У Дина Винчестера зеленые глаза...

- Где мы? - Кастиэль удивленно оглядывался, пытаясь понять, зачем Габриэль перенес его в этот чужой дом. Рюкзак, набитый книгами, одеждой и самым необходимым, тяжело отдавливал плечо, но человек не торопился его снимать. Кастиэль был уверен, что архангел, как он и просил, перенесет его на одну из хорошо знакомых ему улиц. Вместо этого они оказались в простой, но со вкусом обставленной гостиной. Дом выглядел и ощущался жилым, словно хозяева вышли на минутку и вот-вот вернутся; с улицы не доносилось ни звука, что было нонсенсом, если бы они были в городе. Значит, пригород или вообще какое-то маленькое поселение в глубинке. Только там еще можно было встретить такую спокойную, не подавляющую тишину. И воздух... Воздух был намного чище, чем в городе, даже в его спальных районах. Нет, они определенно были вдалеке от крупных поселений. - Габриэль, - так и не дождавшись ответа, Кастиэль снова обратился к своему благодетелю, - что это значит? Зачем мы здесь? Архангел стоял всего в паре метров от него и выглядел неимоверно довольным собой: - Добро пожаловать в твой новый дом, Кас! - провозгласил он, плюхаясь в уютное глубокое кресло и вытягивая ноги. Кастиэль нахмурился, внимательнее оглядел комнату, задержал взгляд на старом комоде, уставленном фотографиями в разнокалиберных рамочках. Взяв одну из них в руки, он пару секунд изучал лица молодых новобрачных, счастливо улыбающихся с нее, и снова с недоумением уставился на развалившегося в кресле и безмятежно что-то насвистывающего себе под нос приятеля: - У этого дома совершенно определенно есть хозяева, Гейб. - Поправка, - тот поднял в воздух указательный палец, - у этого дома есть хозяин. Один. И это - ты. - Не самая удачная из твоих шуток, - скривился человек, ставя фотографию на место. - Кас, запомни одну простую истину: у меня не бывает неудачных шуток, - самодовольно расплылся в улыбке архангел, но затем посерьезнел. - Впрочем, именно сейчас я не шучу. Этот дом, земля, на котором он стоит, и все, находящееся в нем, принадлежат тебе. Вместе с парочкой далеко не скудных счетов в банке. Так что расслабься и поставь уже на пол эту тяжесть, пока она тебе спину не переломила. Кастиэль, однако, не собирался так быстро принимать слова Габриэля на веру. Скорее наоборот, недоумение в его глазах сменилось злостью: - Что ты сделал с ними? С людьми, которые здесь жили? Если ты хотя бы на секунду мог подумать, что я воспользуюсь результатами твоих проделок... - Кас, успокойся! - неожиданно резко перебил его Габриэль, выпрямляясь и устремляя на человека жесткий взгляд. - Лучше сядь... Кастиэль замолчал, но отрицательно покачал головой, не двигаясь с места, только поправил грозивший сползти с плеча рюкзак. Архангел раздраженно закатил глаза и неожиданно рявкнул: - Сядь! И на этот раз это уже был самый настоящий приказ, который он подкрепил небрежным жестом, швырнув человека на стоящий рядом с ним диван, а его ношу в дальний угол комнаты. Пока Кастиэль выкарабкивался из-под горы подушек, до кучи наваленной на него сверху, Габриэль сердитым взглядом наблюдал за ним. Сев на диване и поправив одежду, бывший ангел обиженно посмотрел на архангела, у которого все же хватило совести выглядеть немного смущенным. Впрочем, извиняться он не стал, а только пожал плечами: - С тобой временами иначе нельзя. По-моему, на всем свете существует только один человек, способный тебя переупрямить. - Дин... - Он самый, - кивнул Габриэль. - А теперь слушай меня и не вздумай перебивать, не то залеплю рот клейкой лентой, эта штука на тебе хорошо работала и раньше. Кастиэль возмущенно фыркнул, но благоразумно воздержался от комментариев, зная, что у темпераментного архангела слово редко расходилось с делом. - Прежде всего, человек, который жил здесь раньше, был редкостным засранцем, даже по моим стандартам. И прежде чем ты начнешь читать мне мораль, скажи, как бы ты сам поступил, если бы кто-то почти на твоих глазах спустил с лестницы свою глубоко беременную жену, не будучи при этом ни пьяным, ни под