Компонент огня

«Закрывали глазки, обнимали солнце. Маленькие ласки и такой большой город. Прятки и царапки, вместе и похожи. Поцелуи-взятки на моей цветущей коже» Лиза Громова

      Умиротворение двоих прерывается лишь настойчивым завыванием вьюги за окном, отчего на коже девушки то и дело выступают мурашки, и масочник заглаживает их своими тёплыми ладонями. Для них будто перестали существовать время и место, в котором они находятся; только они вдвоём, и ничто больше не имеет значения. Лиа гладит парня по голове, распутывая непослушные пряди волос и вслушиваясь в бодрящую смесь цитрусового шампуня и едкий запах лака. От Уты всегда пахло масками: гипсом, акриловыми красками, лаком — он был неотделим от своего ремесла, и оттого слово «масочник» воспринималось Лией наравне с его именем. Наверное, так и должно быть, когда работа становится призванием.       Ута же чувствует расслабляющую тишину снаружи и, главное, внутри себя. Впервые за долгие месяцы он не тяготится никакими мыслями: не боится будущего и не жалеет о прошлом, его голова абсолютно пуста от собственного голоса и вместо него наполнена безмятежностью. Он знает, что пока его нос ловит этот удивительный запах девушки, смешанный со сладким земляничным ароматом её парфюма, ничто во всём мире не сможет стать важнее её объятий и тонкой кисти, поглаживающей его по голове.       Метель за высоким окном мастерской завывает с новой силой — намного громче и протяжнее, чем прежде, — и Лиа вздрагивает от озноба, покрывшего мурашками её руки и грудь.       — Мне холодно, — шёпотом говорит девушка, боясь разрушить умиротворяющую атмосферу вокруг них.       — Чего же ты молчишь? — Ута поднимает к ней лицо, заглядывая в безмятежные синие глаза.       — Так хорошо сидим, — она пожимает плечами и улыбается.       Масочник смеется и встаёт со стула. Оглядев пол, он находит сменную обувь девушки и ставит рядом. Лиа заинтересованно следит за его движениями и, когда парень тянет к ней руки, чтобы спустить со стола, качает головой и говорит:       — Я сама.       Убрав одну руку за спину, он всё же протягивает ей вторую для опоры и с улыбкой наблюдает, как девушка соскальзывает с края стола, опираясь о его ладонь и перекладину стула, и осторожно спускается на пол. Теперь он замечает разницу в степени открытости его и её тела. Конечно, он остался в штанах и не чувствовал свойственной полуподвальному помещению прохлады, в то время как Лию укрывают лишь чулки. Также он явственно видит тёмно-синие следы от своих пальцев на бёдрах Лии.       — Сильно болит? — Тихо спрашивает он.       Лиа опускает взгляд к месту, которое обводит глазами масочник.       — Не бери в голову, — отвечает она, проводя по синякам ладонью, будто может стереть, — скоро пройдут.       Вновь подняв глаза к лицу парня, она встречается с его виноватым взглядом. Лиа тепло улыбается, делает шаг к Уте, вплотную подходя к нему, и кладёт его ладони себе на талию.       — Мне было очень хорошо, — тихо проговаривает она, обжигая своим дыханием губы масочника и неотрывно смотря ему в глаза.       Он улыбается и мягко целует её.       — Рад это слышать, — отвечает он и кладёт её ладонь на свою щеку.       Пальцы девушки, как всегда, оказываются ледяными, и Ута оборачивается на стул за своей спиной, на котором оставил её одежду, но даже беглого взгляда хватает, чтобы заметить, как сильно тёмно-синяя рубашка испачкана в гипсовой пыли. Он вновь поворачивается к Лии и виновато поджимает губы.       — Боюсь, тебе придется надеть что-то из моей одежды, — говорит он.       — Всё очень плохо? — Тихо спрашивает Лиа, с надеждой глядя ему в глаза. — Я люблю эту рубашку.       Он усмехается.       — Уверен, всё отстирается, я заберу её домой и верну через пару дней, — он улыбается в ответ на её подозрительный прищур и подталкивает к выходу из мастерской, — иди оденься, я пока приведу здесь всё в порядок.       — Ладно, ладно, — она тихо смеётся и берёт со стола свою юбку. — Я могу выбрать всё, что мне понравится? — Уточняет Лиа.       — Абсолютно, — усмехается он.       Она кивает и проходит в сторону выхода, аккуратно обходя цветные лужицы. Ута с удовольствием наблюдает за практически обнажённой девушкой, оставшейся лишь в чёрных чулках и трусиках, и размышляет, что хотел бы видеть её в таком виде чаще, и не в мастерской, а в своём доме. Когда дверь за ней закрывается, масочник вздыхает с легкой досадой и оглядывает помещение, прикидывая, с чего начать.       Лиа же проходит в дальнюю комнату, которая служила спальней. Едва она заходит в помещение, как ёжится от леденящего холода; ей кажется, будто этой комнатой уже очень долго не пользовались по назначению, да и вообще не заходили без надобности. Наверное, сейчас масочник ночует дома, а не в студии — эта догадка вызывает радость в сердце Лии: что бы ни произошло в прошлом, из-за чего масочник так глубоко погряз в собственном унынии — будь это потеря сестры или возлюбленной — он, наконец, справился с этим.       У стен всё так же стоят коробки, поверх которых размещается одежда в виде аккуратных стопок или просто накинутая сверху. Лиа скользит пальцами по шерстяному свитеру терракотового цвета, практически падающему с коробки, и берёт в руки. От него исходит сильный запах растворителя, а рукава испачканы в красках. Девушка тихо усмехается и кладет свитер сверху на коробки, предполагая, что выстирать его потребует больших затрат. Рядом неаккуратной стопкой лежат две толстовки, и Лиа предполагает, что была третья, которую с утра надел масочник. Недолго думая, она берёт верхнюю, тёмно-зелёного цвета. Почему-то мысль, что парень стоял на её месте и наскоро перебирал стопку в поисках подходящей для работы одежды, вызывает улыбку на её лице, будто бы они уже успели обзавестись общим бытом, хотя днём ранее она была весьма категорична в этом вопросе.       Отмахнувшись от своих мыслей, она натягивает толстовку, аккуратно придерживая горловину, чтобы не испачкать ткань в тональном креме, затем подворачивает длинные ей рукава и поправляет волосы. Дальше она разворачивает юбку, придирчиво оглядывая белые пятна от гипса на ней — спасает лишь то, что юбку под кожу можно просто протереть.       Лиа так же тихо проходит обратно к двери спальни, напоследок оглядывает комнату, погрязшую в сумерках, будто могла в ней что-то забыть, и выходит в коридор, где лицом к лицу сталкивается с Утой, который с тряпкой выходит из ванной комнаты.       — Хороший выбор, — комментирует он, с улыбкой подмечая полоску бледной кожи между толстовкой и чулками.       — Спасибо, — отвечает Лиа и ныряет в открытую дверь.       Когда она приводит себя в порядок, отмыв гладкую поверхность юбки смоченным полотенцем и поправив видавший виды макияж, то выходит из ванной и направляется к рабочему месту. В мастерской девушка не находит масочника, зато, едва ступив за порог, ощущает сильный аромат средства для мытья полов, замечает открытое окно и поспешно закрывает дверь.       Вновь окунувшись в прохладный сумрак коридора, она прислушивается, пытаясь отыскать парня в пустой студии, и находит его на кухне, где на скрипучем полу звучат его тихие шаги и шелестит упаковка кофе в руках. Лиа улыбается и проходит дальше по коридору, заруливает в нужное помещение. Ута ждёт её, привалившись к кухонной тумбе и сложив руки на груди, и приветствует тёплой улыбкой.       — Скоро будет готов кофе, — говорит он и выставляет руки вперёд, приглашая девушку в объятия. Лиа делает несколько шагов навстречу и с удовольствием прижимается к теплой груди масочника, обвивая ледяными пальцами его спину. — И нужно будет отвозить тебя домой.       — Уже так поздно? — Спрашивает она, прислоняя холодный нос к горячей шее.       — Твоя смена окончилась десять минут назад, — он тихо усмехается.       Она резко вскидывает голову и твёрдо проговаривает:       — Тогда нужно поторопиться, я обещала Кибикино сегодня быть вовремя.       — Кибикино? — Масочник хмурится.       — Это мой пёс, — поясняет Лиа с улыбкой, снова устраивает подбородок на его плече и прикрывает глаза, — сегодня с утра он не хотел отпускать меня на работу, и я пообещала ему вернуться вовремя.       — Значит, мы только выпьем кофе, — тихо проговаривает он и целует её в волосы.       Лиа угукает и открывает глаза. Вот и пролетел ещё один год её жизни. Кажется, после первых двух курсов университета время стало идти настолько стремительно, что Лиа не успевает свыкнуться ни с новой датой в календаре, которую нужно вписывать во все документы, ни со своим возрастом, бесконечно поправляя саму себя в мыслях. Как часто это происходит: стоит она перед зеркалом, поправляет волосы или стирает макияж и думает: «Тебе же только девятнадцать… Нет, стоп», и в голове всплывает новая, гораздо более реальная цифра. С каждым годом цифра становится все больше, а в мыслях Лии почему-то всё ещё девятнадцать.       Однажды эта разница будет не только записана в паспорте, однажды волосы Лии поседеют, а лицо покроется морщинами — будет ли она и тогда мысленно обращаться к себе как к девятнадцатилетней?       Девушка вслух тяжело вздыхает, под стать тяжести своих размышлений, которые преследуют её в канун каждого дня рождения. Она поглядывает из-за плеча масочника на медленно закипающий кофе и впервые задаётся вопросом о возрасте парня.       — Сколько тебе лет, Ута? — Спрашивает она, неотрывно глядя на медленно поднимающуюся пену в турке.       До её ушей доносится тихая усмешка.       — Будем считать, что двадцать семь, — отвечает он.       — Но тебе не двадцать семь?       — Нет.       Лиа хмыкает и, услышав исходящее от турки шипение, выключает плиту. Ута медленно поднимается, вынуждая встать и Лию, затем за деревянную ручку снимает турку с конфорки. Девушка отходит на шаг в сторону, опирается ладонями о кухонный гарнитур и наблюдает, как масочник достаёт с верхних полок две кружки, чтобы наполнить их ароматным кофе.       — И когда тебе исполняется двадцать семь?       — Через месяц. — Он улыбается, польщённый настойчивостью Лии. — Второго декабря.       Она опускает взгляд к столешнице, на несколько секунд погружаясь в задумчивость, но ход её мыслей прерывается скрежетанием кружки, которую пододвигает к ней Ута, по каменной поверхности.       — О чём думаешь? — Спрашивает он.       — О том, что тебе подарить, — говорит она, поднимая кружку с кофе.       — Оставь эти мысли хотя бы до своего дня рождения, — с нежностью говорит он, делая глоток, и добавляет: — меня устроит, если ты просто будешь рядом со мной.       — А куда я денусь? — Усмехается она с неожиданной искренностью и спохватывается лишь после сказанного. Слова сами собой слетели с языка, и она видит, как отзываются они в глазах масочника. Смущённая, она отводит взгляд, впопыхах копаясь в своих мыслях и пытаясь принять какое-то решение. Но масочник не даёт ей опомниться, делает шаг к ней и целует, придерживая за подбородок одной рукой, а второй ставит кружку из её рук обратно на столешницу.       Лиа улыбается в поцелуй, решая, что не так уж и сложно просто побыть рядом. Она кладёт свои ладони на его лицо и отстраняется.       — Меня ждут, — шёпотом напоминает она.       Он вновь придвигается к ней и коротко целует, потом ещё раз и ещё.       — Так бы и съел тебя, — признаётся он с напускной серьёзностью.       — Но тогда меня не будет, — тихо усмехается девушка, обводя контур губ масочника большим пальцем.       — Только это и останавливает, — парень вздыхает и обнимает Лию, крепко прижимая к себе.       Вновь на подъездной дорожке останавливается чёрный автомобиль, и вновь слишком долго никто не покидает его. Жители дома, наверное, уже привыкли к этой картине, хотя даже сама Лиа до конца не свыклась с положением вещей.       Прощальный поцелуй масочника, как и все дни до этого, из быстрого и мягкого перетекает в тягучий и глубокий, заставляющий дыхание Лии сбиться, а её пальцы неосознанно цепляться за предплечья парня. Лишь раздражающий шелест синтетической ткани пуховика выводит девушку из одурманенного состояния, и она осторожно отстраняется, положив ладонь на бедро Уты.       — Завтра в восемь встречаемся у меня, — тихо говорит она, возвращая себе контроль над дыханием.       — Мы же приедем вместе, — он кладёт свою ладонь поверх её.       Девушка смущённо отводит взгляд, поняв, что забыла сказать о самом важном.       — Или нет? — С подозрением спрашивает масочник, подняв бровь.       — Я хотела завтра уйти пораньше, — едва слышно проговаривает она, — нужно подготовиться и приготовить что-нибудь человеческое.       — Мм, пользуешься положением? — Подначивает он, но, глядя на виноватое лицо девушки, быстро добавляет: — Я шучу. Красок все равно нет, так что завтра не с чем работать. Думал съездить за расходниками.       Она медленно выдыхает, робко поднимая на него взгляд.       — Я серьёзно, — парень улыбается и пожимает её кисть. — Устроим завтра выходной и съездим вместе?       — Хорошо, — она кивает, переворачивает свою ладонь на бедре масочника и обхватывает его кисть в ответ.       — Значит, до завтра? — Шёпотом спрашивает он, вновь придвинувшись к её лицу.       — До завтра, — отвечает Лиа, отклоняя просьбу парня пригласить его к себе, и мягко целует его в губы.       Отстранившись, она улыбается, встречаясь взглядом с глазами Уты. Неспешно она выходит из машины и направляется к своему подъезду, затем привычным жестом машет масочнику на прощание рукой, и лишь когда дверь за ней звучно захлопывается, она приседает на корточки и прячет лицо в ладонях в тщетной попытке угомонить бешеное сердцебиение, гулко отдающееся в ушах. Лицо заливается краской, а в горле встаёт комок, не позволяющий нормально дышать.       Ей очень знакома эта смесь ощущений. Она вновь чувствует себя семнадцатилетней школьницей, отчаянно влюбившейся в своего одноклассника — только она помнит, чем закончилась та история.       Девушка глубоко вдыхает, вбирая в себя сырой холодный воздух, и медленно выдыхает, затем поднимается с корточек, чувствуя, как кружится голова от переизбытка кислорода, встряхивает руками, отгоняя наваждение, и начинает подниматься по лестнице к своей квартире.       На следующий день они вместе отправляются в огромный гипермаркет — один из тех, которые находятся на окраине города и занимают тысячи квадратных метров, располагая в своём ассортименте товарами на любой вкус. Чтобы не терять слишком много времени в совместном путешествии по магазину, которое могло бы растянуться на часы, они разделяются.       Лии не требуется большого количества времени, чтобы выбрать симпатичную посуду для сегодняшнего празднования и милую скатерть, для которой она с вечера обмерила кухонный стол, но её серьёзно тормозит отдел с диффузорами и ароматическими свечами, в котором она застревает не меньше чем на полчаса, всерьёз прикидывая, какие ароматы лучше впишутся в её интерьер, поэтому оставшуюся часть секции «для дома» она проходит, старательно избегая зрительного контакта с любыми выставленными на полках товарами.       