Сказ о том, как тяжела попаданская доля

На столе остывал недоеденный завтрак. Охренэль села на лавку, горестно вздохнула в сто первый раз за это утро и начала ковырять ложкой еду. — Мож, напиться, а? — спросила она неизвестно кого. — Можно, конечно, и напиться, но ведь это не выход, — сказал кто-то мягким вкрадчивым голосом. — В потолке открылся люк… — начала было бормотать себе под нос Охренэль, но потом, будто что-то вспомнив, резко подняла голову. — Опять ты?! — девушка, злобно сощурившись и поджав губы, смотрела по стоящего перед ней ОʼДима. — Ты звала — я здесь, — развел руками мужчина. — Я звала не тебя. — Ты звала просто кого-то. Видишь ли, если делать это достаточно настойчиво, на твой призыв всегда что-нибудь да откликнется. — В смысле, что-нибудь? — Конечно, я хотел сказать, кто-нибудь, — поправился ОʼДим. — Ты запихал меня в это дерьмо, а теперь еще и издеваешься? — Не-ет, что ты. Видишь ли, многие думают, что я располагаю очень богатыми возможностями, но на самом деле я — очень узкопрофильная сущность. — Чего? — Мои возможности ограничены вашими желаниями. Проще говоря, я не могу никого запихать в дерьмо, пока индивид сам меня об этом не попросит. А в отношении некоторых желальщиков, скажу тебе, очень хочется это сделать. Но, конечно, ты — не из их числа. Ты отлично умеешь хотеть. Знаешь, сейчас в вашем мире это большая редкость. — Вот что, — решительно заявила Охренэль. — Хватит болтать. Давай, возвращай меня обратно в мой мир. Мне тут надоело. Геральт не хочет иметь со мной дела, а Йорвета мне без него не найти. И, по всему выходит, делать мне здесь нечего. Обойдусь я без этого эльфа распрекрасно. Жила без него девятнадцать лет, проживу и дальше. — Я бы и рад вернуть тебя обратно, но это, к сожалению, невозможно, — вновь развел руками OʼДим. — Даже для меня. С момента имянаречения процесс становится необратимым. А я могу лишь замедлить Время. Остановить же его или повернуть вспять мне не под силу. Хотя мы, джинны, не зависим от Времени, но мы и не властны над ним. — Вот жулье! — Охренэль с остервенением вгрызлась в хлебный мякиш. — Всюду нас дурят! Просто всюду! Что в банках, что в магазах, даже в этих ваших астральных сферах — и то сплошное разводилово. Куда катится мир? — Охренэль драматично закатила очи к потолку. — Какой именно мир ты имеешь в виду? — тактично осведомился OʼДим. — Да все! — отмахнулась Охренэль. — Может быть, мы действительно, на время оторвемся от бесед на философскую тему и перейдем, так сказать, к делу? Ты ведь что-то хотела? — Хотела-расхотела, — пробурчала Охренэль. — Значит, домой нельзя. Ну тогда… Тогда… А чё я думаю-то, Йорвета мне давай, — бойко загадала желание Охренэль. — Э-э, знаешь, как говаривал один… мессир, не будем наживаться на поступке непрактичного человека, правда тогда была праздничная ночь, а у нас сейчас самый что ни на есть будний день, но ладно, дело-то не в этом. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? — Я понимаю, что ты опять что-то мутишь и крутишь. Но в чем-то ты все-таки прав. Я вот уже не уверена, нужен ли мне этот Йорвет? О! А давай, может, Геральта? То есть, ты понимаешь, я сама тут лоханулась, конечно, по страшной силе: сначала предложила ему ну-у… это, переспать. Он, не будь дурак, конечно сразу — да, а я, как идиотка распоследняя — на попятный. Так он наутро взял и уехал. Меня с собой не взял. Обиделся, наверное. — Думаю, дело тут в другом. И я не рекомендовал бы тебе связываться с Геральтом. — Потому что у него подружка чародейка? Так ты же наверное по-любому сильнее. Вот и раскатай ее на молекулы или преврати в жабу. Кстати, Саскию — тоже, так, на всякий случай, для профилактики, чтоб не мешала нашему с Йорветом счастью, ну, мало ли оно у нас все-таки случится каким-нибудь там чудом. Э, OʼДимыч, у тебя мозги от моих желаний еще не кипят? — Ничего-ничего, не кипят, продолжай. Я весь внимание, — разрешил ОʼДим — Кстати, еще можешь называть меня Стеклянным человеком, если хочешь. — Я лучше знаешь что, буду тебя Стеклянычем звать, — придумала Охренэль. — Не против? — Нет. Пусть будет Стекляныч, — согласился ОʼДим. — А ты вообще-то ничего мужик, прикольный, хоть и джинн, — похвалила собеседника Охренэль. — Я с самого начала знал, что мы с тобой поладим. — Да, так что насчет Геральта? — напомнила ОʼДиму Охренэль. — Тут, понимаешь, у меня кое с кем может произойти конфликт интересов. И на этом Геральте столько всего завязано… Короче, если хочешь просто с ним переспать, я тебе для этого не нужен, вы с ним сами прекрасно сговоритесь. Только учти, от его ревнивых баб отбиваться потом будешь сама. И не говори, что я тебя не предупредил. — Нет, вот что ты сразу «переспать». Я, между прочим, сторонница серьезных отношений. Мне эти ваши средневековские штучки со свободной любовью претят! — Тогда тебе Геральт точно противопоказан, потому что ему как раз претят серьезные отношения. — Ну ладно, а тогда… А что тогда? — растерялась Охренэль. — Что-то желания закончились. Домой — нельзя, Йорвета уже не очень не хочется, Геральта — настоятельно не рекомендуется. — Твое самое первое, которое ты за воротами загадывала, было очень хорошее, — подсказал ОʼДим. — Это про «заберите меня отсюда»? — Ну да, оно. — Не-е, Стекляныч, — погрозила собеседнику пальцем Охренэль. — Ты меня теперь, как лохушку, не проведешь. Я знаю, что формулировать свои желания надо как? Гра-мот-но. Да! Чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно использованное желание. — Прям на лету схватываешь, — похвалил девушку ОʼДим. — Ну, давай, сформулируй мне что-нибудь гра-мот-но. — Ты вот что сделай, — придумала Охренэль. — Отсюда меня забери и перенеси обратно в диспетчерскую. — Это желание? — уточнил ОʼДим. — Ага. Оно самое. — Выполняю, — предупредил ОʼДим. В тот же миг девушка исчезла из-за стола, как будто ее тут никогда и не бывало.

