Отражения

Дверь за Блессеном закрылась, словно отрезая полицейского от частного детектива, тихим щелчком замка ставя точку в их зарождавшихся было отношениях, в их дружбе, стирая, будто не было, все, что их связывало. Пусть это и было каких-то нескольких дней, но у Дина уже появилось стойкое чувство, что он знает этого человека намного дольше. А теперь он ушел. Даже не хлопнув дверью, а аккуратно, почти бережно, прикрыв ее. И... стопка бумаг на шкафу белым ровным квадратом выделялась на темном дереве напоминанием, что только что, всего несколько минут назад, он был здесь. А теперь его нет. Все еще сжимая в руке страницы полицейского досье на братьев Винчестеров, Дин подошел к шкафу и посмотрел на первый лист в стопке. Дело об убийстве. Тридцатилетней давности. Он положил рядом досье и быстро пролистал материалы полицейского расследования. Потом еще, и еще, и еще... Девять убийств. По три в один и тот же промежуток времени. Разделенные тридцатью годами. И все они были абсолютно идентичны убийству Гарри Стаута. На секунду Дин забыл, что случилось в этой комнате несколькими минутами раньше. Он просто ликовал в душе. Эти убийства, эти архивные материалы, они были настолько потрясающей зацепкой, что у него просто слов не было. И Хант прекрасно понимал, что сам он никогда бы не смог раскопать всю эту информацию. Это сделал для него Блессен. Дин представил сосредоточенное лицо полицейского, как он хмурится, как быстрыми движениями прокручивает страницы на экране, пишет запросы в поисковых строках, снова хмурится. А потом он вспомнил. Блессен ушел. Ушел, чтобы не вернуться. И в этом на все сто заслуга его, Дина Ханта. Все, что он наговорил детективу, разом ожило, словно он заново переживал тот момент. "Ты засадил моего брата за решетку! Ты и твои ублюдочные друзья-полицейские!" А сколько раз Дин говорил самому себе, что это работа Кассия. Которую он делает хорошо. И, когда он арестовал Сэма, они еще не знали друг друга. Для Блессена они с братом тогда были совершенно чужими людьми, один из которых подозревался в страшном преступлении. Дерьмо. "Просто хотел позабавиться. Ведь это, наверное, так чертовски весело: бросить меня за решетку, когда я с ума схожу от беспокойства за Сэмми! " Нет, придурок, если бы Блессен хотел действительно позабавиться, он бы оформил тебя по всем правилам и посадил в одну камеру с Сэмми. Вот тогда он посмеялся бы вволю. От всей души. Вместо этого он просто сделал так, чтобы ты выспался и не наделал каких-нибудь новых глупостей, от которых он бы тебя уж точно не смог отмазать! Дерьмо! "А, знаешь, я, кажется, понял в чем тут дело..." Да, Дин, ты действительно все очень хорошо понял. Особенно ту часть, где ты открываешь свой поганый рот и вываливаешь на ничего не сделавшего тебе человека кучу дерьма. И, если уж ты так хорошо подметил особенности поведения Блессена, может быть ты также вспомнишь и то, что этот человек может потерять работу из-за помощи тебе. Ах, он покраснел и отвел глаза! Какое тебе, к чертям собачьим, дело, какая сексуальная ориентация у человека, который из кожи вон лезет, чтобы только вытащить твоего брата из беды? И не все ли тебе равно, что, судя по всему, ты этому человеку чертовски нравишься? В конце концов, что тебя так возмутило? Он что, приставал к тебе с непристойными предложениями или пользовался каждым удобным случаем, чтобы тебя полапать? А может, наоборот, ты бесишься именно потому, что он этого не сделал? Хант, ты идиот. Ты король идиотов! "Ты решил меня шантажировать вот этим дерьмом, чтобы я лег с тобой в постель". А вот за эту фразу его точно следовало