Драконья болезнь

- Итак! - воскликнул Кили, когда они втроем оказались внутри, и мистер Бэггинс был усажен в кресло и оделен кружкой чая. - Я понимаю, что ты решил остаться в Эреборе надолго. - Настолько, насколько потребуется, - осторожно ответил Бильбо. - Как здорово, - подмигнул ему Кили, - нам это по нраву. И оказался вдруг вплотную перед ним, уперся ладонями в подлокотники кресла. Бильбо инстинктивно отстранился, отпихнул его от себя и кивнул на кресло рядом с собой. Кили фыркнул, но сел, закинув ногу на ногу. - О чем вы оба хотели поговорить? - О Торине, - сказал Фили и уселся на подлокотник рядом с братом, - раз уж ты остался в Эреборе и так часто общаешься с дядей. Бильбо пожал плечами, не чувствуя нужным оправдываться за это. - Может быть, - сощурился Кили, - ты поможешь нам донести до него правду? - Правду? - Так дальше продолжаться не может. Не знаю, чего он ждет, но так дела не делают. - У тебя, должно быть, большой опыт управления государством? Кили смолк, развалился в кресле. Богато и хорошо одетый, он хотел выглядеть достойно и благородно. Это выглядело забавно, но Отто и то выглядел благороднее, потому что горящий взгляд Кили по-прежнему искателя приключений. Беспокойный, взбалмошный, вспыльчивый, еще одна хлопушка из рода Дурина. - Думать не надо, - улыбнулся Кили, и Фили кивнул, положил ладонь ему на плечо. – Надо действовать. Торин устал, ему нехорошо. Пусть отдохнет. Бильбо усмехнулся. Разговор мог показаться смешным, если бы не был жутковатым. - Нам нужен посредник, чтоб общаться с ним. Такой, к которому он станет прислушиваться. - Не понимаю, чего вам от меня нужно, - ответил Бильбо, хотя на деле все понимал, но отказывался в этом участвовать. Фили рассмеялся, поднялся на ноги и встал позади кресла, положив ладонь на плечо хоббита. - Может, тебе нужно время подумать? - Да, - решил Бильбо, - я подумаю и скажу. - Какой ты осмотрительный, - заметил Фили, поглаживая его плечо. Бильбо лишь фыркнул, подхватил свою чашку и отхлебнул, слегка обжегшись – чай не успел остыть. - Не говори о нашей милой беседе никому. Особенно дяде. У тебя такие милые отношения с ним, - пробормотал Кили, подхватив сушку с подноса. - Настолько милые, что ты, должно быть, скоро станешь нашим тетей, - усмехнулся Фили. - Что за чушь, - фыркнул хоббит, стараясь сохранить вид, будто ничего не происходит, - я просто стараюсь его поддержать. - А у меня ты не хочешь подержать? - воскликнул Кили, бесцеремонно засунул сушку в чашку Бильбо и принялся болтать ею в чае, подглядывая на хоббита. - Что? - Ты подержишь у меня, - выдохнул Кили, вдохновенно обсасывая сушку, - а я подержу твой... И, чтоб до непонятливого хоббита все правильно дошло, положил ладонь на его крепкое, упругое бедро. Стиснул, двигаясь выше, отчего у Бильбо волосы на затылке дыбом встали. - Ты с ума сошел! - выдохнул Бильбо, не сводя взгляда с широкой ладони гнома, лапающего его совсем беззастенчиво. Перстни Кили переливались разноцветными огнями. - Было бы с чего сходить, - насмешливо отозвался Фили и стиснул плечи хоббита. Бильбо неприятно ощутил себя незащищенным, пока эти двое трогали его: Фили крепко держал за плечи, а Кили, обхватив колени хоббита, плавно развел их в стороны. - Фили, Кили! - возмущенно воскликнул Бильбо, но рот ему тут же заткнули ладонью, осталось только вздрагивать под чужими прикосновениями. - Дядя не дурак... - выдохнул Кили, обхватил ладные бедра хоббита и потянул на себя, Бильбо глухо вскрикнул, вырываясь - даже сквозь ткань брюк чувствовалось, как крепко стоит у гнома. Смесь из возбуждения, смущения и страха ударила в голову, щеки и уши вспыхнули. Долгое воздержание вдруг стало тяготить. - Да, да, ты прав, - забормотал Фили, стараясь его удержать. Склонился и поцеловал в шею, долго, чувственно и сочно, щекоча ухо горячим дыханием. - Чур я первый! - глаза Кили загорелись, словно драконьи. - Я придумал... Эй, мистер Бильбо, ты чего! Мистер Бильбо обманчиво