дурью? Отметив крайний шок, отразившийся в глазах Кастиэля, Габриэль удовлетворенно усмехнулся: - Видишь, ни одна обезьянка не пострадала без вины, - и тут же скривился. - Вот дерьмо... Кас, прости, вечно забываю, что ты у нас больше не... Кастиэль, впрочем, пропустил мимо ушей оскорбление, его больше интересовала судьба женщины и неродившегося ребенка. - Их не смогли спасти, - грустно покачал головой архангел, но в следующий момент в его глазах вспыхнула ярость. - Свобода воли, что б ее! Только почему-то в большинстве случаев многие понимают ее, как свободу делать ближним своим гадости, оставаясь при этом безнаказанными. - Отец запретил тебе убивать, - осторожно напомнил ему бывший ангел. - А я никого и не убивал, - равнодушно пожал плечами архангел, - хотя в данном случае просто руки чесались. - Тогда как..? - Кастиэль жестом обозначил комнату, в которой они сейчас сидели. - Знаешь, ты подкинул мне массу интереснейших идей, - ухмыльнулся Габриэль. - А потом появился этот урод Рафаэль... В общем, я подумал, что мне вполне по силам поменять двух людей местами, только на этот раз уже заслуженно. - Ты отправил того человека жить на улицу? - недоверчиво приподнял бровь Кастиэль. На это Габриэль только беззаботно пожал плечами: - Эй, если уж быть справедливым, эта мразь еще слишком легко отделалась, - а затем, ненадолго снова став совершенно серьезным и даже пугающим, тихо добавил. - А вот тебе там было совершенно не место. Спустя пару секунд перед Кастиэлем уже снова ухмылялся хорошо ему знакомой шкодливой ухмылкой Трикстер, который одним щелчком пальцев материализовал на низком столике между ними большие кружки с дымящимся чаем, вазочку, полную варенья, и огромный шоколадный торт: - Так что давай отметим неожиданно свалившееся на твою голову наследство, и я полечу по своим делам. Впрочем, никуда Габриэль в тот день так и не полетел. Братья засиделись до самого позднего вечера, потратив целый день на дотошное изучение дома, выбрасывая ненужное или слишком старое, переставляя мебель или устанавливая новую. И по настоянию Кастиэля, который отыгрывался за то, что его швырнули на диван и пригрозили заклеить рот, большую часть всех этих дел Габриэлю пришлось проделать, не прибегая к своим чудесным способностям. Но когда дело дошло до уборки, он решил, что с него хватит, и простым щелчком пальцев навел идеальный порядок и вряд ли когда-либо виданную старым домом сверкающую чистоту. В целом в доме не осталось ни одного не тронутого человеком и архангелом уголка. А позже, когда Кастиэль заснул прямо посреди разговора, так и не закончив фразу, на диване в гостиной, Габриэль заботливо укрыл его пледом и еще долго стоял над ним, вглядываясь в едва теплящийся в хрупкой человеческой оболочке свет ангельской благодати. Этот свет был тусклым, слабым, то меркнущим, то на секунду вспыхивающим ярче; даже архангелу не под силу было сразу его разглядеть, но все же он был, а значит, Небеса не покинули Кастиэля окончательно, Отец не отвернулся от него, не забыл. Все это что-то да значило, Габриэль был в этом уверен, но, как известно, пути Господни неисповедимы даже для Его архангелов. * * * На следующий день Габриэль появился в новом доме Кастиэля ранним утром. Но прошло еще около двух часов, прежде чем излучающий жизнерадостность архангел решительно стащил со спящего на диване человека плед и провозгласил: - Подъем! Подъем! Кто спит, того убьем! - Тебе Отец запретил убивать, - сонно пробурчал Кастиэль и сделал попытку зарыться в диванные подушки. - Не переживай, для тебя Он сделает исключение, - ответил архангел, пребывающий с утра в отличном настроении, приподнял Кастиэля за шкирку и заставил того сесть. - И вообще, куда делся тот жаворонок, который мне почти полгода не давал спать, начиная хождения по квартире в полшестого утра? - Его придавила тяжесть той последней, кстати, явно лишней, бутылки, которую мы вчера распили, - прохрипел сонный человек, вяло пытаясь заставить архангела отпустить душащий его воротник, за который тот его придерживал. - Задушишь... - Ничего, ты