Сказ о том, как тяжела попаданская доля

— Да что ж такое, — ворчала Галадриэль, следуя за Эредином и Машей. — В этом дурацком лесу нет ни капли воды. Если так пойдет и дальше, у меня эта сажа навечно в кожу въестся. Эредин! — требовательно позвала она ольха, — Ты нашел воду? — Я стараюсь, моя госпожа, — с ехидцей отозвался эльф. — Ты плохо стараешься! И оставь свои насмешки, мне сейчас не до шуток! Арагорн! — она обернулась к увязавшемуся за ними потомку нуменорцев. — Чем идти за мной, лучше бы тоже поискал место, где я могла бы привести себя в порядок! — Я думал, Эредин найдет, — пролепетал потомок нуменорцев. — Эредин ищет его для меня! А вы… Я не понимаю, в этом лесу что, луж нету? — Наверное есть, но… — Леголасо-Арагорния, — донесся до них звонкий голос Маши, которая, видимо, обнаружила новый указатель и теперь читала то, что на нем написано. — О-ой, Эредин, кажется я не хочу этого видеть. А уж Леголасу с Арагорном того, что творится в этом месте, и вовсе знать не надо. — А? Что? — Арагорн, обогнув замершую у него на пути Галадриэль, догнал Эредина и Машу. — Иди отсюда, — посоветовал Арагорну ольх. — Нечего тебе здесь делать. — Нет, но почему же. Здесь вот мое имя написано, — Арагорн раздвинул кусты и выглянул на очередную поляну. — Ой, сейчас тут либо будет грязно, либо мы его потеряем, — прикрыла глаза ладошкой Маша. Эта опушка мало чем отличалась от прежней, разве что вместо лохматых сьюх по ней вальяжно расхаживали степенные Арагорны, стремящиеся ущипнуть за задницы юрких Леголасов. Диалоги между персонажами здесь велись гораздо более эмоционально, чем у сьюшек, периодически то один, то другой заламывали руки или воздевали их к небесам в мольбе, произносили патетические речи, кляли бедолагу Арвен, Леголасы нервно стреляли из луков, Арагорны в состоянии крайнего возбуждения со свистом рубили мечами воздух, затем парочки, нежно обнимая друг друга, направлялись к кустам, но некоторые все же расходились, заливаясь горючими слезами и ругая на чем свет стоит все ту же коварную Арвен, а иногда бессердечного отца или, как ни странно, злокозненного разлучника Гимли. — Вам не кажется, что мои двойники как-то странно себя ведут, — Арагорн, глупо моргая, проводил взглядом очередную парочку клонов, которая направлялась в вожделенные кусты. — А мне кажется, что это уже не Леголасия, а пидорасия, — проворчала Маша. — И, кстати, у меня есть еще порох в пороховницах, в смысле, я сейчас опять сблюю. — А почему они упоминают всуе Арвен? — продолжал задавать вопросы Арагорн. — Чем она им не угодила? — Она мешает им быть вместе. — Как она может помешать нашей с Леголасом дружбе? — Ну-у, тут у вас с ним кагбэ не совсем дружба, точнее, совсем не дружба, — попробовала объяснить Маша. — А что? — Иди и сам посмотри, — Маша кивнула на трясущиеся кусты, где предавалась порочной страсти очередные клоны Леголаса и Арагорна. — Если он сейчас помрет… — начал Эредин, глядя вслед удаляющемуся Арагорну. — То трон Гондора, считай, твой, — закончила Маша. — Если что, Дэнетора сюда на экскурсию сводим. Когда он увидит воочию, как трахается со своими же сыновьями, его тоже Кондратий хватит. — Я не собираюсь это терпеть! Я не желаю это видеть! Я не допущу этого безобразия! — донесся из кустов возмущенный вопль Арагорна. — По-моему, с троном Гондора придется повременить, — сообразил Эредин. — Он не помер, он озверел. В подтверждение его слов из-за кустов вылетел Арагорн с пылающим яростью и решимостью взором и с обнаженным мечом. — На шнурки! В фарш! В капусту! Сотру с лица! Чтобы духу их… Это же надо выдумать такое непотребство! И я не знаю, что я скажу Арвен. Получается, я до свадьбы имел связь с… О, Эру великий! — Да что ты причитаешь! — не выдержала Галадриэль. — Лично ты-то ничего ни с кем не имел! Они же не настоящие. Некоторые даже вообще не похожи. Только имена почему-то ваши. Ну так мало ли кого и как зовут. — Наверное, орки на конвейере стояли, — предположила Маша. — Эти качеством не заморачиваются. — Оно тут и не нужно, — с гримасой отвращения сказала Галадриэль. — По-моему, здесь все ясно, — сказала Маша. — Сейчас он порубит все эти поделки в мелкий кус — и зачистку очередной территории можно будет считать состоявшейся. — Эредин, пойдем, — решительно потянула ольха за руку Галадриэль. — После увиденного мне надо срочно восстановить душевное равновесие. Традиционным способом.

