Стальная паутина

Будь осторожен в своих желаниях, ведь неизвестно, кто может их услышать. Или что. Терри Пратчетт

Идея попытаться поймать заговорщиков на живца была вполне в стиле Сет. Мне оставалось только сочувствовать несчастному Иону Фортуне, который и знать не знал, что творила его обожаемая Императрица ради того, чтобы вывести на чистую воду тех, кто задумал от нее избавиться. Вообще, идея вышла достаточно глупой, если учесть, что малышка никогда не появлялась на людях — вернее, вампирах, да простят мне мое невежество, — и никто не представлял, как она выглядит. Помнится, когда я только узнал о том, кого же из себя представляет эта милая девушка, едва не забившая меня насмерть небольшим букетиком цветов, я сильно удивился, а потом признал ее правоту — как минимум, ее бы просто не приняли всерьез. Это давало Сет достаточно большие преимущества — государственные дела она все равно решала сама, а вот на нудных церемониях и собраниях за нее отдувалась несчастная Мирка. — Сет, если они пострадают, у тебя будут очень крупные проблемы, — сообщил я своей спутнице, облачившейся в одежду дхимми. — Это ссора с Ватиканом, не говоря уже и о том, что тебе придется разгребать последствия в виде крайне недовольных таким положением дел аристократов. Все бы ничего, но, на мой взгляд, эти товарищи привыкли чувствовать себя слишком защищенными. Безнаказанными — вряд ли, но демонстрация уязвимости путем уничтожения одного из самых значимых родов, чьи представители до этого момента пользовались твоими высочайшими, — я насмешливо поклонился, — вниманием и доверием, может привести к тому, что они с радостью примкнут к оппозиции. — Я все же полагаю, что меня окружают не сплошные идиоты, — холодно произнесла Сет, будто бы и не заметив моей издевки. — Если кто-то оступился и натворил глупостей, это не значит, будто остальные ломанутся за ним, как стадо безмозглых баранов. — Ваше Величество, — торжественно произнес я. — Ваша вера в человечество и отдельных ее представителей просто поражает. Я восхищен. — Прекрати ядом капать, Феликс, — она устало потерла глаза. — Я понимаю, что ты недоволен тем, что я вызываю огонь на себя. Но скажи мне на милость, кто еще сможет справиться с этой задачей? Согласна — я слишком жестока по отношению к Иону, но молодому графу это будет очень полезно. Честно сказать, мальчишка слишком наивен и не видит дальше своего носа — в общем-то, поэтому я и послала его на встречу с Катериной. Я не сомневалась в том, что он справится в силу преданности, но его неопытность вынудила заговорщиков наконец-то начать раскрывать карты. — Аста, как по мне, подошла бы больше, — пожал плечами я, с любопытством глядя, как Августа Враддика сбегает из собственного дворца через то самое окно, в которое я влез сюда. — И… — Астороше слишком вспыльчива и не всегда умеет держать себя в руках, — фыркнула Сет. — Особенно когда дело касается терран. Мне не нужны были сложности. К тому же, о проблемах с бароном Луксорским я знала уже давно. И такая миссия стала катализатором — он проявил себя. — То есть ты сознательно заставила Иона сцепиться с его молочным братом, — резюмировал я. — Мол, мир жесток, тебе придется выбирать: преданность и верность идеалам и Императрице, или поддержка того, кто стал ближе друга. Порой я забываю, сколько тебе лет, Сет. И ты меня пугаешь. Она негромко хмыкнула и исчезла из поля зрения, выметнувшись в окно. Я тяжело вздохнул — со стороны могло бы показаться, будто Сет легкомысленна и не совсем соображает, что делает, но я привык к тому, что каждый ее шаг был тщательно взвешен и обдуман. Все же не зря она столько прожила в этом мире. Но беспокойство за Иона, Эстер и Авеля меня не оставило. С Крусником вампирам не справиться, но случайности на то и случайности, что