Я шел к тебе, но потерялся.

Утро встретило их заливистым криком дядиного петуха. Хенсын помнил, в какой позе и с кем засыпал вчера, поэтому, не открывая глаз, инстинктивно сжал руки, но обнял лишь воздух. Он открыл глаза и тихонько вздохнул. Кикван снова спал около своей стеночки, граница снова была ровно посередине. Будто бы ничего и не случилось. Но Хенсын все помнил. Он встал с кровати и ушел в ванную. Только тогда Кикван позволил себе открыть глаза. Он уже давно не спал. Он проснулся задолго до крика петуха. Хенсын тогда крепко прижимал его к себе, а Кикван просто лежал и наслаждался последними мгновениями этой нежности. Больше он их себе позволить не сможет. Через некоторое время Кикван все-таки решил поставить точку. Он осторожно выбрался из рук Хенсына и поправил границу. «Ну, вот и все» - подумал он и лег к холодной стене. Спустя несколько минут прокричал петух, а после Хенсын встал и вышел из комнаты. Завтрак в доме дядюшки был единовременным и масштабным. То есть, кто не успел позавтракать в отведенное время, тот голодает до обеда. Нет, дядя не запирал холодильник на замок, просто дядюшка по доброте душевной готовил завтрак на всех, а тот, кто не успел спуститься вниз и съесть его, просто ленился сделать пару лишних движений в направлении плиты, ибо техника эта была подвластна только дядюшкиным рукам. Кикван знал об этом негласном правиле и Чунхен тоже. Вот только Хенсыну никто не потрудился об этом сообщить. Он спустился на кухню, когда Кикван вылавливал палочками из миски последний кусок редиса. - А кое-кто сегодня будет голодать до обеда, - весело прочавкал редиской Кикван. Чунхен посуровел. - Ты ему не сказал? - Нет, а зачем? Это меня не касается. Главное, что я сыт и доволен, - Кикван похлопал себя рукой по животу и, положив палочки на стол, откинулся на стуле. Дядюшка к этому времени уже ушел во двор – кормить своих четвероногих и двуногих друзей, поэтому Кикван мог сейчас не прикидываться робкой Матреной. - Какой же ты милый, поганец, - процедил сквозь зубы Хенсын и вышел во двор. Чунхен смерил Киквана убийственным взглядом. - Что? Чего ты на меня так смотришь? Я не нанимался к нему в секретари. - Блин, Кикван, это просто завтрак! Ты мог бы сказать ему, что бы он быстрее спускался! Ты действительно кошмарно противный. Чунхен зло фыркнул и, захватив со стола пару яблок, тоже вышел во двор. Хенсын стоял недалеко от дома, около небольшой цветочной клумбы. Чунхен подошел к нему и протянул яблоки. - Не сердись на него. Он просто хочет себе побольше внимания. - Да не переживай, я все понимаю. Спасибо, - Хенсын взял яблоки и благодарно кивнул. - Как у вас прошла ночь? - Ну, мы оба живы и не покалечены. Значит нормально. - Ну, вот и хорошо. Значит, есть смысл надеяться, что за неделю вы не перегрызете друг другу глотки. - Не перегрызем, конечно же. Все будет отлично, не волнуйся. Киквану было незнакомо чувство вины, и совесть его никогда не мучила. Он никогда не просил прощения, поэтому понятия не имел что это такое. Он всегда лишь заставлял людей перед собой извиняться и винил во всем кого угодно кроме себя. Именно поэтому, сидя сейчас на кухне с набитым животом, он не понимал, что это за гадкое чувство расползается по его внутренностям. - Странно. Неужели я объелся? От чего эти неприятные ощущения? – думал Кикван и понимал, что легче ему станет, если он сделает что-то, а вот что Кикван понять не мог. Он бы так же сидел на одном месте и думал аж до второго пришествия, если бы в кухню снова не вошел Хенсын. И тут Киквана озарило. Неприятно так озарило, и он поморщился, будто съел килограмм тухлой капусты. - Ах, вот оно что. Вот что это за чувство, - покривился Кикван. - Что, познаешь новые чувства? Новые оттенки презрения? – съязвил Хенсын. - Нет, не презрения. Чувство вины. - Даа? Это за то, что ты голодным меня оставил? Да не бери в голову, я уже привык к твоим гадостям. - Ты хочешь сказать, что я плохой? Хенсын