расслабился, но стоило Кили взяться за ремень, с силой пнул его в грудь, вывернулся из рук Фили, опрокинув тяжелое кресло. - А ну стой! - возмутился Фили, попытался поймать хоббита, рванув за отворот рубашки, ткань затрещала, но Бильбо метнулся к выходу, вновь сбив Кили с ног. Ударил плечом в дверь и выбежал в коридор, шаги его тут же стихли. - О, провались оно пропадом! - рявкнул Кили, двинул кулаком по опрокинутому креслу, - юркий полурослик! - Ничего - с улыбкой заметил Фили, - никуда он не денется. _______________ Бильбо и правда деваться было некуда. Он примчался в свои покои, запер двери на задвижку, опрокинул на бок стол и подвинул к дверям, едва не надорвавшись. И только после этого - обессилено вздохнул и присел на сундук. Племянники Торина словно с ума свихнулись, и это было так неприятно, мало того - это было стыдно. Отчего-то вчера, с Торином обниматься не стыдно было. Но так-то Торин! А не его неуемные племянники, которым воздержание в голову ударило. И не только им. Бильбо не придавал особого значения этой стороне жизни обычно, но сейчас ему совсем не хотелось оставаться в одиночестве. Но речи Кили ему слишком не понравились, как и барские замашки. Бильбо больше не чувствовал себя в безопасности в Эреборе. Но в Эреборе оставался Торин. Торин, безусловно, защитил бы его от притязаний. Судя по всему, охотно защитил бы. Поначалу Бильбо смущал тот факт, что комнаты сообщались, но сейчас он даже обрадовался этому. Не хотел сейчас сталкиваться с кем-нибудь в коридоре, особенно с племянниками. И, недолго думая, он прошел сквозь гардероб и оказался в спальне Торина. Тот, полагая, что его никто не видит, стоял у окна, смотрел куда-то вдаль, в отгоревший закат. Размышлял о чем-то, губы его едва заметно шевелились. Бинты на груди сбились, сползли, а Торин не обращал на это внимания. Похоже, сейчас был не лучший момент для таких разговоров. Бильбо хотел незаметно вернуться и уйти, постучавшись, но дверь предательски хлопнула за спиной. Торин обернулся. - Я... - выдохнул хоббит и попытался непринужденно улыбнуться, - я, ты знаешь, поговорить хотел. - Что с тобой?! - Я? Что со мной? - пробормотал Бильбо, но Торин был уже рядом, почти вплотную подошел - и подцепил разорванный ворот его рубахи. Бильбо скосил глаза и вновь попытался улыбнуться: - Порвалось... - Да, - Торин по-прежнему стоял рядом, не отодвигаясь, смотрел тяжело, отчего, казалось, сам воздух стал каменным, сложно было дышать. - Торин, я... - Ты выглядишь так, будто хорошо поразвлекся с кем-то, - заявил Торин, - а после ворвался ко мне без приглашения. - Я не хотел врываться, - Бильбо закрыл на мгновение глаза, потому что Торин был чересчур рядом, без рубахи, в одних лишь штанах и бинтах, пересекающих торс. В холодном Эреборе стало вдруг так жарко, что само время остановилось, расплавилось, будто монета, забытая у плавильни. - Твои щеки горят, - заметил Торин, провел пальцами по его шее, отметив засос, - тебе, должно быть, весело тут, мистер Бэггинс. Это все ваши развлечения? - На самом деле, я пришел к тебе, чтоб меня не трогали, - едва слышно выдохнул Бильбо, сердце колотилось в груди. Но Торин не то не услышал, не то не захотел услышать, и, повинуясь какой-то мысли, схватил вдруг за висящий лоскут и рванул с оглушительным, в наставшей тишине, треском. Бильбо замер от наплыва чувств, в ушах шумело ритмично и глухо, стучала кровь. Так не хотел связываться с Торином, так не хотел этих отношений, потому что до смерти боялся. Не за тело свое боялся, а за всю свою сущность. Из такой любви живым не выйдешь, как из огня. А если и выйдешь, то совершенно другим, потеряв себя в пламени. - Пожалуй, я тоже не откажусь, мистер Бэггинс, - сказал Торин, рванул остатки рубахи вниз, обнажая мгновенно покрывшуюся мурашками кожу. - От меня? - Бильбо замер, только моргая часто-часто, выпрямился, задрав подбородок. Он знал, что выглядит не так впечатляюще как Торин - но того волновал контраст. Он коснулся