их невозможно угадать. К тому же мне было сложно представить, на каком основании здешняя оппозиция желали устранить Императрицу — подобные явления обычно находятся в четко установленных границах и отталкиваются от определенных обстоятельств. В первую очередь, это недовольство проводимой политикой: если бы Сет во всеуслышание заявила о своем намерении заключить союз с Ватиканом, это стало бы толчком, но пока она действовала втайне — заговорщики не могли ни о чем догадываться. Проживание в мире с терранами? Причем агрессию вызывал в основном только внешний мир и его обитатели, находящиеся за «сапфировой стеной» — на службе у аристократов-метоселан находились те же самые люди, но такой реакции они не вызывали. Оставалось только одно — узурпация власти. Что лично для меня казалось полным абсурдом — если в государстве все действительно хорошо, и во внешней политике, и во внутренней, то, конечно, желающие прибрать к рукам лакомый кусок найдутся, но они должны понимать, сколько усилий придется приложить для того, чтобы все это сохранить. Или же здесь были совсем иные мотивы, о которых я пока не имел ни малейшего понятия. Возможно, была задействована какая-то третья сила, которой выгодно свержение власти Императрицы и хаос в Империи Истинного Человечества. И, как следствие — война с Ватиканом. Я порядком выдохся, гоняясь за шустрой Сет по темным аллеям. Пару раз мне не повезло натолкнуться на горожан, но даже несмотря на свою хваленую реакцию, клыкастым не было суждено понять, что произошло — ментальные способности понемногу восстанавливались, и я перестал опасаться их использовать. Сет и без того оставалась незамеченной для своих подданных — это она умела в совершенстве. Когда я ее нагнал, она к тому моменту остановилась у высокой кованой ограды, изукрашенной узорами, и замерла, напружинившись и прислушиваясь. Я заставил себя перестать на нее пялиться, как влюбленный идиот, и осторожно пустил щупы, пытаясь выяснить, что же ее так заинтересовало. «И как ты тут оказался?!» Аста точно не в духе, Авелю — а объектом, против которого была направлена агрессия княгини Киевской, был именно он, — точно не поздоровится. Бедняга, мне оставалось ему только посочувствовать. Жестокая сестрица ему попалась. Да и вообще, вся эта искусственная семейка заставляла знающих людей стонать от бессилья и хвататься за волосы, выдирая оные клочьями. Судя по виду Сет, та была сложившимися обстоятельствами абсолютно довольна. Развернувшись на каблуках, она, насвистывая что-то себе под нос, направилась прочь от особняка семьи Асран. — Пока что все идет так, как надо, — довольно зажмурилась она и заложила руки за голову. — Княгиня не даст их в обиду. — Сама синяков наставит, — буркнул я, припоминая тяжеленную руку изящной метоселанки. — Может, посвятишь меня в свой план? Или у меня там свое место, и не дело креслам знать, когда седалище на них изволит опуститься? — Я вообще не предполагала, что ты приедешь, — признала Сет. — Да и то, что Фортуна притащил за собой терранку, стало для меня сюрпризом. Я думала — Катерина не будет рисковать своими агентами и передаст все сведения через Иона. — Какие сведения? — уточнил я, поворачиваясь к девушке. Эстер, чью память я так бессовестно использовал, ничего не знала о содержимом того запечатанного конверта, а в мыслях Авеля на корабле я заблудился, как в лабиринте — все они были только лишь о том, как поесть и поскорее сойти на берег. В разных вариациях. — Что есть у Ватикана такого, чего не может дать тебе твоя служба разведки? — Информация об Ордене Розенкрейц — беспечно отозвалась Сет. Ее слова заставили меня споткнуться, и это не укрылось от наблюдательной бестии. Она мгновенно остановилась и развернулась ко мне, требовательно глядя в глаза. Если бы я не был