бы хорошенько стукнуть по башке! Что на него вообще нашло? Чтобы Кас, который от смущения не знал, куда себя деть, краснел, запинался и держал приличную дистанцию, даже подумал о таком? Да, Хант, у тебя настолько нездоровая фантазия, что удивительно, что ты еще на свободе, а не в доме с мягкими стенами. Он на секунду вспомнил, как Кас стоял под дождем и, подставив лицо под потоки воды, молился. И вот такому человеку у него хватило наглости сказать настолько откровенную гадость... Дерьмо... Дин сообразил, что все еще держит в руках листки с материалами расследования убийств, и в ярости отбросил их в сторону. Они разлетелись, беспорядочно оседая по всей комнате. Этого ему показалось мало, и он смахнул остаток стопки на пол, заодно с досье на Винчестеров. Несколько минут тупо пялился на учиненный беспорядок, потом махнул рукой и, схватив куртку, буквально вылетел из конторы, бормоча на ходу: "Мне нужно выпить. Нет, не выпить, мне нужно капитально надраться!" Оказавшись на улице, он зашел в первый попавшийся бар, уселся за стойку и потребовал виски. Бармен кивнул, налил ему порцию и уже собирался убрать бутылку, но Дин сквозь зубы буркнул: - Оставь. После третьей или четвертой порции бармен снова оказался перед ним: - Эй, парень, у тебя все в порядке? Может поговорим? И ты мне расскажешь, что у тебя случилось, а я тебя выслушаю. Если хочешь, даже молча... - Мужик, я сюда пришел надраться, а не на прием к психоаналитику, - огрызнулся молодой человек, наливая себе новую порцию. - Ну, смотри, как знаешь, - обиженно поджал губы бармен и отошел на другой конец стойки. Там он и остался, изредка кидая взгляды в сторону Ханта. Но тому такое внимание было до лампочки. Он просто хотел нажраться сегодня в чернозем, в дрова, в стельку. Лишь бы проклятая совесть прекратила снова и снова напоминать ему, какая он, оказывается, бессердечная сволочь. Впоследствии Дин так и не вспомнил, в какой именно момент ему в голову пришла светлая мысль отправиться к Блессену в гости. Где-то на середине второй бутылки, а на часы он не смотрел. Расплатившись, Хант вышел из бара, минуту-другую постоял на свежем воздухе, пытаясь определить, настолько ли он пьян, чтобы для дорожного патруля это уже считалось вождением в нетрезвом виде. В итоге, решив все же не рисковать очередным посещением уютной тюремной камеры, он, немного пошатываясь, зашагал туда, где жил Блессен. Пешком весь путь занял около часа, но ночь была ясной, а ветер не таким уж и холодным. Когда Дин подошел к нужному дому, то уже достаточно протрезвел, чтобы мыслить более или менее разумно. Он решил не испытывать судьбу с домофоном, справедливо рассудив, что Кассий ему вряд ли откроет. Поэтому несколько минут поколдовав над стандартным замком, он вошел в подъезд и поднялся по лестнице на третий этаж. Позвонив в дверь, он подождал несколько минут, но внутри все было тихо. "Черт! Может он тоже... по барам пошел?" Упрямо помотав головой, Дин снова нажал на кнопку звонка. И еще раз. И еще. Когда он уже собирался позвонить в четвертый раз, дверь распахнулась и на пороге появился взъерошенный Блессен. Уже по одному его виду можно было уверенно сказать, что полицейский в стельку пьян. Дина пробрало острое чувство вины, когда Кассий, увидев его, отшатнулся. Схватившись за дверную раму, полицейский восстановил равновесие и уставился на Ханта широко распахнутыми глазами, в которых было столько боли, что у молодого человека сердце зашлось от вины. - Дин? Зачем ты пришел? - наконец, справившись с первым шоком, хрипло спросил Блессен. - Поговорить... - Уходи. Кассий сделал попытку