«Мы сливаемся с толпой, время дышит в спину, воя, Слышу, вижу — тени пляшут под луной» Лиза Громова
Автомобиль останавливается у подъездной дорожки стройной многоэтажки, практически сливаясь с окружающей темнотой, выделяясь лишь ярким светом фар. Зима подбирается всё ближе, забирая последние частицы тепла и нагло пожирая световой день, оставляя живущих наслаждаться его жалкими крохами, однако люди быстро привыкают к отсутствию солнечного света в их жизни, ведь по пробуждении солнце ещё не успевает встать, а после работы — успевает сесть. Сложно поверить, что лишь неделю назад в это время было светло. Девушка юрко выныривает из автомобиля, поправляет складки пальто и наклоняется попрощаться с водителем: — До завтра, — смеётся она. — И даже не пригласишь меня на чашечку кофе? — Парень усмехается. — Нет, — она беззлобно качает головой и хлопает дверцей машины. Масочник ещё полминуты наблюдает за силуэтом помощницы, освещаемым ослепительным светом фар, пока тот не скрывается за тяжёлой металлической дверью. Он с долей разочарования вздыхает и переключает передачу на задний ход. Лиа широким шагом минует один лестничный пролёт за другим, перешагивая несколько ступеней за раз, и лукаво улыбается — бессмысленно отрицать, что ей нравятся ухаживания Уты, хотя развивать эти отношения никак не входит в её планы, впрочем, как и любые другие романтические отношения в её жизни. Она может закончить этот флирт — уволиться с работы и устроиться бариста в любую кофейню, пока не найдёт более приличное место, но ей нравится происходящее. Попытка провернуть хлипкие ключи в замке не увенчивается успехом — дверь уже открыта, отчего Лиа в ужасе приоткрывает её и робко заходит в собственное жилище, ожидая увидеть страшный погром и труп грабителя в прихожей, но, к своему удивлению, ничего не обнаруживает в тёплом свете ламп лестничной клетки и закрывает за собой дверь, несмело снимает демисезонные сапожки и проходит вглубь квартиры. Может, я забыла запереть дверь? Тогда почему меня не встречают Рега и Кибикино? Она громко выругивается, когда спотыкается обо что-то в темноте коридора и больно ударяется мизинчиком. На звук её голоса реагирует Кибикино — пока Лиа ищет выключатель, она слышит, как он скребёт коготочками по полу. Коридор озаряет неожиданно яркий свет, и Лиа щурится с непривычки; Кибикино внимательно смотрит на неё и виляет хвостиком, стоя за небольшим белым чемоданчиком, об который и споткнулась девушка. Лиа не сразу понимает, что это. — Лиа, мы тут! — Бодро кричит Джузо из кухни. — Прости, забыл убрать куинке. Девушка чувствует, как спирает дыхание, и не может ответить юноше; усилием воли она отводит взгляд от чемоданчика и, не глядя на него, переставляет к стене. Кто был тот гуль, из которого сделан куинке? Я знала его? Лиа с видимым спокойствием снимает пальто и вешает на плечики, затем медленно и даже с долей опаски проходит на собственную кухню, попутно включая там свет. — Не думала, что ты так скоро воспользуешься моими ключами, — говорит она печальным тоном — неожиданным для себя самой. — Я не знал, что ты расстроишься, — грустно усмехается он, — сегодня освободился пораньше и решил посидеть с Регой и Кибикино — толку-то, что мы поодиночке сидим, — говорит он, будто оправдываясь. Она отмахивается, пытаясь развеять свой мрачный вид, но делает лишь хуже. — Не обращай внимания, сегодня был тяжёлый день, — врёт она и про себя думает, действительно ли её так расстроил вид куинке и возможность знакомства с безвременно погибшем гулем, из которого он был создан, — как будто бы я не знаю, с кем связалась, честное слово. Она садится за стол, устало подпирает рукой голову и переводит взгляд на парня — он в чёрном костюме не по размеру полулежит на полу, оперевшись о кухонный гарнитур, и поедает печенье из картонной упаковки, а сидящая рядом Рега упорно делает вид, что её