***

Геральт вернулся в Распутье к вечеру. Сдал лошадку на попечение конюху и направился в корчму. Он рассчитывал увидеть там свою новую знакомицу и был крайне удивлен тому, что ее там не оказалось. — А где эта девчонка, которую я вчера притащил полумертвую? — спросил у корчмаря Геральт. — Мазелька-то ваша? Я, как вы просили, ее утром накормил… — начал корчмарь. — Где она? — перебил его ведьмак. — Так ушла она почти сразу после за вами. — Одна? — Не-е. Я б одну ее не пустил. Что ж мы тут не люди, что ли: сейчас одной по дорогам веленским бродить — верная смерть. — Так с кем ушла-то? — Да с торговцем этим, как бишь его… А, с ОʼДимом! Вот с кем! А что, он человек приличный. Так что вы за мазельку свою не беспокойтесь, этот человек ее доставит туда, куда ей надо, в лучшем виде. Вы не думайте, он мужик надежный, а не широмыжник какой. Мы его хорошо знаем, потому что он частенько у нас останавливается. Может, и сами когда-нить его тут встретите, расспросите, если будет охота. У нас много народу всегда бывает. Дорога-то здесь одна, где ж путникам еще и останавливаться-то, как не у нас… — Вот же глупая девка, — покачал головой Геральт, уже не слушая разговорившегося корчмаря. — Я ж ей в дверях записку оставил, когда уезжал, чтоб она тут сидела, по округе не шастала и меня дождалась. А ее понесло хрен знает с кем и черт знает куда.