Примечательные порты

Впервые они спят вместе в Сан-Франциско, весной две тысячи тридцать первого. После заседания совета директоров верхушка «Транстар» перемещается в кабинеты, где пьет виски с содовой и рассуждает о политике; Моргану скучно, но Алекс, самолично завязав ему утром галстук, стребовал обещание произвести хорошее впечатление. Вальтер появляется ненадолго, разговаривает только с отцом и содовой выпивку не разбавляет. Морган долго ждет, пока Вальтер, периодически оглядывающий комнату, остановит взгляд на нем. Салютует бокалом. Улыбается, когда Вальтер идет к нему. — Еще один Ю, да? — говорит Вальтер. — Тот, который скучает, — уточняет Морган. — А вы? — Консультант по вопросам персонала. Я работаю на вашего отца. Морган не спрашивает, в чем заключается его работа; ему все равно. Он допивает бокал и спрашивает с прямотой, которую Алекс считает бесцеремонной, а его случайные партнеры — очаровательной: — Секс интересует? Вальтеру не удается совладать с лицом: удивление на нем читается восхитительно явно. Потом он фыркает: — Уверен, что наши предпочтения совпадают? — Мое стоп-слово — «стоп», — говорит Морган и оставляет на столике не только бокал, но и ключ-карту. Он успевает принять душ, прежде чем слышит шорох отъезжающей двери. Следующее «впервые» случается месяца через три; Морган не настолько увлечен, чтобы следить за календарем с пристрастием. Он встречается с отцом в аэропорту — тот отправляется в Советский Союз. Отец представляет их друг другу; Вальтер кивает и протягивает руку. До самолета — два часа, и когда отец уходит в комнату отдыха, чтобы поработать, Морган улыбается и спрашивает: — Секс интересует? Вальтер удивляется — снова. Спрашивает: — Это способ досадить отцу? Вам не кажется, что для подобной ерунды вам слишком много лет? Моргану требуется почти полминуты, чтобы понять — дело, вероятно, в удалении нейромода. Он пожимает плечами. — Говорят, в Советском Союзе секса нет. Вальтер смеется. — Только не думай, что я соглашусь трахаться в чертовом туалете. — А по тебе не скажешь, что ты недотрога, — улыбается Морган. Позже, в гостинице при аэропорте, Вальтер стягивает его руки ремнем, и Моргану приходится заплатить за эти слова. Их третья встреча — снова впервые, и Морган окончательно убеждается: Вальтеру регулярно вживляют, а потом удаляют нейромоды. Вероятно, он работает с какими-то секретными данными — а может, делает для отца работу, о которой никто не должен узнать. Морган не спрашивает; ему все равно. В третий раз им обоим некуда торопиться. Вальтер трахает его в рот, держа за волосы, шлепает членом по щекам и приказывает проглотить. Морган получает скупое «Guter Junge» в награду и не может определиться, смешит его это или заводит. Когда ремень снова идет в ход, Морган, задыхаясь, утыкается лбом в покрывало; локти ноют, но ощущение достаточно далеко от боли, чтобы Моргану оно нравилось. Когда они завтракают, Вальтер посмеивается над тем, как Морган повторял его имя. После третьего раза Морган просит у Алекса пересылать ему информацию о заданиях Вальтера Даля — никаких подробностей, только даты. У Алекса есть доступ — и он совершенно не умеет отказывать Моргану в том, чего тот хочет. Моргана возбуждает элемент исследовательской работы, возможность сравнивать результаты, как при повторении эксперимента. На четвертый раз Вальтер говорит: — Я уже спал с тобой, не так ли? С Моргана мигом слетает приятная посткоитальная расслабленность. Он говорит — потому что он, по словам Алекса, мудак без инстинкта самосохранения: — Невежливо заводить такие разговоры, когда моя грудь вся в твоей сперме. Вальтер закуривает и оглядывается в поисках несуществующей пепельницы. — Слишком уж хорошо ты мне подходишь. — Может быть, это любовь? — предполагает Морган. Вальтер хмыкает. — Чертовы Ю. Он глубоко затягивается. Стряхивает пепел на пол, мстительный ублюдок. — Я тебя придушу. Не насмерть. — Понял, — говорит Морган. — Докуривай быстрее. На четвертый раз — дело происходит в Гонг-Конге — у них целых три дня. Моргану хватает их, чтобы в перерывах между сексом собрать Вальтеру оператора. Обычно ему несвойственно делать подарки, но его охватывает приступ нетипичной сентиментальности. Он называет машину Каспаром и пишет имя на ее боку несмываемым маркером. — Что у тебя за должность такая? — спрашивает Морган, когда они пьют виски на балконе и он, вытянувшись в кресле, лениво и неторопливо поглаживает пах Вальтера правой ступней. — Даже предположить не могу, что за дерьмо ты делаешь для моего отца. — Ты тот из Ю, который любопытный? — лениво интересуется Вальтер. Он, конечно, не отвечает. Воздух пахнет дождем, мир голубой и розовый от неоновых вывесок. У балкона широкие каменные перила; Моргану нравится чувствовать голой спиной горячий воздух и высоту, пока Вальтер трахает его. Морган понятия не имеет, какой это раз, когда Вальтер прибывает на «Талос-1».