оно не интересует. Лиа усмехается, глядя на собаку. — Ты когда в последний раз ужинал чем-нибудь… более питательным? — Хмурится Лиа. — Давно, — равнодушно отвечает он, — Ханбее постоянно ругается из-за этого. Лиа вновь усмехается, вспоминая высокого парня, которому она передавала сахарное печенье. Размышляя, где можно перекусить так, чтобы ей не поплохело на глазах у следователя, она вспоминает место, которое дарит ей радость в самые тоскливые моменты жизни. — Может, сходим в Макдональдс? — Предлагает она. — Не то чтобы я была большим фанатом, да и не ближний свет, но у меня даже бутерброда не найдётся, — Лиа переводит взгляд на холодильник, — заодно и с собаками прогуляемся. — Рега тут же реагирует на заветное слово и подходит к хозяйке, виляя хвостом, а Кибикино мечется в прихожей, радостно взвизгивая. Видя реакцию собак, парень тут же отвечает: — Хорошо, — он встаёт с пола и кладёт коробку печенья на столешницу. Лиа решает, что большой нужды переодеваться нет, ведь прямые чёрные брюки всё равно полетят сегодня в стирку, а тёмно-бордовая блуза не слишком сильно боится пятен и жесткой чистки. — А что ты обычно ужинаешь? — Глядит на неё Джузо из прихожей, обуваясь. — Перехватываю что-нибудь после работы, — вновь врёт она. «Например, случайных прохожих», — подначивает внутренний голос. Лиа накидывает пальто и берёт из тумбочки рулон пластиковых пакетиков. — Я, кстати, вспомнил, кого ты мне напоминаешь, — неожиданно говорит он, и первая мысль Лии о том, при чём здесь «кстати» и что он никогда не упоминал её схожесть с кем-то, разбивается вдребезги об устрашающее понимание, кого она может напоминать. — Ретту Кофетуа! Вы случайно не знакомы? — Нет, впервые слышу, — тихо отвечает она.***
Мокрый, холодный воздух забивает глотку и лёгкие, заставляя неприязненно сжиматься под свирепым взглядом той, кто ещё долго будет мучить её в кошмарах. Она помнит, как лежала на асфальте, не в силах шевельнуться, как захлёбывалась в собственной крови, ожидая неминуемой смерти. А Ретта лишь хмыкнула и убрала угрожающе направленный на неё обоюдоострый меч. «В следующий раз я обязательно убью тебя, — сказала она с лёгкой горечью, — не попадайся мне больше на глаза». В ушах до сих пор стоит хлюпанье удаляющихся шагов на мокром асфальте и шипение рации, которой следователь говорит, что упустила Каракала. Лиа никогда не прекратит задаваться вопросом, почему в тот вечер осталась жива. Она вздрагивает от звонкого стука подноса о деревянный стол и переводит взгляд на Джузо. Слова юноши перед выходом из дома вместе с пронизывающим холодом открытой веранды заставили девушку вспомнить то, что она предпочла бы забыть. Парень садится напротив и выкладывает с подноса напитки, Большой Снэк Бокс и два Рояла, пододвигая к Лии закуски, а к себе бургеры, что вызывает у девушки улыбку — неужели он действительно помнит о той неубедительной лжи об аллергии на глютен? — Возможно, к нам присоединится Ханбее, — говорит Джузо, пока разворачивает бургер. Лиа молчаливо вскидывает брови, уминая картошку без соуса. — Он звонил и жаловался, что не смог найти меня в квартире. Рега жалостливо кладет голову на колено хозяйки, пронзительно заглядывая в глаза, Лиа старательно игнорирует её, с опаской беря в руки стакан с чем-то тёплым, и отпивает из трубочки. Очевидно, это какао. Лии недоступны вкусы шоколада, ароматных сиропов и прочих прекрасных вещей этого мира, но вкус молока чувствуется достаточно отчётливо. Возможно, даже хорошо, что она не чувствует конфликт между солёностью картофеля и сладостью напитка. Лиа смотрит, как Джузо с аппетитом поедает один бургер и принимается за следующий, слегка жалея, что не может насладиться теми вкусами, какими наслаждается он, а затем замечает в Снэк Боксе сырные палочки, умело запрятанные за жареными крылышками, и решает, что ещё совсем не время для уныния. Она берёт