***
Масочник привык к тишине собственной мастерской, к одиночеству и к выкрученной на максимум громкости наушников в попытке заглушить непрекращающийся поток мыслей в голове. Но с приходом весны всё изменилось: доносящееся из открытого окна пение птиц разрушает мёртвую тишину, а появление удивительно смелой для человека гостьи — одиночество, заставляя откладывать наушники из приличия. Так как чертёж Кокурии теперь находится у Уты, Тори занимается оформлением и отмывкой проекта в его студии, притесняя парня в мастерской. Хотя, не предложи он великодушно свой мольберт и кисти, девушка бы никогда не решилась на подобное, обходясь фотографией копии на маленьком экране смартфона. Ута сидит на высоком стуле за столом, занимаясь вышивкой на тканевой маске, и в моменты пауз над работой, перекусывая ставшую короткой нить или подбирая оттенок новой, вскользь поднимает взгляд на широкоформатный чертёж, натянутый на громоздкий деревянный планшет, чтобы из любопытства оценить ход работ. Ранее скованная девушка чувствует себя более чем комфортно, занятая проектом, хотя время от времени всё же напоминает себе о том, что один из самых опасных гулей находится за её спиной, и по телу сразу боязливо разбегаются мурашки. Она привыкла работать среди большого количества людей, когда каждый не постесняется заглянуть в твой лист и озвучить вслух своё очень важное мнение, поэтому слишком быстро расслабляется за работой, забывая, что парень за спиной и не человек вовсе. — Сколько времени обычно занимает разработка такого проекта? — Неожиданно спрашивает Ута, отчего Тори вздрагивает, вылезая кистью за контур, и поспешно промакивает влажный след бумажной салфеткой, надеясь, что развела краску достаточно сильно, чтобы один слой казался бесцветным. — Этот вчетвером мы делаем два месяца, — отвечает она, не оборачиваясь, и продолжает работу. — А курсовые обычно занимают семестр. Парень хмыкает. Закончив слой, девушка окунает кисть в баночку с разведённой водой краской и разворачивается. — И тебе нравится то, чем ты занимаешься? — Спрашивает парень, откладывая законченную маску, и внимательно смотрит на Тори. — Сложно сказать, — она вздыхает, — наверное, больше да, чем нет, — девушка коротко смотрит на проект через плечо, — но это всё далеко от настоящей работы архитектора. Да и вручную уже никто не чертит. Она задумчиво поправляет бант на воротнике цветочного платья, закрытый фасон которого скрывает шрамы на плечах, и опускает взгляд к маске на столе. — А сколько времени занимает изготовление маски? — Спрашивает Тори в ответ. — Обычно около недели, — отвечает Ута с усмешкой, — если никуда не торопиться. Девушка не отводит взгляда от маски и поджимает губы, слишком легко представляя рядом с парнем свою подругу, вторящую его движениям за работой и ведущую ничего не значащие беседы. Она практически слышит её звонкий смех от скользнувшей шутки и тихую усмешку от слетевшей с языка колкости. — Почему это случилось с Лией? — Сдавленно спрашивает она. Взгляд Уты тухнет, и он опускает глаза к своим рукам на столе. — Я каждый день задаюсь этим вопросом, — мрачно отвечает он, тихо вздыхает и продолжает: — она оставила мне письмо, в котором рассказала о своих счётах с Реттой Кофетуа. Лиа сама пришла к ней, но не смогла победить. — У Ретты личные счёты с Лией, — отвечает Джузо и отводит взгляд, — как и со мной. Тори громко вздыхает от тревожного воспоминания и спрашивает у Уты: — Ты знаешь, что у них за счёты? Он хмурится, пытаясь покороче сформулировать длинный рассказ о знакомстве Лии и Ату, их расставании и ложном чувстве вины, которое захлестнуло девушку. — Сложно рассказать в двух словах, — неуверенно начинает он, — но если коротко, то в одной из стычек Лиа пожалела Ретту, а та после убила мою сестру, и Лиа посчитала произошедшее своей виной, — Ута вновь смотрит на Тори. — Думаю, не нужно объяснять, что это не так. — Он вздыхает, сгребает со стола цветные нитки и скидывает их в металлическую коробочку. — Я заметил, как она была расстроена накануне, решил, что это из-за того, что мне пришлось уйти с её дня рождения, — Ута хмурится и снова опускает взгляд к своим рукам, прежде чем сдавленно продолжить: — я даже представить не мог, чем это обернётся. Тори внимательно смотрит на масочника, читая на его лице вину за случившееся. — Ты тоже ни в чём не виноват, — тихо говорит она. Парень поднимает на неё удивлённый взгляд, затем невесело усмехается и говорит слегка печальным тоном: — Я был недостаточно внимателен. Девушка опускает глаза и пожимает плечами. — Что