у нас живучий, - проинформировал его Габриэль, но на всякий случай все же отпустил воротник, чем мгновенно воспользовался Кастиэль, который снова рухнул на диван и уткнулся носом в подушку. Габриэль встал, прищурившись, изучил спящего и уточнил для очистки собственной совести: - Даю последний шанс встать по-хорошему, самому, пока мне не пришлось прибегнуть к моим методам. В следующую минуту он оглушительно расхохотался, когда до него донеслось приглушенное рычание и Кастиэль выпростал из-под подушки руку с выставленным средним пальцем. - Чудны дела твои, Господи! - отсмеявшись, Габриэль покачал головой, - Бывший серафим посылает нахер архангела. Ну, держись, мелкий, сейчас я тебе устрою веселую побудочку... Когда спустя десять минут Кастиэль окончательно и бесповоротно проснулся в ванной, до краев наполненной ледяной водой, позаимствованной Габриэлем прямиком из Арктики, то первое, что он увидел - был восседающий по-турецки на широком подоконнике архангел, что-то быстро записывающий в небольшой блокнот. - Ты совсем охренел?! И наткнулся на восторженный взгляд: - Кас, кто тебя так ругаться научил? Я не удержался, начал записывать. - С-с-с ум-ма с-с-сошел? - уже нормальным голосом поинтересовался Кастиэль, выбираясь из ванны и стараясь унять дрожь, сотрясающую все его тело. - Я предложил тебе встать по-хорошему, - пожал плечами Габриэль, - в качестве ответа ты мне такое показал, за что из приличных ангелов все перья выщипывают, медленно, по одному. А, ладно, все у тебя как-то так... в общем, не как у приличных ангелов. Уже сидя за столом в обширной кухне, согреваясь большой кружкой чая с молоком и поглощая свежие булочки с джемом, Кастиэль поинтересовался у брата, что же принесло того к нему в такую рань. - Я скоро уже начну вести учет добрых дел, которые я сделал для тебя. Так, на всякий случай, пока вместо меня его не начал вести Рафаэль, - начал издалека Габриэль. - Кстати, я тебе доброе дело, а ты мне объяснение, с чего наш старый добрый Рафа так на тебя взъярился? Он со своей любовью к иерархии обычно рядовых ангелов в принципе не замечает, но к тебе у него просто пламенная страсть. С чего бы? - Ты это у меня спрашиваешь? - приподнял бровь Кастиэль? - Хотя... хм, странно, почему-то именно этот момент я запомнил, но так, смутно, без подробностей. - Ну? - аж подался вперед Габриэль. - Кажется, я запер его в круг священного огня... - Тоже мне, страшное оскорбление, - разочарованно скривился архангел. - ...и назвал своей маленькой сучкой, - ровным тоном закончил Кастиэль, флегматично дожевывая булочку и наблюдая, как у сидящего напротив могущественного старшего брата медленно отвисает челюсть и расширяются глаза. Когда к Габриэлю наконец вернулся дар речи, он решительно встал и, не обращая внимания на недоуменный взгляд Кастиэля, направился прочь из кухни. - Гейб? - позвал его человек. - Ты куда? Я что-то не так сказал? Архангел приостановился у двери и обернулся: - Нет, все нормально. Просто я потратил все утро на начертание защитных знаков от всей нечисти, какую только смог вспомнить... - И? - Пойду рисовать знаки, защищающие заодно и от ангелов с архангелами. Если судить по сегодняшнему утру, что-то мне подсказывает, что ты не одному Рафаэлю успел нахамить. - А как же ты? - А на меня эти знаки временно не действуют, - отмахнулся Габриэль. - Не переживай, куда я теперь денусь с этой подводной лодки? * * * Следующие несколько месяцев Кастиэль потратил на то, чтобы научиться жить обычной человеческой жизнью. Когда он жил на улице, у него не было такой возможности; в гостях у Габриэля его главной задачей было выздороветь после жесточайшего бронхита, который свалил его в постель на три недели и еще долго напоминал о себе очень медленно сходящим на нет кашлем и проблемами с сердцем. Сейчас же, став владельцем дома в маленьком городке, он был просто ошеломлен тем количеством вещей, которые нужно было научиться делать самостоятельно: закупать продукты на неделю, как-то готовить еду, следить за порядком в доме, вовремя стирать грязную