Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Мудрый и многоопытный Гэндальф был прав: перепившая пива Алена не заблевала портал исключительно лишь потому, что проспала все путешествие, пробудившись ровно в тот момент, когда ее наконец-то выкинуло в точку прибытия, при этом, как ни странно, чувствовала она себя вполне сносно, насколько это было вообще возможно в ее состоянии. Первое, что увидела Алена, это чашу с фруктами прямо напротив своего лица. Рядом с чашей стоял графин с прозрачной жидкостью («хорошо бы с водой» — взмолилась про себя Лена). Затем ее взгляд упал на откупоренную бутылку с красным вином, подле нее стояли два пустых бокала, на бокалах отпечатались следы помады. Стол, на котором стояло все это великолепие, был накрыт роскошной красной скатертью. Лена опустила взор вниз и увидела, что сидит на мягком бордовом ковре с длинным ворсом, сбоку от нее было окно, занавешенное богатыми тяжелыми красного же цвета шторами с вышитыми золотом цветами. Лена потянулась было к графину с намерением сначала попить, а потом продолжить осмотр комнаты, но тут за ее спиной раздался звук, напоминающий скрип кровати… «О, господи! Меня, похоже, занесло в бордель, причем в комнату, где кто-то занят привычным для этого места делом». Заранее краснея от смущения и неловкости, девушка повернулась и увидела… ведьмака Геральта, который возлежал на широченной кровати в одних труселях и вдобавок скованный наручниками. — Ну, Гэндальф, ну, спасибо за такое точное попадание! — выдохнула Лена, стремительно вскакивая с колен, хватая со стола бутылку вместо графина, щедро плеская в один из бокалов жидкость вишневого цвета, а затем опрокидывая содержимое бокала себе в рот так, как будто это было не элитное вино, а краснолюдский самогон. — Ты кто такая? — хриплым голосом спросил ведьмак, не переставая дергаться в наручниках в безуспешных попытках освободиться. — Лена, — пролепетала девушка, чувствуя себя полной идиоткой. — Тебя Йен или Трисс прислали? Отомкни эти чертовы наручники! — Нет. Я тут сама по себе оказалась. Нечаянно. Но я могу попробовать… — Лена, плохо соображая, что она делает и зачем, полезла на кровать к ведьмаку, зачем-то потрогала наручник на его правом запястье, попробовала перелезть через него, чтобы так же подергать цепь с левой стороны… В голове шумело, она чувствовала на себе пристальный взгляд его янтарных глаз, ее щеки просто пылали, уши горели огнем. В итоге Лена, не удержав равновесия на мягкой перине, растянулась поперек Геральта, уткнувшись носом ему в грудь… — Да вы издеваетесь надо мной все! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Сначала эти, теперь ты! Я, по-твоему, железный? Сил же никаких нет терпеть, как ты по мне ползаешь после того, как эти сначала ручками своими мягкими везде лезли, а потом практически голышом перед глазами маячили! «Танго втроем», — припомнила Лена один из квестов игры, в котором Йеннифэр и Трисс отомстили любвеобильному ведьмаку за то, что тот подбивал клинья к одной и ко второй и всерьез рассчитывал на тройничок с обеими дамами своего сердца, не имея сил и решимости выбрать из них двоих одну-единственную, ту, с которой ему предстоит дальше жить долго и счастливо. Можно сказать, что практически до этого дня Трисс и Йен, развесив уши, внимали сладким для слуха и таким для них желанным сказкам, которые рассказывал своим дамам «старый солдат, не знающий слов любви», а потом, расслабившись и неизменно веря немногословному, но умеющему так красноречиво молчать ведьмаку, чародейки быстренько ложились перед ним на спинку и охотно раздвигали ножки. Правда, пресыщенные чародейки любили экзотику, поэтому Йен вновь взгромоздилась на единорога, а Трисс затащила ведьмака на маяк, с которого открывался изумительный вид, любоваться которым по понятным причинам ни он, ни она не собирались. В итоге тройничок у Геральта сорвался, так как чародейки, продолжая разыгрывать из себя оскорбленную невинность, свершив