Компонент огня

«По ту сторону опавших листьев Солнце падает только на пошлых Солнце бьётся в агонии писем Засыпая под звонки телефонов» Лиза Громова

      За окном завывает метель, бросая в окна крупные комки снега. Лиа беспокойно поглядывает на происходящее, отчаянно жалея, что попросила масочника не забирать её из дома.       — Стоило сначала посмотреть прогноз погоды… — Со вздохом комментирует она, пересекаясь взглядом с собаками, как всегда удобно расположившимися на постели после утренней прогулки и плотного завтрака. Рега переворачивается со спины на живот и чихает, будто подтверждая слова Лии. — Будь здорова, — желает девушка и возвращается к макияжу, решив сегодня сделать акцент на глаза, потому что ни одна помада не выдержит такого близкого контакта с шарфом, который предстоит ей этим утром.       Всего полчаса назад Лиа наслаждалась безветренной морозной погодой на улице во время рассвета, а сейчас настоящий ураган грозит вот-вот начаться и снести всё на своём пути.       Существует ли одежда, способная защитить от происходящего за окном? Лиа уверена, что нет, но всё же достаёт тёплый пуховик длиною ниже колена, который, вероятно, будет единственным жизнеспособным вариантом в это утро, и массивные высокие ботинки, практически не оставляющие открытых участков тела в сочетании с пуховиком.       Нижний же слой не понёс значительных изменений: чёрные шерстяные чулки в рубчик, кожаная юбка до колена и тёмно-синяя рубашка с замысловатым узором.       Перед тем, как выдвинуться на работу, Лиа целует Регу и Кибикино в лоб и уклоняется от их ответных облизываний, после машет им ладошкой на прощание, раздражаясь от шелеста пуховика при каждом движении, и выходит в прихожую обуваться. Кибикино следует за ней, юрко спрыгнув с постели.       — Обещаю сегодня не опаздывать, — говорит ему Лиа и чешет по затылку, — не скучай.       Он с надеждой смотрит на хозяйку, отчаянно надеясь, что она возьмёт его с собой, но Лиа лишь тоскливо улыбается и ещё раз прощается с ним, прежде чем закрыть дверь. Когда-то Рега проводила много времени одна, пока девушка была на учёбе, а после — на работе, но сейчас им вдвоём должно быть чуть веселее — этой мыслью Лиа успокаивает себя каждое утро, уходя на работу.       Девушка физически ощущает, каким пунцовым стало её лицо на пронизывающем холоде — хотя скорее виной был сумасшедший ветер, потому что температура лишь едва уходила за ноль — и с благоговейным трепетом отпирает металлическую дверь студии, ныряя внутрь. Воздух в мрачном помещении главного зала всегда казался ей довольно прохладным, но сегодня в сравнении с бушующей на улице метелью он ощущается невероятно тёплым, заставляющим сбросить верхнюю одежду, едва Лиа оказывается за порогом.       К своему удивлению, она отмечает, что масочник уже успел проснуться, потому что в главном зале включено освещение, как и в мастерской, тёплый свет из которой проникает в узкий коридор через открытую дверь. Ута не спешил выглянуть и поприветствовать её — может, он куда-то вышел?       Лиа переобувается в чёрные балетки и наскоро поправляет волосы ладонью по дороге в мастерскую. В воздухе витает насыщенный аромат свежего гипса, а его пыль заметно оседает на тёмной плитке и взвесью парит вокруг.       Робко заглянув в комнату, девушка видит масочника, сосредоточенно шлифующего одну из гипсовых масок наждачной бумагой. Когда он подносит работу к губам, чтобы сдуть накопившийся слой гипсовой пыли, то краем глаза замечает Лию и поворачивается к ней, мизинцем убирая с головы наушники.       — Привет, я не услышал тебя, — говорит он, опуская маску на стол, и вытирает руки о тканевое полотенце.       — Привет, — она улыбается, — я заметила.       Лиа подходит к парню и коротко целует в знак приветствия, едва касаясь пальцами его ладоней, не давая обнять себя. Её осторожный быстрый поцелуй превращается в неторопливый и тягучий усилиями Уты, его ладони обхватывают тонкие кисти Лии и притягивают к себе.       