«Твои сны мои мысли топчут, как кони горный хрусталь»
Лиза Громова
Лиа покидает общежитие и быстро сбегает с лестницы, направляясь к воротам. Погода слегка улучшилась, и прохлада уже не кажется такой обжигающей, хотя ветер не собирается стихать, а наоборот, всё норовит сбить девушку с ног. Неприятная погода, но Лию это не особо беспокоит, ведь большую часть дороги ей придётся провести в метро. — Лиа! — Кричит ей вслед знакомый женский голос, и она невольно оборачивается. — Госпожа Шинкуро, здравствуйте, — приветливо говорит она, но шагу не сбавляет, — я сейчас очень спешу, давайте поговорим позже. Госпожа Шинкуро — заведующая общежития — прекрасная, добрая и понимающая женщина в благих годах с вечным пучком каштановых волос на голове и доброжелательным выражением на лице, с которой у Лии хорошие отношения с самого заселения в общежитие. Она очень небольшого роста, отчего Лии всегда кажется, что женщине немного неудобно общаться с ней. — О, дорогая Лиа, — догоняет её женщина, — я немного пройдусь с тобой до магазина, никак не получается поболтать. — Да, мы редко пересекаемся. Что-то случилось? На собак кто-то жалуется? — О нет, дорогая, — она отмахивается, — не беспокойся. Это я хотела спросить, не мешают ли вам: на девятый подселили первокурсников, всё в порядке? — Да, в целом… Хотя… — Она щурится. — Вы знаете Тацую? Наверное, он учится на первом курсе… — Ох, да, конечно, знаю. Его сложно не запомнить — едва заселился к нам, а уже подрался! Ужас какой! — Женщина недовольно хмурится и трясёт головой. — А ты откуда знакома с ним? Он же живёт в другом корпусе. — Да? — Лиа недоумённо вскидывает брови. — Я была уверена, что он живёт у нас в секции. Постоянно оккупирует туалет, — она тяжело вздыхает и продолжает наводящим ужас воспросом: — а сегодня знаете что? — Что? — Женщина охает и прижимает руку к груди, и Лиа едва сдерживает улыбку. — Я его поймала за курением в коридоре. — Я надеюсь, ты сделала ему замечание? Лиа кивает. — А он что? — Вновь охает заведующая. — А он послал меня куда подальше. — Срам-то какой! — Восклицает женщина. — Так разговаривать с тобой! Ты же лет на десять его старше! — Ох… Давайте не будем о том, сколько мне лет… — Она бессильно прикрывает глаза рукой. — Хорошо, дорогая, я обязательно поговорю с ним. — Кивает Шинкуро. — Мне сюда, так что я попрощаюсь с тобой, — она указывает в направлении небольшого магазина на первом этаже жилого дома. — Да, конечно, до встречи. Она провожает взглядом женщину и улыбается. Лиа не любит метро. Под землей шумно и темно, что вызывает сильный дискомфорт, а ещё слишком много людей; это не просто неприятно — безропотно стекать в однородной толпе от входа к эскалатору и дверям вагона — но и опасно как для неё, так и для окружающих, ведь в тесноте человеческих тел, ощущая сильный запах пота и немытых волос, ей приходится прилагать немыслимые усилия, чтобы не растерзать каждого из них. А когда вагон метро на минуту останавливается в тоннеле, вызывая у многих ощущение клаустрофобии, она задерживает дыхание и явственно клянется, что больше никогда не будет изнурять себя голодом дольше, чем на неделю. «Господи, пожалуйста, я была хорошим гулем — не убивала без разбору и практически не оставляла за собой следов, я всегда была очень осторожна. Дай мне и всем этим людям сил не сойти с ума.» Мольбы её услышаны: вагон трогается с места, быстро набирая скорость, и вскоре останавливается на нужной станции. Через пару минут она уже выходит на поверхность и жадно вдыхает сырой воздух, отвлекаясь от мыслей о человеческой плоти. Когда она приходит в себя, то оглядывается по сторонам, будто в надежде найти нужный путь самостоятельно, а затем привычным движением достаёт телефон из кармана брюк, поправляя