промолчал. Он не считал Киквана плохим. Напротив, он думал, что он самый лучший в мире, но говорить об этом он не собирался. - Молчание – знак согласия, - сделал вывод Кикван, - А я-то уж думал, что ты отличаешься от других друзей брата и не видишь во мне только оболочку. С этими словами Кикван встал со стула, развернулся и пошел вверх по лестнице – в свою комнату. Хенсына разозлило его поведение. - Да откуда ты знаешь, что я о тебе думаю! Ты совсем ничего обо мне не знаешь! Мы знакомы без году неделю, а ты уже делаешь свои выводы! Ты просто невыносим! Как я мог так безнадежно влюбиться в тебя? Хенсын прокричал все это на одном дыхании, выпустив весь воздух из легких, а потом протопал вверх по лестнице, чуть не сметя с нее Киквана и даже забыв вдохнуть воздух. Кикван молча стоял на лестнице и обдумывал слова, сказанные Хенсыном. Чунхен, который вошел вслед за Хенсыном, тоже обдумывал эти слова. - Кикван, мне кажется или ты действительно не прав сейчас? - Ненавижу быть неправым, - процедил сквозь зубы Кикван и тоже ушел наверх. В комнату Кикван зашел тихо и молча. Хенсын был явно не в духе, а узнавать всю глубину злости этого парня Киквану не очень то и хотелось. Хенсын стоял возле окна, сложив на груди руки. Сейчас или никогда. - Прости меня, - почти прошептал Кикван, прикрыв дверь в комнату. - Я же сказал, забудь про завтрак, - рявкнул Хенсын. - Я не про завтрак. - А про что? Неужели ты еще в чем-то ошибся? - Не прикидывайся, ты же знаешь, о чем я говорю. - Ты извиняешься за то, что сказал, что я такой же, как все дружки Чунхена? - Да, за это. - Ты зря извиняешься. Я действительно такой же, как они. Я тоже вижу в тебе только лицо, а твой характер ненавижу. - Ну и пусть! Ненавидь мой характер! Ты все-равно не такой как они! Ты не знаешь, но они были просто отвратительными! Они совали ко мне свои грязные лапы, - Кикван аж поморщился от отвратительных воспоминаний, - Ты думаешь, что у Чунхена просто так нет кучи друзей? Это все из-за меня! - Не говори ерунды. - Из-за меня! – почти прокричал Кикван. - Но я тоже совал к тебе свои руки, - напомнил Хенсын. - Не сравнивай это. Ты был нежным. Ты единственный, кто был со мной таким. - Зачем ты завел этот разговор? Что бы еще раз напомнить мне о том, что я ничерта не принц, а ты не моя принцесса? Кикван не знал, что ответить. Он и сам не знал, зачем говорит сейчас все это. Внезапно Хенсын отошел от окна в направлении шкафа. - Не думаю, что смогу здесь и дальше оставаться. Пожалуй, мне лучше уехать. Хенсын вытащил из шкафа сумку и принялся кидать туда свои вещи, не разбирая что куда – одним комком, лишь бы побыстрее. Кикван стоял и наблюдал за этим с нескрываемым разочарованием. - Не уезжай, - он сжал пальцами ручку двери. Хенсын проигнорировал его просьбу. - Я прошу тебя. Ты не можешь просто остаться? В ответ – молчание. - Я больше не буду говорить тебе глупостей. Хенсын застегнул свою сумку и пошел к выходу. Кикван начал паниковать. Он отпустил дверную ручку и расставил руки в стороны. - Не пущу! – он зажмурил глаза и отвернулся, ожидая резкого толчка или чего-то подобного. Но ничего не произошло – он остался стоять на прежнем месте. Он уже собирался приоткрыть один глаз, что бы проверить, не выпрыгнул ли Хенсын в порыве эмоций через окно, как вдруг еще сильнее зажмурился от того, что теплые пальцы коснулись его щеки. - Сейчас я чувствую себя принцессой, которая собралась убежать из замка. Но ты не мой принц, зачем ты меня останавливаешь? – слова прозвучали неожиданно близко и Кикван открыл глаза, что бы посмотреть что происходит. Открыл глаза и тут же судорожно выдохнул. Хенсын находился так близко, что между их с Кикваном телами едва ли можно было просунуть руку. - Я не знаю почему. Я просто не хочу тебя отпускать. - Но я уйду, ты же знаешь, - прошептал он на ухо Киквану и прижался к его телу своим так, что Кикван чуть не вгрызся пальцами в деревянную дверь. - Не уйдешь. - И как ты меня