свою месть, удалились, оставив ведьмака ни с чем. Хотя Лена еще тогда предполагала, что их с ведьмаком примирение, которое осталось за кадром, на самом деле не за горами. Вполне возможно, что через неделю или месяц, а может быть год Геральт как бы совершенно случайно встретится с кем-то из этой парочки, и все закрутится снова. Не то чтобы она оправдывала Геральта, считая, что формально он, наверное, получил по заслугам, дело было в том, что Лене просто не нравились стервозные, лицемерные, эгоистичные и лживые чародейки, что в большей степени, конечно, относилось к Йеннифэр. Ее размышления прервал голос ведьмака, в котором сквозили неприкрытое раздражение и злость. — Так и будешь на мне лежать? Если не можешь ничем помочь, то слезай и уходи. Без тебя тошно! — А если могу? — она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Если можешь, тогда… А что ты можешь? — Облегчить твои страдания, — загадочно, как ей показалось, улыбнулась ведьмаку девушка. «Точно это вино ударило в голову. А если он согласится? Да ведь он точно согласится. Если что, он даже сопротивляться мне не сможет. Только он, похоже, и не собирается. Вот же наглая ведьмачья морда!» — внутренне ахнула Лена. — Вина? — предложила она Геральту, старательно копируя интонации роковых соблазнительниц из шпионских боевиков. — Давай, а то в горле пересохло, — не стал возражать он. Лена сползла сначала с Геральта, а затем с кровати и собралась было направиться к столу походкой «от бедра», как вдруг споткнулась под его взглядом, который так и жег ей затылок, и чуть не навернулась. — Извини, — он слегка развел скованными руками. — Просто меня от этой походки с души воротит. Я за сегодняшний вечер уже налюбовался. — Я просто принесу вина, — сказала Лена. Почему-то после извинения Геральта ей стало легче, смущение куда-то ушло… «Он же вообще-то хороший, — подумала она. — Просто эти стервы его разозлили». Она взяла со стола бутылку, отпила сама прямо из горлышка, уже не церемонясь, потом дала отпить Геральту… Напряжение между ними спало, Лене сразу стало как-то легко и весело. Ее рука слегка дрогнула, вино пролилось, потекло по его щеке. Лена наклонилась, слизнула красную терпкую жидкость с его губ. Она услышала, как звякнула цепь — он попытался подтянуть руку, чтобы приласкать ее. — Не выходит, — прошептал Геральт. — Придется справляться без рук. — Я попробую. — У нас все получится. — Я знаю, — прошептала она, чувствуя, как приятно покалывает пальцы от прикосновения к его обнаженной коже, мягкое тепло поднимается выше, от кистей по предплечьям, в голове шумит и захватывает дух от выпитого вина, от эманации Геральта, от его близости, от сладкого чувства предвкушения чего-то запретного и неизведанного… — Я никогда… — нерешительно начала она, усаживаясь ему на живот. — Никогда что? — насторожился Геральт, приготовившись услышать пренеприятное известие, так как хуже партнерши-девственницы для него в таком пикантном положении было бы только отсутствие партнерши вообще. — Никогда не занималась любовью с мужчиной в наручниках, никогда не спала с ведьмаками, а тем более с легендарным Геральтом из Ривии. — Ах, это, — с облегчением выдохнул Геральт. — Думаю, мы сейчас исправим все эти досадные пробелы твоей интимной жизни. Главное, слушайся меня, выполняй мои рекомендации, ничему не удивляйся и ничего не бойся. Ведьмак явно успокаивался, его злость сошла на нет, и он был вовсе не прочь отомстить своим любовницам за устроенную ими шутку таким пикантным образом. — Ага, хорошо тебе говорить, — Лена нерешительно начала водить пальчиком по шраму на левой стороне его груди, по форме напоминающему кляксу. — Ты выручишь меня, а я постараюсь порадовать тебя и обогатить новыми впечатлениями. — Ведьмаки ничего не делают задаром, так? И ты никогда не упускаешь таких возможностей, да? — На самом деле не все так просто, но… Не буду тебе врать: с учетом моей профессии стараюсь использовать кое-какие выпадающие