подол пиджака, и вбивает в навигатор адрес мастерской. Программа быстро подбирает для неё простой маршрут, и она идёт в нужном направлении, время от времени отвлекаясь на интересные вывески забегаловок и для перехода через дорогу. И вот оно. Скучное серое здание украшает единственная вывеска с названием мастерской на цокольном этаже, Лиа спускается по ступеням, краем гляза пытаясь заглянуть в низкие окна, но из-за того что они расположены под самым потолком помещений, не может ничего разглядеть. Внизу её встречает простая металлическая дверь с небольшой копией вывески с названием и графиком работы. Она полминуты стоит у двери, собираясь с силами, а затем тянет ручку на себя и входит в монохромное помещение, залитое светом. Взгляд её спотыкается о высокие пьедисталы и цветастые маски на тёмных стенах, а слух режет звенящая тишина, которая будто бы становится более угрожающей, отражаясь от керамической напольной плитки и застывая в холодном воздухе главного зала. Шахматная расцветка пола, яркий белый свет и поглощающая тишина пробуждают в девушке чувство тревоги, и Лиа перестаёт понимать, из-за чего волнуется больше: из-за собеседования или из-за мрачной атмосферы мастерской. — Господин Ута! — Кричит она, и её голос мягким эхом тонет в зале, а ответ не приходит. Лиа вновь достаёт телефон из кармана, готовая позвонить мастеру, но затем решает немного повременить — может, он просто вышел за кофе? — она волнуется о впечатлении, которое может произвести, и не хочет показаться слишком навязчивой. Девушка в нерешительности оглядывает пространство у двери, будто не уверенная, что может пройти дальше, поджимает губы и делает робкий шаг вглубь зала, который тут же отдаётся тихим скрипом подошвы о плитку, кажущимся непозволительно громким в мёртвой тишине студии. Грудная клетка сжимается от напряжения, и Лии приходится приложить усилия, чтобы выдохнуть; она делает новый шаг, проходя всё дальше вдоль стен и оглядываясь работы мастера. Если бы ей нужно было описать маски одним словом, то это было бы слово «жутко» — бумажные, тканевые и гипсовые, все маски зловеще тёмных или угрожающе ярких оттенков с застывшим пугающим ехидством на лице или вовсе с заменой лиц геометрическим узором или барельефом, вызывающим странное чувство беспокойства. Работы масочника распаляют зачатки тревоги в груди Лии, трансформируя её в гулкий страх, бьющий по барабанным перепонкам её собственным сердцебиением, и Лиа крепче сжимает в руках простенький смартфон, как единственную знакомую ей вещь в этом месте. Дыхание вторит ускорившемуся пульсу, становясь частым и поверхностным. Лиа прикрывает глаза и медленно выдыхает, заглушая собственными мыслями шум в ушах и подступающую волну паники. — Привет, — особенно громко звучит голос парня в накалившейся тишине, и Лиа вздрагивает от неожиданности, роняя телефон — пара попыток поймать его не увенчиваются успехом, и смартфон громко падает на кафельную плитку экраном вниз. Она борется с желанием поднять его, но быстро выпрямляется и оборачивается. — Здравствуйте, — говорит она, мимолётно взглянув на масочника, и быстро присаживается на корточки, забирая телефон с пола, а затем встаёт. Мгновение она медлит и не заглядывает на экран, прижимая телефон стеклом к плотной ткани брюк. «Пожалуйста, родной, только будь целым и невредимым», — просит она мысленно, но внешне вида не подает. Лиа осторожно поворачивает телефон лицом к себе и с досадой поджимает губы. Надежды её не оправдываются, и хрупкое стекло оказывается вдребезги разбитым до середины экрана — пользоваться мобильным, скорее всего, ещё можно, но будет не очень комфортно. — Прости, — говорит масочник, внимательно наблюдая за ней. — Нет, всё в порядке, — она убирает