его плеча, с едва заметными светлыми веснушками, провел пальцем по руке ниже, касаясь тонких волосков, мягоньких на ощупь. Ущипнул, с интересом наблюдая, как кожа бледнеет и тут же краснеет. - Ты необычный... Должно быть, все хотят тебя попробовать. - Нет, - выдохнул Бильбо, прижал ладони к вискам, - прекрати! Прекрати!!! - Я же вижу, - отрезал Торин, и, подхватив его под руку, поволок к кровати. Бильбо упирался, нервно сглатывая. Это зашло слишком уж далеко, конечно, мечтать о Торине было неплохо... но, желательно, где-нибудь подальше от настоящего Торина! А тому словно кто-то нашептывал в ухо, мол, все развлекаются с полуросликом за твоей спиной. - А я ведь так ценил твою дружбу, - горько ответил в тон собственным мыслям Торин, раскладывая упирающегося хоббита на кровати. Бильбо уже жалел, что пришел, и что ввязался, ему было холодно и страшно, страшно оттого, что Торин не слушал и не слышал его. - Ты сошел с ума! - Я берег тебя, - Торина невозможно было остановить, - так берег. Тебя, твои чувства. Не хотел обидеть или оскорбить, а ты… - Стоп, - выдохнул Бильбо и уперся ладонями в плечи Торина, твердые, будто сталь. - Я ни с кем... правда... Мне страшно, Торин, перестань! Перестань! А Торин, рывком расправившись с ширинкой, сунулся ладонью внутрь, прижался пальцем к туго сомкнутому отверстию. Замер, поглаживая, не зная, чему верить, голосу в голове или собственным ощущениям. Бильбо тоже молчал, стискивая его плечи над собой, горячие пальцы Торина заставляли кровь бежать быстрее, а лицо пылать от стыда и постыдного удовольствия. Не было ни сил, ни желания возражать. - Значит, мне показалось, - решил Торин в самый ответственный момент. Слез с него, встряхнул головой, - странно все это. - Странно, - едва слышно отозвался Бильбо, взволнованный и возбужденный. Кое-как подтянул брюки, накинул на плечи одну из шкур и уставился в пустой провал каминной трубы. Мраморная полка давно растрескалась, и не было на ней ни одной безделушки. - Я должен извиниться, - решил Торин, глянул искоса на Бильбо. Тот тихо вздохнул, не зная, что сказать. Сейчас ему хотелось одновременно домой, в нору - и остаться с Торином. Он чувствовал себя так, словно в последний момент задул огонь, затопал пламя, вынул руку из горящего костра. - Ты меня напугал, - сказал он в итоге, - вы все меня сегодня сильно напугали. - Все еще не решаешься пойти дальше? - тихо спросил Торин, сидел поодаль, такой холодно-вежливый, будто не и не собирался взять его силой минуту назад. - Я и не догадывался, что можно иначе дружить, - признался Бильбо. - Можно. Когда вокруг наших все чужое, а в постели холодно. - А сейчас? - Бильбо не унимался, хотя самое время было безболезненно уйти. - И сейчас холодно, - тот кивнул на темный провал камина. Бильбо, поколебавшись, подхватил шкуру, подобрался ближе, накрыл ею себя и Торина. Наступила замкнутая темная тишина, хриплое дыхание Торина стало слышнее. - Я бы хотел, - выдохнул Бильбо, решившись, - с тобой. Я тебе доверяю. И почувствовал, как ладони легли на бедра. В темноте было проще сосредоточиться на ощущениях. - А я люблю тебя, - признался вдруг Торин, словно в темноте и ему проще было. Бильбо замер, не веря своим ушам. Не сказано – не разбито. А теперь все, поздно делать вид, что ничего не произошло. Эти слова не говорят просто так. По крайней мере, такие как Торин не говорят. - Я… ты… - Бильбо завозился в теплой тишине, словно задыхался. Шкура сползла, но и без нее он все еще не мог вздохнуть. - Чего ты? – тихо спросил Торин, приподнялся над ним, пряди волос соскользнули вниз. - Вот и все, - обреченно проговорил Бильбо, притянул его к себе и уткнулся губами в колючую щеку, - я тоже тебя люблю. Не могу без тебя. - Почему ты грустишь? Я так долго ждал этой минуты. - Вышло все по-дурацки, правда? – криво улыбнулся Бильбо, - я должен был сделать тебе предложение еще на пиру в Эсгароте. - Может, сразу в норе у себя? – усмехнулся Торин в ответ, и