закрыть дверь, но Дин выставил вперед ногу. Блессен несколько мгновений пялился на него своими большими глазищами, потом махнул рукой и, так и не пригласив Ханта, побрел в глубину квартиры. Молодой человек ступил через порог, закрыл за собой дверь на замок и, оставив куртку в прихожей, отправился на поиски хозяина. Он нашел его в гостиной. Полицейский сидел на полу, прислонившись спиной к дивану, обхватив колени руками, и гипнотизировал взглядом полупустую бутылку джина, стоящую на низком столике перед ним. Вздохнув, Дин опустился рядом. Блессен предпринял попытку отодвинуться от него, но дальше диван, подпирающий его спину, заканчивался и сидеть было уже неудобно. Поэтому он остался сидеть там, где сидел, только съежился еще сильнее. Полицейский потянулся за бутылкой, но Дин отобрал у него выпивку: - По-моему, тебе уже хватит. - Я еще даже не начинал, - буркнул в ответ Кассий, затем перевел на него страдальческий взгляд и сразу же снова опустил глаза. - Что тебе еще от меня нужно, Хант? - Поговорить, - повторил Дин. - Ты все сказал, и я тебя прекрасно слышал. Говорить нам больше не о чем. - Я хочу извиниться. Блессен на это фыркнул: - Извиниться? А за что, Дин? Ты все правильно сказал. Я действительно гей, и ты на самом деле мне очень нравишься. Ты был во всем прав, кроме последнего. Он стукнулся лбом о колени и тихо продолжил: - То, что ты сказал в конце... Это грязно, Дин. Я бы никогда... - Я знаю, - перебил его Хант. - И за это хочу извиниться в первую очередь. Послушай, я сам не знаю, что на меня нашло. Просто увидел то досье на Винчестера... Кас, у него даже лицо мое! У меня в глазах потемнело, когда я прочитал, что там про этого ублюдка написано! - И отыгрался на мне за испорченное настроение? - Прости. - Да ладно уж, - немного расслабился Кассий. - Знаешь, ты ведь и вправду веревки из меня можешь вить, если захочешь. Вот, я признался. Можешь теперь делать, что хочешь. Только дверь закрой, когда будешь уходить. - Ты действительно так ко мне относишься? - неуверенно улыбнулся Дин. Тот кивнул, смущенно уставившись на свои руки. - Почему ты не веришь, что я и Дин Винчестер - один и тот же человек? - почувствовав неловкость, решил сменить тему Хант. - Просто не хочу в это верить, - равнодушно пожал плечами полицейский и снова посмотрел на молодого человека своим странным пронзительным взглядом. - Ты другой, Дин. Не знаю, как объяснить, но я просто чувствую и знаю, что ты не способен на такую жестокость, на какую способен этот Винчестер. - Кас, на тебе лица не было, когда ты вошел в контору. Ты что-то недоговариваешь. - Долгая история, - резко отвернулся от него Блессен. - У нас времени навалом, - упрямо возразил молодой человек. - Тебе действительно интересно? Поверь, это полузабытое прошлое. Никому от этого не станет лучше, если я тебе расскажу. - Может быть, станет лучше тебе самому. - Вряд ли... Но.. А, ладно. Блессен откинул голову назад и невидящим взглядом уставился в потолок. Он словно смотрел в прошлое и вспоминал. А Дин замер рядом с ним, стараясь не пропустить ни слова. У него было такое ощущение, что еще один маленький кусочек разобранной мозаики, которая была его приятелем Касом, скоро встанет на свое место. - Я встретил его в отпуске, во Флориде. Он выделялся из толпы, был ярким, необычным, веселым и совершенно сумасшедшим. И у него были красивые глаза, темно-карие, почти черные. Знаешь, говорят, что посмотрев другому человеку в глаза, ты можешь на секунду заглянуть в его сущность, увидеть и сохранить в памяти частичку его души. У Патрика была красивая душа. Я влюбился в него с первого