одежду, разделяя ее на белое, цветное и черное, гладить рубашки - процесс, который Кастиэль возненавидел с первой попытки, как-то наладить отношения хотя бы с ближайшими соседями, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания затворническим образом жизни в месте, где все друг друга знали. Поначалу на все эти рутинные и обыденные для любого человека дела уходило очень много времени, но постепенно он начал втягиваться, даже получать удовольствие. Свободного времени становилось все больше, и Кастиэль обнаружил, что снова может провести целый вечер, развалившись на диване в гостиной и уткнувшись в интересную книгу. Еще у него появилось необычное для мужчины хобби - как оказалось, у него обнаружился недюжинный дар к кулинарии. Кастиэлю нравилось найти какой-нибудь замысловатый рецепт и провести пару часов на кухне за его приготовлением, чтобы вечером по достоинству оценить новое блюдо вместе с Габриэлем, который по-прежнему был частым гостем в его доме. У братьев даже появилась своего рода традиция: когда Габриэль приносил ему очередную кулинарную книгу в подарок, Кастиэль в качестве благодарности должен был приготовить на вечер блюдо, выбранное из нее архангелом. Однажды Габриэль материализовался в гостиной его дома не ближе к вечеру, а около полудня. Это было для него необычно. Еще необычнее было то, что он тихо и неподвижно замер на пороге комнаты, пристально разглядывая человека. Кастиэль сидел спиной к двери и не мог видеть раннего гостя, но каким-то шестым чувством сразу же ощутило присутствие брата. - Ну и долго ты будешь гипнотизировать мою спину, Гейб? - спустя пару минут осведомился он, отрываясь от книги, которую читал, и выпрямляясь. - Как ты узнал? - удивленно приподнял брови Габриэль, проходя в комнату и плюхаясь в свое любимое кресло. - Я специально старался не шуметь. - Не знаю, - безразлично пожал плечами Кастиэль, - я всегда чувствую твое присутствие. Он отложил книгу, поднялся из-за стола и потянулся: - Ты сегодня рано, что-то случилось? - Случилось, - серьезно кивнул архангел, пристально разглядывая брата. Тот встревоженно нахмурился: - Надеюсь, ничего серьезного? - Это как посмотреть, - не меняя тона ответил Габриэль и с силой швырнул через комнату плоский сверток. - Лови! Кастиэль не жаловался на координацию движений, поэтому легко поймал сверток и теперь недоуменно вертел его в руках: - Что это? - Открой и узнаешь, - мрачно скривил губы архангел. Впрочем, уже через несколько секунд Габриэль оглушительно хохотал и хлопал в ладоши, радуясь своей очередной шутке, а Кастиэль, на которого неожиданно из воздуха обрушился дождь разноцветного конфетти и мелких блесток, пытался отряхнуться. - Очень смешно, - пробурчал бывший ангел, вытряхивая последние блестки из волос. - Это все или следующим номером программы будет торт в лицо? - Ты мне этот несчастный торт теперь до конца жизни вспоминать будешь? - пристыженно почесал щеку Габриэль. - Гейб, это был торт, сплошняком покрытый марципаном! Будь уверен, я не скоро его забуду. - Ну откуда мне было знать, что у тебя аллергия на миндаль? Может еще предъявишь претензии, светлой памяти, Джимми Новаку? Тело-то тебе досталось от него. Все еще недовольно хмурясь, Кастиэль отмахнулся от брата и снова сосредоточил свое внимание на завернутом в непроницаемо-черную оберточную бумагу свертке, словно размышляя, стоит ли его вообще открывать. - Это просто подарок, - наконец вздохнул Габриэль, видя нерешительность брата. - Ничто оттуда не выскочит и не отгрызет твой длинный нос. - В общении с тобой этот вариант всегда приходится учитывать, - парировал Кастиэль, начиная медленно и сосредоточенно разворачивать свой подарок. - А что касается носа, на себя посмотри, такой рубильник, как у твоего весселя… О... Венгерская кухня! - Поздравляю, Кас! - тепло и даже как-то ласково улыбнулся брату Габриэль. - Два года, как ты стал человеком. Это нужно как-то отметить и желательно не скорбной минутой молчания. - Серьезно? Два..? Да, ты прав, уже два года прошло. Для людей время течет иначе. Задумавшись