Смерть в фамильном замке

    После обеда, который явно не разочаровал, Джемма повела меня смотреть на лошадей. Как оказалось, у Силтонов, как и у всякого уважающего себя британского древнего рода, была своя конюшня с превосходным набором четвероногих на любой вкус. Синьорина приехала сюда не так давно, но говорила по-английски почти без акцента, да и традициями проникнуться она, без сомнения, успела. Её любимой лошадью был вороной гигант жутковатого вида по кличке Вихрь. Его глаза сверкали дьявольским огнем, а зубы, похожие на огромные куски бетона, клацали в опасной близости от моей головы. Но Джемма, казалось, не понимала, что перед ней стоит конь из ада. Она совершенно спокойно вскочила в седло и, бросив короткое: «Ха!», помчалась по полям поместья. Садовник, который по совместительству исполнял и обязанности конюха, поделился со мной тем, что этот Вихрь являлся настоящим кошмаром и никого к себе не подпускал, за исключением дочери Джоан. – Она его кормит, чистит, разговаривает с ним, – медленно говорил пожилой господин во фланелевой рубашке и потертых вельветовых брюках. – Всех остальных он либо кусает, либо сбрасывает. Сделав пару кругов, Джемма предложила мне совершить рейд на её лошади, но я наотрез отказалась, предпочтя спокойненькую каурую кобылку Винни, которая трусила, не спеша и не стараясь меня сбросить. Внучка сэра Лесли, напротив, пустила своего зверя в галоп и скакала по полю так, будто нацелилась на приз. И вороное чудище слушалось её беспрекословно. Вихрь выполнял малейшее желание своевольной синьорины, и ко мне невольно закралась шальная мысль: а не принадлежат ли Джемма и конь к демонам из пекла? Карие глаза полуитальянки горели так же, как и желтоватые очи лошади; они словно бы являли одно целое... Настоящего предвестника конца света. Усмехнувшись своей буйной фантазии, я спешилась с Винни и передала садовнику вожжи. Хватит с меня этого чисто английского времяпрепровождения. Махнув рукой Джемме, поглощенной ездой на Вихре, я направилась к Баттерби-Холлу, планируя поговорить с парой-тройкой тамошних обитателей и выяснить у кого из них есть склонность к физическому устранению родственников. К сожалению, по пути к своей спальне я никого не встретила, так что, придя на свою базу, решила сообщить оставшимся в Штатах, что я всё ещё жива и здорова. Папа чересчур подробно, на мой взгляд, расспросил меня об обитателях Баттерби-Холла и посоветовал всегда носить с собой пистолет. Нэд спросил о погоде и осведомился, взяла ли я с собой зонтик. С Бесс же разговор был поинтереснее. – Подруга, я хочу сказать, что ты была права, – начала я, садясь за стол и раскрывая блокнот. – Санни здесь. Визг моей товарки был настолько оглушительным, что я резко отдернула руку с телефоном от уха. – Вижу, ты рада, – сделала вывод я, усмехаясь. – Ещё бы! – хихикнула Элизабет. – Теперь ты в процессе расследования будешь получать и эстетическое удовольствие. В каком качестве он там? – Секретарь сэра Лесли, – ответила я, рисуя каракули на листе блокнота. – Баронет увлечен археологией, а в Египте недавно выкопали мумию, чей скелет озадачил нашего старого знакомого, вот он и подвизается тут, одновременно стараясь доказать, что в гробнице был похоронен инопланетянин-монголоид. Бесс рассмеялась. – А как твоё дело? – полюбопытствовала она. – У тебя уже есть подозреваемые? Я тяжело вздохнула, добавляя к своему не особо удачному абстрактному рисунку ещё один круг. – Дела как такового ещё нет, – призналась я. – Но подозреваемых... Человек пятнадцать. Моя лучшая подруга присвистнула. – Красотка, ты явно не ищешь легких путей, – прокомментировала она. – Какие у тебя планы? – Съездить в Сомерсет-Хаус, – решительно ответствовала я, ставя жирную точку под рисунком. – И выяснить насчет гражданства одной синьорины. ***  Ужин в прекрасном поместье