остановишь? - Я что-нибудь придумаю, - ответил Кикван, чуть-чуть приподнялся на носочки и запустил свои пальцы в волосы Хенсына. От трений их тел у обоих в глазах заплясали звезды. – Я вчера ночью хотел сделать это. Хенсын стоял, одной рукой обнимая Киквана за талию и прижимая к себе, а второй упирался в стену, потому что боялся упасть из-за подгибающихся ног. Кикван стоял на носочках, выгнувшись дугой в руках старшего парня. Он гладил его волосы и часто-часто дышал. - Что хотел? - Твои волосы. Я хотел к ним прикоснуться. - Я не понимаю, что сейчас происходит, - прошептал Хенсын и шумно выдохнул в шею Киквана от того, что Кикван немного резко потянул за пряди его волос. - Какая разница, что происходит? Ты разве не умеешь все пускать на самотек? - Умею, но потом ты снова отойдешь от меня и сделаешь вид, что ничего не было. Ты хоть представляешь, как больно мне было сегодня утром? - Замолчи, - почти прошипел Кикван, - Ты разве не хочешь меня? - В этом и состоит весь твой план? Заставить меня затащить тебя в койку? Хочешь потянуть время? На сколько? На час? На два? Но потом я все-равно уйду. - Ты просто невыносим! – зло прошептал Кикван и с силой толкнул Хенсына в грудь. Хенсын отшатнулся назад. – Ты совсем ничего не понимаешь! Ты зациклился на этих принцах! Хенсын молча выслушал Киквана и спросил: - Теперь мне можно идти? - Иди! Катись на все четыре стороны! На мгновение Хенсыну показалось, что на глаза Киквана навернулись слезы, но Кикван быстро отвернулся, не дав рассмотреть своего лица. Поэтому Хенсын молча поднял свою сумку с пола и вышел. Кикван обернулся. - Он и правда ушел! Да что с ним не так? Он выбежал в коридор. Нагнал Хенсына уже во дворе – около калитки. - Ты, правда, собрался уехать? – Кикван схватил Хенсына за руку и потянул на себя. – Я сказал тебе уйти, и ты так просто ушел? А если я скажу тебе прыгнуть с моста, ты прыгнешь? - А ты прыгнешь вместе со мной? - Что? – такой ответ поразил Киквана. Пока Кикван был в замешательстве, Хенсын отодвинул его рукой в сторону и пошел дальше. Но Кикван был бы не Кикван, если бы так легко сдавался. - Хенсын! – крикнул он, не зная, что еще сказать. Хенсын остановился и обернулся. - Ну, что ты еще придумал? - Мой брат, - робко пролепетал Кикван, а затем более уверенно добавил: - Он очень расстроится и рассердится на меня, если узнает, что ты ушел из-за меня! - Чунхен? А правда…Я не подумал о нем. Ну ладно, ради Чунхена я останусь. С этими словами Хенсын развернулся и пошел обратно в дом. С одной стороны Кикван торжествовал от того, что Хенсын остался, как он и хотел. Но с другой стороны, причина, по которой Хенсын остался, тяготила его сердце. Кикван постоял еще чуть-чуть на улице и пошел в дом. Когда он пришел в комнату – Хенсына там уже не было. Но его сумка стояла на полу, так и не разобранная. Куда же он ушел, что даже вещи не разложил? Хенсын струсил, как последний заяц – струсил и сбежал. Но не совсем – он просто кинул сумку в комнату и сбежал во двор. Ему было бы сложно сейчас сдержаться и не накинуться на Киквана с поцелуями. Все в голове шло кругом. Ему было очень странно от того, что Кикван так яростно не хотел отпускать его домой. Он мерил шагами расстояния между сарайчиками и хлопал себя по щекам. - Соберись, Хенсын, не расплывайся от счастья. Рано. Еще слишком рано делать выводы. Он просто не хотел расстраивать брата, а до тебя ему нет никакого дела…Но что это тогда около двери было?...