о чем-то своем, Кастиэль не сильно сопротивлялся, пока Габриэль энергично выпихивал его из гостиной на кухню, а потом открыл только что подаренную книгу на странице с желанным рецептом и ткнул младшего брата в него носом. Тот молча кивнул и пошел инспектировать холодильник и погреб на предмет нужных ингредиентов, но было видно, что мыслями он был все еще очень далеко. Около получаса на кухне царила уютная тишина: Габриэль сидел прямо на кухонной стойке и бездумно листал книгу по оккультизму, одну из многих, разбросанных по всему дому, а Кастиэль тем временем готовил достаточно сложный соус к рыбе, запекающейся в духовке. - Давно хотел тебя спросить, - Габриэль первым нарушил молчание, - почему ты не найдешь себе какую-нибудь девушку? Услышав вопрос брата, Кастиэль аж ложку из пальцев выпустил, и она шлепнулась в кипящий на слабом огне соус, который он помешивал. - Ну или симпатичного парня, - не обратив никакого внимания на его реакцию, продолжал развивать свою мысль Габриэль. Кастиэль медленно повернулся к брату, несколько секунд молча пялился на него, словно не мог поверить в происходящее, а затем возмутился: - Кажется, мы уже договаривались не обсуждать мою личную жизнь! - Ага, было дело, - ухмыляясь, кивнул Габриэль, - только позволь уточнить: я соглашался не обсуждать твою личную жизнь, а не ее полное и абсолютное отсутствие. Кастиэль на это ничего не ответил, только недовольно поджал губы, снова повернулся к плите и, выловив плавающую в густом темно-красном вареве ложку, снова сосредоточил свое внимание на соусе. Его спина была напряжена и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он не желает продолжать этот разговор. Но Габриэля это не смутило. - Ой, да ладно тебе, Кас, - не меняя ехидного тона, продолжил он, - вот только не нужно мне здесь из себя оскорбленную невинность строить. Признавайся, ты ведь уже пробовал... - Что пробовал? - ровным, лишенным всяческих эмоций голосом, не оборачиваясь уточнил Кастиэль. - Ну, ты знаешь, ручками, ручками. Щеки Кастиэля разом залил яркий румянец. - У человеческого тела есть... ммм, свои нужды, - полупридушенно выдавил он из себя. - Которые оно, тело то есть, настойчиво требует, - радостно продолжил за него Габриэль. - Я не понимаю, к чему весь этот разговор? Габриэль только закатил глаза, про себя поражаясь совершенно не свойственной стыдливости брата: - К тому! Кас, ты ведь уже два года, как человек, но до того, чтобы стать настоящим мальчиком, тебе так же далеко, как деревянному Пиноккио. - Я учусь другим вещам, - тихо сказал Кастиэль, и было видно, как поникли его плечи. - Важным вещам, имеющим значение. Пока что секс для меня далеко не главное. - Такими темпами ты скорее доживешь девственником до того самого момента, когда, в первую очередь, тебя будет интересовать не секс, а не забыла ли сиделка подложить под тебя утку. И снова долгое обиженное молчание в ответ. - Я не виноват в том, что меня попросту никто не привлекает до такой степени, - глухо сказал Кастиэль. - И вообще, Гейб, мне не нравится этот разговор, в данный момент твое любопытство перешло все допустимые границы. Габриэль только безнадежно покачал головой и тихо, так, чтобы брат его не услышал, пробормотал: - При чем здесь любопытство, идиот ты этакий, может я просто о тебе волнуюсь... - Ты что-то сказал? - А... да. Что за внезапно вспыхнувший интерес к оккультизму? Неужели во всех этих книгах, раскиданных по всему дому, можно найти хоть что-то, что ты бы еще не знал? - То, что я был ангелом, еще не значит, что мне известно все, - пожал плечами Кастиэль; было видно, что новой теме для беседы он рад не больше, чем предыдущей. - Я просто проверяю некоторые детали. - Детали чего? - насторожился Габриэль. - Кас, во что ты собрался ввязаться? - В городе появилась ведьма, - сухо пояснил Кастиэль. - Сильная. Благодушное настроение Габриэля как рукой сняло: он спрыгнул на пол, ухватил Кастиэля за плечо и резко развернул его лицом к себе: - И думать не смей! - Но..? - Никаких "но"! - выкрикнул архангел, вцепившись в