Инженер Поттер

      В тёмной палате одного из самых странных лечебных учреждений Британии, неподвижно лежал ребёнок. У входной двери под самым потолком располагалась пластиковая решётка в коридор, из которой в палату проникал неяркий свет дежурного плафона. Сам ребёнок лежал на спине и уже с полчаса как открыл глаза. Его губы иногда шевелились, а между бровей периодически пролегала складка. Можно было бы подумать, что это простой ребёнок, вот только любому человеку сейчас стоять рядом с кроватью Гаррета Поттера категорически не рекомендовалось. Зелёные глаза иногда ярко вспыхивали, а магия и не думала успокаиваться, она разливалась в окружающий воздух, повышая магический фон и подавляя своей мощью так, что даже дежурное электрическое освещение, в котором практически нечему ломаться, иногда ненадолго отключалось. Подстёгнутая эмоциями и переживаниями мальчика магия легко преодолевала два десятка метров до ближайшего провода и кирпичную стену палаты.       Я проснулся резко, будто бы рубильник повернули и включили. До меня не сразу дошло, где я и что было вчера, туманная дымка, царившая в голове, мешала работе мысли, но она постепенно испарилась. Я вспомнил всё, от начала и до конца. Два года, мать его за ногу. Два года лёжки в коме! Целых два года окружающий мир развивался без моего участия. Два года все заинтересованные игроки магического мира жили без моего пригляда. Именно такую цену я уже заплатил за своё безрассудство и геройство. И ещё неизвестно, чем заплатил кроме этого. Нужно вставать и двигаться в мэнор, надо проводить ритуалы, выяснять всю картину изменений в этом тельце, которое сильно потеряло в тонусе.       Многие месяцы тренировок пошли Сириусу под хвост. Сириус… Без меня Блэка запросто могли хлопнуть. Пусть я провёл масштабную работу по недопущению подобного исхода, но Дамби недооценивать нельзя. Оставшись без весомого международного влияния, потерпев крах своих планов по изменению политического устройства ряда стран, включая развал СССР, оказавшись запертым на островах под угрозой ареста, а вернее всего смерти при сопротивлении аресту, Дамби просто обязан был активизироваться в Британии.       Июнь 1990 года. Как много было запланировано к этой дате! Сколько всего можно было сделать и успеть, понять и изучить. Целый ряд проектов стоял или находился в замороженном состоянии из-за месяцев, которых не хватало смежным начинаниям. Месяцев! А в итоге всё замерло на два года. И это ещё в лучшем случае.       «HJP» не может существовать без внешних финансовых вливаний. Счета фирмы и счета Рода Поттер — это не одно и то же, каждый раз требовалась моя подпись под документами на конвертацию золота в фунты и на зачисление фунтов на счета фирмы. Два года я этого не делал по понятным причинам, что там стало с компанией и её проектами — совсем непонятно, но уже сейчас ясно, что этот дефицит бюджета будет похуже, чем любой удар извне.       Про школу и думать не хочется, в ней всё держалось на мне. Миону там хотели бы съесть очень многие. Нет, охрана членовредительства не допустит, если есть в школе ещё эта охрана и её не сократили в связи с нехваткой денег. Ладно, что хоть у самой Мионы есть право подписи под ведомостями на премии, а денег на счету СС хватает. Я как-то удачно купил газовые трубы для завода в Белфасте, затратив на три с лишним миллиона меньше, эти деньги я перевёл тогда на счёт СС, как задницей чувствовал, что они там понадобятся.       Хозяйство мэнора снова предстоит восстанавливать с нуля, скорее всего, вряд ли там что-то сохранилось без моего пригляда. Вопросы также вызывали мои международные проекты, немало всех договорённостей держалось только на моём слове, а это подмоченная репутация сейчас. Исчезновение Виктора Дарквуда, под личиной которого я работал, тоже должно было аукнуться. И чёрт бы с ним с деньгами, Род достаточно богат, чтобы я начал всё заново, даже при худшем раскладе, но начинания, сдвинутые теперь вправо на годы, море усилий, направленных на продвижение влияния компании и скорейшее воплощение моих проектов, всё же пошло прахом!       