телепатом и не знал, что Сет лишена схожих способностей, я бы подумал, что она только что переворошила все мои мысли, чувства и память, выбирая крохи нужной ей информации. — Мне сейчас станет плохо, — предупредил я. — Ты же помнишь, что я терпеть не могу, когда ты так смотришь? — Как и я, когда ты от меня что-то скрываешь, — парировала она, продолжая сверлить меня взглядом. — Так ты ж ничего не спрашивала, а касательно твоих мыслей и… — я неопределенно помахал рукой в воздухе, — всего остального у нас договор, что я не лезу туда ни при каких обстоятельствах. Ну, почти ни при каких. — Ты вертишься, как змея на сковородке, — досадливо бросила она. — И тем самым себя все время выдаешь. Что тебе известно о Контра Мунди? — Террористическая организация, — сделал я честные глаза. Ну, Каин… Попадись ты мне во плоти. — Сильная, хорошо структурированная, с четкой системой подчинения и иерархии… Чего добиваются — неясно. Кажется, стараются столкнуть всех со всеми, а потом наслаждаться зрелищем в первых рядах. — И это все? — она приподняла одну бровь. — Все, что ты можешь мне сказать? — Я могу еще тридцать раз это повторить в разных формулировках, Ваше Величество, — заунывно простенал я. Сет заткнула уши, как маленький ребенок, не желающий слушать нравоучений недоумков, по какой-то странной случайности считающих себя взрослыми и опытными людьми. — Я все поняла, — она вздохнула. — С тебя как с козла молока. — Так, может, у козла-то рога использовать, а не пытаться его доить? — резонно вопросил я. — Феликс, я в твоем обществе всего пару часов, а мне уже хочется тебя придушить, — сообщила мне Сет. — И как только тебя остальные терпят? — Сам не знаю, — вынужденно признался я и напомнил: — Ты хотела мне что-то рассказать. Ненавижу быть ведомым на ленточке… рогатым парнокопытным. — Возвращение графа Мемфиского из внешнего мира — отличный предлог для того, чтобы сделать из него грушу для битья, — она перелезла через забор и без тени смущения прошлась по чьей-то клумбе. — Одновременно уничтожается один из самых сильных аристократических родов и появляется кандидат в виновники гибели Императрицы. Чем тебе не злодейский план? — Тем, что он слишком очевиден, — пробурчал я, вспоминая события, произошедшие в городке Илкли. Шея страдальчески заныла. — Не может быть все так просто. — Знаешь, что я тебе скажу? — она на мгновение приостановилась и заглянула за угол. — Чаще всего победы одерживаются не с помощью хитроумных планов и интриг. — Только не надо лекций по истории, — я огрызнулся, наверное, слишком резко, и Сет, кажется, даже немного обиделась. Но она не знала о причинах моего беспокойства, а потому, на мой взгляд, была излишне беспечна. — Сет, ну куда ты меня тащишь? Вопль отчаяния вырвался у меня из груди, когда она, более не церемонясь, схватила меня за рукав и с целеустремленностью и неотвратимостью скоростного поезда потащила меня в сторону, откуда ветер доносил запах гари. Через каких-то пятнадцать минут петляний по улочкам и чужим садам мы вышли к покореженной ограде — толстенные, в человеческую руку прутья выгнулись в стороны и были покрыты слоем пепла. Я оглушительно чихнул, едва не полетел носом вперед, досадливо подумав, что в этом рядом с Сет становлюсь похожим на Авеля, и замер, разглядывая открывшееся мне зрелище. Особняк семьи графов Мемфиских я знал хорошо — он был одной из самых красивых и изящных построек в Византиуме. Но то, что сейчас осталось от величественного и воздушного здания, поразило даже меня, привыкшего к разрушениям. Не осталось ни единой целой стены. Даже западное крыло, соединенное с основной постройкой лишь изящным переходом, было разнесено в клочья. Гарь, пепел и огонь, который еще неторопливо глодал переливающиеся алым потолочные деревянные балки. В воздухе