касается Ретты, — будто через силу продолжает он, — она по-детски обвиняет Лию во всех своих неудачах только потому, что та является гулем чуть больше, чем она сама. Повисает секундное молчание, в которое сознание Тори нехотя воспринимает сказанное масочником. — Ретта — гуль? — Шокированно переспрашивает она. — На какую-то часть, но я думаю, что по большому счету она человек, — с сомнением отвечает Ута. — Они с Лией сёстры. — Он замечает, как девушка изумлённо раскрывает рот, и продолжает с тихой усмешкой: — Я тоже многого не знаю, поэтому не думай, что могу что-то разъяснить. Их мать была человеком и, вероятно, умерла вскоре после их рождения, а отец — гуль, но он никогда не связывался с ними, поэтому Лиа предполагает, что он либо мёртв, либо не знает об их существовании. — Ута слышит в своей голове голос девушки, проговаривающий последние слова вместе с ним, и, закончив, жмурится и трёт пальцами лоб, отгоняя накатившее наваждение. Тори отрешённо отводит взгляд, пытаясь переварить услышанное. Она сразу подметила внешнюю схожесть Лии и Ретты, но не смела даже предположить, что они могут быть родственницами. Она промаргивается, возвращая себе потерянные от удивления мысли, и растерянно спрашивает: — Откуда… — Она хмурится, мысленно собирая вопрос в единое целое. — Откуда ты знаешь мотивы Ретты? Тори вновь переводит взгляд к лицу Уты. — Я встречался с ней в конце декабря, — тихо отвечает он сдавленным голосом, — и был уверен, что убил её, пока она вновь не объявилась в начале этого года. Девушка с непониманием смотрит в его глаза. — Я хотел разорвать её на куски, но не смог, — Ута поджимает губы и опускает взгляд к своим рукам на столе. В голове его всплывает воспоминание о том зимнем вечере, и страх того, что он истязал вместо следователя свою возлюбленную, вновь окутывает его сердце ледяным панцирем. — Ретта слишком похожа на Лию и… — Он вздыхает и на секунду прикрывает глаза, продолжая: — Я был слишком мягок. По-видимому, ей удалось восстановиться благодаря своему происхождению. Тори с сожалением смотрит на масочника, видя, насколько тяжело ему даются слова. Она боится даже представить, сколько боли ему приносят эти воспоминания. Но, остановив свои рассуждения на Ретте чуть дольше, она наконец понимает, в чём заключалась причина сокрытия личности Каракала и того недюжинного упорства, с которым Ретта досаждала всем, кто был связан с Лией. Неожиданно она вспоминает, что с этого года часть следователей CCG вынудили вести социальные сети, дабы чуть приблизить их жизни к жизням обычных граждан и поубавить общее недовольство успехами их работы. «Мы не можем на равных соперничать со сверхчеловеческими способностями гулей и в одночасье восстановить мир. — Говорилось в их предновогоднем отчёте. — Многие следователи получают увечья и умирают, исполняя свой долг, но это не принято рассказывать общественности, в отличие от успешных завершений операций и ликвидации гулей, что неизбежно приводит к завышенным ожиданиям от CCG и к упущению того факта, что следователи такие же люди, как и те, кого они защищают. Поэтому было принято решение с нового года обязать высшие чины CCG к ведению социальных сетей и демонстрации части внерабочей жизни, показывая на личном примере, что работа следователя никаким образом не изменяет нашу человеческую природу». Тори достаёт из кармана телефон и вбивает адрес сайта CCG, который может набрать не глядя — настолько часто она заходит туда для изучения профайлов гулей. Она находит раздел «Контакты», в котором, помимо телефона горячей линии и электронной почты для обращений, указан список следователей особого класса и кандидатов в особый класс, ведущих социальные сети. С поиском Ретты появляются сложности, и лишь перечитав перечень трижды, Тори находит следователя, но не со знакомой ей фамилией Кофетуа. «Следователь особого класса Ретта Сузуя», — гласит подпись. Девушка хмурится, глядя на строчку, и решает, что это лишь нелепая ошибка, прежде чем кликнуть по ссылке. Несколько долгих секунд она смотрит на белый экран в ожидании загрузки, надеясь узнать о следователе чуть больше, в том числе о последствиях встречи с Безликим, но увиденное ввергает её в ужас. Это те вещи, которые она не хотела бы видеть. Страницу совместно ведут Ретта и Джузо.Глава 37. "Всё, что я знаю"
18 февраля 2022 г. в 14:56
Парень преследует девушку, неотступно вторя её шагам в зимней темноте. Снег стремительно засыпает едва появившиеся следы на асфальте, скрывая маршрут идущих и любые видимые доказательства их присутствия.
