Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Портал открылся, выбрасывая изрядно побитую и помятую, но все-таки живую чародейку в заросли лопухов и крапивы в аккурат перед дверью какого-то дома. Впрочем, привередничать Йеннифэр в ее нынешнем положении было не с руки. Радовало уже то, что она вообще унесла ноги (буквально в последний момент через наспех открытый портал) из обрушившейся под воздействием ее магии пещеры. Чародейка подумала, что неплохо бы как-то выползти хотя бы из крапивы на относительно чистое место, так как ни на что более она сейчас была просто не способна, но, попробовав двинуться, чуть не взвыла — такой болью отозвалось избитое и израненное тело. Перед глазами сразу замелькали мушки и звездочки, пейзаж поплыл, в ушах зашумело. В это время дверь дома, рядом с которым приземлилась Йеннифэр, отворилась… и чародейка увидела сюр. На улицу вывалилась (иначе не скажешь) гротескная парочка. Кавалером был не кто иной как король Дикой Охоты Эредин Бреакк Глас собственной венценосной персоной. Правда ни величественности, ни грозности в нем сейчас явно не наблюдалось. Эредин был весел, слегка пьян и одет лишь в семейники с готишным рисуночком в черный черепок. Одной рукой он обнимал миловидную довольно пухленькую блондиночку, макушка которой приходилась высоченному эльфу чуть выше локтя. Девушка была наряжена в его красную накидку, которая волочилась за ней длиннющим шлейфом, а на ее голове — тут у Йеннифэр случился натуральный культурный шок — красовалась корона предводителя Красных всадников, сдвинутая набекрень, так как была великовата девице даже несмотря на то, что под нее был подсунут внушительный куколь, скрученный из длинных волос. Йеннифэр легонько, насколько позволяло ее состояние, помахала перед глазами рукой, отгоняя морок. Однако глюк и не думал исчезать, а напротив, радушно разведя руки, улыбнулся магичке лучезарной улыбкой. — О! Какие люди! Это ж моя будущая теща! — Тьфу на тебя. Исчезни! — попросила Йеннифэр, пробуя помотать головой, чтобы прогнать наваждение. — А что это вы тут делаете? — вежливо спросило наваждение, которое и не думало исчезать. — Эредин, мать твою так, это на самом деле ты? — Я, — кивнул эльф. — Значит, я все-таки умерла и попала в какое-то гадостное место. — Йеннифэр, зачем так мрачно? — Ты же умер. — Уже нет. Меня решили оставить в живых. Йеннифэр, это долгая история. Я потом объясню. — А что ты делаешь здесь в таком виде? — Отдыхаю. Некультурно, правда. Зато душевно, — Эредин еще крепче обнял льнущую к нему девицу. Только теперь Йеннифэр услышала доносящиеся из дома хохот, звон бутылок, страстные стоны, ругань и какое-то нестройное пение. — Это бордель что-ли? — Типа того. — Я на Скеллиге? В Каэр Трольде? — уточнила Йеннифэр, осматриваясь и постепенно узнавая окружающие ее пейзажи. — Ну да. — Этот тоже в доме? — Йеннифэр, охая, все-таки приняла сидячее положение. — Кто? — не понял Эредин.  — Да Геральт, кто ж еще! — Нет. — Врешь ведь! Я слышала, как вы с ним еще в пиршественном зале сговаривались. Это значит, что он решил от меня сбежать и спрятаться на Тир на Лиа. А заодно обстановку сменить и с местными красотками, небось, шашни покрутить? А потом у него опять амнезия случится. Ага, там, где был я вчера — не найду, хоть убей. Очень удобно. — Нету здесь твоего Геральта, говорю же. И не было, — заявил Эредин, сделав вид, что пропустил мимо ушей реплику Йеннифэр насчет их договора с ведьмаком. — Ну, а по поводу «шашни покрутить», ты прям как Геʼэльс с Аваллакʼхом. Вечно брюзжат: вы ведете себя не по-королевски. Когда будет мне, как им, лет пятьсот и девки станут не нужны, тогда и буду вести себя степенно и подобающе. А пока… — Эредин, вообще-то речь я вела не о тебе, а о Геральте. А ты, во-первых, пьян. Во-вторых, что на тебе надето? — Ну да, труселя не с тем рисунком. Так я же на войну собирался. Те, что в сердечках, которые у меня