одну палочку и с удовольствием кладёт в рот, ощущая неприятный и практически тошнотворный вкус пшеничной панировки, скрывающей за собой сладкий горячий сыр. — Только ради этого и стоит жить, — вдохновлённо говорит она, запивая палочки какао. Гули как вид лишены возможности ощущать прелестные вкусы человеческой еды, для них заменяемые на омерзительную горечь, схожую со вкусом плесени, или на слезливую терпкость пропавшего мяса или рыбы. Для Лии всё обстоит слегка иначе: молочные продукты доставляют ей немыслимое удовольствие, большая часть еды остаётся безвкусной, а всё, чего могло касаться зерно, по вкусу как раз-таки подпадает под представление гулей о человеческой еде — о причинах этого феномена девушка старается не думать, хотя и не скрывает, что наслаждается этим. «Может, запечь мясо под сыром?» — Кажется, я не наелся, — рассеянно произносит Джузо, скомкав вторую бумажку, — я загляну в их кафе. Девушка усмехается и кивает ему вслед — как это могло быть, чтобы он остался без десерта? Сырные палочки закончиваются слишком быстро, а наедине с собой ей незачем давиться безвкусной едой. Рега тычется в бедро хозяйки, и Лиа сдаётся и смотрит ей в глаза, поглаживая по седой голове. — Ну нельзя тебе такое, — шепчет она, — не дури, — и кладёт палец на нос, собака отстраняется и облизывает его. Лиа переводит взгляд на Кибикино, негодующе смотрящего на неё — будь его воля, она бы встал на задние лапки и передними опёрся о пальто девушки, умоляюще поскуливал и жалобно смотрел в глаза, но он знает, что хозяйка будет ругаться за испачканное пальто. — Ладно, — сдаётся Лиа и тянется к наггетсам в Боксе, которые были бы безжалостно выброшены при ином исходе, — держите, — она дает по наггетсу Реге и Кибикино. Оба глотают их почти не жуя и вновь заглядывают в глаза хозяйки, облизывая носы. Лиа вздыхает. Позади себя девушка слышит быстрые твёрдые шаги и поначалу не реагирует на них, но когда собаки отвлекаются от вымаливания закуски, навостряют уши и внимательно глядят в сторону незнакомца, Лиа поворачивается вслед за их взглядами и видит запыхавшегося Ханбее, стремительно приближающегося к ней. — Здравствуйте, — шепчет он, опираясь о собственные колени. — Сузуя сейчас подойдет, он за десертом отошел, — предвосхищая вопрос юноши, говорит Лиа и поглаживает Регу по голове, успокаивая. — Я… присяду?.. — Вроде как спрашивает Ханбее, но, не дожидаясь ответа, садится рядом на лавочку. Кибикино в ответ на пришествие незнакомца нерешительно виляет хвостом, а Рега принюхивается. Через минуту после того, как следователю удаётся успокоить дыхание, из дверей кафе появляется Джузо, держа в одной руке свежее какао, а в другой — коробочку с десертом. Подойдя к столу, он кладёт коробочку в центре — внутри оказываются капли безе. — Ты всё-таки нашёл меня, — говорит Джузо вместо приветствия. — Сузуя-семпай, вы оставили неподготовленным отчёт за прошлую неделю, Уи-сан требует его завтра до обеда. — Вот завтра и напишу, — равнодушно отвечает тот. Ханбее беспомощно вздыхает. — И вам необходимо присутствовать на общем собрании, — без былого запала продолжает следователь и неожиданно замечает, как девушка очищает куриные крылышки от панировки, по общему мнению считающейся самой вкусной частью этого блюда. — Не осуждай меня, — шепчет она, заметив его взгляд, и хихикает. — Там слишком скучно, — протягивает Джузо. Ханбее поджимает губы. Лиа пододвигает к нему поближе остатки Снэк Бокса и кивает, предлагая угоститься, Абара робко берёт оставшийся наггетс. — Спасибо, — говорит он. Лиа решает, что упаковки картошки, сырных палочек и пары куриных крыльев с неё на сегодня хватит. Смущение Ханбее очень скоро сходит на нет, и довольно быстро от Бокса ничего не остаётся. — Спасибо, — вновь говорит он. Лиа хихикает от внешней робости юноши и берёт одну безе больше для вида, нежели чем насладиться десертом. Безе