Девушка отстраняется, мягко высвободив руки и положив их на грудь масочника, вынуждая его держать дистанцию.       — Ты же меня всю испачкаешь, — шепчет она, всё ещё находясь слишком близко, и переводит взгляд с его глаз на губы и обратно.       — Мы можем снять одежду, — игриво говорит он и вновь слегка придвигается к ней.       — А кто же тогда будет работать? — С усмешкой интересуется Лиа и делает шаг назад, достаточно отдаляясь от Уты.       Он коротко смеётся.       — Когда ты успел залить формы? И они уже просохли? — Тем же задорным тоном интересуется она, смотря на рабочий стол.       — Вчера мне не спалось, — говорит он, оглядывая стройные ряды одинаково безликих масок. — И сегодня тоже.       Лиа вскидывает брови, удивлённая таким ответом. Как она успела заметить, Ута не из тех, кто страдает бессонницей.       — Почему? — Спрашивает она, проходя к дальней стене комнаты, где лежат её фартук и наручи, и надевает их.       — Нервничал перед нашим свиданием, как мальчишка, — искренне отвечает он, наблюдая, как замирают руки Лии во время завязывания узла на фартуке, — а после не мог успокоиться.       Она хмыкает, завязывает аккуратный бант за спиной и оборачивается к масочнику, прерывая его любование её сегодняшним нарядом. Лиа подходит ближе и приобнимает парня за шею уже спрятанными за наручами предплечьями.       — Звучит так, будто ты по уши влюблён в меня, — она вновь усмехается.       — Может, так и есть, — шепчет он и едва касается пальцами её щеки.       Девушка внимательно смотрит в глаза масочнику, пытаясь понять, насколько он серьёзен, и к своему удивлению не замечает ни тени шутки в его взгляде или голосе. Она отстраняется и проходит к углу стола, оглядывая фронт работ.       — Какое задание у тебя будет для меня? — Она опирается ладонями о стол и настороженно смотрит на парня. Во взгляде её читается смятение.       Губы Уты невольно растягиваются в грустной усмешке, и он опускает глаза к маскам.       — Можешь заняться их покраской, — говорит он и берёт в руки наждачную бумагу.       В тягостном молчании проходит не один час, пока Лиа раскрашивает маски акриловыми красками в похожем стиле, что и сделанные ранее, а Ута полирует свежие болванки. Когда все маски избавляются от грубоватой текстуры заливки и неровных краёв, а на гипсовых лицах застывает краска, масочник принимается покрывать их лаком. Вид его ничем не выдаёт досаду, тяжёлым грузом повисшую в груди. Лиа то и дело переводит на него взгляд, на мгновение отрываясь от работы; ей страшно неловко, что она настолько грубо оставила его слова без ответа, но она не может дать его даже самой себе.       Она абсолютно точно не влюблена в масочника, хотя очевидно, что чувства, которые она испытывает к нему, отличаются от рабочих отношений «подчиненная-начальник», как и от привычной ей мимолётной связи с парнем из бара, с которым она когда-то провела ночь. Возможно, она даже ощущает некую привязанность к нему, описать природу которой пока не может, но назвать подобные малопонятные чувства влюблённостью у неё не поворачивается язык.       Ей нравится проводить время с Утой, и заканчивать их отношения — какими бы они ни были — ей совершенно не хочется. Она наслаждается его заботой и нежностью, которыми он трепетно окутывает её со дня разоблачения. Она упивается его очарованным взглядом, которым он осматривает её с головы до ног каждое утро и ради которого она старательно выбирает, что надеть, перед встречей с масочником. Ей приятно наблюдать, как он тает и распаляется под её прикосновениями, будто они — что-то особенное и драгоценное для него. Будто она — драгоценность для него.       Лиа решительно встаёт со стула, и Ута коротко переводит на неё взгляд от излишней резкости движений. Внешне спокойный, он напуган, думая, что Лиа уйдёт прямо сейчас. Парень лихорадочно подбирает слова, чтобы перевести все в шутку, в неумело затянутый розыгрыш, но ничего не приходит на ум. И когда девушка проходит совсем близко, он едва сдерживается, чтобы не схватить её за запястье и не удержать силой. Он напрягается всем телом, когда Лиа проходит у него за спиной, и жмурится, ощущая собственную никчёмность — и кто только тянул его за язык? — но девушка останавливается, а её ладони обвивают его талию и ложатся на пресс, спрятанный под плотной толстовкой. Ута чувствует, как она кладёт подбородок ему на плечо и тихо вздыхает.       — Прости, я пока не могу ответить тебе, — говорит она едва слышно, — однажды я обещаю сделать это, но сейчас… Сейчас я не хочу расставаться с тобой.       Она мягко целует его в шею, и Ута чувствует, как облегчение тёплой волной окатывает его тело, расслабляя напряжённые мышцы.       — Если ты скажешь мне уйти, я пойму, — виновато добавляет она, раскаиваясь в собственном эгоизме.       — Ещё чего, — спустя паузу усмехается он, окунает кисть в лак и начинает работу над маской, — а кто же тогда будет работать? — Цитирует он её.       Лиа тихо смеётся.       — Ты воспринимаешь всё слишком серьёзно, — проговаривает масочник нарочито недовольным тоном и качает головой.       — Ничего подобного! — Отвечает она и внимательно наблюдает, как Ута умело создаёт лакированное покрытие, продолжая свежим лаком начатые мазки, пока тот не успел высохнуть и оставить заметную границу. Эта работа очень походит на рисование акварелью, которая за годы рисунка в архитектурном Лии так и не далась.       — Могу тебя заверить в этом на сто процентов, — продолжает подначивать он, не прерывая работу. У девушки появляется желание пощекотать мастера, чтобы сбить его с начатой череды усмешек, и она даже поднимает руки к его бокам, но неожиданно ей в голову приходит другая, не менее интересная идея.       Лиа расплывается в хитрой ухмылке и влажно целует нежную кожу под ухом парня, пока её руки опускаются ниже. Пальцы ловко ныряют под тёплую толстовку, укрывающую тело масочника ниже пояса, и проскальзывают в тёмно-серые джоггеры, поверх белья ложась на его достоинство.       — Я же тебя съем, — предупреждает он.       Лиа придвигается к самому уху масочника и, продолжая ухмыляться, томно проговаривает:       — Боюсь, что для этого тебе понадобятся руки, — и прикусывает мочку уха.       Она начинает медленно поглаживать член масочника, в то же время неспешно целуя его в шею и поглядывая, как он старательно держит собственную маску сосредоточенности, хотя его достоинство оказывается намного искреннее своего хозяина и охотно отзывается на ласки девушки, увеличиваясь и вздрагивая под её руками.       Лиа решает преодолеть последний слой и аккуратно проскальзывает внутрь боксеров, проводит пальцами вдоль члена, замечая, как сбивается дыхание парня, а сосредоточенность на его лице трещит по швам. Она поднимается к головке и сдвигает крайнюю плоть, а затем неторопливо обводит оголившееся место большим пальцем. Лиа видит, как Ута с особой бережностью кладёт на стол покрытую лаком маску.       — Тщщ, не торопись, — шёпотом просит она, — дай мне немного поприставать к тебе.       Парень ничего не отвечает, но подчиняется и остаётся на месте, тяжело оперевшись руками о высокий стол.       Лиа довольно улыбается и мягко целует кожу за ухом масочника, прежде чем обхватить член ладонью и начать неторопливые движения. Она с удовольствием вслушивается в дыхание парня и приятно удивляется, когда замечает, что масочник прикрыл глаза, сместив вектор своего внимания и сосредоточенности в совсем другое место. Она чувствует, как заводится сама от блаженного выражения лица парня и от его возмужавшего достоинства в её руках.       Но неожиданно Лиа слышит, как звенят колокольчики над дверью на входе студии, и замирает, переведя взгляд к источнику звука. Масочник чертыхается, а она торопливо и бесшумно убирает руки, поправляя каждый потревоженный слой одежды, и опускает подол толстовки ниже, скрывая возбуждение Уты. Прежде чем отстраниться, она коротко целует масочника в шею, вслушиваясь в поступь гостя.       По дороге из мастерской она снимает наручи и фартук.       — Здравствуйте, — из коридора приветствует она седовласого мужчину, который уже появлялся в студии раньше. Йомо, если она правильно помнит его имя.       — Здравствуй, не нужно этого, — он отмахивается и подходит к ней ближе. Лиа улыбается в знак согласия перейти на «ты» и коротко кивает.       Масочник разворачивается и подпирает бедром стол, изображая равнодушие, отчего Лиа тихо усмехается. Заглядывая внутрь мастерской, Йомо хмурится от едкого запаха лака и тяжёлой взвеси гипсовой пыли.       — Простите, что отрываю от работы, — проговаривает он, смотря на шеренги неоконченных масок и останавливаясь в центре помещения. Лиа за его спиной едва сдерживает усмешку, плотно сжимая губы, что отлично видит масочник.       — Я, наверное, пойду прогуляюсь, — отзывается она, решив, что и этот их разговор не предназначается для её ушей, и откладывает рабочую одежду на коробки с расходниками.       — Куда ты пойдешь? На улице метель, — говорит масочник нарочито суровым тоном.       Она останавливается и переводит взгляд с Уты на Йомо, ожидая одобрения либо малейшего намёка на то, что ей нужно уйти.       — Нет, я не против, — отвечает на её немой вопрос гость, — так даже лучше. Ты же Каракал, верно?       — Верно, — сконфуженно отвечает она и садится на стул в углу комнаты. Нечасто она слышала это обращение в свой адрес, и обычно ничего хорошего оно не значило.       — Тогда это касается и тебя. После вашей стычки со следователями они собирают группу для патрулирования района. Их явно заинтересовало твоё появление, — говорит он Лии с непроницаемым видом.       — Моё… появление? — Она хмурится, подпирая подбородок кулаком. — Я вроде никуда не пропадала.       Неожиданно он тихо усмехается, и улыбка кажется чем-то противоестественным на его серьёзном лице. Лиа краем глаза замечает, как Ута складывает руки на груди, явно недовольный своим выпадением из диалога.       — Кажется, последний раз твоя стычка со следователями состоялась три года назад и закончилась весьма болезненно для них, как и все предыдущие, — он переступает с ноги на ногу и слегка хмурится. — Раньше они происходили с завидной регулярностью, и CCG явно успело списать Каракала со счетов, как ты объявилась вновь.       — Я… отошла от дел, — уклончиво отвечает она. — Всё это давно в прошлом, и последняя наша встреча не была запланированной, я лишь защищала подругу.       — Это я тоже слышал. — Он хмурится ещё сильнее и хмыкает, явно пытаясь что-то вспомнить, — твой голос… Мне он кажется очень знакомым. Мы нигде раньше не виделись?       Лиа замечает, как напрягается масочник за спиной Йомо, и с трудом сдерживает улыбку.       — Не уверена, — она пожимает плечами.       Он на секунду погружается в задумчивость, а затем поворачивается так, чтобы максимально комфортно вести разговор и с Лией, и с Утой.       — В общем, я бы посоветовал быть поосторожней и избегать любых вылазок в ближайшее время. В том числе для охоты. — он переводит взгляд на масочника. — Вчера я звонил тебе весь вечер.       — Я был занят, — с заметным раздражением отзывается тот. Приступ ревности Уты кажется Лии очаровательным, и, пока на неё никто не смотрит, она расплывается в улыбке, поглядывая на масочника из-за внушительной фигуры гостя.       — Ладно, — Йомо пожимает плечами, явно не собираясь интересоваться подробностями, — на прошлой неделе с моей маской кое-что произошло, и на ней появилась трещина, можешь взглянуть, как найдётся время?       — Да, оставляй, — отмахивается Ута, и гость выкладывает на стол тёмную маску с вытянутым клювом.       — Спасибо.       Йомо слишком быстро переводит взгляд на Лию, встречаясь с озорным блеском в её глазах, который она не успевает скрыть. Ей ничего не остаётся, как подыграть.       — «Кое-что»? — Шутливым тоном интересуется она.       Йомо тяжело выдыхает.       — Её прижало дверьми метро, — с досадой проговаривает он.       Она улыбается с сочувствующим выражением лица.       — Повседневность иногда бывает суровой.       — Да, — коротко отвечает парень и поджимает губы, — ладно, я пойду. Приятно было познакомиться, Лиа.       — И мне, — она улыбается и прослеживает взглядом, как они с масочником выходят из мастерской.       После девушка встаёт со своего места и проходит к рабочему столу, на котором лежит работа Уты, блестящая глянцем под светом ламп. Лиа аккуратно берёт маску в руки и наклоняет из стороны в сторону, подсвечивая абсолютно гладкую поверхность.       «Безупречно, — думает она и вслух восхищённо ахает, — ни единого шва».       Качая головой, Лиа кладёт маску на место и размышляет о своих навыках соблазнения, которые, возможно, не настолько хороши, как ей хочется думать. Её взгляд скользит по столу и, натыкаясь на маску Йомо, изучает её с особой тщательностью — настолько необычной она кажется. В ней сочетаются классическая маска чумного доктора и не менее классический образ противогаза. Наиболее точным было бы описание вроде "респиратор в виде птичьего клюва с затемнёнными линзами". Лиа размышляет, могла ли видеть её ранее, ведь, несмотря на свою оригинальность, маска кажется ей смутно знакомой.       Стараясь не вслушиваться в разговор Уты и Йомо, продолжающийся за стенами мастерской, Лиа слишком углубляется в свои размышления, из-за чего от неожиданности вздрагивает, когда руки масочника ложатся на её талию.       — Я напугал тебя? — Шепчет он на ухо, в то время как пальцы ловко расстёгивают пуговицы на воротнике её рубашки и нетерпеливо двигаются дальше.       Лиа отворачивается от лица Уты в попытке спрятать лукавую улыбку — теперь его очередь приставать к ней.       — Я слегка задумалась, — говорит она.       — О чём же? — Томным голосом спрашивает он и целует её в шею. Его руки спускаются к краю юбки и поднимают её до чулок, а после пальцы торопливо ныряют под кружевную резинку, сжимая бедра. — Не о том ли, где вы пересекались с Йомо?       Её мягкое сосредоточение на движениях масочника тут же растворяется, сменяясь удивлением. Лиа поворачивается к Уте лицом, вынуждая его отстраниться.       — Мне не нравится, к чему ты клонишь, — тихо говорит она и шёпотом добавляет: — ты уверен, что хочешь поговорить об этом сейчас?       Не выдержав её взгляда, Ута тяжело вздыхает и прячет лицо в изгибе её шеи. Его ладони плотно охватывают талию девушки и одним движением усаживают на стол. Теперь, когда она оказывается выше него, он обводит взглядом открывшуюся из-под рубашки бледную кожу, выпирающие ключицы и шёлковое белье бордового цвета, скрывающее небольшую упругую грудь.       — Мне тяжело думать о том, что кто-то ещё видел тебя такой, — наконец говорит он.       Лиа поднимает ладони к его лицу, заставляя парня смотреть ей в глаза.       — Это неважно, — тихо проговаривает она, — всё, что было до — не имеет значения. Мне не интересно, кто у тебя был до меня в этой студии или даже на этом столе. — Она опускает взгляд к своим ногам, а затем вновь поднимает к лицу Уты. — Как не должно быть интересно и тебе, ведь, — она мягко улыбается, с теплотой глядя в глаза Уте, — главное, что сейчас это именно ты, — заканчивает она почти шёпотом, следя за его изумлённым взглядом. — Но если тебя это действительно так сильно волнует, — после паузы начинает она более громким и насмешливым голосом, — то я сомневаюсь, что мы с Йомо переспали. Думаю, его память не так коротка, как моя.       Масочник усмехается, обнимает девушку, утыкаясь щекой в её грудь, и глубоко вдыхает, вбирая в себя её необычный аромат. Лиа бегло оглядывает помещение мастерской, а затем приобнимает парня в ответ и медленно гладит по голове, пальцами расчёсывая его волосы.       Она чувствует, как замедляется его дыхание и как, моргая, он щекочет кожу ресницами, и всё это время с её губ не сходит нежная улыбка. Спустя минуту парень слегка отстраняется, и Лиа поднимает руки, давая ему освободиться, но он лишь разворачивается к ней лицом и целует нежную кожу под ключицами, затем поднимается к шее, и каждый следующий поцелуй становится более чувственным и настойчивым, чем предыдущий. Он медленно выправляет рубашку из юбки Лии и спускает с плеч, оголяя больше кожи. Сквозь тонкое белье Ута ласкает грудь девушки, сжимая её в ладонях, пока поднимается к лицу Лии, заглядывая в завороженные глаза.       