для любовных похождений, дома остались. — Кошмар какой-то. До сих пор не верю, что со мной это наяву, — Йеннифэр потерла ладонями лицо. — Какая-то еротическая Дикая Охота… — Слышишь, Йен, отдай за меня свою дочку, — неожиданно попросил Эредин. — Эредин, отстань. У меня и так башка трещит, а тут еще ты со своим бредовыми предложениями. — Ну я же ей нравлюсь. Она даже попросила, чтобы меня в живых оставили. Мы бы тебе внучат настрогали, таких остроухеньких и зеленоглазеньких. Сидела бы нянькалась. — Ага. А вы бы с тестюшкой в это время по бабам бегали. Ты на себя посмотри! Жоних в трусах с черепами и проституткой под мышкой! Как я такому дочь отдам? Ты в таком виде и на Тир на Лиа возвращаться собираешься? — Вид как вид. Я же не спрашиваю тебя, почему ты сидишь в крапиве и что у тебя с лицом. — Ты же говорил, что терпеть не можешь людских женщин, — решила зайти с другой стороны Йеннифэр, заодно уведя разговор от неприятной ей темы. — Дома — не могу, а тут — совсем другое дело. И потом, возможно, после смерти я стал совсем другим эльфом, многое понял, поменял взгляды на жизнь. — Ох, что-то я понимаю, что ничего не понимаю, — покачала головой Йеннифэр и попробовала подняться, но тут же скривилась от боли. — Ну, что смотришь? — рявкнула она на Эредина. — Иди сюда и помоги своей будущей теще! Эредин с готовностью направился к ней, забыв, что на его руке продолжает висеть девушка. — Тебе ничего не мешает? — спросила Йеннифэр, глядя как раз на живой прицеп Эредина. — Что? — Подружку от локтя отцепить не хочешь? Или боишься, что она удерет в твоей короне? — Ах, это. Слушай, ты иди, я ща вернусь, — он быстро спровадил свою пассию и наклонился над Йеннифэр. — А кто тебя так покоцал-то? Неужели Геральт? — Не твое дело! — огрызнулась Йеннифэр. — Ты поосторожнее! Во мне ни одной целой кости нет, а ты своими ручищами хватаешь! Из какого места они у тебя растут? Ты вообще когда в последний раз до женщины дотрагивался? Если ты так и Цири собираешься ласкать, то я ее за тебя в жизни не отдам. Вот Геральт берет на руки бережно, ласково, нежно. А ты?! — Ну где мне с Геральтом равняться, — не стал спорить Эредин. — Ты куда меня тащишь-то? — снова возмутилась чародейка. — В бордель? Ничего, что я как бы не в форме? — Может, опыт у меня и не такой богатый, как у твоего Геральта, хотя живу я и подольше него, но я точно знаю, что девушки в борделях довольно сноровисты в оказании первой помощи при травмах и контузиях. В подобных заведениях драки дело частое и обычное, а сор из избы выносить никому не хочется. Вот и латают незадачливых клиентов сами. — Я смотрю, для короля ты хорошо осведомлен о нравах, царящих в борделях. — Во-первых, я не всегда был королем. Во-вторых, у меня есть нормальные потребности моего здорового организма. В-третьих, дома я бываю редко, все в путях-дорогах. Даже ты в свои по человеческим меркам преклонные годы все никак не угомонишься, а ведь я по меркам эльфьим мужик молодой. Вот женюсь, тогда остепенюсь. — Слабо верится, — фыркнула Йеннифэр. Эредин ногой распахнул дверь, внося увечную чародейку в обитель греха и порока. Ее появление не то чтобы возымело эффект разорвавшейся зерриканской петарды, но незамеченным не осталось. Имлерих, на коленях которого сидели две девушки, посмотрел на Йеннифэр поверх их голов и недовольно изрек: — Эредин, ты кого притащил? — Королевскую тещу! — голос у чародейки, несмотря на телесную немочь, остался зычным. — И кстати, между прочим, в помещение вошел король, а также ваш верховный главнокомандующий. Что в этом случае надо сделать? — Здра жела ваш величсво! Навигатор первого ранга Карантир к перемещению готов! — с прикроватного коврика вскочил, вытягиваясь в струнку и прикладывая ладонь к голове, на которой красовался нелепый розовый чепчик, Карантир. От неожиданности Эредин едва не выронил Йеннифэр. — Вольно, — разрешила «королевская теща». Карантир