же состоит из яиц и сахара, верно? Разжевав безвкусную сладость, по консистенции схожую с пенопластом, девушка обильно запивает её какао. После длительной прогулки девушка кое-как добирается до своей квартиры, чувствуя, как гудят мышцы, и даже собаки, которые обычно не слишком охотно идут к дому, сегодня очень послушны и спокойно заходят в подъезд, не оглядываясь на улицу. Лиа прощается с Джузо и Ханбее на лестничной клетке под ворчание старшего следователя о том, как его помощник непременно будет докучать ему с отчётом, если сейчас же не пойдёт домой. «Кажется, из Джузо не слишком хороший начальник», — думает Лиа и усмехается. Руки оледенели от морозной погоды за окном и стакана милкшейка, который девушка несла всю дорогу. Про себя она замечает, что пора доставать кожаные перчатки, и ставит пластиковый стакан на тумбочку в прихожей, затем разувается, скидывает пальто и идёт вместе с Регой и Кибикино в ванную мыть лапы. После всех процедур Лиа проходит на кухню и выставляет на пол собачьи миски, а сама устраивается за столом, рассуждая, что приготовить мясо под сыром — действительно очень хорошая идея, и, превозмогая лень и усталость, поднимается со стула, чтобы достать из морозилки кусок мяса и отправить размораживаться в холодильник. Захлопнув дверцу холодильника, она усилием воли выпрямляется и делает повороты из стороны в сторону, разминая спину. «Скоро мышцы совсем атрофируются, нужно хоть заниматься время от времени». Лиа вздыхает, подходит к окну, стараясь не потревожить трапезничающих собак, и замечает в темноте пейзажа яркий отблеск белых снежинок в свете уличных фонарей. Не веря своим глазам, она облокачивается о подоконник и придвигается к самому окну, едва не касаясь носом стекла, но глаза не обманывают её — на улице идёт первый снег, хотя и не задерживается на земле, тая. Она отстраняется от окна, когда стекло начинает запотевать от её дыхания, мешая обзору. — Зима в этом году пришла слишком быстро, — говорит она себе под нос, отворачиваясь от окна, и встречается взглядом с Кибикино, который очень внимательно слушает каждое слово, — представляешь? — Заканчивает она и усмехается, пёс облизывается в ответ. Лиа поднимает с пола миски, споласкивает их и, вновь наполнив кашей, убирает в холодильник. Рега и Кибикино проходят вглубь коридора в сторону спальни и оглядываются на девушку, которая потягивается и следует за ними, скидывает грязную одежду, когда проходит мимо ванной, и выключает за собой свет. «Это был тяжёлый день». Солнечный свет пробивается сквозь размытость картинки перед глазами, словно их заволокло пеленой. Лиа слышит царапающие шаги множества пар собачьих лап, заполонивших внутренний двор и веранду старенького дома, который остался в её воспоминаниях лишь фрагментами. Нос чует приятный аромат тушёного мяса, но от переполняющей сытости нет ни малейшего желания попробовать кушанье. — Дорогая, не сиди долго на солнце — сгоришь же, — слышит она родной голос Реги, а после и её неторопливые шаги. Она видит, как её пухлые руки тянутся к ней и треплют за щёчки — жаль, что она не может вспомнить черт лица обладательницы этих рук. — Но я хочу гулять, — с обидой говорит она тонким детским голосом, — и играть с ребятами. Женщина фыркает и хлопает её по макушке. — Ты точно наелась? — Вкрадчивым тоном спрашивает Рега. — Да, — протягивает Лиа, — ещё чуть-чуть, и я лопну! — Ну тогда иди, — она садится рядом с девочкой на ступени веранды, — только будь сдержаннее. — Хорошо! — Лиа шустро вскакивает со ступени и уносится прочь — за ворота дома, даже не слыша крика Реги о ненадетой шляпе. На пыльной просёлочной дороге, как и всегда, собралась ребятня со всей округи, они громко переговариваются и хихикают, когда девчонка подходит со спины к рослому парню в центре и с силой хлопает его по плечам. Дети вокруг громко смеются от вида перепуганного