мне шансы. Кстати, тебе не кажется, что нам кое-что мешает. — Мне это твое «кое-что» наверное дыру в ноге проткнуло еще в тот раз, когда я, лежа на тебе, пыталась освободить тебя от наручников, — снова покраснела Лена. — Вообще-то я имел в виду одежду, — заметил Геральт. — Я не умею через нее. Разве что ты подскажешь неизвестный мне способ… — Хватит острить! Ты сказал, что будешь сам командовать, а пока только и делаешь, что смеешься над бедной неопытной девушкой. Тебе удовольствие это доставляет, да? — Ага, — неожиданно ухмыльнулся ведьмак. — Самоутверждаешься за мой счет после того, как твои чародейки макнули тебя головой в дерьмо? — Вот видишь, какая ты умница, все по полочкам быстро разложила. Ты, кстати, штанами-то не ограничивайся, давай все с себя снимай. Так как рук у меня все равно что нет, мне понадобишься ты вся. — Ишь, раскомандовался! — пробурчала Лена, начиная расстегивать курточку и прощаясь с надеждой, что можно будет обойтись малыми потерями, стянув с себя лишь самое необходимое. — Зачем я тебе вся-то? Сделаем по-быстрому… — А мне спешить некуда, — снова ухмыльнулся ведьмак. — А тебе? — Вообще-то тоже, — пожала плечами Лена, закончив путаться в рукавах курточки и начиная войну с пуговицами теперь уже рубашки. — Ну вот, совсем другое дело, — Геральт с интересом воззрился на Ленины прелести, когда она наконец избавилась от одежды. — И нечего стесняться, все у тебя вполне, — одобрил он. — Вполне, но не ах, — традиционно смутилась под его взглядом девушка. — Нормально! — Лена услышала, как звякнули цепи. — Вот черт! Все-таки мешает эта дрянь! Забыл, что руки несвободны, хотел до тебя дотронуться. — Что теперь? — спросила Лена. — А меня раздеть не хочешь? Я бы с удовольствием сделал это сам, но не могу же, — ведьмак снова демонстративно позвенел цепями. — Совсем снять? — Лена переползла ниже и с опаской дотронулась до пояса труселей ведьмака. — Можешь только спустить их пониже, если полное отсутствие на мне нижнего белья оскорбляет твою нравственность. — Ничего оно не оскорбляет. Просто я так не привыкла. — Это я уже слышал. А у тебя парень есть? — неожиданно поинтересовался ведьмак. — Тебе какое до этого дело? — Просто интересно. Если ты и с ним так же долго готовишься э-э… к таинству, то… — То что? — У него желание не пропадает? — Не пропадает! У тебя, кстати, оно до сих пор не пропало тоже. — Я ведьмак, мне можно… Да не бойся ты, не укусят тебя мои подштанники! Не-а, нет у тебя наверное парня, — резюмировал ведьмак, глядя, как старательно отворачивается Лена, чтобы не смотреть на его мужское достоинство. — С чего ты взял? — Ты что, никогда раздетого мужика не видела? Может, ты и вправду девственница? — Девственница-недевственница, тебе какая разница? У тебя выбор-то сейчас небогатый. А парень у меня был. Но он был мудаком и прыщавым шпротом, который от компа не отлазил! А желание у него не пропадало, потому что оно у него и не возникало никогда! Не может пропасть то, чего нет! Доволен? — Да, это многое объясняет, — спокойно сказал Геральт. — Ты присаживайся, — он подбородком указал себе на живот. — Не стесняйся. — Как будто ты понимаешь, что такое комп, — удивилась сметливости ведьмака Лена. — Что такое «шпрот», я не знаю тоже, хотя о причине его прыщавости догадываюсь, но это уже не важно, потому что ключевое слово здесь «мудак». Пониже сдвинься, — попросил он. — Ага, вот так. Теперь чуть-чуть левее… Да осторожнее же, смотри, куда садишься, сломаешь еще ненароком! — испугался он. — Ох уж эти мне девственницы… — Я не девственница. И я тебя предупреждала. — Мне же не видно отсюда. Ты сама-то должна чувствовать, что там у тебя где. — Я чувствую, а ты тогда не командуй, раз не видишь. Ты меня сбиваешь… А-ах! — Видимо, попал, — сообразил ведьмак, начиная двигаться. — Эй, как тебя, Лена, ты что застыла? Ты давай-давай, помогай тоже, принимай участие, лови ритм. Я только полдела сделал, главное еще впереди, — подбодрил девушку Геральт.