* * *

— А я советую обходить эти опушки стороной, — посоветовала Маша, когда за поредевшими кустами завиднелась очередная поляна. — Потому что на них-то главное действо и разворачивается. — Поздно, — упавшим голосом сказала Галадриэль. — Что там? — осторожно спросила Маша. — Зрелище не для слабонервных. Написано «Леголасный ангст». А по факту здесь какой-то лазарет. — Ну не морг же, — бодро заявила Маша, но, выйдя на поляну и окинув взором то, что здесь творилось, она подумала, что, возможно, стоит взять свои слова обратно. По крайней мере, в морге было бы гораздо спокойнее. Поляна была битком набита страдающими Леголасами. Сьюхи, Арагорны, Трандуилы, Гимли, хоббиты и даже Моргот знает как затесавшаяся сюда парочка назгулов лечили своих Леголасов от ран и травм разной степени тяжести и локализации. Прямо перед Машей некая сьюха сноровисто зашивала белыми нитками длиннющую и глубокую рану, идущую от правого плеча наискось к левому бедру. Маша рассмотрела в еще не сшитой прорехе, что в полости раны было полно сгустков крови и осколков костей, а также, помимо кожных покровов, у Леголаса были повреждены еще и жизненно важные органы. Как он мог оставаться до сих пор живым с такими травмами, Маша не постигала. Но, вероятно, в мире ЙА это было возможно. Тем не менее, Маша отважилась задать сьюхе вопрос: — А ничё, что ты грязную рану зашиваешь? У него еще кровь в брюшную полость вытекает. Перитонит, однако, скоро начнется. — Я ее потом вскрою, — легко махнула рукой сьюшка. — И вычищу. — Почему не сделать этого сразу? — Ха! Так любой дурак сделает! Это неинтересно. Надо сначала сшить, потом распороть, сшить — распороть, сшить — распороть… — Тебя заклинило, что ли? Ай, ну тебя! — Маша махнула рукой на зависшую сьюшку и побежала догонять своих. Эредин и Галадриэль разглядывали следующего Леголаса, который плавал в луже крови глубиной примерно по колено, причем крови все прибывало, и клон лихолесского царевича даже начинал слегка барахтаться, чтобы отплыть на мелкокровье. Откуда из него натекло столько, Маша так и не поняла, потому что внешне клон был довольно сохранен, никаких повреждений на нем видно не было. Однако кровь из этого Леголаса продолжала хлестать, как из зарезанного порося. Рядом сидела очередная сьюха, причитая, что эльф неумолимо и безостановочно истекает кровью и вот-вот умрет. По здравому разумению, потеряв такое количество крови, Леголас уже давно должен быть мертв, но, видимо, у конкретно этого экземпляра кровяные запасы были поистине неиссякаемы. За лужей крови заседали как раз двое назгулов, которые вдумчиво изучали разложенные на траве кишки, выпавшие из широкой зияющей раны в животе очередного Леголаса. — А по-моему, они вот так лежали, — сказал один. — Так мы уже пробовали. Не влезают. — А вы газетку у меня из брюха убрать не хотите? — вмешался в спор сам подопытный. — Может быть тогда они там поместятся? — Мы хотели, как лучше, в бумагу их завернуть, чтобы чистенько было. — Спиртом их протрите, потом пихайте. А главное, не забудьте у меня в пузе свои стаканы, вилки и огурцы! Рядом с парочкой назгулов расположилась пара таких же веселых сьюшек. — Надо вскрыть ему рану и вычистить ее, иначе он умрет, — вещала одна. — Гы-ы, прикольно, — захихикала другая. — Сама угараю, прикинь! — А чем чистить? — Наждаком! — Ты дура, что ле, во всех попаданских романах чистят