***
Штаб сопротивления располагался в старой части города. Конечно, так назвать это место у меня бы язык не повернулся, потому что полуразвалившаяся лачуга, больше напоминающая пристанище бездомных и отбросов общества, вызывала отвращение, но уже на подходах я почувствовал, что внизу, ниже уровня мостовых, достаточно много людей. Астра без опаски ступила под своды старинного дома, хотя я бы на ее месте серьезно боялся бы, что все эти перекрытия однажды рухнут на голову. Девушка провела нас по заброшенному дому, вниз, в подвал, а оттуда по тайному ходу, находившемуся за старым стеллажом — к месту назначения. Людей здесь было совсем немного, и в основном молодежь не старше двадцати пяти. Измученные бессонными ночами, исхудавшие — но не сдавшиеся. Я даже невольно почувствовал уважение к этим мальчишкам и девчонкам, которые старались выжить в мире, где их жизнь зависела от прихоти тех, кто имел в руках реальную силу. Они сопротивлялись до последнего, желали сделать этот мир безопаснее для себя и своих близких. И когда мы вошли, первое, что я увидел — направленные на нас стволы старых винтовок. — Они со мной, — Астра подняла руки, и переполошившиеся было ее товарищи немного успокоились, но я чувствовал их напряжение и недоумение. — Идемте, я все покажу. «Какого черта?» «Что они тут забыли?» «Кто это?» Я вздохнул, закрываясь от чужих чувств и мыслей, и последовал за девушкой. У нее, видимо, как у инженера, была даже своя отдельная комнатушка, в которой с трудом помещались стол, стул и книжный шкаф. Когда мы зашли туда, мною овладел острый приступ клаустрофобии, и я жалобно посмотрел на Профессора, безмолвно спрашивая разрешения убраться отсюда, пока они будут рассматривать линии на листочках, в которых я ни черта не понимал. Вордсворт, находясь в предвкушении, кивнул, и я вышел в основное помещение, прикрыв за собой дверь. Что-то не давало мне покоя. Было во всем этом нечто неправильное. Слишком просто мы столкнулись с сопротивлением, слишком легко Астра согласилась показать нам чертежи, за которыми охотился не только AX. Нет, она не лгала, просто не смогла бы этого сделать, но все происходящее напоминало мне детскую возню в песочнице под присмотром строгих родителей, которые до поры до времени молча наблюдали за своими чадами, не вмешиваясь в игру. Позволяли безобразничать, разрешали играться в подполье, партизан и прочую дребедень. До тех пор, пока дети не переступили грань дозволенного. Но если Вернер фон Мейер знал о подполье, знал об их планах, то почему позволил Астре скопировать чертеж? И сам же потом с помощью вампира попытался ее убрать. Мозаика все никак не желала складываться, и я задумчиво следил за перемещениями участников сопротивления по помещению. Они косились на меня, но попыток заговорить или просто подойти и представиться не делали. Я для них был чужаком, от которого неизвестно чего можно было ждать. Оставалось надеяться, что Профессор быстро разберется в устройстве маяка, и мы сможем выяснить, в качестве наводки для какого оружия они были созданы. Я нахмурился, когда острое чувство опасности кольнуло в сердце, и мгновенно открылся, превращаясь из обычного человека в сверхмощный приемник. Чужие мысли на мгновение оглушили меня, и вычленить из общего гвалта нужные сразу не удалось, но по прошествии некоторого времени я сконцентрировался и целенаправленно начал прощупывать не только тех людей, что сейчас находились в помещении, но и дальше… Выше. «Барон, будьте осторожны. Те двое с ними». Я открыл глаза. Вот оно. «Они такие же люди, как и мы, Петер. А значит, их можно точно так же пристрелить. Эти подпольщики мне надоели. Начинайте». — Профессор, — я заглянул в комнатушку, и Вордсворт недоуменно поднял голову от чертежа, — у нас гости. Астра, о вашем убежище было известно барону. Он