Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Первые, кого увидели участники приватного совещания, вернувшись в зал, были пять пассий Геральта. Они стояли, все как одна, уперев руки в боки, хмуро и недобро глядя на Смерть в пять пар глаз разной степени подбитости. — Слышь, Эредин, — шепотом спросил ведьмак короля Дикой Охоты. — У тебя часом в команде вакансий нет? А то я бы, пожалуй, присоединился, поездил с вами какое-то время. — Издеваешься? Да благодаря тебе у меня вся команда — сплошная вакансия. Если присоединишься, будем ты да я, да мы с тобой. — Вы чего? — спросил тем временем Смерть нахохленных и растрепанных воительниц. — Статуэтку упустили, — с досадой процедила сквозь зубы Йеннифэр. — В воду уронили, — с сожалением добавила Трисс. — С моста Каэр Трольде, — со вздохом обреченности внесла уточнение Бьянка. Затем все пятеро дам обличающе посмотрели на Геральта. Смерть обернулся: Геральт стоял, понуро опустив голову под укоризненными взглядами своих пассий, видимо, искренне чувствуя себя виноватым в том, что они потеряли свою игрушку. Смерть даже немного испугался за него, так как на секунду ему показалось, что ведьмак готов прыгнуть за статуэткой с моста. — Мы уходим! — Йеннифэр, видимо, удовлетворилась зрелищем раскаивающегося без вины виноватого Геральта и двинулась к ведьмаку. Смерть предусмотрительно отошел с ее дороги, не желая быть третьим… хотя, в данном случае седьмым лишним. — Геральт, я заявляю тебе, что ты — сволочь, скотина и бабник. И даже не думай искать меня в порту у Каэр Трольде, в доме рядом с корчмой, в той комнате с единорогом после церемонии. Понял? — Угу, — кивнул Геральт. Йеннифэр круто развернулась на каблуках и, чеканя шаг, пошла к выходу. А к ведьмаку подпорхнула Трисс. — Я направляюсь в Ковир. Когда будешь в тех краях, заглядывай. Вот тут я тебе адресок черканула… — листок бумаги перекочевал в один из карманов куртки Геральта. — Смотри, не потеряй, — с этими словами Трисс быстро чмокнула ведьмака в щеку, оставляя на ней следы помады, а затем направилась к выходу вслед за Йен. — Если будешь в Оксенфурте, ты знаешь, где меня искать, — Шани чмокнула ведьмака в другую щеку. — Мы теперь в Вызиму перебазируемся, — сообщила Бьянка. — Представится оказия, найди меня там, буду рада тебя увидеть. — А я в Туссент, — чарующе улыбнулась Фрингилья Виго. — И чтоб ты знал, я больше не сержусь на тебя за то, что ты меня так жестоко обманул. Так что… — она поднялась на цыпочки и шепнула ему на ухо, — жду с нетерпением. Геральт, Эредин и Смерть смотрели, как она удаляется походкой «от бедра». — А ничего такая попа, — заметил Эредин. — Хоть она и людь, но задница у нее зачетная, это ничего не скажешь. — Угу, — согласился Смерть. — И вертеть она ей умеет. Но мне больше Трисс понравилась, такая цыпочка. Слушай, Геральт, подкинь ее адресочек, а? Может, я ее навещу в Ковире пока ты «не будешь искать» комнатку с единорогом? — Эй, это мои женщины, — возмутился Геральт. — И даже не думайте на них облизываться! — Жмот! — По-моему, вы хотели перейти к процедуре голосования, — напомнила мужчинам Цири. — Ах, да! — спохватился Смерть. — Сначала умершие, их мало и с ними проще. Весемир и Эредин в голосовании уже не участвуют, значит остаются Радовид, Эмгыр, Карантир и Имлерих. — Я же Карантира выкупил, — прошептал Эредин. — Так-то да, но ты же понимаешь, что болтать об этом не следует. Официально он покойник, вот и пусть голосует. Смерть снова влез на свой стол и приготовился говорить речь. Шум в зале постепенно стих, и докладчик начал: — Как я уже сказал, Геральту и Цири была предоставлена возможность выбрать двух кандидатов на воскрешение. Они свой выбор сделали. Первым воскрешается хозяин Каэр Морхена и по совместительству наставник и учитель ведьмаков Весемир. Думаю, этот выбор никого не удивляет. Вторым кандидатом на воскрешение выбран Эредин Бреакк Глас… — Ха! Ты проиграл, лох нильфгаардский! — речь Смерти прервал чей-то громкий возглас. — Имлерих! — закатил глаза к потолку Эредин. — В своем неповторимом стиле. — Они с императором поспорили, — тут же наябедничал Карантир. — Я хотел пресечь безобразие, то есть доложить вам о том, что он тут бесчинствует, но… — Я вижу, — с кислой миной хмыкнул