взгляда, и каким-то неимоверным стечением обстоятельств спустя неделю мы уже были вместе. А когда настала пора прощаться, он сказал, что найдет меня. Блессен надолго замолчал, и Дину показалось, что тот заснул. - И? Он нашел тебя? На губах полицейского появилась легкая улыбка. - Да. Нашел. Просто однажды нарисовался на пороге моей квартиры с чемоданом и заявил, что будет у меня жить. - Хм, парень в себе не сомневался, - поморщился Дин. По какой-то непонятной ему самому причине, Ханту не доставляло особого удовольствия слушать, с каким теплом, с какой любовью в голосе Кассий вспоминал этого Патрика. Но он сам потребовал у полицейского рассказ, и теперь у него не было другого выхода, кроме как дослушать его до конца. - Да, и это тоже. Патрик был уверен, что мир существует только для него. Он любил жить, просто жить каждым днем, не задумываясь о будущем. Он был избалован вниманием, и... целых пять лет он был центром моей вселенной. - Пять лет - это много, - изумился Дин. - Да, - кивнул Кассий, - но мы не следили за временем. Мы просто были вместе, а иногда порознь. Он часто навещал своего отца в Северной Каролине. Оставался у него порой на несколько месяцев. А я был здесь, в Калифорнии, делал карьеру полицейского детектива. И нас обоих это устраивало. - Его отец... Он одобрял вашу связь? - немного помедлив, задал вопрос молодой человек. Блессен кивнул: - Старик знал все про своего сына. Ну... как оказалось, почти все. Я встречался с ним несколько раз, и он одобрил выбор Патрика. Называл меня "мой мальчик", считал, что у него теперь два сына, вместо одного. - Так что случилось? Почему Патрика больше нет в твоей жизни? - спросил Хант, когда Блессен снова надолго замолчал. - Я сейчас, Дин. Просто это слишком тяжело. Вспоминать, видеть его таким, какой он был... Но эта история не закончится хорошо. Мы не расстались и жили дальше счастливо, но порознь. Все было намного хуже и... больнее. - Хорошо, Кас, только не молчи. Тебе нужно выговориться, - и тихо добавил, - вряд ли ты еще кому-нибудь рассказывал эту историю. - Никто никогда не спрашивал меня так настойчиво, - подняв голову с дивана и посмотрев на собеседника, слабо и грустно улыбнулся Кассий. - Только погоди, кажется, я начинаю трезветь, отдай мою бутылку. - Черт с тобой, - буркнул Дин, - возвращая отобранное. Блессен сделал пару больших глотков, удовлетворенно кивнул и снова бессильно откинул голову назад, снова его взгляд был устремлен в полоток. - Это случилось шесть лет назад, мое первое большое дело. Мы работали совместно с ФБР и Интерполом, пытались уничтожить налаженную и хорошо скрытую сеть, по которой шли поставки наркотиков через границу с Мексикой. В Сан-Франциско был один из перевалочных пунктов, и наше управление подключили практически на девяносто процентов к расследованию, а затем и к готовящемуся рейду. Патрик тогда редко появлялся дома, и я думал, что он снова гостит у отца. Но это было не так. - Он был замешан в этом? - По самые уши. Но все же он не был крупной рыбой в пруду, и ему не грозил долгий срок. Но Патрик, видимо, запаниковал. У нас состоялся неприятный разговор, когда я вывел его на чистую воду, и он сбежал. А я не очень-то и старался его остановить. Хотя мог. Пару недель о нем ничего не было слышно, а потом... Потом был рейд. И Патрик был убит в перестрелке с агентами ФБР. В комнате повисла тяжелая тишина. - Мне жаль, Кас, - Дин осторожно, немного неуверенно дотронулся до его плеча. - Ты не понимаешь! - Блессен резко выпрямился, его глаза блестели, словно от слез, но щеки были сухи и горели. - Я мог его спасти. Если бы я