Бильбо счастливо рассмеялся, вжавшись лицом в его шею. Несмотря ни на что, почувствовал себя наконец таким счастливым и довольным, что тоска и тревога отступили. - Может и в норе, - пробормотал он, целуя его под ухо, - мой Торин. Сразу надо было предъявить на тебя права. - Какой резвый! - Там, откуда я родом, все такие. - По вам не скажешь. - Главное, это напасть и захватить в ответственный момент. Остальное время можно покуривать табачок. - Захватчик, - усмехнулся Торин, посмотрел на него так весело и ясно, что все сомнения в его душевном здоровье казались сейчас необоснованными. - Многих захватил? - Ты первый, - признался Бильбо, ощутив крепкое, уверенное прикосновение. - В таком случае позволь научить, - пробормотал Торин, провел ладонью по внутренней стороне бедра и стиснул. - Да, - не выдержал Бильбо, откинулся на подушку и чуть развел ноги, - мой хороший. Мой Торин. - Тебе будет больно, - хрипло предупредил Торин, вновь упираясь пальцем, надавливая, но не проталкивая внутрь. Бильбо облизнулся, задышал носом шумно, одурев слегка. - Слишком светло, - сказал он, пока Торин отстранился, разыскивая что-то. В комнате стоял сумеречный полумрак, окрасивший все в серо-синие оттенки, и с каждой секундой сгущающийся сильнее. - Иди сюда, - сказал Торин, вновь потянул на себя, животом вниз, но Бильбо перевернулся. - Я хочу смотреть на тебя, - выдохнул он, и, сходя с ума от собственной решимости, уселся к нему на колени. Обнял за шею, чудесно-крепкую, и замер, предвкушая обещанную боль. - Не зажимайся, - велел Торин, а Бильбо, прижимаясь ухом к его плечу, слушал его голос как будто всем телом. - Не зажимайся, но и не старайся расслабиться, держись в напряжении, так будет полегче. И, чтоб не болтать попусту, пропихнул в него два пальца разом. Бильбо взвыл от неприятного ощущения, впился зубами в его шею. - Терпи, терпи... - забормотал Торин, проталкивая пальцы глубже, растягивая тонкие, нежные стеночки, смазывая их изнутри. И развел вдруг пальцы, так неожиданно и больно, что Бильбо едва не закричал в голос. - Н-нет, может, в другой раз… - заговорил он, попытался отстраниться, но было уже поздно - Торин, растянув немного, усадил его на член, тут же толкнулся вперед, с трудом вошел и замер. - Неееет, - тихо завыл Бильбо, дергаясь, словно нашпиленный на иголку мотылек, - мне больно! - Ты хочешь, - тихо напомнил ему Торин, сглотнув набежавшую слюну, стиснул предплечья хоббита. - Садись на него, - пробирающим до глубины души голосом приказал он, и Бильбо, против воли, попытался это сделать, но не смог. И тогда Торин, плеснув в ладонь масла, обвел туго натянутую кожу, смазал член и чуть надавил на плечи Бильбо. - Нннет... - выдохнул тот и невольно заскользил вниз, изгибаясь весь, запрокинул голову, выставив беззащитное, мягкое горло. Облизнулся и приоткрыл рот, да так, будто ожидал, что член проткнет его насквозь и выйдет изо рта. Торин, представив себе эту картину, сильнее рванул его плечи вниз, тот дернулся, жалобно застонав, и облизнулся, снова и снова, заставляя Торина думать, что член и вправду так велик и заполнил его целиком. Торин усмехнулся и коротко поцеловал хоббита в шею, перекрыв чужой засос. В такой позиции предполагалось, что двигаться должен Бильбо, но он, занятый своими внутренними переживаниями, замер, нервно дыша, и тогда Торин вновь стиснул его бедра, приподнимая и опуская хоббита. - Дааа... - застонал вдруг тот, горячий, податливый в его руках. Послушно опустился на член, не пытаясь стиснуть колени, и, наконец, сам возбудился. Прижался твердым уже членом к животу Торина, смазка блестела в полумраке. - Не останавливайся, - шепнул он, вновь выгибая спину, стиснул его плечи, так доверчиво и преданно, что Торин долго не продержался - кончил в него, подсознательно ожидая, что семя вытечет у хоббита из уголка рта. - Ах... - выдохнул Бильбо, облизнув пересохшие губы, посмотрел на свой стоящий член, взял в руку. И тихо вскрикнул, когда Торин