Какая щука украла мечи Ордена?

      Лилиан Рэнделл во все глаза уставилась на жирдяя, который, стоя в дверях и натянув на голову презерватив, довольно улыбался.  — Ну вот нахера контрацептив потратил? — фыркнул рыжий, отползая от девушки и косясь янтарным глазом на новое лицо в этой квартире.  — Что за нахуй тут происходит? — окончательно охуела Лилиан, а затем картинно упала в обморок, задев дверной косяк.       Кот поморщился и, повернувшись к гостю, выдал:  — Кажется, она ебанутая.

***

      Очнулась Лилиан на диване из-за громоподобного храпа появившегося из ниоткуда Фантомаса. Кудрявая голова незнакомца, облаченная в чуть мутноватый презерватив, покоилась на ее животе, а слюна, вытекающая из незакрытого рта, намочила футболку так, что надо было выжимать.       Пробежавшись взглядом по комнате, девушка увидела рыжего, который свернулся калачиком на кресле, уткнувшись носом в волосатые ноги и иногда вздрагивая во сне. Картина была столь умиротворяющая, что Лилиан, вздохнув, улыбнулась, а затем с криком «Па-а-ашел нахуй!» треснула спящего на ней кудрявого слюнтяя по затылку.       Кошак от такого ора с громким мявом свалился с кресла, каким-то макаром потащив за собой шторы, вазу и люстру, которая, к слову, упала на многострадального Фантомаса, разбудив его окончательно.  — Мы переезжаем, дорогая? — выдало кудрявое уебище, утирая слюну шторами, что теперь валялись на полу.  — Нет, мы идем гулять, — Лилиан нервно закурила, встала с дивана и, перешагнув через толстые ляжки дебила в презервативе, уточнила:  — А ты вообще кто?  — Марк Аврелий, — хохотнул толстяк, чуть склонив голову в учтивом поклоне. — Император всея, что ты можешь видеть, моя дорогая. Но для тебя, любимая, готов побыть милым колобком. «У него крыша уехала, » — подумала про себя Рэнделл, бочком выскользнув в коридор. В этот момент рыжий поднял голову и, глядя вслед Лилиан, поинтересовался у императора:  — А что у нее ноги такие кривые?  — Это затем, чтобы уши не натереть, — мечтательно вздохнул Марк, а затем, вскочив с пола, понесся за девушкой, тряся на бегу жирком и натирая многострадальные ляжки, с криком:  — Милая, называй меня тигренком! Аррр.