его тогда арестовал, с ним ничего бы не случилось! Он был бы жив, а мне не пришлось бы стоять перед его отцом и рассказывать, как умер его сын. - Ты сказал ему правду? - А как ты думаешь? - немного зло огрызнулся Кассий. - Думаю, да. Полную и абсолютную правду, - уверенно ответил Дин. Кассий кивнул: - Ты прав. Я понимал, что нужно соврать, как-то смягчить старику удар... Но я не смог. Просто не смог. - Деньги! - неожиданно пронзила частного детектива догадка, - Наследство, которое ты получил от друга. Это от отца Патрика? - Да, - устало согласился Блессен. - Он хотел, чтобы все досталось мне, потому что я - прямая цитата - это самое лучшее, что случилось с его сыном за всю его непутевую жизнь. - Давно он умер? - Отец Патрика? Пять лет назад. От рака. Он уже был болен, когда Патрик был еще жив, но случилась ремиссия, и всем казалось, что болезнь удалось победить. А затем его состояние резко ухудшилось. Он сгорел за считанные недели. Блессен помолчал, но потом взглянул на Дина своим обычным теплым взглядом: - Знаешь, ты был прав. Вспоминать Патрика все еще больно, но сегодня... Сегодня мне впервые было спокойно. Дин не нашелся, что ответить ему на это, только кивнул и потрепал по плечу уже более уверенным движением. Они еще долго сидели, глядя в полумрак комнаты невидящими глазами. Блессен, все еще погруженный в прошлое, и Дин, думающий о настоящем. Неожиданно Дин прервал молчание вопросом, которого Блессен от него никак не ожидал: - Кас, а как это, поцеловать другого парня? Это вызвало легкую, немного смущенную улыбку на лице другого мужчины: - Нормально. Наверное, так же как и девушку. Все зависит от того, нравится ли тебе человек. - Ага... - Дин склонил голову, о чем то сосредоточенно размышляя, затем посмотрел на Каса совершенно новым, еще не знакомым тому, немного сумасшедшим взглядом: - А, знаешь, я сейчас, по-моему, достаточно пьян, чтобы провести небольшой эксперимент. - Что..? Кассий не успел договорить, потому что губы Дина были уже на его губах. Первый поцелуй был коротким, и они отстранились друг друг от друга ровно настолько, сколько понадобилось Дину, чтобы пробормотать: - Действительно, никакой разницы, - и снова склониться к Касу, на этот раз более решительно, открыто, откровенно пробуя на вкус сухие, немного потрескавшиеся губы мужчины, проводя по ним кончиком языка и углубляя поцелуй. Дин удивился самому себе, но его действительно неимоверно возбуждал мужчина, которого он обнимал, тело которого ласкал быстрыми, хаотичными прикосновениями. И эти губы... После всего, выпитого за ночь, у них должен был бы быть вкус алкоголя, но вместо этого на языке Дина был привкус свежей мяты и лишь чуть-чуть терпкой горечи виски. Кас был теплым, нежным и податливым, как воск, и Дину совершенно не хотелось останавливаться. Но через несколько минут Кассий сам отстранился от него, с сожалением качая головой: - Дин, остановись. - Что? - хрипло выдохнул молодой человек, все еще обнимая его. - Ты пьян, и я не хочу, чтобы мы совершили ошибку, о которой ты пожалеешь утром. - Но... - Никаких но, сейчас мы ляжем спать. В разных комнатах. - Кас... - Дин, я серьезно. - Кас, я просто хочу поцелуй на ночь. Блессен не успел отреагировать, как Дин прижал его к себе и поцеловал так, что они снова чуть было не увлеклись исследованием друг друга. На этот раз Дин не стал больше сопротивляться, а послушно позволил Блессену отвести себя в спальню для гостей. Быстро раздевшись и нырнув под слегка прохладное одеяло, за минуту, прежде чем провалиться в сон, он улыбнулся своим мыслям: - Действительно, никакой разницы. * * * На