Её взгляд мечется от его губ к глазам, пока она медленно, словно боясь отпугнуть, поднимает пальцы к его лицу и скользит подушечками вверх по щекам, чтобы после запустить пальцы в волосы и притянуть масочника к себе. Она припадает к его губам в пылком поцелуе, одобряя каждое его предыдущее движение и все последующие.       Лиа чувствует, как стремительно её окатывает волна возбуждения от касаний парня, будто у него появилась сила, особым образом действующая на нее. Ута чувствует что-то похожее, но легко списывает это на недавние ласки девушки, от которых он едва не потерял голову. Теперь же он хочет довести её до такого же состояния.       Ута прерывает поцелуй, влажной дорожкой очерчивая путь до линии челюсти, и прикусывает выступающую мышцу. Он слышит громкий вдох девушки, срывающийся на стон, и улыбается, поднимаясь к уху. Лиа послушно отворачивает лицо, подставляя ему пространство для ласк, и в то время как он покрывает поцелуями чувствительную кожу, до его собственных ушей доносится глубокое шумное дыхание девушки, а пальцами он чувствует, как разгорячается её кожа.       Лёгкими поглаживаниями масочник переводит свои ладони за спину Лии и расстегивает бра, который легко соскальзывает с плеч и застревает на рукавах рубашки. Чтобы избавиться от лишней одежды, Ута проводит пальцами вдоль предплечий девушки, запуская руки в рукава, и снимает рубашку одним скользящим движением, чтобы после отбросить её на высокий стул. Следом к ней присоединяется шёлковое белье.       Короткими поцелуями он опускается к груди Лии, осторожно проводит языком по соску и, услышав новый сдержанный стон девушки, берёт его в рот, играясь языком и покусывая, пока Лиа робко приобнимает его за шею и утыкается носом в волосы. Он чувствует, как Лиа реагирует на каждое его движение: как замирают её пальцы на его коже, как чуть сильнее она сжимает его в объятиях и как короткие и жалобные стоны срываются с её губ, и она прячет лицо в его волосах в попытке спрятать и свой прелестный голос. Но также масочник чувствует, как каждая реакция девушки отзывается и внутри него, распаляя желание.       Ута отстраняется от Лии, и она, будто опомнившись, резко расставляет руки, смотря на него затуманенным от возбуждения взглядом. Он слегка тянет за пояс её юбки и к своему удивлению обнаруживает, что пуговицы, пришитые на ней спереди, несут вовсе не декоративный характер и послушно расстёгиваются, обнажая аппетитные бедра.       Он затягивает девушку в новый тягучий поцелуй, а ладони его скользят по обнажённой фигуре, пока не натыкаются на препятствие. Ута успевает заметить, что трусики того же цвета и текстуры, что и бра, и довольно улыбается в поцелуй, польщённый вниманием Лии. Его ладонь опускается на выпирающую косточку, а большой палец скользит по шёлковому белью ниже, обводит половые губы и ложится на клитор, чтобы начать медленные поверхностные движения, от которых Лиа не выдерживает и прерывает поцелуй. Её голос срывается на стоны, не подчиняясь ей, и девушка прячет лицо в плечи масочника, впиваясь пальцами в сильную спину. Ута мягко целует её в шею, а после останавливает движения и слегка давит на плечи Лии, заставляя лечь на спину. Она боязливо опускается на локти, опасаясь потревожить работы масочника, и чувствует, как его губы касаются живота и устремляются ниже, разнося по телу обжигающее тепло, которое затуманивает рассудок и подавляет волю и которому Лиа уже совершенно не может сопротивляться, всем своим существом желая почувствовать Уту внутри, достигнуть долгожданной кульминации.       Вместо этого он целует низ её живота, лобок и доходит до клитора, ласки которого даже сквозь бельё откликаются в теле Лии словно электрическим током, и она выгибает спину и запрокидывает голову, не справляясь с шумным дыханием и томной сухостью голоса, сдерживать который нет сил.       