сейчас будет атаковать. Судя по всему, с ним около сотни наемников. Есть возможность убраться отсюда не напролом, а иным путем? Не тем, которым мы пришли? На протяжении всей моей речи Астра бледнела, и я подумал, что она сейчас упадет в обморок. Но девушка упрямо поджала губы и выскочила прочь, протиснувшись мимо меня. Профессор, ничуть не стесняясь, скатал бумагу в трубочку и засунул за голенище высоких ботинок. — Ты уверен? — спросил он и взвесил трость в руке. — Абсолютно, — я коснулся пальцем виска. — У нас есть минут десять форы. Они неподалеку. — Тогда надо уходить, — Вордсворт вышел из комнатушки, и я последовал за ним. Нити паутины привычно легли в ладони. Но не успели мы сделать ни шагу, как дорогу нам преградила Астра. Лицо ее пылало, глаза горели бешенством. «Начинается», — подумал я. — Это все вы! — с ненавистью выдохнула она. — Вы говорили, что на нашей стороне, а сами привели этих ублюдков за собой! — Астра, ты же знаешь, что это не так, — примирительно поднял руки Профессор. Он не выглядел удивленным. — О вашей деятельности было известно барону уже давно. И уничтожение этого штаба было лишь вопросом времени. По какой-то причине ему было выгодно держать вас в неведении и позволять кое-какие вольности… Но когда ты украла чертежи, то переступила черту дозволенного. Я замер. Они не трогали этих людей по одной простой причине — чтобы заинтересовать AX. Вынудить кого-то из нас оказаться тут. А может, не кого-то? Может, вполне определенных агентов? Из наших только Вордсворт так хорошо разбирается в Утерянных Технологиях. И те, кто дергали за ниточки, привязанные к рукам фон Мейера, знали — именно он приедет сюда, чтобы разобраться в том, что тут происходит. Но как? Как они смогли это скрывать от меня? Такой же прибор, как у Профессора? Исключено, я бы понял. Что-то более совершенное? Вряд ли. — Уильям, — я прикрыл глаза, — убираемся отсюда. Это ловушка. — Это вы, вы во всем виноваты! — выкрикнула Астра, и разъяренные подпольщики поддержали ее дружным гомоном. Она выхватила пистолет и дрожащей рукой направила его на Вордсворта. — Не прощу того, что вы сыграли на моей боли и отчаянии всех, кто живет здесь! Я не ожидал, что она выстрелит. Мне казалось, что девушка просто не сможет этого сделать, потому что она не была убийцей, но все же она нажала на спусковой крючок. Пуля с глухим взвизгом ударилась о преграду из нитей и срикошетила в сторону, выбив штукатурку на стене. Астра отшатнулась в сторону, не понимая, как такое вышло. — Уильям, — вновь потребовал я. — Надо уходить. Одновременно с моими словами наверху глухо бухнуло, посыпалась пыль, и земля под ногами заходила ходуном. А потом за грохотом послышался топот — наемники выдвинулись на зачистку. Мне было жаль этих ребят, и Вордсворту, кажется, тоже, но мы не могли заниматься ими, особенно если учесть, что подпольщики, едва только поняли, что другого пути у них нет, бросились к выходам, беспорядочно паля из винтовок. Они не были профессионалами, и большинство из них не могли бы попасть даже в край мишени, но они пытались защищаться. Я досадливо зашипел, когда Профессор поднял трость — и первый из наемников, сунувшийся в нижнее помещение, свалился под ноги подпольщикам, словив пулю в лоб. Теперь мне точно деваться было некуда, тем более, что эти дураки не предусмотрели запасного выхода. Теперь только прорываться с боем. За Профессора я не беспокоился, будучи уверенным в его силе, но все равно инстинктивно старался прикрыть. Этот человек был мастером своего дела, но от шальной пули не всегда можно удрать или увернуться, особенно когда целые очереди носятся по не такому уж большому помещению. Траекторию пули в таких условиях невозможно просчитать, и пару раз моя предосторожность спасла нам жизни. Впрочем, Уильям от меня не отставал, и