кружилась серая зола, покрывала траву некогда ухоженного сада слоем грязного снега, и от запаха меня замутило. Никогда не отличался особой чувствительностью, но было в этом что-то неправильное. Что-то пророческое. Я помотал головой, отгоняя непрошенные видения, которые то и дело возникали перед глазами после нашей последней встречи с Каином. Господи, как он взбесится, когда поймет, что Паук в очередной раз избежал смертельного удара. Или же, наоборот, обрадуется. Хотя кто его знает — может, это очередная его многоходовка, на которые он был тем еще мастером? — Феликс, — иногда Сет начинала капризничать, словно самая настоящая маленькая и несносная девчонка. Я вздохнул и подошел к ней. Девушка стояла на камне, не спускаясь вниз, туда, где пепел и пыль смешались со спекшейся в стекло землей — судя по ее лицу, ей просто не хотелось пачкать белые сапожки. — Знала же, куда идем, — постучал я согнутым пальцем ей по лбу, — но оделась, как на званый ужин. Она ответила мне сердитым взглядом. Пришлось послушаться Ее Величества — я обхватил ее за талию и легко поднял, перенося поближе к основным развалинам, где в самой середине зияла воронка, уходящая глубоко в фундамент. Сет мгновенно забыла обо всех опасениях и грациозно перескочила на обломки стены, стараясь пальцами не дотрагиваться до обожженных дочерна камней. Прищурилась и будто гончая начала рыскать по округе. Я расположился на более-менее чистом выступе, бывшем, очевидно, частью балкона, и с любопытством следил за действиями Сет. — И чего ты расселся? — сердито крикнула она. Попыток сдвинуться с места я даже не предпринял. Мне, в конце концов, хотелось спать. — Помоги мне! — Я не знаю, что ты ищешь, — попытался было отвертеться я, уже понимая, что это бесполезно. — Части взрывчатки или, может быть, хоть кусочек от нападавших. — И что у тебя за манера всякую гадость подбирать? — со вздохом спросил я, распуская во все стороны тонкие ниточки-щупы. — Сет, ты уверена, что сможешь выкрутиться из этой ситуации без потерь? — Ты меня все еще считаешь маленькой и беспомощной? — вопросом на вопрос ответила она, насмешливо прищурив зеленые глаза. — Не стоит, Паук. Мне давно не тринадцать лет, и я знаю, что делаю. Ее голос ожесточился, в нем зазвенела сталь — мои сомнения и впрямь вызвали ее недовольство. Меня это не огорчило, не разозлило, потому что единственное, о чем я мог думать — это о словах Каина. Я понимал, что он, скорее всего, только лишь издевался надо мной, но откуда, черт побери, он узнал о моей слабости к Сет? И этот его браслет… Он действовал, в этом я был уверен абсолютно точно, потому что получил достаточно серьезный ментальный удар — он отразил мой дар, как зеркало. Конечно, при должном изучении этого прибора и его действия я бы, наверное, смог найти его слабые места, но то, что эта литая штучка была действительно смертельно опасна для носителя Крусника, не подлежало сомнению. А без поддержки Сет окажется беспомощна перед такими противниками, как тот же Дитрих или Исаак. Я раздраженно дернул зацепившуюся за что-то нить, пребывая в глубокой задумчивости. Из размышлений меня вырвал громкий возмущенный вопль. — Паук! — Ее Величество стояла чуть поодаль и смотрела на меня бешеным взглядом — прямо на груди виднелось черное пятно, а у нее под ногами валялся какой-то бесформенный предмет чуть больше человеческой головы. — Я просила помочь мне найти, а не швыряться в меня этим! — она ткнула тонким пальчиком в обугленный кусок. — Прости, я задумался, — лучше покаяться, нежели получить «этим» в лоб. Я поднялся и подошел поближе, стараясь не смотреть на пыхтящую от раздражения Сет. При ближайшем рассмотрении найденный мной — ну хорошо, не мною, паутинкой, — предмет оказался действительно головой, сплавленной в единое целое с