следующее утро Блессен встал чуть ли не к полудню, что было бы для него совершенно неестественно, если бы не тот факт, что ему удалось заснуть только под утро, когда за окном уже занимался рассвет. Весь остаток ночи он пролежал, уставившись в потолок, вспоминая Дина и заново переживая их поцелуй. Он не строил никаких иллюзий; утром молодой человек либо вообще не будет помнить, что произошло, либо поведет себя так, как будто ничего и не было. Но у Кассия все равно останется воспоминание о том, как все могло бы быть между ними. Этого у него уже не отнять. Он все еще ощущал руки Дина на своем теле, в волосах - повсюду, где тот касался его. И его мягкие губы на губах, такие требовательные, горячие и жадные. Но ночь ушла, а вместе с ней скоро уйдет и Дин. Скорее всего, немного неловко и смущенно выскользнет из квартиры, стараясь не встречаться с ним, Кассием, взглядом. Совершенно не ожидая, что молодой человек задержится у него в гостях, Блессен все же сбегал в магазинчик неподалеку, чтобы купить Дину зубную щетку и пакет одноразовых бритв. На тот маловероятный случай, если Хант все же задержится достаточно надолго для того, чтобы привести себя в порядок и, может быть, даже позавтракать. Хотя, кого он обманывает... Дин вышел из спальни для гостей только к двум часам дня, заспанный и в одних джинсах, которые просто каким-то чудом держались на его бедрах. Кассий от этой откровенно-эротичной распущенности молодого человека едва не поперхнулся кофе. Хант бросил на него немного странный взгляд и поинтересовался, не найдется ли у Блессена запасной зубной щетки и бритвы. Мысленно радуясь своей предусмотрительности, Кассий отдал ему все запрошенное и вдобавок бросил Дину пушистое банное полотенце. - Тебе показать, где у меня что в ванной? - Сам разберусь, - махнул тот рукой и скрылся за дверью. Как только Блессен остался один, он зарылся лицом в ладони и тоскливо подумал, что это та еще пытка: быть так близко и не иметь никакой возможности хотя бы дотронуться. Особенно, когда по его квартире вот так просто, в полураздетом виде расхаживает нравящийся ему парень. Кофе в колбе закончился, и Кассий подошел к кофеварке, чтобы сварить еще, когда неожиданно на кухню ворвался взъерошенный Дин с наполовину выбритым, а наполовину все еще в пене для бритья лицом: - Кас, мне это приснилось, или я тебя действительно вчера поцеловал?! Блессен вздрогнул, рассыпав немного молотого кофе на стойку. Что ж, этого вопроса он в конце концов давно уже ожидал. И рано или поздно Дин задал бы его. Ну, вот и все. Мирное утро, судя по всему, закончилось. - Нет, не приснилось... Он хотел продолжить, сказать, что ничего больше не произошло, но... - А... Ну, ладно, - совершенно спокойным тоном сказал Дин, пожал плечами, развернулся и, насвистывая что-то оптимистичное себе под нос, снова скрылся в ванной. Блессен проводил его совершенно ошалелым взглядом: "И что это было?" - и продолжил прерванное занятие, хотя его мысли были заняты совершенно другим. Он не понимал, что происходит. Почему такой натурал до мозга костей, каким виделся ему Дин, так спокойно отреагировал на его признание? И почему, влетев на кухню с совершенно безумным лицом, мгновенно успокоился, услышав положительный ответ на свой вопрос? Что вообще происходит? Кассий просто не мог поверить своим ушам, когда Дин снова появился на кухне, на ходу натягивая футболку, и, плюхнувшись на ближайший стул, беззаботно поинтересовался: - Что у нас на завтрак? Блессен быстро прикинул, что у него есть в холодильнике: - Омлет тебя устроит? - Абсолютно! - просиял парень. Кивнув, полицейский начал