благодаря ему я не превратился в дырявое решето, едва не пропустив затаившегося врага. К великому сожалению, мой дар в горячке боя был бесполезен — оставалось полагаться только на паутину. Серебряные нити вспарывали воздух, превращали плоть в лохмотья, безжалостно резали крепкие кости. От них нельзя было защититься. И все равно мы оказались в дураках. Потому что когда все-таки пробились наверх, то поняли, что с количеством врагов просчитались, как и не угадали их истинную цель. Я успел увидеть, как заваливается назад Профессор, рванулся и с изумлением понял, что тело меня не слушается после того, как крохотная иголочка коснулась незащищенной шеи. Мир завертелся перед глазами, к горлу подкатила тошнота, я ощутил, что упал на колени. И свет померк.***
Очнулся я на ледяном полу. Тела почти не чувствовал, будучи не в состоянии даже пальцем пошевелить. С трудом открыл глаза и сфокусировал взгляд — надо мной был только серый потолок. Я пошевелил руками — вроде не связаны, и попытался подняться. Никто мне не мешал, хотя, когда я наконец принял вертикальное положение, то наткнулся на насмешливый взгляд невысокого коренастого мужчины с пижонскими усиками. Барон Вернер фон Мейер собственной персоной прибыл посмотреть на захваченных живьем агентов AX — больше в его мыслях ничего не было, только самодовольство и самолюбование. Как я раньше этого не заметил? — О, вы пришли в себя, — тонко улыбнулся он, не двигаясь с места. Я скосился на руки — браслеты были на месте, паутина тоже. Опять загадка — почему они меня не обезоружили? Или… может, они просто не знают о моей технике? — Что ж, я рад, а то побоялся, что Петер всадил в вас слишком большую дозу. Он, знаете ли, слишком исполнительный. Я позволил себе оглядеться. Зал был достаточно большим, но абсолютно закрытым и больше напоминал бункер с только одним выходом. Абсолютно пустое помещение с панелью управления у дальней стены и, кажется, экраном. Кроме нас тут еще присутствовали около полусотни вооруженных до зубов наемников, в том числе и Петер Беккер, который с предвкушением смотрел на сидящего на полу Вордсворта. Профессор не торопился подниматься, и я осторожно коснулся его сознания, пытаясь выяснить, все ли с ним в порядке. Я не говорил ему о том, что могу пробить защиту его прибора. Просто было незачем разочаровывать. Зато сейчас он все понял и смерил меня сердитым взглядом. Вот же: мы попали в передрягу, а он только о своих игрушках и думает. Впрочем, гении, они, наверное, все такие. — Надеюсь, что однажды он так же исполнительно, — я подчеркнул это слово, — выпустит вам кишки. — Как грубо, — фон Мейер поморщился, а Беккер, побагровев, сделал шаг ко мне и со всей силы ударил кулаком в живот. Я согнулся, хватая ртом воздух. — Петер! Отойди от него. Наш заказчик желал увидеть их живыми и невредимыми. Я замер, прислушиваясь. Выходит, мои предположения были верны. Кто-то специально устроил ловушку для агентов AX. Знали, что мы придем. Проклятье, как можно быть такими слепыми! «Уильям, Феликс! — голос в наушнике, который не смогли отличить от обычной серьги, продетой в левое ухо, стал для меня полной неожиданностью. — Мы на месте, включите маяк, чтобы мы могли вас вытащить». Я скосился на Вордсворта. Профессор точно услышал то же самое, и теперь с кряхтением, изображая немощного старика, поднимался. Ему следовало только коснуться пряжки пояса, и дело будет сделано. Я успел заметить крохотный огонек, мигнувший и оповестивший о том, что маяк заработал. Теперь все зависит от того, насколько быстро Кейт сможет подвести сюда «Железную Деву». Оружие было при нас, но позиция у меня и Профессора была очень невыгодной. Впрочем, нам и не из такого удавалось выкручиваться. Я с наслаждением залепил кулаком по морде барону и тут же метнулся в сторону, когда Петер