Масочника она находит в отделе с красками. Он сидит на корточках, с серьёзным лицом изучая представленные на нижних полках синие акриловые краски, а несколько баночек уже держит в руках. Рядом с ним стоит тележка, заполненная разного рода материалами.       Девушку он замечает, только когда её чёрные кожаные ботинки попадают в его поле зрения.       — Как тебе? — Спрашивает он, протягивая одну из баночек.       Лиа берёт краску в руки и внимательно изучает спокойный светло-синий оттенок, заметно уходящий в зелёный. Девушка хорошо знает этот цвет — цвет её глаз. Она улыбается и переворачивает баночку донышком кверху. На нём указан оттенок: «Лазурно-серый». Затем Лиа подносит краску к лицу и спрашивает:       — Похоже?       — Один в один, — с улыбкой произносит масочник.       Лиа усмехается и возвращает ему баночку. Парень забирает её, встаёт с места, сравниваясь в росте с Лией, и закидывает акриловую краску в тележку к охристым и другим ранее безвременно покинувшим их оттенкам.       — Хочешь использовать этот цвет? — Она поднимает на него вопросительный взгляд.       — Да, сделаю себе маску, повешу в доме и буду смотреть на неё одинокими холодными вечерами, — иронизирует он.       — Только руки при этом держи при себе, — острит она и расплывается в улыбке, наблюдая за его реакцией.       Он усмехается.       — А вот это уже как пойдёт.       Лиа смеётся, игнорируя настороженные взгляды окружающих. Когда она успокаивается, Ута подходит к ней и коротко целует, а после смирно стоит, пока девушка стирает с его губ свою красную помаду.       Шутки шутками, но Лии жаль масочника. Её каждый день встречают с работы собаки, излучая безмерную радость при виде хозяйки, оттого девушка не чувствует себя одинокой, даже живя одна, но вот Ута… Он же действительно совсем один.       На секунду Лиа представляет, как они вдвоём стоят на кухне, болтают и занимаются готовкой, а у ног вьются Рега и Кибикино, выпрашивая вкусности — эта картина согревает ей душу, хотя вслух она усмехается, коря себя за излишнюю идеализацию совместного проживания.       — У тебя сегодня будет шанс познакомиться с моими собаками, — закончив стирать помаду, говорит она и кладёт ладони на плечи Уты, — их мнение очень важно для меня.       — Так у тебя не одна собака? — Спрашивает он.       — Нет, — она качает головой, — две. Ты скоро сам всё увидишь. Пойдём скорее, — девушка разворачивается на месте и шагает в сторону касс.       — Надеюсь, ты не планируешь оплачивать всё сама, — как бы между прочим подмечает парень.       — Очень даже, — отвечает она с улыбкой.       — Только не в свой день рождения, давай сюда, — он вытягивает руку в направлении её скромной корзинки с покупками, которую она несёт на предплечье, — я всё-таки твой парень.       Будто волной последнее слово обдаёт Лию жаром, лишая дара речи и способности дышать. Она передаёт корзинку, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица, хотя ощущает, как оно приобретает оттенок помады. Спасает лишь то, что Ута не смотрит на неё, занятый перекладыванием её покупок в свою тележку.       Ей не нравятся выражения «мой парень» и «моя девушка», да и слово «встречаться», как ей кажется, не подходит для описания их отношений, но поправлять масочника, а уж тем более спорить с ним у неё нет никаких сил. Лиа чувствует, как привязанность, определение которой она не могла дать совсем недавно, перерастает во что-то большее и гораздо более серьёзное.       Она медленно и беззвучно выдыхает, справляясь с оковавшей её робостью, и проходит в другой конец кассы упаковывать бесчисленные покупки в фирменные пакеты магазина. Выходят они с шестью пакетами, которые ради приличия вывозят на парковку в тележке.       — Ты не против, если мы заскочим к Йомо отдать маску? Он работает в кофейне по пути, — спрашивает Ута, когда они садятся в машину.       — Нет, конечно, — отвечает Лиа, развязывая пышный шарф на шее, — я бы и от кофе не отказалась.       — Отлично.       Он заводит машину и выезжает с парковки. Лиа через зеркало смотрит на его сосредоточенный взгляд и гадает, какими мыслями заполнена голова парня, пока он не заговаривает, тщательно подбирая слова:       — И как обычно реагируют собаки на твоих… ухажёров?       Лиа улыбается, поняв, насколько серьёзно воспринял он её слова, и слегка задумывается, перебирая воспоминания.       — Думаю, они никогда с ними не встречались.       — Совсем? — Удивляется он.       — Да, — потирая подбородок, отвечает она и отводит взгляд, чтобы продолжить: — я… не люблю приводить кого-то к себе.       — Но разве этим всё ограничивается? — Тихо спрашивает он, будто и не надеясь на ответ, и прилагает усилия, чтобы не думать, во скольких мужских спальнях побывала девушка.       А Лиа молчит, поняв, что сболтнула лишнего. Рука на подбородке неосознанно ползёт выше, прикрывая губы, взгляд сосредоточен на дороге и на том, как Ута выезжает на встречную полосу, обгоняя ряд вялодвижущихся машин. Когда он находит место в своей полосе, она всё же заговаривает:       — У меня никогда не было других отношений, — говорит она едва слышно, не поднимая взгляд на парня.       Мгновение он медлит с ответом, позволяя себе отвлечься от дороги и кратко взглянуть на Лию.       — Ты не обязана рассказывать мне, если не хочешь, — мягко говорит он.       — Я хочу, — признается она, — ты всегда искренен со мной, и мне хочется быть хоть вполовину такой же искренней, — Лиа обводит взглядом профиль парня. — Моя первая влюблённость закончилась провалом: человек, которого я любила, предал меня, и я убила его — гордиться здесь нечем, — она отворачивается к окну, когда автомобиль останавливается на светофоре, — и после я боялась довериться кому-то, да и боюсь до сих пор, — заканчивает она с грустной усмешкой.       Девушка чувствует, как масочник берёт её за руку, и вновь поворачивается в его сторону.       — Я готов на многое, чтобы заслужить твоё доверие, — говорит он, подносит её ладонь к губам и целует пальцы. Его тон тревожит сердце Лии, и она смотрит на него, будто завороженная; Ута подаётся вперёд, придвигаясь к ней, но в интимную атмосферу между ними врываются громкие автомобильные гудки соседних машин, возмущенных простаиванием на зелёном сигнале светофора.       Отрезвлённая, девушка в шутливой манере толкает парня в плечо, возвращая прежнюю дистанцию между ними, и говорит с усмешкой:       — Поезжай!       Он вновь берётся за руль, и автомобиль движется дальше. Лиа прикладывает к разгорячённым от румянца щекам тыльную сторону ладоней, а когда убирает, замечает улыбку на лице масочника.       — И что же это получается, — говорит он лукавым тоном, — со мной первые твои серьёзные отношения?       Ута съезжает с главной дороги, поглядывая в боковое зеркало гораздо чаще, чем это необходимо, высматривая через него смущение девушки. С губ Лии слетает тихий смешок, когда она замечает это. Наконец масочник останавливается у простенького здания кофейни, и Лиа вскользь оглядывает меловую вывеску с надписью «: re» и занавешенные окна.       — Получается, что так, — подтверждает она после паузы, замечает, как парень придвигается к ней в радостном порыве, и ловко выходит из машины с задорным смехом. Он выскальзывает вслед за ней через приоткрытую дверь пассажирского места, Лиа делает два быстрых шага в слабой попытке сбежать, но масочник ловит её за рукав пальто и притягивает к себе.       — Попалась, — говорит он с улыбкой, крепко держа её в объятиях.       — Кажется, да, — выдыхает она, запыхавшись от собственного смеха.       Ута придвигается, чтобы поцеловать её, но Лиа останавливает его, мягко положив пальцы на его губы.       — Только в щёчку, — говорит она и отворачивает лицо, а затем тычет пальцем в щёку, — вот сюда.       Парень усмехается и послушно целует её в указанное место, но, когда Лиа опускает руку, он зарывается носом в её шарф и целует в шею. Девушка вновь расплывается в улыбке и смеётся.       Сильный порыв ветра сметает задорный настрой Лии, и она вцепляется в плечи парня и жмурит глаза в попытке выстоять. Погода заметно улучшилась — в сравнении со вчерашним днём нет снега — но сумасшедший ветер портит ясную картину праздничного дня. Завтра обещают лучший прогноз.       — Иди в кофейню, я сейчас подойду, — говорит масочник, когда ветер стихает.       Она тихо угукает и отходит ко входу, но оборачивается, схватившись за дверную ручку, и видит, как масочник забирается на заднее сиденье, разыскивая маску Йомо. Она улыбается и входит в заведение, но сразу же спотыкается о поражённый взгляд девушки за барной стойкой. Миловидная брюнетка с длинным, закрывающим одну половину лица каре смотрит на неё так, будто видит снежного человека или инопланетянина. Заметив недоумение Лии, девушка спохватывается и приветствует её, Лиа кивает в ответ и замечает в стороне Йомо. Он стоит у дальней стены с лёгкой улыбкой, но, встретившись взглядом с Лией, возвращает своему лицу привычное серьёзное выражение.       — Привет? — Неуверенно говорит она парню.       — Привет, — отвечает он, и его взгляд возвращается к стене за спиной девушки.       Лиа оборачивается и понимает, что внешне тёмные окна вовсе не были занавешены и давали прекрасно увидеть все, что происходило на улице. Она смущённо тупит взгляд в пол, хотя понимает, что, будь здесь обычные окна, эта сцена всё равно бы произошла.       — Прости, мы не хотели смущать тебя, — говорит Йомо, заметив, как Лиа нервно поправляет шарф. — Это Тока, моя племянница, — он кивает в сторону девушки, а затем заглядывает в глаза родственнице, — а это Лиа, она работает у Уты.       — Приятно познакомится, — проговаривает Тока.       — И мне.       — Не подумай, я не хотела обидеть тебя, — говорит девушка, озираясь на дверь, — просто удивилась.       — Да, возможно, с субординацией у нас проблемы, — отшучивается Лиа, но взгляд Токи не смягчается, и, хмыкнув, она выходит в дверь за барной стойкой.       — Не бери в голову, — вступает Йомо, — будешь кофе?       — С удовольствием.       Девушка снимает пальто и садится на высокий стул у стойки, с интересом наблюдая за тем, как парень перемалывает кофе.       — Я рад за вас, — комментирует он.       — Я заметила, — она усмехается, и Йомо поднимает на неё вопросительный взгляд, — по твоему лицу, когда зашла сюда.       — Ута ничего не рассказывает, — он пожимает плечами и вновь опускает глаза к расписной деревянной кофемолке, — он многое пережил и очень долго оставался один.       Парень вытаскивает маленький ящик из нижней части кофемолки и пересыпает кофейную пыль в специальные фильтры, посаженные на чашки. Затем заливает горячей водой и ждёт, пока с фильтров сцедится готовый кофе.       — Ты не расскажешь мне, что случилось? — Спрашивает Лиа вкрадчивым тоном, вспоминая все те моменты, когда масочник принимал её за кого-то другого.       — Возможно, в другой раз, — отвечает Йомо и поднимает к ней лицо, а затем направляет свой взгляд к двери.       Лиа оборачивается и видит Уту, направляющегося к кофейне. На лице парня играет всё та же озорная улыбка, как и когда он поймал её; в руках Ута держит бумажный пакет и на ходу поправляет волосы, растрёпанные сильным ветром. Лиа легко улыбается, глядя на него. Счастливый вид парня вытесняет заданный ранее вопрос из её головы, и она обращается к Йомо:       — А знаешь, — говорит она, не отрывая глаз от масочника, — не надо. Пусть он расскажет мне, когда посчитает нужным.