Нет, нет это просто отвлекающий маневр. Он тебя действительно терпеть не может. Хочет, что бы ты его совратил, а потом как прикатает тебе обвинений на пять томов, так и не выберешься. Хенсын бы так до вечера ходил и бормотал себе под нос всякий несвязный бред, если бы на его пути не встал, словно выросший из-под земли Чунхен. - Ты чего тут бродишь? - Я? Просто… - А ну понятно. - А ты зачем пришел? - Да так, дядя предложил нам покататься на его лошадях. Вот я и решил сказать тебе, вдруг захочешь. Хенсын сверкнул глазами. Лошадей он любил еще с детства и катался на них, как настоящий аристократ. - Отлично! А я-то думал, чем заняться. Едем. - Хорошо, ты подожди здесь, а я за Кикваном схожу. Он страсть как боится лошадок. - Зачем его тогда звать? – попытался возразить Хенсын. - Это иппотерапия для его отвратительного характера. Может, успокоится немного. Хенсын промычал в ответ что-то типа «Аааа», но легче ему от этого не стало. Он надеялся покататься на лошадях без лишних глаз, которые снова буду сверлить ему затылок. А в этот раз глаза будут сверлить его затылок в два раза пристальнее, потому что прежде чем делать – нужно думать, а Хенсын подобной ерундой не страдал. - Только Кикван не умеет кататься на лошадях. - А мне какое до этого дело? - Да я так, на всякий случай сказал. - Ну, тогда я на всякий случай запомню. - Кикван, хватит уже возиться, лошади скоро спать пойдут, - проорал Чунхен с нижнего этажа на верхний. Они с Хенсыном уже пол часа ждали, когда Кикван снизойдет до них из своей комнаты. - Ты думаешь он услышит? – с сомнением спросил Хенсын. - Не услышит, так почувствует, - отмахнулся тот. И точно: как по заказу на лестнице послышался топот ног. - Я готов! – возвестил Кикван, когда сбежал с лестницы и встал на ковер, расставив руки в стороны. - Не прошло и пол года, - проворчал Хенсын и поплелся к выходу. - Что? Что опять не так? Ты сам меня позвал, а ты знаешь, как долго я всегда собираюсь, поэтому… Но Чунхен не дал ему закончить свою гневную тираду. - А, все, забудь, проехали, просто выходи из дома уже. Кикван помахал головой, мол так бы сразу и сказал и прошествовал мимо Хенсына, осветив того своей самой лучшей улыбкой. А затем с удовольствием пронаблюдал, как глаза Хенсына сужаются в хищном прищуре. «Мы еще разберемся, ради кого и ради чего ты остался» - подумал про себя Кикван. Возможность ответить на все вопросы сразу представилась уже совсем скоро. До поля, где были лошади, все трое шли пешком: Хенсын и Чунхен вместе, а Кикван шел впереди и вилял хвостом, как виляют коты в марте. Хенсын не знал, куда свои глаза деть. Старался отводить их в сторону и любоваться пейзажем, но они почему-то соскакивали вперед и пялились на спину Киквана, посекундно сползая вниз и обсматривая киквановскую попку. Чунхен видел все эти игрища и чувствовал, что Кикван весь светится от счастья. Это было странно, потому что, когда друзья Чунхена обращали на него внимание он прямо таки плевался ядом, а сейчас, Кикван готов был прыгнуть с Хенсыном в первые попавшиеся кусты и не вылазить оттуда ни на секунду. - Кикван, ты же не умеешь кататься на лошадях. Зачем ты пошел с нами? – спросил Чунхен. - Мне нужно кое-что выяснить, правда, Хенсын? - ответил Кикван, обернувшись, и многозначительно посмотрел на Хенсына. Хенсын включил дурочку и принялся усердно рассматривать все кусты. - Понятия не имею, о чем ты говоришь. - Ну-ну. - Почему Хенсын в курсе того, что тебе нужно выяснить, а я нет? – начал возмущаться Чунхен. - Потому, что это только наше с ним дело, - ответил Кикван и снова отвернулся. - Какие такие у вас с ним дела могут быть? Ты же его терпеть не можешь, - спросил Чунхен. Хенсын покривился от такого вопроса и словил себя на мысли, что не хочет слышать ответ на него, поэтому решил закончить этот разговор сам. - Помнишь, ты говорил про кольца? - Ну да. - Так вот они отменяются. После этой фразы Кикван неожиданно резко остановился и развернулся. Хенсын подумал, что сейчас его будут бить за плохую шутку и подался немного назад. Но Кикван остался стоять на месте. - Ах, вот значит как. Отменяются? Недавно клялся мне в любви, а теперь отменяются? Ну хорошо, хорошо… После этих слов Кикван снова развернулся и быстро побежал вперед. Чунхен ничего не понял. Хенсын тоже ничего не понял, но будто привязанный к Киквану невидимой нитью побежал следом за ним. Бежал за ним и кричал: - Стой, подлец! Вернись! Сейчас же! Что ты опять задумал?