был, к счастью, не таким помпезным, как обед: все просто приходили на кухню, где им выдавали их порции, которые затем счастливо поглощались в столовой. Я попала в одну смену со всем семейством Джорджа; он и Валентайн безуспешно пытались убедить Ника и Джима в том, что морковь – это очень вкусно. Чуть поодаль сидел Санни, с огромной скоростью пожирая лапшу в коричневом соусе. Скорее всего, это блюдо было быстрого приготовления, и кореец, соскучившийся по своей национальной кухне, сделал его себе сам. Выглядело это месиво весьма неаппетитно, но на вкус, видимо, было отличным, так как азиат работал палочками так, что их даже не было видно. В помещении было очень жарко, хотя на улице температура, скорее, являлась прохладной, и шел дождь. В Баттерби-Холле было центральное отопление, но я сомневалась, что батареи работали летом. Скорее всего, такой эффект достигался тем, что столовая не проветривалась, несмотря на большие окна, которые шли по всей стене этой комнаты. На противоположном простенке висели картины, преимущественно, натюрморты, которые благоприятно влияли на аппетит. Обои были неопределенного болотного цвета с букетиками ирисов, и они украшали стены столовой явно не одно десятилетие. Но самым примечательным тут была мебель. Массивная, дубовая, она одним своим видом внушала мысль о надежности, незыблемости. Это помещение было настолько британским, что кореец, за обе щеки уплетавший свою лапшу, казался практически неземным созданием. Инопланетянином, что собственно, не противоречило истине. Почувствовав, что я смотрю на него, азиат оторвал глаза от своей тарелки и улыбнулся мне. – Хочешь попробовать? – спросил он, ловко подцепив палочками часть своего лакомства. – Нет, спасибо, приятель, – помотала головой я. – Это выглядит уже основательно переваренным. Санни усмехнулся, продолжив трапезу. – Как тебе Баттерби-Холл? – осведомился он, не отвлекаясь от блюда. – Превосходно, – я решила последовать примеру корейца и принялась за свои яйца бенедикт. – Очень по-английски. Валентайн, повернувшись к нам, удивленно приподняла белесые брови. – Так вы знакомы? – спросила она, чуть наклонившись вперед. – Встречались пару раз, – махнула рукой я. – На раскопках. Азиат что-то промычал, доедая свою смесь, но никто не обратил на это внимания: глаза супругов Силтон были сосредоточены на мне. – Как давно вы интересуетесь археологией? – подал голос Джордж. – Полтора года, – я неплохо подготовила свою легенду, так что вы меня не подловите, мистер сельский джентльмен. – На каких раскопках бывали? – он решил не отставать. – В Монголии, – я осторожно отрезала кусочек ветчины. – А почему вы решили проходить практику именно здесь? – жена решила вторить мужу во всем. Я пожала плечами. Если так пойдет дальше, они могут меня расколоть. Кто знает, может, эти двое только выглядели этакими простачками, а на самом деле прекрасно разбирались в ситуации. И в археологии, в отличие от меня. – Я много слышала о сэре Лесли, – я решила выдать всё, что знаю. – Про его экспедицию на Новую Гвинею писали даже в американских научных изданиях, и, когда я поехала в Англию по программе обмена студентами, решила, что такой шанс грех упустить. – А почему вы выбрали именно нашу страну? – нахмурился Джордж. – А почему бы вам не снять у неё отпечатки пальцев? – вмешался Санни, постучав палочками по столешнице. Супруги Силтон тут же замолчали и переглянулись. – Простите нас за бестактность, мисс Дрю, – мягко проговорила Валентайн. – Дело в том, что нам просто было любопытно, с кем мы живем под одной крышей. Я милостиво кивнула, чувствуя огромную благодарность корейцу. Как-нибудь обязательно попробую эту лапшу в коричневой жиже, в знак уважения взяв порцию из одной тарелки с ним. Но не сейчас. Пока лучше сосредоточиться на более животрепещущей теме: кому наиболее выгодна