лексиром. — Сама дура, я же прикалываюсь, а ты думала, я серьезно? — А чё ты? — А чё сама? — Ща в ебало получишь, сука! — Ща сама получишь, тварь! Сьюшки, размахивая колюще-режущими предметами, кинулась друг на друга. Подопытный Леголас, о котором в пылу схватки сьюшки позабыли, начал тихонько отползать, надеясь под шумок скрыться и затеряться среди увечных собратьев. Буквально шагах в пяти от битвы сьюшек очередной Арагорн прощался с очередным Леголасом. — Ты не умрешь! — патетически восклицал Арагорн, прижимая к груди Леголаса, который, по всему видать, был на последнем издыхании. — Не-ет, — мстительно заскрипел умирающий Леголас. — Я таки умру. Потому что ты не хочешь быть со мной. — Я буду! — Не-ет, — снова голосом, похожим на зудение комара над ухом, запищал Леголас. — Ты будешь с Арвен. — Только ты! — воскликнул Арагорн. — Я понял это сейчас, когда едва не потерял тебя. — Так иди же ко мне! — к удивлению Маши, Эредина и Галадриэли вмиг выздоровевший и практически воскресший из мертвых Леголас неожиданно совершил лихой акробатический кульбит и повис у Ааргорна на шее. — Халтура, — сморщила носик Маша. — У него и ран-то никаких нету. Не понятно, от чего он умирал. — Да мало ли, — пожала плечами Галадриэль. — Кто знает, что они на этом заводе своим поделкам внутрь пихают? — О, а вон, смотрите, лютый дикий ангст с расчлененкой, — Маша кивнула на край поляны. Там стояли несколько сьюх с бензопилами и о чем-то спорили. — Милосерднее будет отрезать ему ноги. — Нет, руки. — Лучше ноги. Так жалостнее. — А мы говорим, руки. Так завлекательнее. — Вы ему лучше его мужское достоинство отчикайте, — посоветовала Маша. — Для пущей закрутки сюжета. — Не-е, инвалид нам не нужен! — хором отозвались сьюшки. — А откуда вы бензопилы-то взяли? — поинтересовалась Маша. — Из крипипасты сперли, — гордо признались сьюшки. — Так они, поди, не работают. В них небось бензина нет. — А он там должен быть? — удивились сьюхи. — А как же. А по-вашему, от чего пила-то работает? — От пимпочки, — уверенно ответили сьюшки. — От какой? — опешила Маша. — От вон этой. На нее нажимаешь, и оно сразу вж-ж-ж, — она нажала на кнопку — и ничего не произошло. — Ничего не понимаю, — сьюшка покрутила бензопилу туда-сюда. — А почему оно не вж-ж-ж? Бракованная, что ль? Маша махнула рукой на технически подкованных сьюшек, перемещаясь к другой группе товарищей. Арагорн, Боромир и Гимли под руководством очередной сьюшки делали Леголасу ни много ни мало — операцию, причем, судя по их репликам, оперировали они все и сразу. — Кислород! — резко рявкнула сьюха, размахивая пинцетом и скальпелем (прямо, как ножом и вилкой, подумала Маша). — Пятьдесят! — быстро и четко отрапортовал Арагорн. — Чего пятьдесят? — обалдело спросила сьюха. — А чего кислород? — так же обалдело отозвался Арагорн. — Мы его теряем! — встрял Гимли. — Я не дам ему умереть! — завопила дурным голосом сьюшка. — Я его люблю. — Нет, я не дам ему умереть, — возразил Арагорн. — Я его верный друг. — Нет, это я не дам ему умереть, — гаркнул Гимли. — Потому что я его лучший друг. — Заткнулись все! — рявкнул Боромир. — Я не дам ему умереть, потому что мне надо искупить свою вину перед Фродо. — А Фродо-то тут при чем? — недоуменно спросил умирающий Леголас, слегка приподнявшись на смертном одре. — Понятия не имею. Что мне велено, то я и произношу, — объяснил Боромир. — Ну