телефон и улыбается, — всё так и было, — врёт Лиа, и поблескивание осколков на тёмной плитке лишь подтверждает это. Парень не подаёт вида и указывает ей присаживаться на небольшое кресло у его рабочего стола. Она послушно проходит и с тихим шорохом садится в кресло, замечая, что с появлением в зале кого-то ещё ужасающая атмосфера испарилась, превратив студию в слегка мрачноватое, но всё же вполне приветливое место. Возможно, дело во владельце студии, образ которого слишком хорошо вписывается в окружающий декор. Остановив свой взгляд на Уте чуть дольше, девушка неожиданно понимает, что её охватывает чувство, будто они с ним уже где-то виделись. Нескрытый кагуган, обилие татуировок и необычная причёска делают его образ настолько уникальным, что девушка не решается сомневаться в своём предчувствии, хотя, сколько не силится, не может вспомнить место их встречи. Изобилие знакомств в жизни Лии — в общежитии, в барах и на постоянно меняющихся подработках последние полгода — в итоге привели её к тому, что лица, а особенно имена, практически не задерживаются в памяти, исчезая почти так же стремительно, как и появляются. Последнее время она всё чаще думает начать пить какие-нибудь витамины для памяти, но вот помогут ли ей человеческие лекарства? Вряд ли. — Простите, — решает спросить она, наблюдая, как мастер садится напротив неё за рабочий стол, — мы с вами нигде не встречались? На мгновение на его лице появляется настолько удивлённое выражение, как будто она не узнала родного отца, но вскоре он возвращает себе прежний флегматичный облик и говорит: — Нет, вряд ли я бы смог забыть тебя. Лиа растерянно моргает: удивление на лице парня никак не вяжется с уверенностью в сказанных словах. Но она не успевает хорошенько задуматься об этом, услышав его вопрос: — Ты когда-нибудь занималась масками? — Я давно увлекаюсь этим, — улыбается она, — делаю маски из папье-маше, а затем покрываю шпатлёвкой и эмалью и раскрашиваю акриловыми красками. Он удовлетворённо кивает. — Отлично, — Ута смотрит прямо в глаза Лии, отчего она чувствует неловкость, — ты где-нибудь училась этому? — Нет, — она опускает глаза к керамической плитке, но когда вновь смотрит в его лицо, пронизывающий её взгляд ничуть не смягчается. — У меня были уроки макетирования в университете, поэтому неплохо получается создавать объем. — И на кого ты училась? — На архитектора, — она грустно усмехается, но быстро возвращает себе привычную улыбку, — я принесла свои эскизы, если вам будет интересно взглянуть. — Конечно, — его губы трогает лёгкая улыбка. Она выуживает из сумочки небольшую тетрадь блочного типа, старательно скрывая сковывающее её напряжение, и протягивает масочнику. Он тут же открывает её и без особого интереса просматривает, изредка останавливаясь на отдельных листах, затем не возвращает её хозяйке, а кладёт себе на рабочий стол. — Я позвоню тебе в пятницу. Слова его звучат как прощание, Лиа с лёгкой тоской встаёт с кресла. — До свидания, — тихо проговаривает она, прежде чем направится к выходу. Парень лишь коротко кивает и встаёт из-за рабочего места, не задерживая на гостье взгляда. Только что ей показалось, что она ему даже интересна, но последняя фраза развеяла любые намёки на это. Она слегка ускоряет шаг перед выходом из студии и слишком резко открывает дверь. — Ай! Ты что творишь?! — Кричит мужчина за дверью, которого она ненароком зашибла. — Простите, пожалуйста, — безропотно говорит она, придерживая металлическую дверь. Печаль в её голосе прозвучала слишком явно. — Совсем ослепла, что ли? — Не унимается мужчина и поправляет рукава модной толстовки. — Надеюсь, ты ничего мне не испортила! Лиа отступает на шаг назад, с сожалением глядя себе под ноги. Ей не терпится покинуть