда и поблагодарю.» Постепенно глаза юного Маги медленно закрылись и он погрузился в неспокойный сон. *** Джудал, широко зевая, лениво наблюдал за тренировкой Коухи и Когьеку, опираясь спиной на массивную колонну. Черный рух, точно переняв настроение своего хозяина, еле-еле шевелили крылышками, часто присаживаясь на плечи скучающему парню. Падший Маги раздраженно смахивал с себя «сонных бабочек», сдержанно шипя сквозь зубы все известные ему ругательства. В последнее время во дворце империи Коу было неспокойно. Аль Сармен находил подозрительным любое движение и слово наследников престола, а посему за ними тщательно следили. Неумелый, еще совершенно зеленый паренек, который наблюдал за самим черноволосым юношей, вызывал у волшебника море презрения и некого негодования. Что эта чертова ведьма себе позволяет?! Гекуен Рен вечно терлась рядом с ним, по-лисьи улыбаясь и иногда «дружелюбно» похлопывая по плечу. «У нее скулы еще не сводит от этой слащавой лыбы? — фыркнул парень, краем глаза заметив, что уже вдовствующая императрица вальяжно плывет в его сторону. — Провались на месте, тварь!» — зло подумал Маги, едва сдерживая рвущийся наружу гнев, текший по венам, подобно раскаленной лаве. — О, Джудал, — притворно счастливо воскликнула женщина, всплеснув руками и смачно чмокнув дернувшего волшебника в щеку. Ощетинившись, парень одним точным движением вытер кожу в том месте, где касались ее мерзкие губы, и скривился, совершенно не опасаясь гнева Гекуен. — Ну, что скажешь? — спросила мать Хакурю, бросив мимолетный взгляд в сторону детей своего умершего мужа. — Как там продвигаются дела с обращением в порок одного маленького мальчика? «Так вот она о чем», — отстранено подумал волшебник, вспоминая, как он одним точным ударом вывел своего наблюдателя из строя, а затем ввязался в эфирную битву со спрутом. — Никак, — наигранно безразлично пожал плечами Джудал. — Малец все-таки смог заблокировать канал, использовав множество формул, которые может распутать только он сам. Рух в данном случае мне не помощник. — Зачем весь этот спектакль, Джудал? — в голосе предательницы царя Соломона скользила холодная сталь, смешанная с искренней, чистой ненавистью, на которую способен не каждый демон. — Встречный вопрос, Гекуен, или, может быть, лучше называть тебя Арбой? — нагло ухмыльнулся Маги, подавшись вперед, чтобы его кроваво-красные глаза оказались на одном уровне с серо-голубыми глазами ведьмы. Пусть эта дура знает, что он ее не боится, открыто показывая презрение. — Не забывайся, малыш, — делая акцент на последнем слове, прорычала женщина, схватив Джудала за горло. Громкий издевательский смех вырвался из уст черноволосого парня, выводя Гекуен из себя еще больше. Два водоворота черных рух закружили вокруг волшебников, готовые по первому приказу хозяина наброситься на противника. Коуха и Когьеку, так и не завершив схватку, замерли на месте, с интересом и трепетом смотря на разворачивающиеся события. Императрица и Маги были страшны: первая, со злобной гримасой на лице, с силой сжимала горло падшего, который, в свою очередь, дико оскалившись, приставил к груди женщины свою палочку с острым наконечником. — Ты пожалеешь, что предал нас, маленький Маги. Я уничтожу тебя, — безумно говорила Гекуен, совершенно забыв о двух зрителях. — Ты же хотел войны! Но стоило достичь желаемого, и в кусты? Ну ты и трус! — Война будет, поверь мне на слово. Но заметь, я хотел только войны, про прощание с жизнью я как-то не упоминал, — жестко ухмыльнулся Джудал, сильнее надавливая женщине на грудь. — Коуха, Когьеку, берите с собой всю семейку и направляйтесь к Магноштадту. Немедленно! — скомандовал черноволосый парень, ловко уклоняясь от волшебного удара императрицы. — Мы еще посмотрим, чей аккорд станет последним.