противогазом. Автоягеры. Я вздрогнул. Прекрасно, просто прекрасно. Кажется, мои опасения начинают сбываться. — От рук такой мерзости погибнуть стыдно, — резюмировала Сет, в отличие от меня с искренним любопытством разглядывающая отвратно воняющий кусок плоти. — Мирка точно меня не простит за то, что я позволила таким тварям разнести ее особняк. И так пришлось ее уговаривать на эту авантюру почти две недели, а тут… В общем, это надо убрать подальше. Все, что нужно, я уже поняла. Я мрачно кивнул и чуть повел рукой — останки автоягера рассыпались в пыль, распластанные на тонкие ломтики. Голова начинала болеть, и мне все больше хотелось убраться отсюда подальше. Тем более что я действительно устал, а общество Сет выматывало ничуть не хуже, чем иные сложные миссии. Так что я, не дожидаясь Ее занудного Величества, развернулся, намереваясь добраться до знакомой комнаты и чуток вздремнуть перед трудами праведными, которых мне, несомненно, судьба приготовила целую уйму. — Феликс, — жалобно позвала она. — Ночь только началась, самое хорошее время! Ты куда? — Спать, — меланхолично отозвался я. — Какой спать?! — возмутилась она, нагоняя меня и заглядывая в глаза. — Ты… — Я Паук, а не филин, — огрызнулся я, пришедший в откровенно паршивое настроение. — И нянчился с твоим братишкой на протяжении всего путешествия, потому что он, как и ты, все время хватается за какую-нибудь гадость и ладно, если в рот не тянет! Дальнейшие ее инсинуации не возымели никакого толка, и Сет, в кои-то веки смирившись с тем, что ей не удастся вытащить ленивого, уставшего и оголодавшего меня таскаться по ночным улицам в компании мафусаилов, которым было нечем заняться, кроме как праздно шататься по Византиуму, уныло поплелась за мной. Как бы я ни старался держать обещание, все равно ее эмоции иногда бывали столь яркими, что не ощутить их было просто невозможно. И я сделал то, что, наверное, не стоило бы — чуть открылся, стараясь зацепить легкий шлейф ее радости. И тут же почувствовал легкий отзвук столь знакомых и в то же время неясных ощущений. Не моих — поблекших, почти исчезнувших. И в воздух, пропахший гарью и дегтем, неожиданно вплелся едва слышный запах только что выпавшего снега и холодной воды в пробившемся из-под слоя льда ручье. Вздрогнул, оборачиваясь, но это бы лишь отголосок. След, почти сразу растаявший. Может, если бы я сейчас не был калекой, не восстановившимся после ранений, то смог бы разобраться и выследить привлекшего мое внимание человека — или, может, не совсем? — но рядом шла Сет, и вскоре я и думать забыл о том, что возле дома Иона Фортуны недавно был кто-то еще. Сейчас важна была только она. Что бы там ни говорила и как бы она себя не вела, а все же я слишком хорошо чувствовал, что Сет очень рада меня видеть. И этого было для меня достаточно. *** Утро ознаменовалось ощутимым тычком в бок. Я застонал и перевернулся на живот, накрываясь подушкой. Одеяло было бесцеремонно отобрано, и острые коготки проскользили по коже, рисуя какие-то узоры. Я вслепую отбрыкнулся, из последних сил цепляясь за укатывающийся, как телега с горки, сон, но так и не успел ухватить его. Он издевательски помахал мне оглоблей и скрылся за «сапфировой стеной». — Феликс, — голосом опытной соблазнительницы промурчали мне на ухо. Я только сильнее натянул подушку на голову, — пора подниматься. Все самое интересное пропустишь. — Оно без меня просто не произойдет, — неразборчиво пробормотал я и дернулся, когда меня начали щекотать. — Сет! Отстань от уставшего человека, дай поспать! — Да ты так все на свете проспишь! — она от души шарахнула меня пуфиком по спине, и мне пришлось все-таки повернуться, если я не хотел быть или зацарапанным, или забитым до смерти. — Посмотри — полдень на улице! — Ты ж сама говорила, что в