студию, потому что происходящее всё больше начинает походить на унижение. — Вы на собеседование? — Звучит за спиной Лии бесстрастный голос масочника. — Кхм… Да, — мгновенно успокаивается гость. — Тогда отстаньте от девушки и проходите, — так же холодно продолжает он и указывает мужчине пройти вглубь студии. Гость обходит Лию, одарив её неприязненно взглядом, и садится на место, на котором только что сидела она. — Уходи, — говорит масочник едва слышно, и девушка не сразу понимает, что этот тихий полушепот предназначается именно ей, не достигая человеческого слуха мужчины. Она переводит на него взгляд и коротко кивает, а затем тихо покидает студию. Металлическая дверь за ней звучно захлопывается, выстроив между ней и масочником зримую границу. Она с тоской выдыхает и поджимает губы, прежде чем быстрым шагом броситься вдоль однотипных зданий до тех пор, пока запомненный ею маршрут не заканчивается. Лиа достаёт телефон, испещерённый трещинами, и говорит: — Ты как, малыш? Затем нажимает кнопку включения, и экран вспыхивает приятным светом, не давая знать о своём падении. Она проводит пальцами по экрану, перелистывая страницы приложений — сенсор, кажется, тоже не пострадал — затем отряхивает экран от стеклянной крошки и запускает навигатор. — Ну что ж, это должно было рано или поздно случиться, — говорит она себе под нос и начинает путь до станции. В общежитие она добирается уже после полудня с ужасно паршивым настроением. Она уверена: вероятность того, что Ута позвонит ей в пятницу, близка к нулю. Зайдя в комнату, она откидывает сумочку на постель, снимает туфли и вешает пиджак на крючок у двери, после подходит к краю кровати и садится. Кибикино запрыгивает к ней на колени, а Рега кладёт морду на её ладонь, покоящуюся на краю кровати. — Да, мои хорошие, кажется, мы ещё здесь задержимся, — говорит она с тоской в голосе и медленно гладит питомцев по шёрстке. Она валится на постель и устало выдыхает. Пёс перебирается поближе и кладет мордочку на грудь хозяйки, Рега же на постель не запрыгивает и подходит ближе к лицу девушке, оставаясь у подножья кровати. — Тяжело уже запрыгивать, да, девочка? — Она с тоской смотрит в глаза собаки, а та лишь виляет хвостом. Рега — очень старая собака для своих размеров, помесь боксёра с охотничьей породой, но какой точно, Лиа не знает — была подарком от женщины, вырастившей девушку. Реге уже тринадцать лет, раньше у неё была классическая чёрно-белая окраска, когда вся шерсть чёрная, а грудь и лапки — белые, сейчас же практически вся морда собаки поседела, а глаза стали будто бы подёрнутыми белой дымкой, хотя проблем со зрением Лиа у собаки не наблюдала. Она часто с грустью думала о том, сколько же она ещё будет рядом: полгода, год, два? Она старается отдать всю свою любовь Реге, порой позволяя ей слишком много, но от чувства близости неизбежного отделаться не может. Рядом с ней молодой и энергичный Киби кажется особенно активным. Он самый обычный дворовый беспородный пёсик, которого Лиа шесть лет назад взяла из приюта щенком. Она услышала его душещипательную историю, так похожую на её, и не могла не приютить. Сейчас она особенно рада этому решению, ведь ей кажется, что Рега делает усилия и не ленится, стараясь не упускать первенства перед хозяйкой. Кибикино подползает ещё ближе к девушке и лижет лицо, она отворачивается от него и смеётся, Рега недовольно ворчит и нехотя запрыгивает на постель, отгоняя пса. — Ну здравствуй, — говорит ей Лиа и вновь садится, чтобы как следует почесать собаку. Кибикино же никогда не показывает своей ревности, в отличие от Реги. Лиа подозревает, что он, так же как и она, идёт на уступки старушке, ведь девушка знает, какой звонкий голос у пса, когда на прогулке к ней пристаёт