Компонент огня

«Ты помнишь серебро чужих глаз и сердца моего сталь» Лиза Громова

      Жилище Лии действительно сильно отличается от дома масочника — такой вывод он делает, проходя по узкому коридору из кухни через прихожую в спальню — единственную жилую комнату. Квартира выглядит тесной даже для одного, не говоря о собаках и гостях. Он задумывается: является ли прошлый негативный любовный опыт девушки единственной причиной, по которой она боится сближаться с ним и переезжать к нему в светлое просторное жилище. От этих мыслей ему становится тошно, будто он вслух проявил неуважение к девушке. Масочник резко выдыхает, избавляясь от лишних размышлений, и проходит в спальню.       Дверь не закрыта — как он подозревает, не закрываются и другие двери в квартире, позволяя бродить Реге и Кибикино. Едва ступив на порог, Ута видит отражение Лии в высоком зеркале на двери шкафа. Девушка стоит в чёрных капроновых колготках и всё в том же бесшовном белье, копаясь в вешалках. Она придирчиво отметает один вариант за другим, и это сосредоточение на её лице вызывает улыбку у масочника.       — Ты как раз вовремя, — говорит она и прикидывает на себя вешалку с коротким свободным платьем цвета черничного йогурта, — смотри, какое оно милое.       Ута бегло оглядывает неглубокий вырез декольте, переходящий в воротник-стойку на шее, расклешённый от талии силуэт и объёмные рукава с манжетами.       — Выглядит очаровательно, — отвечает он и касается головой дверного откоса.       Девушка расплывается в довольной улыбке и снимает платье с плечиков, затем расстёгивает длинную молнию на спине и ловко надевает его.       — Только мне нужна твоя помощь, — просит она, разворачиваясь спиной и демонстрируя молнию.       Он делает шаг к Лии и медленно застёгивает платье, осторожно придерживая плотную ткань у основания молнии. После масочник поднимает взгляд к её отражению, заглядывая девушке в глаза.       — Ты, как всегда, обворожительна, — тихо проговаривает он и касается её шеи губами.       Лиа коротко смеётся и поправляет пальцами слегка растрепавшиеся волосы.       — Пойдём пить кофе? — Спрашивает она у отражения парня.       — Если это выбор, — он вновь целует её в шею, но на этот раз его губы остаются на нежной коже Лии чуть дольше, а ладони ловко скользят на талию девушки, — то я бы выбрал что-то другое.       Она смеётся и запрокидывает голову назад, касаясь плеча масочника. Кибикино, лежащий на постели, садится и недовольно наблюдает за происходящим.       — Ты помог мне надеть это платье, чтобы его снять? — Спрашивает она.       Он усмехается.       Лиа кладёт свои ладони поверх ладоней масочника и прикрывает глаза, наслаждаясь объятиями. Умиротворяющую тишину нарушают лишь порывы ветра, завывающего за окном. Девушка глубоко вдыхает, впитывая окружающий уют, и медленно выдыхает, позволяя себе откинуть ненужные мысли и ежегодное дурацкое подведение итогов.       — Пойдём пить кофе, — говорит она, не открывая глаз.       — Пойдём, — тихо соглашается масочник и целует её в волосы.       Она отстраняется от парня и разворачивается, беззвучно шагая в сторону кухни. До её слуха доносится, как спрыгивает с кровати Кибикино и бежит вслед за ней.       Когда они появляются на кухне, Рега поднимает голову, внимательно наблюдая за передвижениями всех троих из-под стола. Лиа проходит в дальний конец комнаты и распахивает один из настенных шкафчиков. Внутри рядом с кофе стоят специи и сладости, которые обычно не водятся в домах гулей. Глядя на это, масочник раздумывает, насколько сильно девушка вжилась в образ человека за последнее десятилетие и сколько у неё имеется декораций.       Достав упаковку кофе, Лиа закрывает шкафчик, прерывая размышления Уты. Она высыпает в простенькую металлическую турку несколько ложек кофе и разводит небольшим количеством воды, затем ставит на самую маленькую конфорку на плите и зажигает огонь. После она отворачивается от плиты, задумчиво обводя взглядом помещение.       — Наверное, пора стелить скатерть, — тихо проговаривает она, натыкаясь на большой стол, который, как казалось при переезде, не нужен ей таких габаритов — кто бы мог подумать.       