Эредин, внимательно разглядывая заплывающий фиолетовым глаз навигатора (железная маска с его лица куда-то таинственным образом исчезла) и причудливую конструкцию, в которую было превращено то, что некогда венчало шлем в виде полукольца. — Нехрен крысятничать и портить нам всем забаву, — огрызнулся Имлерих. — Если сам зануда, так не значит, что и все такие. — На что спорили? — деловито осведомился Смерть. — Эмгыр отдаст мне то, что дома не знает, если Цири выберет не его. — И что же это будет? Детей, насколько я помню, у Эмгыра нет. — Три любовника моей супруги! — со злобным торжеством заявил Эмгыр. — Подавитесь. Три никчемных придурка! — У твоей супруги не может быть любовников, потому что у тебя самого нет никакой супруги, — встрял Радовид. — Ты случайно себя со мной не перепутал? — Подождите, как это у меня нет супруги? — Эмгыр наморщил лоб, силясь что-то вспомнить. — Я ведь хотел жениться… Ну да, помню, как сейчас, в перерыве между первой и второй войной. Или между второй и третьей? Выходит, все-таки забыл. Или не успел? Очередную войну замутил, и из головы напрочь вылетело, что жениться собирался. Вот ведь какая неприятность. — Так чем расплачиваться будешь, величество? — ехидно спросил Имлерих. — Ну-у, учитывая, что дом императора, пусть даже и умершего, это его страна, — сообразил практичный Эредин, — думаю, мы на этом споре неплохо поживимся. — Оказывается, и Дикая Охота может быть полезна, если направить ее энергию в мирных целях, — резюмировал Роше. — Слушайте, граждане покойники, давайте вы потом разберетесь, кто кому и что проиграл, — вышел из себя Смерть. — Выберите уже наконец кандидата на воскрешение! У меня еще четыре церемонии запланировано! Короче, голосуйте. Кто за то, чтобы воскресить Эмгыра? Замечательно, сам Эмгыр. Остальные трое — против. А за Радовида? Сам Радовид. Ожидаемо. Остальные, конечно, с этим не согласны. Имлерих? Карантир посмотрел на соплеменника, который, конечно же голосовал сам за себя, потом метнул взгляд на Эредина, заметил, что тот показывает ему увесистый кулак, побуждая поддержать товарища, и тоже, хоть неуверенно и неохотно, но поднял руку. — Так, два на два. Уже прогресс, — оживился Смерть. — Имлерих пока лидирует. И наконец, Карантир. Имлерих — за. Эмгыр и Радовид — против. Карантир — тоже против. Сюрприз! — А что я говорил, — Эредин с усмешкой кивнул на своего навигатора, который обескураженно смотрел на Смерть, наконец сообразив, какую глупость он только что сотворил. — Имлерих, добро пожаловать снова в мир живых, — пригласил эльфа Смерть. — У тебя неделя, — предупредил разом повеселевшего Имлериха Эредин. — И только попробуй к этому времени не выйти из загула, в который ты непременно пустишься по поводу твоего чудесного воскрешения. И помни, что в следующий раз тебе, придурку, так уже не повезет. Поэтому думай, где ты пьешь и с кем ты спишь. — Теперь я обращаюсь к живой части аудитории, — продолжил Смерть. — Вам тоже предстоит выбрать из своих рядов кандидата в покойники. Пусть каждый из вас хорошенько подумает и вспомнит, кому из здесь присутствующих вы чаще всего желали, чтоб он сдох! — Филиппе Эйльхарт! — дуэт Радовида и Дийкстры прозвучал громко и слаженно. — Хороший выбор, — одобрил Смерть. — Прям с языка сняли. Сам хотел предложить ее кандидатуру, но вы меня опередили. Ваше величество, Радовид Свирепый, да погодите вы обе руки-то поднимать, я еще начало голосования не объявил. Сиги, тебя тоже это касается. Ну, по крайней мере, одну-то руку все-таки опусти. Все равно я засчитаю твой голос, как один, несмотря на твою обширность. — А я считаю, можно по живому весу его голос, как за трех посчитать, — предложил Йорвет, который по понятным причинам тоже горячо поддержал кандидатуру Филиппы. — И прошу учесть мой голос и голос отсутствующей здесь по уважительной причине королевы Саскии, которую я имею честь здесь представлять. — Всегда ее терпеть не мог, — сказал Геральт, поднимая руку вслед за Йорветом. — Еле удержался, чтобы не прибить ее, когда мы за солнечным камнем ходили. Кстати, Йорвет, твоя отсылка к Саскии не понадобится. Ты только посмотри на этот лес рук. — Подавляющим большинством голосов кандидатура Филиппы одобрена. Воздержались две чародейки, королева