Ретта заворачивает в подворотню, срезая длинный путь до управления CCG и удостоверяясь в том, что за ней следят. Она проходит вглубь тёмной улицы и останавливается, слыша, как шаги за ней также замирают. Девушка оборачивается и громко выдыхает от неожиданности, когда видит безликую маску преследователя.
— Зачем ты идёшь за мной? — Спрашивает она, активируя куинке в правой руке.
— Тебя пора остановить, — проговаривает гуль мрачным тоном.
Оружие в руке девушки принимает знакомый масочнику образ обтянутого чёрной кожей хвоста с заострёнными лезвиями на конце, похожем на оконечник стрелы. Он замирает, ошарашенно глядя на кагуне своей сестры, но, когда ступор отступает, он чувствует, каким пламенным гневом наполняется его сердце, желая порвать следователя на куски.
Ута делает шаг к девушке, не переходя на бег и не пытаясь уклониться от возможных атак. Поступь его тверда и сквозит смертельной опасностью, а пальцы слегка подрагивают от переполняющей ярости.
Ретта невольно отшатывается назад, чувствуя необъяснимый детский страх перед гулем. Она берёт себя в руки и делает мах оружием, которое послушно извивается в её руках, нацеливаясь острым оконечником на тёмную фигуру. Но едва парень вытягивает ладонь, чтобы перехватить кагуне, и едва он касается шершавой кожи рук, как грозное оружие рассыпается в красную пыль, обдавая масочника нежной прохладой и до боли родным ароматом сестры. Ута медленно раскрывает ладонь в попытке собрать последние видимые следы существования Ату, но пылинки растворяются на горячей коже, словно свежий снег.
«Сестра, ты пытаешься защитить меня даже после смерти?» — тоскливо спрашивает он в своей голове, словно по привычке будучи уверен, что она поймёт его без слов. Дыхание перехватывает от подступающих слёз, когда он позволяет себе на мгновение окунуться в тёплые воспоминания и почувствовать близость той, кого больше нет.
Едва кагуне преодолевает фигуру парня, завершая мах следователя у земли, то в мгновение материализуется снова, словно отказываясь причинять вред этому конкретному гулю. Ретта в ужасе распахивает глаза, руки её начинают дрожать и роняют оружие, девушка делает попытку сбежать, отвернувшись от противника и рванув в темноту переулка. Она слышит лишь шорох своих шагов по асфальту и гулкое сердцебиение в ушах, преодолевая ничтожные метры в попытке спастись, но не успевает пробежать и десяти шагов, как сильная рука хватает её за капюшон пуховика и отбрасывает к кирпичной стене рядом. Спину и плечи обдаёт болью, но не настолько острой, какая пронзает голову. Ретта жмурится от удара и чувствует, как волосы на затылке мокнут, слипаясь в единый комок, затем открывает глаза и глубоко вдыхает, делая попытку продолжить бег, но тёмная фигура оказывается совсем близко, опасно нависая над ней.
Ута хватает девушку за длинные волосы и тянет вверх, заставляя её подняться. Она болезненно прижимает ладони к вискам и тихо скулит, вставая на трясущиеся ноги. Когда она сравнивается с ним в росте, он заглядывает в её полные слёз глаза и спрашивает:
— За что ты так ненавидишь свою сестру?
Слова нехотя проникают в ослабленное болью сознание. Ретта с изумлением смотрит на безликую маску гуля, постепенно осознавая, что он был в той кофейне и слышал её разговор с начальником, а ещё он близко знаком с Лией, потому что она точно не говорила со следователем о гуле, как о сестре.
— Говори! — Вновь требует он, сжимая чёрные локоны. Девушка тихо вскрикивает.
— А что, Лиа отказалась отвечать на твой вопрос? — Тихо шипит она, но даже в сдавленном болью голосе сквозит издёвка.
Ута вновь тянет послушные локоны вверх, и прежнее сдержанное мычание девушки перерастает в крик. Она беспомощно встаёт на носки чёрных ботинок и обхватывает кулак гуля ладонями в попытке остановить, но, несмотря на все усилия, не может соперничать с силой Безликого.
— Ты не в том положении, чтобы пререкаться, — жёстко говорит он и ослабляет хватку, но кулак не разжимает, давая лишь возможность отдышаться, а не попытаться сбежать.
По её щекам стекают слезы, глаза покраснели, а ресницы намокли, но это не мешает ей смотреть на гуля с нескрываемой ненавистью. Ретта хмурится от собственной беспомощности и опускает взгляд, прежде чем начать говорить.