это время — самый сладкий сон! — мое возмущение явно выглядело неубедительно. — Так то для разумных существ, которые живут ночью, дурья твоя башка, — незлобиво поддела меня девушка. — Да, конечно, — я прикрыл глаза, стараясь не смотреть на Сет. Она хмыкнула и вылезла из кровати. Я тайком приоткрыл глаза, жадно проследил за ее хрупкой фигуркой… И как только она исчезла из поля зрения, торопливо натянул одеяло до подбородка и зарылся носом в подушку. — Феликс, — донеслось до меня. — Я все вижу. Пришлось все-таки вылезать. Не успел я этого сделать, как в покои Ее Величества, без стука и предупреждения, вошла молодая золотоволосая красавица. Я от неожиданности метнулся в сторону, сливаясь с тенью, и замер — только браслеты тихо щелкнули, замыкаясь на запястьях. Мирка, княгиня Молдавская, настороженно обвела взглядом беспорядок, творящийся в комнате, и удивленно подняла брови, в упор глядя на Сет, которая прыгала на одной ноге, пытаясь попасть ею в штанину. Ее Величество раздраженно запыхтела и ускакала в сторону кровати. — Скоро начнется совет, — голос у Мирки был тягучим, низким и бархатным. — Ты будешь на нем присутствовать? — Нет, — беззаботно отозвалась Сет. — У меня есть дела в городе. «Все может пойти не по плану». — Хочешь присмотреть за Ионом? — подруга Сет опустилась на кровать рядом с ней. — Я переживаю за него. — С ним Авель и еще один из агентов AX, — Ее Величество провела гребнем по волосам и зажмурилась, пытаясь распутать узелки. — Это меня и беспокоит, — тихо произнесла княгиня Молдавская. — Что у них на уме — нам неизвестно. Я не прощу себе, если Ион пострадает — сейчас он всего лишь пешка. — Прости, Мирка, — виновато проговорила Сет, и я с удивлением увидел искренне раскаяние у нее на лице. — Другого выхода не было. Но я сделаю все возможное, чтобы мальчик вышел из этой передряги целым и невредимым, — было странно слышать такое от девушки, которой нельзя было дать больше семнадцати. — Твоя задача сейчас проста, и я уверена, ты с ней справишься. — Убеждать всех и дальше в том, что я и есть Императрица, а Ион Фортуна — беглый преступник, который убил собственную бабушку, — невесело усмехнулась Мирка и разгладила складки на платье. — Иногда мне кажется, что ты перегибаешь палку, Сет, со своими играми и интригами. В этом я был абсолютно согласен с княгиней Молдавской. И даже бы выразил ей свое почтение, если бы не застыл в неудобной позе, опасаясь быть раскрытым, как любовник, застигнутый в постели у жены невовремя вернувшимся мужем. — Кто-то протянул свои грязные лапы к моим детям, — от такой Сет даже у меня мурашки по коже побежали. — Я не верю, что хоть кто-то из них способен на такую мерзость и подлость. Это не зрело внутри нашего общества, Мирка. Эта зараза была принесена откуда-то извне, и я намереваюсь выдрать ее с корнем. Желательно — вместе с сердцем того, кто это задумал. Ох, Сет. Даже если он заявится к тебе на порог, ты не сможешь с ним справиться. Да и будешь ли ты сражаться в полную силу против того, кого столь долго считала своим братом? — А если ты ошибаешься? — поинтересовалась Мирка, поднимаясь и накидывая на лицо непрозрачную вуаль. — Что тогда? — Тогда я заслуживаю той кары, что избрали для меня мои убийцы, — тихо ответила Сет и легко повела рукой. Мирка чуть склонила голову и неслышно вышла из покоев. Только тень обеспокоенности шлейфом растянулась за ее темной фигурой. Я проводил княгиню взглядом и выступил вперед. Сет не смотрела на меня, зная, что весь разговор был подслушан мной, и теперь ей не требовалось ничего объяснять. Теперь я знал: она винила себя в происходящем в Империи. Появление оппозиции, недовольной ее действиями, попытки узурпировать власть, то и дело вспыхивающая ненависть к терранам, которые долгое время проживали бок о