Керис и Лютик, — прокомментировал ситуацию Смерть. — Поскольку результат очевиден, можно проявить лояльность к бывшей коллеге по Ложе, — пожала плечами Кейра. — Филь, без обид. На моем месте ты поступила бы так же. — А от меня чародейской солидарности не ждите, — заявил Аваллакʼх. — Пока мы жили в Шалфее, эта дама вымотала мне все нервы, высосала весь мозг, выпила всю кровь, вытянула все жилы. До сих пор не понимаю, как я все это вытерпел и не убил ее. — Какие нежные, — проворчал Радовид. — Я почти тридцать лет терпел — и ничего. — Я бы на вашем месте не стал хвалиться сим достижением, ибо его ценность весьма сомнительна, учитывая, к чему вас привело ваше же долготерпение, — парировал Аваллакʼх. — Думаю вы не будете оспаривать тот факт, что сейчас пребываете не в лучшем состоянии. — Я не могу бездумно голосовать за смерть той, кого даже не знаю, — твердо сказала Керис. — Хотя мое решение уже ни на что не влияет, но все-таки я воздержусь. — Пожалуй, я тоже, — решил Лютик. — Ты чё, сдурел, пацифист хренов, — дернул барда за рукав Золтан. — Какая муха тебя укусила? — Это жестоко! Моя чувствительная натура… — Вспомни Йеннифэр. А теперь подумай о том, что эта стервь еще хуже. Потому что Йеннифэр гадит спонтанно и локально, а Филиппа — целенаправленно и глобально. — Это незаконно! — взвизгнула Филиппа. — Эта кучка ничтожных людишек, эльфишек и краснолюдишек не может решать за всех! — Гражданка Эйльхарт, — тактично заметил Смерть. — Вот тут вы ошибаетесь. Потому что это не просто кучка ничтожных людишек и так далее. Это, как говорится, гораздо хуже — лучшие представители франшизы. — Кстати, Филь, — со сладкой улыбкой вмешался в дискуссию Дийкстра. — Если тебя не устраивает мнение этих… лучших представителей, то можно спросить народ Редании. Только я опасаюсь, что они для выражения своего мнения прихватят сельскохозяйственный инвентарь. Ну, чтоб ты не питала иллюзий насчет того, что они о тебе думают. Ты уж извини, но тебе с твоими имперскими замашками и планами по захвату власти самое место в компании почивших Радовида и Эмгыра. Может, где в царстве мертвых для тебя какой-нить завалященький трон и отыщется, а здесь вакансий нет. Да ведь и правитель из тебя вышел на редкость бездарный. Уж мне-то поверь, я в этом разбираюсь. Чтобы всего за пару-тройку лет развалить то, что строилось, сохранялось и преумножалось десятилетиями — это надо быть овер-гипер-супер-пупер-бездарью! Впрочем, ломать — не строить, ума много не надо. А народ, который худо-бедно, но еще стерпит хренового королька, в жизни не станет терпеть такого же херового узурпатора без роду и без племени, который исключительно ради собственных неуемных амбиций разрушил их стабильную и спокойную жизнь. Как можно быть настолько тупоголовой и косорукой? У тебя же, за что ни схватишься — выходит хрень. Вон, посмотри на венец своей воспитательной работы — наш наикоролейший коронованный хмырь Радовидушка. А каких чудес еще ждать с такой лютой наставницей? — Сиги, я понимаю, что у тебя и наболело, и накипело, — Смерть прервал обличительную речь Дийкстры. — Но завязывай. Ей ты все равно ничего не докажешь и не объяснишь. А остальным никаких объяснений не надо, потому как они и сами знают, что за «хрукт» эта ваша чаровница. Посему, Имлерих переводится в ряды живых, Филиппа — в царство мертвых. На этом церемонию по подведению итогов Конца Света объявляю закрытой. Можно начинать банкет. — Чего начинать? — переспросил Хьялмар. — Пьянку, — расшифровал Роше. — Гуляем, короче. — Я вам этого так не спущу! — Филиппа попыталась обратиться в сову с тем, чтобы упорхнуть из зала или хотя бы затаиться вне досягаемости под высоким потолком (видимо, в тайной надежде гадить оттуда на головы, в тарелки и кубки пирующих), но трансформация почему-то на этот раз не задалась, и магичка, немного подрожав изменяющимися контурами и смешно помахав руками, нелепо шмякнулась на каменный пол. — Уж не первую сотню лет живете, а так и не научитесь, — укоризненно покачал головой Смерть. — Не стоит считать себя дюже вумной, а всех вокруг — идиотами. Прошу за мной, вас ждет путь в Город мертвых в очень приятной компании. Уверен, по пути вам будет, что обсудить с вашим бывшим воспитанником.