любая другая собака. Наслаждаясь ласками, Рега ложится на постели и подпирает мордой колено девушки. — Надо, наверное, мне начать готовить, — говорит Лиа, и питомцы внимательно смотрят на неё, будто понимают каждое слово, — а то кто-то может пострадать, правда? Она встаёт с кровати и медленно подходит к столу, на котором лежит в тарелке мясо, но едва она касается его, как понимает, что оно совершенно не успело оттаять. Тяжело вздохнув, она начинает думать, как может ускорить этот процесс. — Может, положить в тёплую воду? — На удивление она слышит ответ от своего желудка, который начинает громко урчать. — Господи, я так есть хочу. Может, отрезать маленький кусочек и съесть, пока никто не видит? Она берёт небольшой нож в виде топорика и открывает влажный пакет, вдыхая притягательный аромат сырого мяса, но едва успевает коснуться куска ножом, как дверь распахивается, и от испуга она роняет инструмент на пол. — Ох, прости, — звучит взволнованный голос Тори. — А, нет, ничего, это я сегодня какая-то нервная, — она поднимает нож с пола и кладёт на стол. Затем разворачивается к двери, облокачиваясь о столешницу. Перед ней стоит Тори в своей привычной повседневной одежде с тяжёлой сумкой наперевес. Шрам на лице она закрывает русой челкой, которую каждое утро тщательно укладывает перед выходом, но которую ненавидит всей душой и в общежитии всегда носит ободки. Рядом с ней стоит знакомая Лии девушка с длинными чёрными волосами и широкими скулами, отчего её лицо кажется немного непропорциональным — вроде бы она и живёт в соседней комнате. — Ты Миюки, да? — Уточняет Лиа. — Да, — та смущается, — мы часто пересекаемся на кухне. — И добавляет тише: — прости за котлеты. — Всё в порядке, — она отмахивается. Рега лениво бьёт по кровати хвостом, привлекая к себе внимание. — Здравствуй, радость моя, — Тори сбрасывает обувь и вскарабкивается на постель Лии, тиская собаку. Гуль с подозрением смотри на девушку, оставшуюся в дверях. — Не стесняйся, проходи, или ты боишься собак? — Нет, — она машет головой, — не хочется мешать вам, но… Саюри с парнем сейчас в нашей комнате, — говорит она шепотом, — можно, я немного посижу у вас? — Да, конечно, — Лиа смеётся. Девушка тихо прикрывает за собой дверь и скромно устраивает свою обувь рядом с обувью девушек. Заметно, что ей ужасно неловко. Она садится на край кровати, и тут же к ней подскакивает Кибикино, с интересом осматривая гостью, отчего она тихо усмехается и немного расслабляется. Лиа расплывается в улыбке, замечая это, — она уверена, что, окажись комната пустой, Миюки было бы гораздо комфортней с Тори, а она здесь создаёт лишний дискомфорт. Лиа не хочет мешать студенческой жизни соседки. — Вот, Тори, а ты недовольна тем, что я дома не ночую. Такой расклад тебе бы понравился больше? — Усмехается Лиа. — Мне однозначно было бы спокойней, — отвечает девушка, — но было бы негде жить, — она качает головой, не уверенная в своём мнении. — Хм… — Она замечает раскрытый пакет с мясом. — Ты собиралась готовить? — Да, но мясо ещё не разморозилось. — А что будешь готовить? — Думаю засушить в духовке, — отвечает она, отведя взгляд. — А ты чего так рано? Ещё и двух нет. — У нас одна пара была, — спокойно говорит Тори. — Одна пара, да ещё и вторая? — С подозрением щурится Лиа, а затем усмехается. — Ладно, я просто шучу, даже если вы прогуливаете, это не моё дело. Тори улыбается в ответ. — Как прошло собеседование? — Интересуется она. — Не знаю, у меня очень сложное впечатление о нём, — она тяжело вздыхает, — не думаю, что хозяин мастерской позвонит мне. — Почему? — Мне кажется, я его ни капельки не заинтересовала, — признаётся Лиа, — хотя у меня есть ощущение, что я его где-то встречала. — Ах, Лиа, — Тори притворно закатывает