бок с мафусаилами, и между ними не было вражды. Она не понимала, откуда это взялось, не могла найти источника яда, который все глубже растекался по венам ее детища, уродуя и извращая все идеи, которые она пыталась вложить. И это ее даже не беспокоило — пугало. Сет желала прижечь еще небольшую ранку каленым железом, но в то же время боялась это сделать, потому что таким образом она могла или все восстановить — или все разрушить, в зависимости от того, верно ли она будет действовать. Я знал, что ей сейчас тяжело, но только в этот миг, глядя на бессильно поникшие плечи, понял, насколько. Неунывающая Сет, веселая девушка, улыбающаяся и солнечная, была подавлена и растеряна, потому что впервые поняла — даже пес, кормящийся с твоей ладони, может укусить. — Ты идешь? — спросил я, натягивая куртку. — Хватит хандрить, Ваше Величество. Вас ждут великие свершения. Например, заработайте нам сегодня на полноценный обед, а? В животе жуть как урчит. — Нахлебник, — сверкнула она на меня глазами. — Во всех странах принято, чтобы мужчина кормил женщину, а этот сел мне на шею, да еще и обед требует. Я улыбнулся, глядя на то, как оживилась Сет. Мне хотелось отвлечь ее от мрачных мыслей, но вряд ли это удалось мне в полной мере хотя бы потому, что о своем долге перед подданными императрица помнила всегда, каждый миг своей жизни — кем бы она ни была. Цветочницей, студенткой медицинского университета, девочкой, что колокольчиком звенит по мостовым и летним дождем омывает души — и все это всего лишь предложив чашечку чая. Она всегда была рядом с ними, была среди них, не отгораживаясь каменными стенами и не возводя перед собой непреодолимых препятствий. Сет старалась понять их настолько, насколько это было возможно, но она действительно пока не представляла, что теперь это не мелкие дрязги и не локальные конфликты. На улице Города Сумерек было не так уж и много людей, и все, в большинстве своем — терране. Они торопились, не замечая ничего вокруг, и им не было дела до того, сколь долго подданным императрицы осталось жить в привычном мире. Сет шла, оглядываясь по сторонам, словно впервые видела места, изученные ею вдоль и поперек, и то и дело хмурилась. Я не лез к ней с советами и дурацкими замечаниями, зная, что если ей что-нибудь понадобится, то она непременно спросит. И думал о том, что услышал от нее насчет барона Луксорского: Авель клялся, что они убили его, да и Ион находился в подавленном состоянии, все время возвращаясь к воспоминаниям о своем друге. Вся эта история мне не нравилась по одной простой причине — чувствовалась чужая воля, присутствие, вроде того, что мне удалось ощутить у развалин яли княгини Молдавской. Я не знал, видела ли Сет во всем этом определенную закономерность, или же я просто стал воспринимать все, происходящее вокруг, несколько неправильно из-за слов, сказанных мне Каином, но ведь для Ордена это было бы невероятно выгодно — стравить Ватикан и Империю. О большем они могли бы и не мечтать, но сделано все было слишком уж… грубо. Без доли изящества и целых айсбергов, скрывающихся под синими водами ложных намерений и обманных действий. Просто и незамысловато. Но, может быть, именно в этом и был смысл? Заставить своего противника искать то, чего там нет и в помине? Сет не хотела разлада в Империи, не хотела войны мафусаилов с людьми. Но она опоздала. Война уже шла вовсю, хоть и не было полномасштабных военных действий. Человечество научилось действовать скрытно и исподтишка, ударяя в спину и плетя такие тенета, до которых мне было очень далеко. И даже среди них были мастера, которых не так-то просто поймать за руку — разве что если только они сами ее тебе протянут. И то, что в особняке Мирки действовали автоягеры, говорило лишь об одной — Орден уже добрался и до Империи.