Дневники песчанников

Вчера был самый счастливый день моей жизни! И самый веселый. Так, надо успокоится и записать все по порядку – этот день я просто не имею права забыть. Вчера я сидела в своей комнате. Читала книгу, день обещал быть скучным. Даже стихотворение сочинила, так от скуки: Пушистая черная кошка, Тихонько сидит у окошка. Тихо она глядит в ночь – Влюбилась одна Евы дочь. Проклятье и счастье любовь, Кошка Хозяйку ждет вновь. Тонкий силуэт мелькнул в ночи И сердце девчонки той все кричит. Почему Она его полюбила, Время много прошло – почему не забыла? Про любовь говорила – «Не предам», Разрывая сердце напополам. Кошка слышит, в ночи Она громко кричит А кошка, что кошка, она все слышит. Она свою хозяйку домой будет звать, И сердце кошачье тоже будет кричать. А Та его любит, Она его ждет, И сердце девчонки его громко зовет. Этой ночью Она снова будет одна, К нему во сне придет, но – не Она. Кошка нежно, печально на девушку смотрит, А парень девчонку опять не заметит. И тут ко мне вваливается… Гаара! Падает на колени и говорит: «Мэй, ты самая красивая девушка на свете. Я люблю тебя. Я хочу что бы мы были вместе». Не успела ничего ответить, как меня повалили на кровать. Он поцеловал меня, очень нежно. А потом началась настоящая сказка. Мне кажется, наши стоны слышали за пределами дома. Меня это смутило, но как оказалось Темари с Канкуро тоже не скучали. Мда. Потом Гаара куда-то убежал. Сказал – сюрприз. И притащил целый букет цветов! Большой букет. При ближайшем рассмотрении, это оказались тюльпаны, фиалки и розы с клумбы вокруг дома. Но все-равно, безумно приятно. А потом к нам ворвался Канкуро с воплем: «Пошли веселиться!» И началось… Мы с Темари вышли на улицу. Парни вытащили какую-то марионетку и поставили посреди двора. Накидали соломы и Гаара со словами: «Изгоним злого духа! Ау тау тау, выходи!» Как я поняла, Ау тау тау – имя духа. Пока костер горел, Канкуро притащил пару вееров Темари и сказал: «Давай пожарим!» Гаара согласился и со словами: «Хорошие сосиски! Хорошо прожарились», попытался их схомячить. Канкуро отбирал, но как оказалось позже, «потому что он не делится». Темари обмоталась платками, за что и получила прозвище «Жасмин». Канкуро был назван «Алладином» до кучи. Потом мы танцевали вальс. То, что играл Рамштайн, похоже никого не смущало. Что было дальше, я не помню. Но думаю, было весело)