лица мальчишки, и Лиа смеётся громче всех. Их было около дюжины — смуглых и обгорелых, — часть из которых успела сильно вытянуться за первый месяц лета, но никто так и не мог догнать Лию в салках, хотя и сильно старались. Ей не было равных в догонялках, а вот прятаться она никогда хорошо не умела, и здесь её влегкую уделывала её тёзка с причудливой фамилией, за которую её прозвали Француженкой. Даже если бы она попыталась, то не смогла бы вспомнить ни одного имени своих друзей, как и правил любой из игр, в которые они играли вместе, помнилось лишь ребяческое веселье, дружный смех и то, как все удивлялись тому, что, падая, Лиа не получала ни единой царапины. А ещё очень хорошо запомнился тот вечер, когда она возвращалась домой вместе с Француженкой — им было по пути, хотя и её попутчице ещё предстояло идти до самого конца дороги за несколько километров от дома Лии, которая всегда задавалась вопросом: стоят ли эти игры такого утомительного путешествия? В тот день знакомая выглядела очень взволнованной и даже после целого дня активных игр казалась очень возбужденной. — Лиа, — окликает она. — Да, Лиа? — С усмешкой отвечает девочка и поворачивается к ней лицом. — Ты уверена в своих родителях? Девочка хмурится, озадаченная этим вопросом, и останавливается на месте. — Что ты имеешь в виду? — Знаешь, — знакомая опускает взгляд к земле, а голос её дрожит, хотя с губ не сходит улыбка, и внезапно начинает тараторить: — мой отец недавно сильно выпил и признался, что у меня была сестра, но ему пришлось разделить нас после рождения, и я подумала, что ты и можешь быть моей сестрой, — как на духу выпаливает она без передышки и, закончив, с силой втягивает воздух. — Не неси чепухи, — Лиа отмахивается и разворачивается в направлении дороги, продолжая путь. — Нет, подожди! — Молит девочка и хватает её за руку. — Послушай! Ты же видишь, насколько сильно мы похожи, будто близнецы! У нас одинаковый возраст и даже имя! — Нет, — Лиа делает слабую попытку вырваться, стараясь не переусердствовать, но попутчица только сильнее сжимает её ладонь, — мы с тобой едва знакомы, ты переехала сюда только месяц назад, а я живу здесь всю жизнь. И я точно знаю, кто мои родители. Девочка внимательно смотрит ей в глаза с решимостью такой силы, что Лиа готова засомневаться во всём что угодно. Сопротивляясь её чарам, она устремляет взгляд к земле, но попутчица заговаривает вновь: — На прошлой неделе, когда отец подвозил меня до дома, он видел тебя и повёл себя очень странно — тогда я не поняла, в чём дело, но после этого разговора стало ясно, что он узнал тебя! Пойдём со мной, я познакомлю тебя с отцом, мама умерла много лет назад, но это ничего не поменяет и… — Хватит! Замолчи! — Лиа с силой вырывает свою руку из чужой. — Моя мама — Рега и никто другой! — Когда она поднимает взгляд на девочку, та истошно кричит и пятится назад. — Ты монстр! — Вопит она. Девочка быстро справляется со ступором, сковавшим её, и бежит прочь от своей ровесницы. Лиа сразу понимает, что вновь не смогла сдержать своих страшных глаз; она обречённо вздыхает, не совсем понимая, как вернуть всё обратно, и поймёт ли, когда сделает это. Девушка просыпается из-за Реги, которая настойчиво вылизывает её щёки шершавым языком. Она уворачивается, рукой пытаясь поймать морду собаки. — Рега, хватит, — просит она сонно. Отвлёкшись от сна-воспоминания, Лиа решает, что разговаривала во сне, иначе не обяснить волнение Реги — наверняка она даже звала её по имени. Когда собака успокаивается, Лиа целует её в мокрый нос и удобно устраивается обратно на подушку. Она помнит, как после того случая им пришлось переехать впервые в жизни, помнит, как Рега рассказала о её настоящем происхождении, и помнит, как спустя несколько лет та скончалась, подарив ей маленького щенка, которого она назовёт её именем. И, возможно, Лиа хотела бы всё это забыть.