Она отходит от гарнитура и берёт со стола упаковку со скатертью. Когда пластиковая оболочка не даётся вручную, Лиа берётся за нож и вскрывает её одним движением. Скатерть из скользкой ткани, похожей на сатин, нисколько не измялась внутри упаковки, поэтому, отбросив лишний пластик, Лиа накидывает её на стол. Точёные оборки симпатично венчают поблёскивающую ткань, и девушка довольно улыбается, глядя на итог.       — Отлично, — шепчет она, комкая пластик в руках.       — Дай мне какое-нибудь задание, — просит масочник, и Лиа поднимает на него вопросительный взгляд, — я хочу тебе помочь.       — Но я неплохо справляюсь сама, — она усмехается.       — Я вижу, — Ута берёт её за руки и легко поглаживает по тыльной стороне ладоней большими пальцами, — но мне хочется, чтобы это ты сидела на месте, а я ходил вокруг и хлопотал, — он притягивает её ближе, приобнимая за талию, — давай хотя бы будем делать поровну.       Лиа едва слышно смеётся.       — Хорошо, — тихо отвечает она и приобнимает его за шею. Затем слегка придвигается и мягко целует. — Тогда я попрошу тебе перенести все наши покупки в спальню, а я пока закончу с кофе, — говорит она, всё ещё находясь очень близко к лицу масочника, и переводит взгляд с его глаз на турку за его спиной, в которой давно закипела вода.       — Так-то лучше, — отзывается Ута и коротко целует её, прежде чем отстраниться.       Лиа улыбается, глядя, как он выходит из комнаты.       Улыбка всё ещё не сходит с её губ, когда она вновь поворачивается к плите, набирает в кружку воды и доливает её в турку до нужного уровня. Лиа поджимает губы, припоминая недавний поцелуй, будто бы он может стать последним, и сама же усмехается от своих мыслей, понимая, что только сегодня их ещё будет целая дюжина. Девушка снова улыбается. Ей стоит признаться самой себе, что она влюбилась в этого парня — хотя бы самой себе.       Отставив кружку, она опирается бёдрами о столешницу и задумчиво глядит в окно, вслушиваясь в шелест пакетов в прихожей. Когда все они оказываются в спальне, масочник вновь появляется на кухне. Лиа с улыбкой заглядывает в его глаза, и ей кажется, что во взгляде написан тот ответ, который она обещала. Но неожиданно ей в голову приходит вопрос, о котором раньше ей не приходилось задумываться.       — Ты всегда ходишь с какуганом?       — Да, — отвечает масочник, лишь слегка показав своё удивление.       Девушка отводит взгляд к турке, кофе в которой начинает тихо шуметь, но затем вновь поднимает глаза к лицу масочника.       — И у тебя не бывало проблем из-за этого? — Спрашивает она с любопытством.       — Обычно я говорю, что это часть моего образа, — он усмехается, — тоже тату.       — Думаю, сегодня стоит слегка поосторожничать, — мягко говорит она.       С его губ срывается смешок.       — Какой цвет глаз тебе нравится?       Вопрос словно окатывает Лию ледяной водой, и она отвечает:       — Мне?       Масочник кивает.       Лиа тяжело вздыхает, справляясь с окутавшей её тревогой. Она не может понять: это одна из его ехидных шуток или у него действительно есть таланты, схожие с талантами Ату.       — Я могу назвать любой оттенок? — Уточняет она.       — Ты можешь попробовать, — уклончиво отвечает Ута, и девушка хмурится.       Она впопыхах вспоминает, что самый редкий цвет глаз — зелёный, и придумывает оттенок, который никогда не встречала в жизни — только чтобы Ута ответил ей, что она не угадала.       — Фисташковый, — говорит девушка и пристально смотрит на черноту его глаз.       Он усмехается. Затем моргает, а когда открывает глаза, то представляет Лии светло-зелёный, слегка прохладный цвет радужки. На секунду она перестаёт дышать, поражённая увиденным, но слышит возмущённое шипение убегающего кофе за спиной и спохватывается, выключая газ.       — Какое совпадение, — заканчивает Ута.       На задворках её сознания звучит насмешливый голос Ату, произносящий эту самую фразу в одну из первых их встреч. Лиа убирает турку на столешницу и вновь поворачивается к парню. Едва они встречаются взглядами, как он меняется в лице, заметив её тревогу.       — Ута, можно спросить у тебя кое-что, — говорит она серьёзно, — только без шуток.       — Конечно, — отвечает он.       — Мой вопрос может прозвучать странно, — она мысленно перебирает варианты, как лучше спросить об Ату — «не знал ли ты других гулей, умеющих менять цвет глаз?».       В эту самую секунду звучит перезвон дверного звонка, и Лиа оборачивается на звук. Собаки спешно бегут к двери, радостно виляя хвостами — по их реакции девушка сразу понимает, кто ждёт на лестнице. Она вздыхает, потирая рукой лоб, и идёт к двери.       — Прости, наверное, в другой раз, — говорит она, оборачиваясь, и отгоняет от себя лишние мысли.       Ута хмурится, понимая, что его игра вызвала болезненные воспоминания в голове девушки, но не представляет, в чём может крыться причина. Он медленно идёт следом за ней, высматривая в её силуэте ответы на свои вопросы, и останавливается у границы между коридором и прихожей, оперевшись об угол стены. Рега вскользь оглядывается на него, не переставая вилять хвостом, пока девушка открывает дверь.       — Здравствуйте, — приветствует Лию высокий юноша, робко заходя внутрь. Чёрное рабочее облачение ярко контрастирует с букетом цветов в руках, как и с красной повязкой на руке с римской цифрой «XIII». — Извините, я не знал, какие цветы вам нравятся, поэтому взял всех по чуть-чуть, — говорит он, вручая букет девушке.       Лиа искренне смеётся, тронутая простодушием следователя. Это то самое, что перенастраивает на необходимое праздничное настроение. Девушка принимает цветы, от холодной шуршащей обертки которых у неё бегут мурашки по коже.       Следом за Абарой идёт Джузо, прикрывая за собой дверь. Он выглядит слегка хмурым, но при виде счастливой Реги, с восторгом встречающей его, расплывается в улыбке.       — Привет, — едва слышно отвечает он ей и коротко гладит по голове, прежде чем поднять взгляд к Лии, — с днём рождения, у меня тоже есть для тебя кое-что, — замечает он и достаёт из внутреннего кармана пиджака узкий конверт.       — О нет, — проговаривает Лиа, беря конверт в руки, — только не говори, что это деньги.       Джузо усмехается.       — Это было бы совсем неинтересно, — отмахивается он.       Лиа щурится, с недоверием глядя в глаза парню, и аккуратно раскрывает конверт, выуживая содержимое. Внутри оказываются два гладких глянцевых листка бумаги, с одной стороны которых отпечатан кьюар-код, а на обороте выбит текст. Лиа пробегает по нему взглядом: «Настоящее время. Токио. Мир смирился с неизбежностью бытия бок о бок с монстрами, пожирающими людей…»       Она восторженно ахает, когда понимает, что у неё в руках билеты в кино.       — Да ладно? — Вслух говорит она.       — Да, билеты на предпоказ, — важно отвечает Джузо.       — Вау, — Лиа вертит подарок в руках, разглядывая что-то настолько непохожее на обычные билеты, — спасибо большое.       Следователь расплывается в улыбке.       Опомнившись, Лиа откладывает конверт на тумбу и отходит на шаг в сторону, давая следователям увидеть спрятавшегося за углом масочника.       — Ханбее, — она указывает ладонью на высокого юношу, — Ута, — и затем на масочника. Её возлюбленный делает шаг навстречу, и парни жмут друг другу руки. — С Джузо вы уже знакомы, — подмечает она, давая всем знак пройти вглубь жилища.       Но рукопожатие Старшего следователя с масочником слегка затягивается, и Лиа задумывается, что эта их первая встреча после становления Уты её парнем.       — Теперь ты не просто её начальник, — с ноткой раздражения проговаривает следователь.       — Теперь я ей не начальник, — поправляет Ута с улыбкой, которая кажется девушке не совсем искренней.       Они, наконец, разжимают руки, и Лиа облегчённо выдыхает. Переведя взгляд на Ханбее, девушка встречает в его глазах то же тревожное непонимание, что наверняка читается и в её глазах.       На кухне они садятся за стол, будто по разные стороны баррикады: следователи на одной стороне, а гули — на другой. Лиа физически ощущает напряжение между Утой и Джузо, природу которого не может до конца понять. Масочнику не нравится, что в её доме ошивается другой мужчина, пусть и не проявляющий к ней симпатии — это она уже выяснила. А Джузо? Возможно, он боится, что они с Утой сблизятся настолько, что Лиа решит съехаться, и он вновь останется один? Или же у него есть иные личные причины для неприязни?       