послушно осел на пол. — Может, мне тебя взять в штат ответственной за дисциплину в отряде? Ты мне бойцов быстро вымуштруешь — задумчиво изрек Эредин, впечатлившись талантами Йеннифэр. — Ха! У меня Геральт по струнке ходил, а более неорганизованного и своевольного мужика, чем он, я отродясь не видала. После ведьмака что мне твои бойцы. Кстати, я могу ими заняться хоть с завтрашнего дня. — В смысле? — Эредин несколько опешил от стремительности Йеннифэр. — В прямом. Потому что я сегодня же отбываю с вами на Тир на Лиа. Во-первых, найду и отчитаю Геральта. Во-вторых, мне же надо предварительно ознакомиться с местом, где будет жить моя дочь. В первый раз у меня такой возможности не было, вот и получилось все через задницу. Но уж теперь я возьму контроль за этим делом в свои руки. При этих словах Йеннифэр Эредин с тревогой посмотрел на Имлериха, тот недоуменно пожал плечами, делая вид, что вообще не понимает, о чем речь. — Но сначала мне нужно немного привести себя в порядок, а то после прогулки по этим пещерам я как разбитое корыто. Так что, Эредин, будь добр, отнеси меня в какую-нибудь комнату, где потише, и положи в кровать. И пришли ко мне кого-нибудь из девочек посметливее и порасторопнее. Для оказания помощи, разумеется, а не для иных удовольствий. Кстати, мальчики, пока я лечусь, можете еще немного поразвлечься. Напоследочек.

***

Приведение себя в порядок отняло у чародейки несколько больше сил и времени, чем она рассчитывала, несмотря даже на то, что помощь девицы, которую прислал к ней Эредин, пришлась очень кстати. В конце концов, Йеннифэр выставила девчонку за дверь, повелев говорить всем, что чародейка отдыхает и настоятельно просит ее не беспокоить. Если же кто ослушается и сунется к ней, то она за себя не ручается. Перепуганная до смерти девушка выскочила из комнаты, и теперь Йен была уверена, что она донесет до своих товарок и посетителей (которыми, к слову, являлись на данный момент лишь три высокородных эльфа) информацию о том, что злобная черная ведьма превратит в какую-нибудь мерзость каждого, кто посмеет ее потревожить, пока она восстанавливает свои колдовские силы. Честно говоря, физически Йеннифэр пострадала не так уж сильно. Бывало, доставалось ей и похуже. Несколько шишек, синяков и ушибов от попавших в нее камней, конечно, не способствовали улучшению самочувствия, но опасными для жизни точно не были. Дело было в том, что чародейка была вымотана после интенсивного применения магии, к тому же создание портала истощило ее последние силы, а главное, она была морально разбита из-за неудачи, постигшей ее с сундуком и так досадно профуканным приворотным. Геральт оставался недосягаем, и методов воздействия на этого увертливого и слишком свободолюбивого паразита у Йеннифэр по-прежнему не было. Ее угнетало собственное бессилие и злило то, что она не может просто взять и послать этого ведьмака к черту, похерив тем самым двадцать лет жизни, которые она на него потратила, бегая то за ним, то от него, пытаясь то усмирить и приручить его, то от него избавиться. В том, что ведьмак укрылся на Тир на Лиа, у Йеннифэр сомнений почему-то не было. При наличии здесь Карантира проблем с перемещением у него, разумеется, не возникло. И теперь Йеннифэр считала, что ей самой сказочно повезло лишь в одном: Эредин решил напоследок оторваться по полной в этом оказавшемся поначалу столь негостеприимным для него мире, а вместе с ним здесь задержался и навигатор. Разумеется, она не собиралась отдавать Цири за Эредина, у которого после конца света мозги (и без того некрепкие) окончательно свихнуло набекрень. Хотя разбираться в хитросплетениях темной души Короля Ольх и в хаосе, царившем в его шальной голове, у Йеннифэр не было никакого желания. Она просто собиралась сделать то, что было ей свойственно (впрочем, как и всем чародейкам) — пообещать отдать то, что ей не принадлежало, чтобы получить желаемое.