вскинул оружие. Выпущенная очередь разорвала фон Мейера в клочки — пушка у капитана была убойная. Взмах руки — и голова, как мяч, разбрызгивая кровь, покатилась под ноги наемников. Поднялась суматошная стрельба, но паутина была быстрее и куда эффективнее, тем более что противники были до безобразия медлительны. Профессор держался отлично, несмотря на то, что ноги его еще не совсем слушались — видимо, токсин не полностью прекратил свое действие. Выстрелы гремели все реже, и вскоре я остановился, тяжело дыша. Кровь везде — на потолке, на стенах. С моим оружием всегда так. Наверное, это его единственный недостаток. Надо будет попросить Уильяма как-нибудь решить эту проблему. Пусть нити нагреваются и прижигают разорванные артерии и вены, например. — Вы в порядке? — спросил я Профессора. Вордсворт вытер рукой кровь со щеки и кивнул головой. В глазах светилась тревога — он в недоумении оглядывал помещение. — Не понимаю, для чего нас притащили именно сюда, — пробормотал он. — Не обыскали, оружие не сняли… Это же глупость. — Может, они и вправду слабоумные? — предположил я. — Но, как бы там ни было, лучше отсюда убраться как можно скорее. Это вы связались с Кейт? Она успела вовремя. Профессор кивнул, но не успели мы сделать и пары шагов к выходу, как сзади негромко загудел, включаясь, экран, и послышались ленивые аплодисменты. — Неплохо, Паук, — от звука этого голоса я остолбенел, потом собрался силами и медленно развернулся. — Рад тебя видеть. Пол под ногами вздрогнул, и тяжелая дверь пошла вниз. Я с силой ударил Профессора в грудь, сшибая с ног, и паутина вышвырнула его прочь из помещения. Глухо бухнуло, и выхода для меня больше не существовало. Я вздохнул, сжимая кулаки и стараясь восстановить дыхание, потом оскалился в приветливой усмешке, больше напоминающей голодного крокодила, и тихо произнес: — И век бы еще тебя не видеть, Каин. Он совсем не изменился, да и что этой твари сделается? По-прежнему улыбающийся, обманчиво мирный, слишком красивый, чтобы быть обычным человеком. И, как всегда, восседающий в любимом кресле. Ладно, хоть одежду соизволил напялить. — Мне пришлось за тобой погоняться, — он делано расстроенно вздохнул. — Особенно после того, как я узнал, что ты жив. В последнюю нашу встречу ты намеревался покинуть этот мир. — По счастью, твоих сил на это не хватило, — медленно произнес я, ощупывая паутиной помещение. Ничего. Я оказался заперт, как насекомое под стеклянным колпаком. — Конечно, если бы ты принял меня всерьез, то все могло бы повернуться иначе, но ты же не думал, что такая букашка, как я, может выжить после встречи с тобой. — Верно, — его, казалось, вообще не заботили мои слова. — Мой недосмотр. И вот, — он повел рукой, — решил исправить свое упущение. Знаешь, что это за место? — Я молча стоял, ожидая продолжения. Внутри все содрогалось от ненависти к этому спокойному прекрасному молодому парню. Врагу всего живого. — Это огромный генератор. Стоит мне нажать на кнопку, и все там взлетит на воздух. Твоя хваленая паутина тебе не поможет. — Тогда чего же ты ждешь? — напрямик спросил я. Насмехается, знает, что мне некуда деваться. — Почему не пришел сам? Или боялся конечности по дороге потерять? Он засмеялся, словно я и вправду сказал что-то смешное. — Я хорошо тебя знаю, — Каин скучающе подпер щеку кулаком. — И знаю, на что ты способен. Твой дар — поистине сокровище. Только ты никак не можешь понять, что получил от Исаака. — Я его не просил об этом! — рявкнул я, выходя из себя, но тут же пытаясь успокоиться. В глазах Каина промелькнуло удовлетворение — он всегда знал, куда нужно бить. — Вы посчитали себя вершителями судеб и взялись менять мою, не спросив моего на то разрешения. Я ведь был предан тебе. Ты сам заставил меня повернуться против. — Досадно, — он ничуть не сожалел. По