Девушка жалеет, что вообще затеяла это празднование, каждый раз, когда её попытка завести разговор оказывается тщетной. Лучше всего удаётся разряжать обстановку Реге, очень вовремя требующей внимания от Джузо. Он с удовольствием и с улыбкой реагирует на её просьбы. Лиа же под столом кладёт ладонь на колено Уты в немой мольбе смягчить свой взгляд. Он кладёт свою ладонь поверх её.       — Очень вкусно, — говорит Абара, съедая вторую порцию мяса в кисло-сладком соусе, — это ужасно нескромно с моей стороны, но можно ли попросить ещё?       Лиа улыбается, вставая с места.       — Конечно, — она берёт его тарелку и отходит к плите, — если хочешь, я могу положить тебе с собой.       — Это уже будет наглостью, — отзывается он, но всё же тихо добавляет: — но если вам не сложно, то я не откажусь.       Лиа смеётся:       — Совсем не сложно.       Она достаёт из верхнего шкафа с посудой полимерный контейнер и ставит на столешницу рядом с плитой, чтобы позже не забыть сделать обещанное, когда угощение остынет. Затем она возвращается к столу и ставит перед следователем новую порцию мяса, тот рассыпается в благодарностях, и Лиа садится на своё место.       — Вы пришли к нам сразу после работы? — Спрашивает девушка, рассматривая строгие пиджаки с красной повязкой.       — Да, — отвечает Джузо, доедая последние кусочки овощей, — чем ближе к Новому году, тем больше приходится задерживаться, — он раздражённо вздыхает, смотря в опустевшую тарелку.       Лиа вспоминает свои предновогодние завалы во времена работы проектировщиком: бесконечные письма с замечаниями, истеричные звонки заказчиков и строителей, которые обязательно где-нибудь зальют или вобьют что-нибудь не туда и не так. Даже техника в те моменты не выдерживала и выходила из строя, не то что люди.       — Не думала, что на работу следователей распространяется предновогодняя суета, — говорит она с улыбкой.       — Ещё как, — Джузо хватается за голову, — отчёты… Повсюду отчёты…       Масочник усмехается.       — У нас тоже работы прибавится, — говорит он ей между делом, — заказов к новогодним фестивалям становится гораздо больше.       Лиа хмыкает.       — Кстати, — озаряется Ханбее, осиливший третью порцию, — о работе. Завтра в ночь планируется серьёзная зачистка по Токио, я бы на вашем месте воздержался от прогулок.       — А тебе лишь бы языком трепаться, — сердито проговаривает Старший следователь.       — Мне нельзя было это говорить? — Виновато спрашивает он у Джузо, а затем растерянно смотрит на Лию и Уту.       — Да нет, — равнодушно отвечает следователь и даёт отмашку: — продолжай теперь.       Смятение в глазах Абары становится ещё более явным, и девушке становится искренне жаль его.       — Ну, в общем, — неуверенно начинает он, оглядываясь на своего начальника, — завтра ночью с рейдом хотят пройти по всему городу с новыми экспресс-тестами. Операцию держат в тайне для большей достоверности, несмотря на то что у этих тестов не очень хорошие показатели, — говорит он и поддевает палочками самые маленькие кусочки овощей с тарелки.       — То есть могут не определить гуля? — Удивляется Лиа.       — Нет, вроде как определят, — отвечает Абара, — но процент ложноположительных результатов очень большой. Я сильно не вдавался, но они реагируют на определённую концентрацию RC-клеток, а они, как известно, и у людей есть.       — И что же собираются делать с теми, у кого будет этот результат? — Спрашивает Ута.       — Упор сделан на то, что гули сами выдадут себя, когда увидят результат, — встревает Джузо, пристально глядя на масочника. — Остальных повезут в лабораторию.       — Интересно, — отзывается парень и хмыкает, потирая подбородок.       — Господин Сузуя, вы уже слышали, с кем вас ставят в пару? — С необычайным воодушевлением начинает Абара, повернувшись к наставнику. От его прежней неловкости не осталось и следа.       Джузо тяжело вздыхает и закатывает глаза.       — Да, слышал, а лучше бы нет.       — С Реттой Кофетуа, представляете?       