Сознание возвращается, лишь когда масочник на мгновение отстраняется, и Лиа выпрямляется, ощущая опустошающий жар в голове. Она притягивает Уту к себе за руку и заглядывает в глаза, а чтобы убедиться, что не одна она сходит с ума, девушка тянет его за резинку брюк вплотную к себе. От излишней возбуждённости она вздрагивает, когда член Уты касается её промежности сквозь одежду, и ей кажется, что масочник вдрагивает тоже.       — Возьми меня уже, — просит она, горячо выдыхая в губы парня.       Не было слов, способных завести его сильнее этих. Он хватает её за затылок и крепко целует, возможно, прилагая гораздо больше усилий, чем требуется, но границы дозволенного давно успели стереться. Взявшись за подол толстовки, Лиа настойчиво поднимает её, снимая и прерывая поцелуй. Она нетерпеливо проводит ладонью по рельефам мыщц груди и пресса, покрытым татуировками, и, дойдя до джоггеров, не останавливается, а скользит внутрь. Минуя резинку боксеров, девушка обхватывает ладонью член масочника и чувствует, насколько крепким он стал. Она придвигается ближе к парню, обжигая дыханием его шею, и делает несколько поступательных движений рукой, пока Ута не прерывает её, схватив за запястье.       — Лиа, — хриплым голосом произносит он её имя.       Она целует его шею и вытаскивает руку из джоггеров, краем глаза наблюдая, как он рыщет по карманам в поисках презерватива. У неё появляется мимолетное желание съязвить о ношении масочником презервативов во всех штанах, но эта мысль растворяется в новой волне желания, когда он касается чувствительной кожи за ухом губами, а руки его нетерпеливо отодвигают край шёлковых трусиков, и он медленно входит в полную длину, крепко сжимая бёдра Лии. От долгожданного чувства заполненности, мягким теплом расползающегося по телу, девушка щурится и на секунду перестаёт дышать; пальцы её путаются в волосах Уты, а до слуха доносится его судорожный выдох, прежде чем он начинает медленно двигаться.       Лиа отклоняется назад, опираясь о стол ладонями, и занимает максимально удобное положение, позволяя ускорить глубокие толчки. Ута чувствует, как девушка сжимает его внутри, что окончательно сносит ему голову, и его движения становятся резкими и грубыми, он входит до самого конца и затем практически полностью выходит, а руки настолько сильно сжимают бедра Лии, что непременно останутся болезненные синяки.       Вместо того, чтобы остановить его, девушка наслаждается его несдержанностью. Желание до онемения овладевает её телом, не давая проступить боли, которая непременно даст знать о себе позже. Позже, но не сейчас. Страсть, окутавшая их, становится удушающей, и оба жадно глотают воздух, все глубже погружаясь в собственные ощущения и теряя связь с реальностью.       — Быстрее, — просит Лиа, чувствуя, как близка её разрядка; Ута слышит её голос будто сквозь пелену и делает несколько мощных толчков, от которых со стола валятся баночки с красками и скатываются кисти, а ровные шеренги масок разрушаются. Он чувствует один из самых ярких оргазмов в своей жизни, сливаясь в экстазе с Лией, и слышит собственный стон будто издалека; Ута ощущает спазмы её мыщц внутри, делая несколько последних медленных движений, прежде чем выйти.       Он тяжело валится на высокий стул и всё не может отдышаться, как не может и Лиа, за ослабевшим телом которой он наблюдает с улыбкой. Ута наклоняется и коротко целует девушку в живот, отчего она вздрагивает из-за излишней чувствительности после оргазма.       — Прости, — шепчет он.       Лиа поднимает на него обессиленный взгляд и делает усилие, чтобы выпрямиться, приобнять масочника за шею и прижать к груди. Он обнимает её в ответ и чувствует, как она коротко целует его в волосы.       — Ну и бардак мы устроили, — говорит она спустя несколько секунд, бегло оглядывая лужи краски на полу.       — Есть такое, — с усмешкой отвечает он и поднимает лицо к её лицу. Лиа с нежностью смотрит ему в глаза, а затем мягко целует, прижавшись губами к его губам.