готовить завтрак на двоих. Пока Кассий был занят омлетом, Дин подхватил оставленную на столе газету и погрузился в чтение, невозмутимо допивая кофе хозяина. Заметив это, Кассий отобрал у него свою чашку и дал взамен нее новую со свежесваренным кофе. Вскоре был готов и омлет, на который Дин налег с таким энтузиазмом, словно голодал неделю. Увидев, с какой скоростью исчезает порция парня, Блессен вздохнул и положил ему добавки, заметно уменьшив свой собственный завтрак. - Шпашибо, - лучезарно улыбнулся ему Хант, не прекращая ни на секунду процесс поглощения пищи. Прихватив свою тарелку, Кассий тоже сел за стол. Настороженно поглядывая на Ханта, он пытался разобраться, что же все-таки происходит. Уж в слишком хорошем настроении был Дин этим утром, чтобы Блессен не начал нервничать. Он уже весь извелся, когда Дин отправил в рот последний кусок омлета и, похлопав себя по животу, откинулся на спинку стула. - А ты здорово готовишь, Кас. Никогда бы не подумал. Самому Кассию кусок в горло не лез, он настолько издергался, что почти не чувствовал вкуса пищи. Не отрывая глаз от тарелки, он судорожно кивнул. Да что с ним происходит? Он взрослый человек и так нервничает только из-за того, что Дин ведет себя совершенно непредсказуемо? Может, просто порадоваться, что парень еще не выбежал из его квартиры с воплями о том, какой он, Блессен, извращенец, и успокоиться на этом? Сделав несколько медленных вдохов и выдохов, Кассий почувствовал, что к нему постепенно возвращается потерянное было душевное равновесие. И вовремя, потому что Дин как раз задал ему вопрос: - И чем мы сегодня займемся? Кассий вспыхнул, хотя и понимал, что Хант имеет в виду расследование. Но ничего не мог с собой поделать: вопрос был задан таким провокационным тоном, что у него невольно появилось несколько вариантов того, как именно он бы провел день с Дином. И далеко не в плане расследования. Скорее, исследования. "Идиот! Прекрати об этом думать! Этот парень явно не по той части. А то, что произошло вчера, было просто помутнением рассудка под влиянием убойной дозы алкоголя. Временным помутнением", - мысленно отчитал себя Блессен. - Ты прочитал материалы, которые я тебе оставил? - все же удалось ему выдавить из себя. - Неа. Только просмотрел. Как-то не до них было, - опустил глаза Дин и тут же схватился за голову. - Черт! Их же теперь заново собирать нужно! - В каком смысле заново и собирать? - не понял Кассий, наконец поднимая глаза на молодого человека. - Ну, - покраснел парень, - я их вчера раски... уронил случайно. - Уронил? - по-прежнему не понимал, в чем суть проблемы Блессен. - По всей конторе, - тихо признался Дин. - А... хм, - не нашелся, что на это сказать Кассий. - Может, мы тогда поедем ко мне в агентство, наведем порядок в бумагах, а потом уже решим, от какой печки нам дальше плясать? - предложил Дин, уже поднимаясь и совершенно не обращая внимания на то, что Блессен еще не закончил свой завтрак. - Погоди, - жестом остановил его полицейский. - Ты сам вчера что-нибудь выяснил? - О, извини, - плюхнулся обратно на стул частный детектив. - Кое-что удалось узнать. - Ну так рассказывай, в агентство мы еще успеем. - Я нашел в дневнике Стаута рисунок той самой пентаграммы, что была накарябана у него на потолке, - начал Дин. - Она называется "Ловушка для дьявола" и используется для того, чтобы удержать в ней одержимого демоном человека или демоническую сущность. Правда, я не понял, что он под этим имел в виду. - И чем нам это поможет? - Ну, вообще-то ничем, но я удовлетворил свое любопытство, - ухмыльнулся Хант. - И это все? - удивленно