глаза, — разве существует мужчина, которого ты могла бы не заинтересовать? Даже наш директор постоянно спрашивает меня, не придёшь ли ты навестить его. Лиа смеётся. Тори на мгновение задумывается. — А может ли быть такое, что вы уже встречались с ним… — Она неоднозначно водит плечами. — Ты понимаешь в каком смысле. — Да неееет, — тянет Лиа. — Да дааааа, — отвечает ей Тори. Девушка не успевает снова протянуть своё «нееет», как раздаётся настойчивый стук в дверь, прерывая игривую атмосферу. Лиа привстаёт со стола и делает шаг к двери, жестом останавливая уже подскочившую с постели Миюки. Гуль проворачивает ключи в замке — их дверь так часто открывалась от сквозняков, что приходилось запирать — и приоткрывает дверь. За ней стоит Тацуя, неприязненно глядящий на неё. — Кто из вас Лиа? — Спрашивает он. Девушка вскидывает брови. — Я, — отвечает она. — Пойдём выйдем. — Ещё чего, — девушка усмехается. Он крепко сжимает зубы и пытается войти в комнату, но Лиа легко выдерживает его давление — будь на её месте Тори или Миюки, вряд ли бы им это удалось. — Ты зачем к Шинкуро пошла? — Ты меня не послушал. Её спокойный голос лишь сильнее злит парня: — Где ты видела, чтоб я курил? — Здесь, в коридоре, — она кивает ему за спину. — Ничего ты не видела, — он почти кричит. — Где твои доказательства?! Рега соскакивает с кровати и заходит за спину хозяйки, угрожающе смотря на Тацую, а из её пасти вырывается низкое утробное рычание. — Рега, место, — не оборачиваясь, говорит Лиа. Парень опасливо поглядывает на собаку. — Мне не нужны доказательства, — отвечает она ему, — я видела, как ты шёл по коридору и курил, а когда я сделала тебе замечание, ты послал меня. — Что? Если бы я хотел послать тебя — я бы послал! — Он кричит и бьёт кулаком в дверь. Рега вновь отзывается рычанием, но уже принимает низкую позицию, готовая к прыжку. Он нервно глядит на неё, а затем отступает на шаг от двери. — В следующий раз со мной говори, ясно? — Ага, — легко говорит она и захлопывает дверь у него перед носом, закрывая на ключ, и довольно оборачивается к Реге, — кто моя защитница, а? — Она бросается почесывать загривок собаки, на что та радостно виляет хвостом. — Моя красавица, да что бы я без тебя делала? — Лиа наклоняется к ней и крепко обнимает. — Мне кажется, что если бы не Рега, он бы тебе всёк, — тихо отзывается Тори. — Я думаю точно так же, — мирно говорит Лиа. — Как ты можешь быть такой спокойной? — Нервно спрашивает Миюки. — А что я должна делать? — Усмехается она. — Рвать и метать? Девушка пожимает плечами. — Когда пойду гулять с собаками, зайду к Шинкуро и скажу, что он наведывался к нам. Пусть сами решают с ним вопрос. — Я думаю, он ещё больше разозлится, — говорит Тори. Лиа вздыхает, глядя на девушку. — Я не проживу здесь ни до твоего выпуска, ни до выпуска этого придурка, и не хочу оставлять вас с такими неуравновешенными типами. Соседка грустно улыбается, но сказать ничего не решается. Минуту девушки сидят в тишине: Миюки и Тори раздумывают о словах Лии, так похожих на родительские, а она, в свою очередь, аккуратно садится прямо на пол и гладит свою защитницу. — М, Лиа, мы хотели кое-что сказать тебе, — начинает соседка, — совсем из головы вылетело. Мы хотели сегодня выпить вечерком — ты не против с нами посидеть? Миюки активно кивает словам Тори. — Прямо посреди недели? — Усмехается Лиа. — Четверг — маленькая пятница, — парирует девушка. Лиа смеётся. «Так сегодня уже четверг? Завтра я узнаю ответ?», — думает она и отводит взгляд. — Я не против, а что будете пить? — Думаю, вино, — Тори улыбается. — Мы с Миюки купим винограда и вкусного сыра за те котлеты, что съели у тебя. — Надеюсь, эдам? — Ехидничает Лиа. — Конечно, — кивает она. — Тогда я точно с вами.