тогда, если все высказались, то взяли скальпели в руки и начинайте уже меня оперировать, — скомандовал Леголас. — Пока я действительно не помер, ваши перебранки слушая. — А ты действительно собирался? — спросил Гимли. — Что я собирался? — Помирать. — Нет, конечно. Но ведь написано у аффтарши: Леголас умирает, друзья и его возлюбленная сьюха — полуэльфийка Тромбоцитопения готовятся к операции. Операцию нужно провести в сжатые сроки, иначе эльф умрет. Никто из присутствующих никогда раньше не оперировал, но Тромбоцитопения решительно берет дело в свои руки… — Ну и? — Реплики свои вы в общем произнесли почти по тексту. А теперь, наверное, оперировать надо. — А как? Мы же этого отродясь не делали. — Аффтарша, по всему видать, тоже. Поэтому у нее тут как бы обрывается. — И что будем делать? — Может, пойдем орков погоняем в Морочий ордор? — предложил Боромир. — Пока аффтарша не придумает, что дальше. — Пошли, — охотно согласился Леголас, спрыгивая со смертного одра. Компания оригинальных клонов, захватив по пути еще двух Леголасов, удравших от рассорившихся сьюшек и сьюшек с бензопилами, покинули ангст-поляну, оставив Тромбоцитопению в недоумении и задумчивости пялиться на опустевшую кушетку. — А эти клоны вроде ничего такие, адекватные, — сказала Маша, глядя вслед ушедшей компании. — Не как оригиналы, конечно, но… самостоятельные. — Они наверное разные бывают, — предположил Эредин. — Смотря для каких целей их делали. — И смотря, кто, — добавила Галадриэль. — А все-таки наверное правильно говорят, что герои, придуманные автором, могут жить и самостоятельной жизнью, — задумчиво изрекла Маша. — Во всяком случае, эти — точно живут. — Это происходит из-за разделения полномочий, — объяснила Галадриэль. — Потому что пишет про них йашка, а в жизнь их выпускает — Моргот. Вот они и получаются Морготские, а не йашкины. — Ну да, поэтому и кладут с прибором на йашкину писанину, — кивнула Маша. — Вот вам и пример подтверждения моих слов: что бы Моргот ни делал, все одно получается орк, — назидательно произнесла Галадриэль. — Девочки, а что я нашел? — интригующие интонации в голосе Эредина заставили Галадриэль и Машу вмиг забыть о дискуссии на тему потенциала творений Моргота и устремиться к эльфу. — Неужели наконец-то воду? — с надеждой вопросила Галадриэль, которая уже отчаялась обрести свой обычный светлый цвет кожи. — Пока нет. Но вы только посмотрите, что написано на этой табличке. — NC-21, — прочла Маша. — БДСМ и всякие извращения. Ух ты! — затем девушка сникла. — После двадцати одного года только. А мне всего девятнадцать. Выходит, мне туда нельзя? — Да кто там будет спрашивать, — успокоил ее Эредин. — Скажешь, что тебе уже двадцать пять. Мы с Галадриэль подтвердим. — Да-а, а вдруг там страшно, — с опаской предположила Маша. — Насмотрюсь, потом спать не смогу. Душевная организация-то у меня тонкая, психика — неокрепшая. Это вы за свою жизнь всего навидались, а у меня в подобных делах вообще опыта нет. — У меня тоже, — заявила Галадриэль. — Эльфы не приемлют насилия и извращений. Нашей природе сие противно. — А зачем же ты тогда туда идешь? — коварно спросила Маша, надеясь подловить эльфйку. — Чтобы собственными глазами узреть всю глубину деградации местных обитателей и ужаснуться мерзости, в которой они живут. — Тогда пошли, — Эредин кивком головы пригласил дам следовать за собой.