— Я… — Едва слышно проговаривает она хриплым голосом. — Из-за гулей у меня ничего нет — моя мать мертва, а наш настоящий отец никогда не давал о себе знать, — Ретта тихо стонет, впиваясь ногтями в ладонь масочника. — Если бы не она, у меня была бы семья, были бы друзья и счастливая жизнь. Но у меня ничего этого нет, — взгляд её становится яростным, будто бы она не находится в шаге от смерти прямо сейчас, — я ненавижу вас всех, но её больше остальных, потому что она забрала у меня всё!
Ута хмурит брови, словно она может увидеть его лицо сквозь маску. Если Ретте было тяжело жить, то насколько тяжело было Лии, оставшейся совсем одной? Причины следователя кажутся незначительными и не стоящими внимания в его глазах.
— Какая же ты жалкая, — цедит он, — в тебе тоже течёт кровь гулей. Чем ты лучше неё?
— Я не такая, — презрительно шипит она, и масочник замечает блеск в опущенной к земле ладони следователя. Она выхватывает короткий кинжал и обрезает собственные волосы, вырываясь из хватки гуля, далее отступает на шаг назад и обхватывает оружие двумя ладонями, чтобы затем сделать выпад к груди масочника.
Но для него её движения кажутся слишком медленными, поэтому он без труда прерывает атаку следователя, сжимая своей ладонью её, и вонзает кинжал в бедро девушки. Она вскрикивает сквозь зубы и сгибается к ране от острой боли, но масочник не даёт ей и секунды опомниться — второй рукой хватает девушку за шею и припечатывает к кирпичной стене.
— Откуда в тебе столько высокомерия? — Яростно спрашивает он и медленно понимает, что приложил слишком много силы, когда видит, как с её волос по лбу стекает капля крови. — Мне ничего не стоит убить тебя, почему ты молчишь? Моли о милости, выпрашивай прощения!
— Ты не убьёшь меня, — шепчет она, сжимая слабыми руками предплечье гуля. — Тебе же была дорога Лиа, — выразительный вздох, слетающий с губ Уты, она принимает за согласие и улыбается, продолжая громче: — Посмотри на меня! Загляни в её глаза и убей! Убей её!
Он замирает, глядя на девушку с лицом и голосом Лии. Ута чувствует, как внутри всё холодеет, и впопыхах пытается найти в чертах следователя хоть что-то, отличное от черт его любимой, но ничего не находит. Руки начинают дрожать.
— Ты — не она, — больше сам для себя говорит он и сжимает хрупкую шею, безотрывно глядя в глаза девушки, в которых легко читаются испуг и неверие, обращённые на другого него, отражающегося в глубоком синем оттенке радужки. В памяти разворачивается видение о последнем дне, проведённом с возлюбленной, когда она смотрела на него такими же взволнованными и полными слёз глазами, и Ута чувствует, как сердце останавливается в груди. Позвонки в шее девушки медленно перемещаются под его хваткой, пока не сдаются и не ломаются с тихим хрустом. Её взгляд стекленеет, тело обмякает, а руки соскальзывают с запястий масочника.
Он отпускает бездыханное тело следователя, и оно безвольно падает на землю, но вместо облегчения в своём сердце Ута чувствует зияющую дыру, будто он собственноручно убил Лию. Лишь на секунду задержав свой взгляд на трупе у ног, он отворачивается, делает пару шагов и падает на колени, не в силах выносить внутри себя агонию, прожигающую насквозь.
Он чувствует, как задыхается в собственной боли, и глубоко дышит, цепляясь за лацканы куртки, отгоняя наваждение и пытаясь убедить самого себя в правильности поступка.
Спустя какое-то время ему удаётся перебороть удушающий приступ паники, и он медленно поднимается, вдыхая морозный воздух, затем подходит к брошенному следователем куинке, дрожащими руками поднимает его с земли и переламывает крюкообразную рукоять из укреплённой стали. Лишившись металлической оболочки, хвост в мгновение рассыпается из-за нестабильности RC-клеток и опадает к засыпанной снегом земле красной вуалью, вскоре растворяясь и не оставляя после себя никаких следов. Вместе с ним слабеет и улетучивается аромат Ату, и масочник глубоко вдыхает, в последний раз ощущая своим носом запах сестры; когда воздух вновь наполняется морозной свежестью, растеряв любые отголоски знакомого аромата, он опускает взгляд к свежему снегу, на котором минуту назад растворились красные пылинки, и тихо просит простить его, вкладывая в простые два слова сожаления о том, что не смог защитить Ату и не помешал тому, что из неё сделали, а ещё — совсем немного — за то, что всё-таки полюбил другую, хотя клялся, что для него не будет никого важнее сестры.
После, когда пар от его дыхания растворяется в вечерней тишине, он проходит ближе к кирпичной стене, чтобы сделать прыжок на крышу ближайшего здания и скрыться.