уставился на него Кассий. - Конечно, нет, - покачал головой Дин и мгновенно посерьезнел. - Мне удалось узнать кое-что про Длинного Эда. Блессен вопросительно приподнял бровь. - Это не человек, а место. Какой-то бар в районе доков. И, как я понял, из тех, что пользуются дурной славой. - Драки и поножовщина каждый вечер? - Скорее, несколько странная толпа, которая там зависает. - Нужно будет наведаться в этот бар, порасспрашивать завсегдатаев о Стауте. - Точно, - согласно кивнул Хант. - Заодно проверим, может быть там что-то слышали и о Винчестерах. - Ты прав. Их досье уже год как закрыто, потому что они считаются мертвыми. Но, если верить Стауту, они пропали всего лишь месяц назад. Ты прочитал досье? Хант замялся, и Кассий понял, что тот вообще не читал ничего из того, что он вчера оставил частному детективу. - Дина Винчестера уже один раз объявляли мертвым. В материалах даже есть фотографии его тела, и, поверь мне, после такого не живут. Но он каким-то невообразимым образом снова объявился спустя год после того, как его дело было благополучно закрыто. - Живучий сукин сын, - задумчиво прокомментировал Дин. – Так что там за история со старыми убийствами? Как я понял, они происходят раз в тридцать лет. - Я читал только общее описание и бегло просмотрел фотографии и рисунки со всех мест преступления, - сказал Блессен, встал из-за стола и начал прибираться на кухне. - Вкратце, раз в тридцать лет происходит три убийства, не больше, не меньше. Они практически идентичны убийству Стаута, за одним исключением: остальные жертвы не подвергались пыткам. Кроме того, что связывает их между собой и что прошло незамеченным во время прошлых расследований, убийца проводит какой-то ритуал, используя кровь и останки своих жертв. Жалко только, что у меня сейчас связаны руки и я не в состоянии запросить реальные документы следствия. - Чем дальше, тем мне все меньше и меньше нравится происходящее, - поморщился частный детектив. - Как насчет посмотреть на места преступлений? - Я подумал о том же, - согласно кивнул полицейский. - Ты закончил? - нетерпеливо подскочил с места Дин. - Да. Можем отправляться. За все время, что они завтракали, Дин больше ни разу так и не поднял тему ночного происшествия, и Блессен сделал вывод, что молодой человек вообще не хочет об этом вспоминать. Самого Кассия это вполне устраивало. Было похоже, что они снова вернулись к отправной точке в своих отношениях, до того, как между ними началась ссора: расслабленному приятельскому общению, пониманию друг друга с полуслова, полувзгляда. Он не знал, что с ними будет дальше, когда их расследование подойдет к концу, останется ли в жизни Ханта-старшего место для него, но Кассий умел радоваться и малому. Настроенный таким образом, он уже собирался выйти из квартиры, когда неожиданно Дин прижал его к стене и склонился к его губам, целуя с не меньшей страстью, чем ночью, когда был пьян. Это было неожиданно, но Блессен совершенно не возражал против такого поворота событий, в свою очередь обнимая парня и отвечая поцелуем на поцелуй, пытаясь вложить в него всю глубину своего чувства. Дин глухо застонал, отрываясь от него и затуманенным взглядом оглядывая тот беспорядок, который он учинил в одежде и прическе Блессена: - Черт, Кас, я все утро ждал, что ты хоть что-нибудь скажешь. - Я... - Но вот сейчас, ты либо заткнешься, либо я за себя не отвечаю, - предупредил его Дин, в глазах которого отражалась страсть. - Как ты там говорил, с человеком, который тебе действительно нравится? Блессен завороженно кивнул. Хант ухмыльнулся: - Похоже, я наконец-то нашел такого человека.