***

После реабилитационных мероприятий и крепкого восстанавливающего силы сна Йеннифэр почувствовала себя гораздо лучше. Встав с кровати, она подошла к зеркалу и начала наводить марафет. Если ей предстояло появиться перед Геральтом, нужно было выглядеть обворожительно и соблазнительно, чтобы при виде нее, мысли ведьмака привычно покинули его голову, и он начал действовать, ведомый тем самым органом, который всегда некстати путал его планы, если поблизости оказывалась красивая женщина. Нанеся последние штрихи к своему портрету роковой соблазнительницы, Йеннифэр решила, что теперь самое время напомнить Ольхам, что в этом мире они уж слишком загостились, и им пора домой. С этими мыслями она покинула свое временное пристанище и отправилась на поиски загулявших эльфов. Проходя мимо одной из дверей, Йеннифэр услышала за ней характерные звуки. С присущей ей бесцеремонностью она тут же решила заглянуть в комнату, чтобы посмотреть, кто там резвится (а на самом деле, чтобы точно убедиться в том, что Эредин не соврал ей, и Геральта тут действительно нет). От сердца отлегло сразу, потому что первое, что она увидела, это валяющиеся рядом с кроватью уже знакомые ей семейники с веселенькой расцветочкой в виде черепов. Вторым неоспоримым свидетельством пребывания тут Эредина являлась корона, лежащая рядышком. Сам же король, видимо, принял слова Йеннифэр насчет «напоследочек» слишком близко к сердцу и решил использовать последние часы свободы на полную катушку, ухватив себе аж сразу трех девиц. Веселый квартет отрывался по полной, за обилием женщин самого эльфа было практически не видно, да и вообще разобрать, кто есть кто в этом сплетении тел, не представлялось возможным. Комната была наполнена смесью специфических запахов, а до слуха чародейки долетели томные вздохи, шаловливое хихиканье, страстное постанывание, шлепки, чмокающие звуки, чье-то тяжелое дыхание… Йеннифэр тихонько вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. — Обычная оргия, — хмыкнула она. — И то ладно. От этих извращенцев эльфов можно ожидать и не такого. Видимо, этот молодой ишо, фантазия работает в стандартном направлении: чем больше девок, тем лучше. А чего еще ожидать от тупого вояки. Зато не импотент, как его бывший король. И то радует. Хотя, стоп, мне какая разница! Все равно Цири он у меня не получит. С этими мыслями она побрела дальше и, задумавшись, чуть не столкнулась с Имлерихом. — Смотри, куда прешься! — тут же отреагировала она. — Я не для того приложила столько усилий по восстановлению своего пошатнувшегося здоровья, чтобы в итоге налететь на твою зажелезяченную тушу и пустить прахом все мои старания. — Эредина не видела? — мрачно спросил Имлерих, решив не заводить свару с чародейкой. — Видела. Он очень занят. На нем сидят, лежат и скачут аж три девки. А он зарылся в их прелести, как клоп в ковер, и, судя по всему, выберется нескоро. — И это меня они называют распутным и безбашенным, — закатил глаза к потолку Имлерих. — А на поверку, как всегда выходит, что королю все никак не нагуляться. А этот горе-навигатор дрыхнет беспробудным сном. И только я получаюсь из нас троих самый ответственный, потому что только я еще помню, что нам надо бы домой. — А вот тут я с тобой солидарна. Но, думаю, король сейчас контакту недоступен. Сквозь строй этих девиц к нему не продраться. А вот распинать эту нюню в чепчике, думаю, мне по силам. — Попробуй, — со вздохом развел руками Имлерих. — Лично у меня ничего не получилось. Йеннифэр приступила к делу с энтузиазмом, однако вскоре поняла, что Имлерих не преувеличил сложность стоящей перед ней задачи. Карантир спал и совершенно не реагировал на тычки, пинки и подзатыльники. После облития холодной водой он лишь перевернулся на другой бок, подложил под щеку свои немаленькие ладони и сладко засопел. — И что, он все время так крепко спит? — поинтересовалась чародейка у Имлериха, который от нечего делать пинал ногой железную шлемомаску Карантира, создавая дополнительный шум, который раздражал слух чародейки, но абсолютно не мешал спать навигатору. — Угу. Говорит, что открытие порталов и сопровождение нас через пространство и время отнимает у него много сил, а таким образом он их восстанавливает, — с этими словами Имлерих прицельно ударил с носка по маске, и она прилетела Карантиру