крайней мере, точно этого не показывал. — Но знаешь, я с удовольствием поговорю. Тем более, что я единственный в Ордене, кто помнит, что существовал такой его член, как Паук. Забавно. — Значит, это ты стоишь за созданием «Голубой Лагуны»? — наобум спросил я. Шансов выжить у меня почти не было, учитывая грамотную ловушку, но все же… А вдруг на земле все еще есть место чудесам? — Зачем она тебе? — Сразу видно, что вы так и не поняли, что представляет из себя этот проект, — лениво протянул он. — Нет, я и пальцем к ней не прикасался. Она уже существует. Много лет. Я лишь хочу ее активировать. Но не это моя настоящая цель, — я так и думал. Нас просто отвлекали от чего-то гораздо более существенного. — Видишь тот браслет на руке у несчастного барона? — поинтересовался он, беседуя со мной так, словно я все еще был одним из них. Я обернулся и увидел широкую литую полоску, больше похожую на кандалы. — Возьми. Была не была. Помирать — так с песней. — Что это? — я разомкнул замок и повертел браслет в руках. — На старости лет ты решил заняться ювелиркой? — Это тестовый образец, — он прищурился, словно довольный кот. — Воздействует прямиком на разум. Нарушает связи, меняет память… Да, именно поэтому ты не смог ничего выяснить у этого идиота, — его взгляд скучающе скользнул по изрешеченному пулями телу фон Мейера. — В один день у него были одни воспоминания и цели, на следующий — другие… С ним было забавно играть. Дитрих был в абсолютном восторге, — я стиснул зубы. — Но предназначен он для другого. Как думаешь, что будет, если эту штуку надеть на Крусника? — он сполна насладился моим недоверием и изумлением. — Он не сможет отдать команду, потому что будет нарушена синхронизация между голосовым управлением и активацией. Останется только обезвредить его — и привезти ко мне. Не так уж и сложно, любой рядовой член Ордена справится… Авеля, конечно, я пока трогать не буду — у меня на него другие планы. Но ведь есть и еще один Крусник, — он сладко улыбнулся, глядя мне в глаза. Промерзшие до глубины отсутствующей души зрачки, нечеловеческие. Чудовище. — Сет. Да, думаю, с нее и начнем. — Ах ты тварь, — сипло произнес я. Самое страшное состояние — знать, но быть не в силах что-то сделать. — Если ты тронешь ее… — То что, Паук? — он поднял бровь. — Что ты можешь сделать? Отсюда тебе не выбраться. Предупредить о том, что я нацелился поиграть с сестренкой — тоже не можешь, — я привычно потянул за ниточку, но на том конце была абсолютная тишина. — Да, Феликс, эта прелестная машинка действует и на тебя. Так что хорошей тебе вечности. Мне жаль, что ты покинул нас. Экран погас. Я стоял, опустив руки, и смотрел на черное полотно напротив. Сет. Проклятье. Каин не лгал. Он никогда не лгал. Когда эту гибельную ловушку поглотило пламя, я успел только свернуть кокон в отчаянной попытке защититься. Браслет-разработка со звоном упал на пол, плавясь вместе с воздухом. И пространство схлопнулось, превращаясь в гигантский огненный цветок, взметнувший вверх тонны земли, камня и расплавленного железа. Катерина стоит рядом с затемненным стеклом и неотрывно смотрит на переплетение бесчисленных трубок. — Сначала Ноэль, потом Хьюго, теперь Феликс, — она сжимает кулаки. — Кто следующий? — Следующего не будет, — мягко говорил Вацлав, но Сфорца смотрит на него с неверием. — Как и Мечник, Паук силен, он справится. — Наши ряды слабеют и редеют, — горько отзывается кардинал. Профессор согласно качает головой и убирает трубку. Здесь нельзя курить. — Скоро некому будет защищать Ватикан, да и людей вообще. Все катится… — Возьми себя в руки, — прерывает ее Вордсворт. — AX так просто не сдастся. Пока жив хоть один из нас, мы будем бороться. До последнего. — Да, ты прав, — Катерина расправляет плечи и отворачивается от стекла. — Идем. У нас много работы.