накрыл его пальцы своими. Бильбо запрокинул голову, перестав чувствовать, где его пальцы, а где Торина, отдался его ритму - быстрому, жесткому, частому, должно быть, Торин и себя удовлетворял так, не теряя времени. И, ощутив вдруг губы, сомкнувшиеся на соске, твердом от возбуждения, почувствовал как будто перекусили тонкую нить, и удовольствие, кипевшее в голове, выплеснулось наружу. Торин тихо фыркнул, чуть отстранился, желая что-то сказать - и закашлялся. - Торин! - выдохнул Бильбо, - твоя рана! - С ней все в порядке, - буркнул Торин, но активные действия не пошли на пользу. - Сейчас, сейчас, я помогу тебе. - Я и сам себе прекрасно помогу, - отрезал Торин, кое-как перетянул бинты и уложил Бильбо в кровать. Тот повел плечами от холода покрывал, двинулся, освобождая место для Торина. И когда тот лег рядом, Бильбо приткнулся к нему плечом. - Ты доволен? - спросил Торин, почесав его за ухом. - Я не ожидал, что будет так, - вздохнул Бильбо, с интересом поглаживая его по широкой груди, осторожно тянул за темные, жестковатые волосы. – И ты все еще не выздровел! - Ерунда, - фыркнул Торин, прикрыл глаза от удовольствия, а Бильбо решил, что тот ждет похвалы. - Ты хорош... Хорошо это делаешь, - смутившись, сообщил он, но Торин и сам смутился, не стал развивать тему. - Как теперь жить? - тихо спросил хоббит. Торин посмотрел на него искоса, вплел пальцы в его волосы и чуть потянул: - Так же, как до сих пор, - проговорил он спокойно, поглаживая и почесывая его за ухом. Бильбо промолчал, но вдруг тихо ойкнул от боли, прижал пальцы к виску. - Тебе нехорошо? - Ты выдрал мне прядь волос. - Извини. Можешь укусить в ответ. - Укусишь такого! - возмутился Бильбо, - ты вон какой твердый да гладкий! Несмотря на свои слова, он все же попробовал его тяпнуть зубами за плечо - но Торин, усмехнувшись, напряг мышцы. Бильбо сердито фыркнул, задышал ему в шею жарко. В итоге цапнул-таки за подбородок, сомкнув зубы, и вдохновенно зарычал. - Да ты злой, мистер Бэггинс! - Вовсе нет, я не злой, - фыркнул тот, - я сердитый. Торин усмехнулся, раскинулся молча, позволив обнять себя, и безотрывно глядел в темное окно. _______________ Бильбо проснулся, вернее выплыл из прекрасного полусна, в котором он то обнимал Торина, то был с ним в ответственные моменты его предстоящей жизни. Их предстоящей жизни? Бильбо не знал. Вопрос не был праздным, как жить теперь с этим, он совсем не знал. Захочет ли Торин в Шир? Вряд ли. Что будет весной, когда приедут гномы с Синих Гор. Что будет, когда Торину потребуется жена, семья? На все эти вопросы не было ответов, Бильбо знал это, заранее знал. Торин вновь оцарапал его, ощутимо, но Бильбо ничего не стал говорить. Обнял его, с наслаждением стиснув плечо, прижался ухом. В утреннем полумраке спящий Торин казался таким спокойным, умиротворенным. Именно таким он должен быть, когда, наконец, взойдет на трон, когда Эребор оживет. Мудрый, зрелый, добрый и справедливый. Как Гэндальф, как лорд Элронд, как Бард, один из них, по-настоящему великий. Зачем думать о том, что случится весной, если здесь и сейчас все хорошо? Если можно коснуться, поцеловать, обнять и получить все, что захочешь. То, что слаще всех сокровищ горы? Ведь теперь можно каждое утро просыпаться, чувствуя рядом с собой Торина. Бильбо обнял его, уткнулся носом в его ухо и засопел, стараясь разбудить – сейчас, в тихой, сладкой предрассветной полутьме было бы неплохо. Торин отреагировал, продолжая спать. Конечно, у них впереди было еще не одно утро, и можно было поспать, но что еще делал Торин в Эреборе, если не отдыхал. Бильбо попробовал растормошить его, растолкать, ущипнул за ухо – несильно, а потом еще раз. Торин спал. Бильбо окрикнул его, толкнул в плечо изо всех сил, придвинув вплотную к стене. Вскочил и, перепугавшись, плеснул ему в лицо воду из графина. И замолчал, прижав ладонь ко рту, наблюдая, как стекают прозрачные ручейки, как они впитываются в ткань подушки. Торин не проснулся.