И это только то, что прямо сейчас бросается в глаза. И в мире магии тоже всё не слава богу. Контракт Горация Слизнорта я, скорее всего, потерял. А это очень серьёзная потеря, восполнить которую не представляется возможным в обозримой перспективе. Ослабление Волдеморта и поиск его крестражей тоже пролетают мимо, а ведь я сильно повлиял на канон. Чем такое отставание от графиков грозит мне и моим людям в будущем — страшно представить. ПСы также могли поднять голову. Малфой — умный и хитрый противник, надёжно державший в узде всю эту братию и упустивший контроль только к четвёртому курсу Хога с этим нелепым нападением на финале чемпионата мира по квиддичу. Что могли устроить ПСы без этой уздечки? Пусть я не верю, что на Грейнджеров напали именно ПСы, но хрен его знает, что приготовила мне эта реальность. Как бы их там всех тогда не поубивали без допроса за аваду.       Вот же! Ну чего мне стоило кинуть каждому пленному по ступефаю? Магии пожалел? Так затраты копеечные, а связанные и оглушённые тушки куда как безопаснее только лишь связанных, но находящихся в сознании пленных. Эта неприятная мысль родила следом за собой сразу вереницу других, не менее неприятных.       Что, мать его, со мной? Почему я так туплю по поводу и без повода? Сейчас, после жёсткой перезагрузки, я стал отчётливо понимать, что со мной далеко не всё так хорошо, как я думал ранее. Виктору Медведеву многие поступки Гаррета Поттера просто несвойственны. Я-Виктор стал бы подставляться под аваду, зная, что точно сдохну без вариантов? Да хрен там! Я бы попытался сделать что-нибудь, не подставляясь и не геройствуя, пусть и понимаю, что ничего не мог сделать после того, как пленный пустил аваду. Нет, если бы авада убила кого-нибудь из Грейнджеров, Виктор Медведев пустил бы скупую мужскую слезу и ОЧЕНЬ жестоко обошёлся бы с виновным, но сам бы никогда не полез под заклинание. Я всегда был эгоистом, самовлюблённым отморозком и где-то даже вёл себя как гопник и быдло.       Мне никогда не были интересны финансы, управление персоналом и собственным бизнесом. Да, юриспруденцию я изучал с удовольствием, но на этом всё, откуда взялось остальное? Когда и в какой момент хвост в виде Поттера стал вилять собакой в виде Виктора Медведева? Я стал вспоминать и другие эпизоды, нехарактерные для меня, и чем больше думал в таком ключе, тем сильнее мрачнел. Особенно меня выбил из колеи момент, когда я сознательно отложил свои идеи совмещения магии и технологии на элементарном уровне механики и не менее элементарном уровне простых и распространённых заклинаний в угоду дальнейшему изучению магии и артефакторики. Это упущенные деньги и как минимум упущенный опыт в создании простейших артефактов. Можно было бы уже выйти на рынок и нарабатывать себе имя и репутацию. И только теперь я понял всю глубину ошибочности своего выбора, который сделал тогда.       Я постоянно погружался в дела управления фирмой, надевал личину Виктора Дарквуда и тащил на себе даже те дела, которые можно было спихнуть на подчинённых, при этом постоянно и сознательно откладывал дальнейшую проработку бета-версии артефакта «внешней ауры», находил причины, чтобы не работать и по другим направлениям, особенно это касается техномагии.       Какого хрена я зациклился на школе? Мне что, трудно было сходу проплатить принятие экзаменов без лишней и абсолютно ненужной учёбы? Я же мог спокойно сам проштудировать учебники, справочники и методички по всей программе, мне ничего не мешало подготовиться к поступлению почти в любой советский вуз, а в Британии с графским титулом и миллиардными суммами на счетах я вообще могу поступить куда угодно. Можно вообще устроить всё так, что появляться на учёбе я буду два раза в год с зачёткой, в которую автоматом проставят любые оценки. Вместо этого я занимаюсь непонятно чем.       Миона. Безусловно, очень ценный кадр, в будущем прекрасная девушка, надёжный боевой товарищ и сильная волшебница. Учитывая, что этот персонаж канона и фанона мне всегда нравился, а реальность превзошла все, даже наиболее радужные ожидания, она станет следующей миссис Поттер, моей женой. Но какого хрена я вообще вожу вокруг неё хороводы? Тот же Виктор Дарквуд что, не мог организовать проблем и в конечном итоге банкротство клиники Грейнджеров с последующим переходом Скотта и Джин на работу в «HJP»? Врачей на меня работает дофига, политика медицинского обслуживания корпорации такова, что медработники нужны постоянно, в разных филиалах и подразделениях.       Под таким прикрытием можно было легко перевезти Грейнджеров куда угодно, почти в любую точку Англии, запросто можно было увезти их на континент, да хоть в Союз, а что делал Гаррет Поттер? Используя недешёвые и требовательные к качеству материалов артефакты, бил детям лица и опускал в писсуары этих беззащитных перед магией детей маглов… Ага, популярный, неподражаемый, знаменитый и «светлый» Герой Магического мира, Кавалер Ордена Мерлина первой степени, Мальчик-Который-Выжил и Победитель Невидимой Смерти. Ладно, что не узнал никто, говном бы закидали так, что не отмылся бы никогда. Имидж, моя практически единственная защита перед этим магическим цирком уродов, был бы безвозвратно уничтожен.       