— Вот хоть бы раз ты переправил нас прямиком в мой дворец на Тир на Лиа, — ворчал Эредин, ожесточенно отмахиваясь от комаров, которые, обнаружив много вкусного в доступной близости для себя, радостно осаждали его королевское величество. — Так нет же, тебе обязательно надо зашвырнуть нас в какие-нибудь чащобы. И это наш лучший навигатор. Собственно, теперь вообще единственный — и тот косорукий. А может, ты латентный садист, и тебе доставляет удовольствие втихую смотреть на мои муки? О, Dana Meadbh! Сколько же здесь этих кровопийц! И откуда они взялись в таком количестве?
— Я, между прочим, себе ногу разбил о корни, — плаксиво парировал Карантир. — Но молчу. И не жалуюсь.
— Куда спешили? Вполне можно было остаться еще на шесть дней, — продолжал выражать недовольство Эредин. — Нет, засуетились, замитусились: домой-домой. Чего мы тут не видали-то?
— Между прочим, пока ты на Скеллиге со шлюшками кувыркался, Геʼэльс, думая, что ты покойник, уже заявку в короли подал. Вот наверняка, — решила вернуть-таки короля на деловую стезю Йеннифэр.
— Кстати да, хорошо, что напомнила. Как прибуду во дворец, первым делом казню Геʼэльса, — сказал Эредин.
— Прямо первым-распервейшим? — уточнила Йеннифэр.
— Да! Даже не надев корону, мантию и штаны.
— Оригинально. Подданные не будут знать, на что смотреть: то ли на казнь, то ли на своего короля в таком пикантном наряде. Хотя выглядишь ты вполне сносно. И по оргии тебе зачет. Хорошо ты ее провел, грамотно, правильно, со всеми пунктами, обязательными к исполнению.
— Ты что, подсматривала? — опешил Эредин.
— Так, кинула взгляд, — слегка дернула плечиком Йеннифэр. — А как ты хотел! — тут же перешла она в наступление, видя, что эльф готов возмутиться. — Ваш бывший король своей прошлой выходкой подорвал доверие к народу Ольх. В тот раз вы подсунули моей девочке залежалый товар, ни на что не годное старье, тем самым нанесли ребенку тяжелую моральную травму. Я должна была убедиться, что на этот раз такого безобразия не повторится.
— Йеннифэр, ну что ты хочешь от дедули, которому было шесть сотен лет. Ауберон был… можно сказать, еще живой реликвией нашего народа.
— Еле живой, ты хотел сказать.
— И это тоже справедливо. Ему уж не до любви было. Еще день прожил — и ладно.
— А что ж ты-то в тот раз растерялся?
— А я рожей не вышел, — зло ответил Эредин. — Гены у меня, вишь, не те были. Ребеночек нужен был именно от Ауберона, а король — увы и ах, был уже в этом плане ни на что не годен.
— И что изменилось теперь? От того, что ты стал королем, твои гены поменялись?
— Так как я стал королем, то и объявил всем свою волю: отныне засуньте свои гены и свои теории в задницу. Как захочу, так и будет. Что велю, то и сделаете. Я с самого начала не собирался сидеть и ждать, пока мы все вымерзнем. И не питал иллюзий на счет того, что какой-то сопляк с идеальной комбинацией генов, рожденный от правильных родителей, в одиночку спасет мой народ. Не бывает таких чудес! Проблемы, которые копились из века в век, не решаются лишь с рождением одного пусть трижды одаренного индивидуума. Может, я и накосячил с этой Дикой Охотой, и с Цири перебор у меня вышел, но я делал хоть что-то! А Аваллакʼх с Геʼэльсом только морщили свои чистоплюйские носы, глядя на меня и мои деяния. Ну конечно, им мои методы претили. А в итоге я даже умер за свой народ, но своего все-таки добился. А что сделали они?
— Насколько я поняла, твоему народу больше ничего не угрожает. Так зачем же тебе теперь нужна Цири? — спросила Йеннифэр.
— В жены, я ж сказал.
— Почему она?
— Поскольку жизнь наша наладилась, теперь можно подумать и о будущем. Королю нужна королева и законный наследник. Хватит уже бастардов-то плодить.
— Ты не ответил, почему хочешь в жены именно мою дочь?
— А знаешь, за то время, пока я за ней гонялся, я свыкся с мыслью, что она мне нужна. А теперь вроде как Цири нет и необходимости в ней нет, а мне ее все равно не хватает.
— Так я тебе и поверила.
— А мне все равно, веришь ты или нет. Я сказал тебе, как есть. И другого объяснения не будет. Или тебя больше бы устроило, если бы я распелся соловьем про внезапно вспыхнувшую неземную любовь?
— Думаю, ты не настолько глуп. Да и меня не считаешь конченой идиоткой, чтобы я в эти байки поверила.
— Поэтому и говорю тебе правду. Хочу Цири потому что… Потому что хочу. Я король и не обязан ни перед кем отчитываться в своих желаниях.
— А я ее мать и вправе потребовать от тебя объяснений!