рубашку Кастиэля и хорошенько его встряхнув. - Ты совсем с ума сошел, связываться с ведьмой?! Жить надоело? Так давай я лучше Рафаэля позову, уверен, что он и сам тебя с большим удовольствием тихо, по-семейному придушит! - Гейб... - Нет, серьезно, Кас, на свете есть и другие способы самоубийства, если тебе уж так приспичило! - Гейб! - Ну что ты заладил: "Гейб, да Гейб", я и сам в курсе, как меня зовут! - Прекрати меня трясти, - спокойным голосом попросил Кастиэль, отцепляя пальцы архангела от своей рубашки. - Я не понимаю, с чего ты так всполошился. Ну, ведьма, ну сильная, я вполне способен с ней справиться и не собираюсь показываться ей на глаза, пока не буду уверен в своей безопасности. Не принимай меня за идиота. Габриэль отпустил его и рухнул на стоящий рядом стул, на котором и замер, устало сгорбившись и не сводя с Кастиэля полного тревоги взгляда. - Знаешь, что самое хреновое, когда твои братья ввязываются в очередную безумную авантюру? - наконец спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил. - Понимать, что ты ничем не можешь им помочь. Даже вытащить из передряги, если что-то пойдет не так... Самое страшное, Кас, это - наблюдать и ждать. - Все будет хорошо, Гейб. Я буду очень осторожен, обещаю. - Ты ведь знал, что я попробую тебя отговорить, ведь так? - криво и совсем невесело усмехнулся Габриэль. - Поэтому ничего и не говорил. Кастиэль немного пристыженно кивнул: - Все равно ты ничем не можешь мне помочь, даже если бы и хотел, а я не могу оставить все, как есть. Теперь это и мой город, и я не позволю какой-то нечисти терроризировать местных жителей. Со дня того разговора прошел еще месяц, прежде чем Кастиэль раскопал достаточное количество информации, чтобы выйти на ведьму. За это время она успела убить еще троих человек, и каждая смерть тяжелым грузом ложилась на душу бывшему ангелу. Он сужал круг своего поиска постепенно, квартал за кварталом закрывая от ведьмы город; он использовал собственную кровь для защитных символов, которые, будучи однажды начертаны, на долгие годы отменяли действие магической энергии, загоняя ведьму туда, где он готов был бы принять бой; отрезая ей пути к отступлению, потому что она была слишком стара и полностью полагалась на магию, чтобы оставаться живой. И она это понимала, и металась по все еще доступным ей частям города, пытаясь разыскать человека, который поймал ее в ловушку. Потому что только с его смертью у нее появился бы шанс вырваться из западни знаков, знание о которых, как она наивно полагала, человечеством было давно потеряно. Когда же Кастиэль встретился к ней лицом к лицу, они были в равном положении: бывший ангел, ставший почти обычным человеком, и ведьма с силами, связанными чужим, древним и пугающим ее знанием. Он не испытывал жалости, когда убивал ее. В нем не было моральных запретов, запрещающих брать чужую жизнь. Он руководствовался лишь принципом меньшего зла, и ему были безразличны законы людей, хотя он и был теперь одним из них. Запертый в оболочке человеческого тела нечеловеческий разум, никогда не перестанет быть чужим. Никогда, сколько бы он ни учился быть таким же, как все, мыслить он будет все равно так, как привык за многие тысячелетия своей прежней долгой жизни. Возвращаясь домой, Кастиэль не заботился о том, что у него могут быть проблемы с полицией - Габриэль обещал позаботиться о ее теле, пользуясь тем, что контакт с мертвой ведьмой вряд ли можно было назвать влиянием на естественное развитие проявлений сверхъестественного на земле. Он был в приподнятом настроении оттого, что смог хоть как-то помочь жителям приютившего его городка. Впрочем, его хорошее настроение продержалось недолго: едва он зашел в дом, как сразу же почувствовал присутствие посторонних. Это было странно: Габриэль защитил его дом от вторжения всех видов нечисти, ангелов и даже могущественных архангелов... "Но не обычного человека", - пришло неожиданное осознание, но было уже поздно. За спиной послышался тихий шорох, и последнее, что он запомнил, был страшный удар, обрушившийся ему на голову.