Да, за подобные решения я бы себя не похвалил. Постарался бы компенсировать такой жёсткий вариант «приручения» старших Грейнджеров и Мионы. Жилищные условия, зарплата, жизнь в месте с удобной инфраструктурой, вероятно, что в пригороде большого города, ещё бы что-то измыслил. Но самое главное — им бы не пришлось играть в эти игры, ставка в которой жизнь. Никто бы не смог на них напасть в принципе, никогда никакая бы авада в них не полетела. Куда ни посмотри, везде были бы плюсы, а дел на копейку, но вместо этого я занимался непонятно чем.       Гаррет Поттер непозволительно уверился в собственных силах и стал играть роль тупоголового гриффиндорца. Почувствовал свою неуязвимость и могущество, позволил себе расслабиться. Виктор Медведев всегда видел берега. Даже в таком неприятном случае, как с университетским петухом Колькой, я не позволял себе лишнего. За всё время его присутствия я ни разу не ломал его сильно, выставлял вполне вменяемые требования, пресекая только попытки испытать моё терпение.       Да, я сознательно отгораживал его от общества, болезненно колотил его за попытки сблизиться и подружиться с кем-либо в коллективе группы, но и всё. Я не загонял его в угол, за пределами группы он мог ходить как угодно и говорить что угодно, я не обращал внимания, когда он красился яркой косметикой, если на занятиях он садился на задние ряды аудитории и не отсвечивал. Я понимал, что всегда нужно чётко очерчивать рамки и предлагать выбор, а не тешить своё самолюбие тупым избиением слабого, пусть он трижды педераст. Думаю, что он тоже понял границы дозволенного, потому и изображал из себя этакую жертву гомофобов, ему это, походу, нравилось. Вот Колька и старался попадаться чаще на глаза, демонстративно пользовался косметикой и провокационно приторно-сладко улыбался.       А Гаррет Поттер разве видел берега? Не думаю. Играя в благородство, он совсем забыл, что благими намерениями дорога вымощена в ад, куда он успешно и попал после удара авады. Но откуда что берётся? Зелья? Сильно сомневаюсь, ритуалы мэнора сразу бы показали их. Подчиняющие заклинания тоже мимо по этой же причине. Магловские препараты? Но ведь их так просто не применишь, для такого эффекта нужен систематический приём, это не говоря уже о том, что я бы такое мог заподозрить, ведь они лишены мягкости и постепенного и поступательного давления на разум, в отличие от зелий. Тут ещё миллион подводных камней, без направления такого подавления в виде хотя бы бесед с жертвой, эффект препаратов будет непредсказуем. Они могут подавить совсем ни то, что нужно, да и я не идиот. Ведь почувствовал бы, как пить дать, и сделал бы магловский анализ крови на посторонние вещества.       Чем больше я думал над этим, тем сильнее запутывался. Всё это выглядит очень скверно, а первопричины этого острого гриффиндора головного мозга я не видел. Любые предположения безжалостно разбивались о камни реальности и глыбы тех параноидальных мер безопасности, которые я выдумывал и предпринимал сам, а так же использовал и воплощал идеи родственников. Любое теоретически возможное вмешательство надёжно купировалось этими мерами.       Но как же так? Ведь не само по себе так получилось? Даже тот бросок на аваду, как теперь я ясно вижу, был явно не оправдан. Да, мне тогда казалось, что под угрозой именно Миона, но ведь это не так! Луч авады летел снизу вверх под углом и на таком расстоянии попал бы в Скотта, он стоял позади неё. Теперь мне кристально ясно, что луч бы не попал в Миону, а пролетел бы намного выше. Её отец мог бы пригнуться, что, скорее всего, бы и произошло, щит эгиды висел на нём и поглотил бы опасные излучения из магического фона, зачем же я полез наперерез? Ещё одна загадка в длинном ряду.       Чувствительность тела ко мне по-прежнему не возвращалась. Я лежал пластом, не в силах пошевелить даже пальцем. Как я тогда мог что-то сказать — непонятно, повторить этот фокус не вышло, связки просто не слушались и выдавить что-то, кроме стона, не получилось. Магия и стресс, другого объяснения тому чуду с появлением голоса нет. Мысли упорно возвращались на упущенные возможности, снова и снова я просчитывал ту возможную разруху моего дела, которую застану при выходе из этой палаты. Потери вгоняли в тоску, удручала их невосполнимость.       