— Ваше величество и вы, мегересса магичка, орали бы потише, — с опаской огляделся по сторонам Карантир. — Тут и вправду какая-то глушь, поблизости могут быть единороги, а у нас даже оружия с собой нет.
— Как он меня назвал? — переспросила Йеннифэр.
— Мегерой в превосходной степени. То есть именно так, как ты того заслуживаешь, — ухмыльнулся Эредин.
— Я — мегера?! — возмущенно взвизгнула Йеннифэр.
— А разве нет? — удивился ее реакции Эредин.
— Спасибо, зятек, — прошипела чародейка.
— Кстати, о единорогах, — оживился Эредин, пробуя ввергнуть диалог в более мирное русло. — Йеннифэр, говорят, у тебя есть чучело, которое вы с Геральтом используете для любовных игрищ.
— Ну и что?
— Видишь ли, с учетом такой активной эксплуатации этого не очень прочного предмета, я смею предположить, что век его будет недолог. И в качестве подарка любимым тестю и теще от благодарного зятя могу презентовать вам новое чучело. Размер и окрас по твоему выбору.
— Я буду тебе очень благодарна. Ну, а Геральт тебя убьет. Он ненавидит это чучело. И его утешает лишь тот факт, что, когда оно сломается, замену найти будет оч-чень трудно.
— Ха! Да в наших краях этого добра, единорогов в смысле, что грязи. Стадами бегают.
— По-моему, одно из этих стад я уже вижу, — прищурился Имлерих. — Только… почему-то они какие-то мелкие.
— Потому что это не единороги, а козы, — сказала, присмотревшись, Йеннифэр.
— Какие еще козы? — не понял Карантир. — Нет у нас никаких коз.
— Действительно, козы, — недоуменно хмыкнул Эредин. — Да и вообще, места здесь какие-то странные. Лес кругом какой-то чужой.
— Да вот и я смотрю, идем-идем, а я ничего вокруг не узнаю, — поддержал своего короля Имлерих. — Не может же быть, чтобы у меня настолько память отшибло.
— Карантир, — нарочито ласково обратился Эредин к зачуявшему неладное и поэтому враз пришипившемуся навигатору. — А ну-ка напряги свою загадку природы и скажи королю: куда ты, сука, нас закинул!!!
От вопля короля, который был воспроизведен на запредельных децибелах, Карантир аж виновато присел, зажимая уши. Имлерих, которого Эредин ни в чем не обвинял, тотчас же захотел оказаться подальше от пылающего яростью взора разгневанного короля.
— Так, а давайте, вон, у бабок спросим, — Йеннифэр, на которую не возымела никакого действия вспышка злости Эредина, радостно указала на двух пожилых женщин, которые сидели в высокой траве (поэтому-то путешественники и не разглядели их сразу) и, видимо, наблюдали за стадом. — Они-то уж точно знают, где находятся.
***
— Слышь, Пятровна, у тебе глаза получше, глянь-ка, кто там идеть?
— Да Вянерка. Ты чё, не видишь залупынник ейный коришневый облезлый? Она в ём и зимой, и летом ходить.
— Точно, Вянерка. Теперь и я вижу. А ктой-то с ей?
— Да москвачи к ей в гости приехали. В малины все дюже просилися. Ну вот, она их свела.
— Чё-то не вижу, ти много ж они набрали?
— Семеновна, ты лучше глянь, какой у Вянерки накомарник.
— А-а! Хорош! А плотный какой. Где, интересно, она такой прибрела? У бялорусов, знать.
— Слышь, Семеновна, эт не Вянерка, — приглядевшись, сказала Петровна.
— А хто?
— А кляп ея знает. Это вообще мужик какой-то в зипуне и переднике. И с им еще двое.
— Огромнющщие-то какие! — ахнула Семеновна, разглядев как следует приближающихся к ним незнакомцев. — Что-то я не припомню ни у кого таких гостёв.
— Да они вообще не нашенские. Мож заблудились?
Тем временем, странные путники явно направлялись к бабкам. Последним стало как-то не по себе, потому что при ближайшем рассмотрении незнакомцы оказались просто нереально огромного роста, внушительного телосложения и, к тому же, чрезвычайно странно одетые. Впрочем, бежать бабкам все равно было некуда, а страшноватые на вид путники вроде бы пока не проявляли открытой враждебности. Поэтому старушки просто сидели и разглядывали чудных незнакомцев.
Лицо того, кого они поначалу приняли за свою односельчанку Венерку было почему-то скрыто жуткой железной маской с прорезями для глаз и носа. Несмотря на жару, он кутался в меховую накидку, которая доходила ему почти по пят, однако стоял перед ними он почему-то босиком. Второй был чуть ниже ростом, но шире в плечах и массивнее того, что в маске. Голова его была гладко выбрита, на лице виднелись остатки какой-то боевой раскраски, а одет он был — тут бабки бы с удовольствием отказались верить своим глазам, но деться было некуда — в стальной доспех, имитирующий скелет (что-то наподобие такого они видели в кино и по телевизору, когда там показывали исторические фильмы). Третий (и во всему видать, главный) был бы всем хорош, так как не особо зрячими глазами бабки вблизи рассмотрели и то, что на лицо он был на диво красив, и собою пригож и статен, хотя ростом высок был тоже очень уж несоразмерно (на полголовы выше своих немаленьких спутников), только одет был вовсе странно.