прямо в затылок. — Уди! — сонно отмахнулся навигатор. — Ну что, есть идеи? — спросил Имлерих у чародейки, которая, уперев руки в боки, стояла над Карантиром и задумчиво смотрела на него. — Может, если одеть его по форме, он проникнется важностью момента? Ну, чисто автоматически, на уровне рефлекса. — Хуже не будет, — пожал плечами Имлерих. — Я его подержу, а ты наряжай. — Зачем вы на него передник с чепцом нацепили? — поинтересовалась Йеннифэр. — Это девчонки. Они в домохозяйку с ним играли, — объяснил Имлерих. — Какая-то тупая людская порнушная игруха. Я прикола так и не понял. Типа, Карантир слабая девица, которая ничего по дому не умеет, ходит в фартучке и хлопает зенками. И тут вдруг ни с того ни с сего выясняется, что ей надо наколоть дрова, починить рукомойник или почистить нужник. Она, то есть Карантир вызывает мужика, в которого переоделась одна из девок, типа, мужик приходит, но почему-то вместо чистки выгребной ямы, наладки водоснабжения или колки дров начинается ебля. Потом она уходит, отодрав Карантира (кстати, очень незатейливо и неизобретательно) и по дому так ничего и не сделав. И какой во всем этом смысл? Девчонки очень веселились, этот дурачок — тоже вместе с ними, а я думал, что меня вывернет, так тошнотворно это смотрелось. Не ожидал я, что наш Карантир падок на такое низкопробное развлекалово. Не скажу, что я уж такой в этом плане эстет, но такая слюнявая и откровенно пошлая хрень мне претит. — Не бери в голову. Незатейливые кметские забавы. Как однажды сказала Цири, розе розово, паровозу — паровозово. — Ну да, не суккубы, — заметил Имлерих. — Где его одежда? — Вот шлем, вот мантия. — Я король Дикой Охоты! — донеслось из коридора. И вскоре изумленным взорам Йеннифэр и Имлериха предстала очередная сцена, достойная кисти если не живописца, то, по крайней мере, маляра: в проеме показался Эредин, на плечах у эльфа сидела давешняя девица, снова в алой королевской накидке и короне, за этой парой следовали остальные две участницы недавней оргии. — О! Вы на Карантира мантию нацепили, — обрадовался Эредин. — Это хорошо. Будет гончую изображать. Эй, Карантир! — он пнул босой ногой спящего соратника. — Вставай! Идем на второй заход! — На какой еще заход? — не поняла Йеннифэр. — Да мы тут местное население маленько попугали, — признался Имлерих. — Девок нарядили в наши маски, на плечи к себе их посадили и побегали вокруг дома. Типа, они — всадники, мы — лошади… как-то так. Хьялмар с ребятами свои накидки мехом наружу вывернули, гончих изображали. — Ну вы и придурки, — покачала головой Йеннифэр. — Карантир, слышишь, просыпайся! — теребил навигатора Эредин. — Все веселье проспишь! Или я один за всех развлекаться должен? Я могу. Только потом не надо ныть, что тебе опять ничего не досталось, а Цири обзывает тебя пробиркой. Имлерих, а ты что в доспехи вырядился? Домой что ли собрался? — Слышь, твое величество, хватит уже. Эредин, ты как всегда. Ни в чем меры не знаешь. — Какие-то вы не мобильные! Имлерих, тебя что, Карантир укусил и заразил своим занудством? — А? Что? — при звуках королевского голоса навигатор прохватился и принял сидячее положение, усиленно протирая сонные глаза. — Я тут. Я уже не сплю. Я сейчас все открою и курс намечу, и путь проложу. А-а… где мы? — В борделе! Эредин опять хочет в Дикую Охоту со шлюхами поиграться. Ты — гончая, — объяснил Имлерих. — А домой? Нам же надо… Погодите, — Карантир схватил в горсть кулон, висящий у него на шее. — Я сейчас могу прямой портал на Тир на Лиа открыть. Но если не успеем, то придется шкандыбать на Спираль, а по ней до дома — еще четыре мира. Следующий прямой портал придется ждать шесть дней. — А сейчас сколько у нас времени? — с тревогой спросила Йеннифэр, которую предложенные навигатором перспективы ником образом не устраивали. — Три минуты. — Твою мать! Эредин, хватит изображать из себя своего собственного коня! Или ты собираешься предстать перед Геʼэльсом в одних подштанниках и со шлюхой на закорках? — Почему вы мне раньше не сказали? — Потому что этот спал, как убитый, а доступ к твоему королевскому телу дамы намертво перекрыли. — Где моя одежда? — Эредин суматошно оглядывался по сторонам. — Две минуты! — объявил Имлерих. — Дома нарядишься! — рявкнула Йеннифэр. — Все, ребятки, давайте, за королевской тещей домой ша-агом марш!