Та же Пандора Лавгуд должна умереть как раз в этом году, точнее мне было не известно, успею ли я спасти мать Луны Лавгуд или нет, я просто не представлял. И не передоверишь же никому, там нужно моё вмешательство, в крайнем случае вмешательство кого-нибудь типа Гермионы, но инструктаж потребует ответов на неудобные вопросы, и никаких гарантий, что она справится.       Прошло уже несколько часов, моё ослабленное тельце пока позволяло мне бодрствовать и думать, но чем дальше, тем ленивее текли мысли, медленно накатывала сонливость, на каком очередном повороте своих измышлений я отключился, так потом и не вспомнил. — Доброе утро, мистер Поттер! — раздался жизнерадостный и неправдоподобно весёлый голос в моей обители скорби и печали. Я настолько растерялся, что не смог сходу узнать говорившего. — О! Я вижу, вы проснулись, — видимо обладатель голоса заметил мои открытые глаза, которые я пытался скосить на него, не в силах повернуть голову. — Сейчас-сейчас, — я и не заметил, когда зажёгся свет, на меня смотрел силуэт в явно белом халате и что-то искал на столе. — Сделаем укольчик и стазис с тела спадёт, — стазис? От укола? Да он шутит!       Подозрительный субъект ещё минуту ковырялся, звенел стеклом о металл и бубнил что-то подбадривающее в мой адрес. Потом он наклонился к моей руке и вколол туда шприц. Ещё через несколько секунд моё тело будто бы загорелось изнутри, ощущения крайне неприятные, если не сказать грубее и матом, а я зажмурился, пережидая действие, скорее всего, зелья. Не сразу, но я заметил, что полыхающий под кожей огонь стал угасать. За ним следом стала возвращаться чувствительность, но не только. Я ощутил запах больницы, почувствовал все неровности матраца подо мной, заболела спина и шея. Видимо скакнуло давление, так как перед глазами всё потемнело и пошли разноцветные круги. Но самым неприятным была слабость, мышцы даже в пальцах отзывались неохотно и не сразу. Я не смог понять, чем таким меня обездвиживали, зелья с такими свойствами я не знал. А учитывая, что на «объекте 23/14» два года назад более знающего специалиста по зельям, чем я, не имелось, то вопрос не праздный. Где я и кто тут теперь рулит, мать вашу?! Если кругом враги, то не стоит показывать своей излишней подозрительности, следует действовать по сценарию «улыбаемся и машем». Я открыл глаза и посмотрел на этого «доктора». Удивление скрыть не удалось. — Гораций Слизнорт, мастер-зельевар, — прошептал я, чтобы обосновать свои глаза-блюдца. — Не ожидал Вас здесь увидеть. — О! Я вижу, что с Вашей памятью всё в порядке. Я работаю здесь уже третий месяц и, не скрою, приложил немало усилий к Вашему пробуждению, мистер Поттер, — не скрывал он только самодовольство, которое так и сквозило. Впрочем, если он говорит правду, то я ему не слабо должен, так что лучше потерпеть с ехидством и комментариями. — Мастер Слизнорт... — толстячок скривился, как от зубной боли. — Прошу Вас, мистер Поттер, обращайтесь ко мне Гораций, отбросим этот ненужный церемониал, - пропел этот волшебник.       Ага, а мне тогда придётся разрешить обращаться к себе, такому крутому и известному, тоже по имени. Хитрожопый маг, не даром, бывший декан Слизерина, в магическом мире всего два-три человека обращаются ко мне по имени в глаза, с моего разрешения, разумеется. Дед бы вспомнил про престиж Рода, Дюпон бы напомнил про имидж, а меня просто всегда коробило от ненужного панибратства. Это канонного Гарричку все похлопывали по плечам и вдоль спины, он тупо не знал, что так можно поймать проклятие, обращались на «ты» и звали «Гарри», ставя потенциально великого мага и национального героя на один уровень с собой все, кому не лень. Он просто не знал своей ценности для магического мира, просыпаясь от криков Петунии в темноте чулана под лестницей, среди пыли и пауков. Если я хочу сыграть свою сольную партию в этом театре абсурда, то такого позволять, особенно кому попало, нельзя. Впрочем, если он меня действительно вытащил с того света, то почему бы и нет? — Конечно, Гораций, тогда для Вас я — Гаррет, — тем же неокрепшим голосом великодушно разрешил я. — Гораций, скажите мне внятно, что со мной было и почему моё излечение потребовало больше двух лет?       Один из четырёх живущих в Британии гильдейских мастеров-зельеваров кивнул мне, сел и вольготно развалился в кресле, где ещё вчера сидела Миона, и стал рассказывать мне интереснейшую историю, виденную собственными глазами.