— Ой, сынок, — сочувственно покачала головой сердобольная Семеновна. — Ты что ж так в лес-то справился легко. Зажрет же тебя комарье токо так. И овода со слепнями всю спину искусают.
— Это плата за порок и разврат, — из-за широкой спины опешившего от такого обращения Эредина, решительно вышла Йеннифэр.
— Тьфу ты, прошмандовка вона с ими какая-то, — сказала Семеновна Петровне, неодобрительно оглядев Йеннифэр с ног до головы. — Точно москвачи. Глянь, вид-то у девки какой — это ж страмота одна!
— Да ладно, чё ты, Семеновна, нормально она одета. Даже богато, я б сказала. Это, наверное, олигархиня. Вон какая надменная да холеная.
— А я те говорю, это знаешь кто, гопники. Я про их передачу смотрела.
— Да не жопники! Это роперы. Как внук у Фроськи. Ну, ты токо поглянь на этого лысого. Один в один, как Темка, тот тоже в коже с клепками, на мотоцикле приехал.
— Он на мотоцикле, потому что больше к нам ни на чем не проехать! У нас на дороге колеи такой глубины, что скрозь их Америку видать!
— Скажите нам, где мы находимся! — возвысила голос Йеннифэр, надеясь привлечь к себе внимание женщин и, тем самым, прервать увлекательный диалог о насущных проблемах местных жителей, который грозил затянуться на неопределенное время.
— В поле, — сказала Петровна.
— А поподробнее, — Йеннифэр стоило большого труда сдержаться и не нахамить аборигенке.
— Поблизости тут поселок Волчий Тупик. Мы сами оттудова. Область, если вам интересно, Смоленская, токо на самой границе с Тверской. А вы-то откудова сами будете?
— М-москва-чи, — быстро сориентировался в ситуации Имлерих. — Это, погуляли тут… Где-то в окрестностях. Бабули, а нам бы как-то к народу, а?
— Дык идите прямо. Во-он там, видите кладбище, за ним сразу озеро, за озером прямо все по дороге метров двести — и деревня.
***
— Прямой портал, да? — Эредин, дал пинка под зад Карантиру. — В Волчий Тупик! Я всю жизнь мечтал повидать это экзотическое место. Покормить комаров. Побродить в одних трусах по смоленским полям. Старух пособлазнять!
— Я так больше не могу! — заявила Йеннифэр. — Я устала. Я не намерена глотать эту дорожную пыль.
— Рот и нос завяжи, — посоветовал Имлерих. — Хотя я бы не сказал, что тут пыльно.
— Мне жарко, меня едят комары, у меня под ухом зудят надоедливые насекомые, мне в нос набивается пыль, мои ноги устали…
— И что ты предлагаешь?
— Я телепортируюсь в этот… как его…
— Не советую, — сказал Карантир.
— Что?
— Странно, что ты до сих пор не почувствовала. В этом мире нет магии. И аура у него тяжелая, плотная. Этот мир держит цепко, как паутина. Отсюда так просто не выберешься. Портал теоретически создать можно, но сил вобьешь немеряно. Ради десятка саженей маговать портал… Если хочешь, то флаг тебе в руки, но лично я бы не парился, дошел ногами.
— Да пошел ты, — отмахнулась Йеннифэр, привычно делая жест, открывающий портал.
— Ну и хрен по всей морде, — с привычной прямолинейностью прокомментировал ситуацию Имлерих.
— Чё за нах! — орала Йеннифэр, размахивая руками, как мельница, в попытке создать окно портала.
— Не работает. Уймись, — рявкнул над самым ее ухом Эредин. — Здесь нет магии. И ты здесь не чародейка, а обычная баба.
— То есть как? — опешила Йеннифэр.
— Ха! Пикантненько! — ухмыльнулся Имлерих.
— Более чем, — вздохнул Карантир. — Мне придется очень постараться, чтобы вытащить нас отсюда. Возможно, на какое-то время нам придется здесь задержаться.
— Кто обещал, что дома я переоденусь? — заорал Эредин, растягивая руками салпины своих трусов.
— Я, значит, застряла тут, а в это время Геральт будет отрываться на Тир на Лиа? — угрожающе сдвинула брови Йеннифэр.
— Хотел бы я знать, где мы здесь будем жить и на какие шиши? — почесал свой бритый затылок Имлерих.
— Когда ты сможешь телепортировать нас из этого Тупика? — спросил Эредин.
— Я стараюсь… Пытаюсь… То есть мне нужно время. Я должен спокойно подумать. Скоординировать, наметить, прикинуть. Еще лес этот все глушит… Это… Это тупик! — истерично выкрикнул Карантир.
— Тупик у тебя в башке, — заявил Эредин. — Короче, сумел нас в этот тупик запихать, сумей из него и выпихать. Иначе ты у меня пожалеешь, что на свет родился.