Ни Лиа, ни Ута не разделяют радости Ханбее, и он списывает это на то, что они всего лишь не знают, кто такая Ретта. Девушка внутренне сжимается при упоминании имени, но не показывает этого, как и масочник. Лиа тянется к опустевшим тарелкам, чтобы отнести их к раковине, но её останавливает Ута.       — Позволь мне помочь, — тихо говорит он и собирает тарелки со стола.       — Почему вы так недовольны, господин Сузуя, это такая возможность набраться опыта у Кандидата в особый класс, — продолжает сиять следователь, — вы же работали вместе год назад.       — Она достала меня уже со своими служебными записками, — Джузо устало облокачивается о спинку стула, — что ей до сих пор не сделали куинке из Головореза.       Он трёт веки руками, показывая, насколько хочет, чтоб глаза его не видели следователя. Абара вздыхает и с лёгким возмущением вступается за коллегу:       — Но его действительно долго делают, уже целый год прошёл.       — Да потому что она много хочет. Я тоже долго куинке ждал — и первый, и второй, но Ретта хочет, чтоб Головорез в неизменном виде остался, — он раздражённо фыркает, — а ждать ей, видите ли, не нравится.       Лиа слышит, как жалобно пищит стекло, будто под прессом — звук настолько тонкий, что не достигает человеческого слуха. Она оборачивается на парня, что стоит у раковины, и внешне не замечает ничего необычного. Девушка берёт опустевшие чашки из-под кофе и подходит к масочнику. Он стоит, вцепившись пальцами в тарелки, поставленные на металлическое крыло раковины. Новенькая посуда едва держится, чтобы не рассыпаться на осколки в руках масочника. Лиа поднимает взгляд к его лицу и видит черноту какугана в яростном взгляде.       Она кладёт свои ладони поверх его, привлекая далеко блуждающее сознание парня к себе. Он моргает, будто только понимая, где находится, и поворачивается к ней.       — Ты в порядке? — Спрашивает Лиа, едва дыша, чтобы следователи не услышали её.       Ута поднимает руки, и девушка видит вмятины от его пальцев и трещины на стекле; она переставляет стоящую рядом миску с палочками на изувеченные тарелки. После девушка берёт парня за руку, заглядывая в глаза, но Ута отводит взгляд, смотря куда-то вниз; Лиа видит, как исчезает какуган, обнажая чёрную радужку глаз, и как её цвет меняется на тёмно-зелёный, чтобы потом начать стремительно светлеть. Её глаза изумленно распахиваются при виде этого действа: будто в палитру замешивают белила, оттенок светлеет, пока не превращается в тот самый фисташковый, который она загадывала.       Ута, наконец, смотрит ей в глаза и коротко, сдержанно говорит:       — Прости, мне нужно уйти, — он кладёт свободную руку поверх её и аккуратно снимает со своей ладони.       Когда он отходит в сторону, она тратит мгновение, чтобы прийти в себя и последовать за ним.       — А почему Головореза так и не раскрыли? — Спрашивает Абара, продолжая разговор, нить которого Лиа успела упустить.       Сейчас она не собирается восполнять упущенное, быстрым шагом догоняя масочника в коридоре.       — Ретта божилась, что Головорез сменила облик во время боя, но опознание всё равно провели, — рассказывает следователь как свидетель тех событий.       — Я оставлю машину у тебя, — тихо говорит масочник, одеваясь, — и попрошу Йомо помочь с сумками с утра.       — Что происходит? — Испуганно спрашивает Лиа.       — Пришла женщина, которая выглядела один в один как труп перед ней — гулем она не оказалась, и близнецов у неё не было.       — Ни о чем не беспокойся, — парень придвигается к ней и мягко целует, держа её лицо в ладонях, но отстраняется настолько быстро, что Лиа даже не успевает коснуться его, — я уйду, чтобы не натворить глупостей. Скажи, что мне стало нехорошо.       Он уходит, тихо прикрывая за собой дверь. Лиа остаётся растерянно стоять в прихожей.       — Считается, что Головорез — родственница Безликого, потому что сейчас они — единственные гули с выявленными способностями к имитации внешности.       Девушка оборачивается на слова, словно на громкий звук, и замирает на месте. Она чувствует, как голову сдавливает леденящая пустота от ужаса слов, сказанных следователем.