гибель милейшего лорда? Согласно завещанию, каждому достанется по щедрому куску, так что кандидатов предостаточно. Джордж и Валентайн, например. Их приторная синхронность не могла мена обмануть, ведь не так давно я подслушала кое-что совсем другое. Кроме того, шестьдесят шесть с лишним процентов внуков сэра Лесли приходятся именно на их долю. Джемма? Открытая и довольно искренняя девушка, несмотря на некоторую дикость и бесшабашность, не казалась мне способной на жестокость. Кроме того, она и так получала от дедушки довольно щедрое содержание и в деньгах не нуждалась. А вот в Джоан я бы не была так уверена. Пусть эта дама и распространяла вокруг ауру негатива, в юности она была довольно решительной и импульсивной особой, которая не испугалась возможных трудностей и сбежала в другую страну ради любви. Видимо, со смертью горячо обожаемого ею супруга и в ней самой что-то умерло... Или нет. Дочь сэра Лесли производила впечатление типа рассудочного, а некоторую горячность и влюбленность в синьора Саронетти можно было списать на огрехи юности. Она долгое время прожила вдали от семьи; может ли быть такое, что за эти годы родственные связи слегка ослабли? Сара не была баронету роднёй по крови, да и её характер вполне предполагал некую рациональную составляющую. Она явно тяготилась пребыванием в сельской местности и, скорее всего, считала, что деньги смогут решить все их проблемы. Леонард, которого, казалось, не интересовало ничто вокруг, кроме его стихов и книг, самозабвенно проводил часы кряду в библиотеке, кропая один за другим свои печальные опусы. Вроде бы он никак не подходил под типаж преступника, но я всё никак не могла выкинуть из головы тот самый эпизод, свидетельницей которого по чистой случайности оказалась: они с Сарой, секретничавшие под окном, во внутреннем дворике. Так что что-то подозрительное в нём было. Мир сестры сэра Лесли, Кэтрин, заключался лишь в Оливере – её инфантильном потомке. Могла ли она убить ради сына? Разумеется, если посчитала бы, что смерть баронета будет юноше на руку. Сам же Оливер Силтон-Бэнсби (Кэтрин предпочла присоединить фамилию почившего мужа-авиатора к своей, а не менять) чем-то походил на бабочку: он, порхая по поместью, безответственно брался за тысячу дел, но ничего не доводил до конца. Такой ведомый слабачок вряд ли смог бы сам спланировать преступление, но побить его на какое-нибудь тёмное дельце было довольно легко. Брат лорда Силтона, Ричард, был типичным англичанином: чопорным, немного желчным, закрытым. Было непонятно, что именно он испытывает к своим родственникам, так как со всеми он общался довольно сухо. А если у человека нет эмоциональных связей с непосредственной роднёй, то он вполне может оказаться социопатом. Гордон, старший сын сэра Лесли, производил впечатление человека властного и не любящего, когда с его мнением не соглашались. Для такого типа статус имел огромное значение, и если баронет отойдет в иной мир, то титул достанется именно ему. Итак, подведем итоги. Брат и сестра предполагаемой жертвы, его четверо детей, супруги старшего и младшего сыновей, и ещё племянник. Итого девять подозреваемых. – Прошу прощения, мисс Дрю, вы уже закончили свой ужин? – раздалось у меня над ухом. Я вздрогнула, внезапно вспомнив, где нахожусь, и подняла голову. Надо мной возвышался Дженкинс, суровый, как судия. В столовой царил полумрак, и оттого фигура дворецкого показалась мне зловещей. В стекла окон, которые шли по одной из стен столовой, барабанил дождь, лишь усиливая это гнетущее впечатление. Сверкнувшая молния заставила меня подпрыгнуть на месте, но я всё же сохранила присутствие духа. Тряхнув головой, я улыбнулась, отвечая: – Да, благодарю вас. Поднявшись с места, я прошествовала через опустевшее помещением и, выйдя в холл, направилась к лестнице. Мне явно нужно было отдохнуть.